на первую страницу

                           Живой журнал - дневник Павла Люзакова
ИЗДАНИЕ МОСКОВСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОЮЗА

 
 
 

Рубрики:


НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ  
АНТИПУТИН  
АНТИВОЙНА  
АНТИАРМИЯ  
АНТИ-КЛЕРИКАЛИЗМ  
 

Статьи журналистов   "Свободного слова":


Павел Люзаков
Живой журнал
 
Александр Артёмов
Живой журнал
 
Елена Маглеванная
Живой журнал
 
Валерия Новодворская  
Дмитрий Стариков  
 
 
free counters
Free counters

 
 
       
 
 
 

"ПОРОГ АНГАРЫ"

Газета в газете: страницы Бурятии


Тема страницы: уголовное дело за нелюбовь к "силовикам" (2010)

Все страницы:
      Статьи Надежды Низовкиной
      Статьи Татьяны Стецуры
      Стихи Надежды Низовкиной
      акции, хроника;
      ФСБ против ДС Улан-Удэ (2008);
      открытые письма;
      фотоальбом.


На странице:
Первый инкриминируемый текст (листовка 23 февраля 2009 г.)
Второй инкриминируемый текст (обращение в защиту бурятского имама Б. Умарова)
Третий инкриминируемый текст (статья в защиту журналистки "Свободного слова" Е. Маглеванной)

Подсудимым предложили съездить в Москву за свой счёт
Эксперт устал
Бурятское дело: второй сезон
Бурятское дело: "процесс пошёл..."
Суд по "бурятскому делу" отложен на 14 апреля
"Бурятское дело" в интернете
"Дело судьи Левандовской" в интернете
Приговор отменён, но процесс не закончен
Встать, суд! Интернет идет!
Сергей Басаев о ходе уголовного дела
Компромат или пиар-компания? (пародия)
Бурятское дело: Фемида испугалась... и попятилась
Отклики на аресты в Улан-Удэ – 2
"Профессор, снимите очки-велосипед!"
19 января – приговор
"А мясо бурятское едят!"
Отклики на аресты в Улан-Удэ
Улан-Удэ: взяты под стражу организаторы "Стратегии-31"
Бурятское дело: Надежду Низовкину судят в двух судах одновременно!
Бурятское дело: "вербальный экстремизм" Судоплатовой
Бурятское дело: суд "берёт врасплох" подсудимых
В Бурятии особое отношение к 282-й статье УК
О ходе процесса
Провокация оппозиции?
"Правоохранители" против правозащитников
Бурятской оппозиции – свободу слова!
15 октября: продолжение процесса
"Они боролись против 282-й статьи УК. Кто кого?"
8 октября: суд продолжается
"Первый политический процесс в Бурятии: от доказательств обвинения перешли к доказательствам защиты"
"Пусть народ все знает!!!"
Следствие говорит и показывает
Дело "экстремистов" Стецуры и Низовкиной слушается в Советском суде Улан-Удэ
Суд продолжается
Процесс пошёл...
...Чтобы неповадно было давать ФСБ "отрицательные оценки"
Адвокатов больше нет...
Суп из плаща и кинжала
Обвинение предъявлено
Следствие пошло по рукам
"Тихая моя родина, или возвращение ходоков"
Статья 282-я. Власть, педофилы и коррупционеры
"Решение по делу не принято"
"Новый Регион": "Вольтера и Радищева в современной России засудили бы за вражду к социальной группе "власть"
Американская печать о бурятском деле
282-я по-бурятски
Направлена жалоба в Европейский Суд по правам человека
О премиях генералов – молчать!
"Эхо Москвы": В. Новодворская о "деле бурятских правозащитниц"
Только бессовестные люди не любят тюремщиков
"Информ полис": "За скинхедов пострадают "экстремисты"
"Поп-экспертиза"
Бессовестность как точная наука
"Палка о двух концах"
Суд на поводке у Гончикова
Заказная экспертиза готова: первые тезисы
"Свержение строя" в одном отдельно взятом районе
"Гончиков идёт по следу"
Обращение к СМИ
И дольше века длится экспертиза
Вы идёте по плоскости отрицания!
Улан-Удэ. Не любить милицию - преступление
Силовики фабрикуют доказательства в собственном деле
"Вечерний Улан-Удэ": "Политическое дело"
Пресс-портрет обернулся легализацией радикалов?
"Программисты разберут инакомыслие"
"Бурятские правозащитницы знают толк в "вопросах языкознания"
"За нашу и вашу свободу!"
В.Новодворская об уголовном деле в Улан-Удэ
Профессор Горбаневский сомневается
"Ежедневный журнал": "Милиция опять обиделась, что её ругают"
Обращение обвиняемых к медиа-сообществу
Хроника уголовного преследования
Закон об экстремизме мстит своим противникам (заявление)
Обращение лидеров демократических организаций Бурятии
Е. Маглеванная "Чего они боятся"
Разговор со следователем о свободе слова
Задержаны на акции в защиту мусульман
ДЕНЬ ЖЕРТВ ЗАЩИТНИКОВ ОТЕЧЕСТВА! (листовка ДС, 23 февраля 2009 г.)

ОБСУЖДЕНИЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА И АРЕСТА ОБВИНЯЕМЫХ (31.12.2010) НА САЙТЕ БУРЯТСКОГО НАРОДА


ФОТОХРОНИКА: ОТ АРЕСТА ДО ПРИГОВОРА (2010-2011 гг.)


ФОТОХРОНИКА: АКЦИИ В МОСКВЕ, СПБ, УЛАН-УДЭ В ПОДДЕРЖКУ ПОДСУДИМЫХ


ТЕКСТ ОБВИНИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ


ОПРЕДЕЛЕНИЕ КАССАЦИОННОЙ ИНСТАНЦИИ ОБ ОТМЕНЕ ПРИГОВОРА


ПОДСУДИМЫМ ПРЕДЛОЖИЛИ СЪЕЗДИТЬ В МОСКВУ ЗА СВОЙ СЧЁТ

       18 июля 2011 г. в Улан-Удэ состоялось очередное судебное заседание по уголовному делу против Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. Суд вынес постановление о назначении комплексной психолого-лингвистической экспертизы. Подсудимые получили его текст только через неделю после судебного заседания, а на слушании документ, вопреки закону, не был оглашен. Чтобы избежать оглашения постановления, суд даже пошел на грубую процессуальную уловку: судья объявила, что уходит в совещательную комнату для вынесения постановления, и слушание продолжится в 14 часов. Но когда ровно в 14 часов подсудимые явились, им было объявлено, что постановление уже якобы оглашено!
       Зачем же суду понадобилось идти на подобные "хитрости"? Дело в том, что ещё ранее местные бурятские и забайкальские эксперты объявили своего рода "забастовку". После того, как Верховный суд Бурятии забраковал все три экспертизы, проведённые ими (с явным обвинительным уклоном) в предыдущем процессе по делу, никто из забайкальцев не желает снова пачкаться и участвовать в подобном "неблагодарном деле". Так что экспертизу пришлось назначать... в Москве.
       Однако психологическая экспертиза без участия подсудимых - нонсенс, тем более что вопросы её касаются исследования их личностей. Оплачивать же подсудимым дорогостоящую поездку в Москву суд не хочет. Хотя экспертиза назначена по инициативе суда, подсудимым предложили прокатиться в столицу... за свой счет! Вот и пришлось суду проявлять "чудеса" процессуального искусства, не оглашая постановление об экспертизе и вообще, назначая её чуть ли не подпольно. Возмущенные такими действиями суда, подсудимые в знак протеста отказались получать повестки на следующее заседание. На нём должен был быть рассмотрен вопрос о назначении ещё одной, социологической экспертизы.

Собственная информация (июнь 2011 г.).


ЭКСПЕРТ УСТАЛ?

       Заседание суда по уголовному делу против Н. Низовкиной и Т. Стецуры, которое было назначено на 30 июня, не состоялось. Подсудимых не известили об этом повестками, как положено, и поэтому, естественно, в суд они не явились. Попытки подменить вручение повесток неофициальным звонком по телефону они отклонили.
       Между тем эксперты, ранее назначенные судом, отказались выполнять экспертизу. От выполнения психолого-лингвистической экспертизы отказалась Забайкальская лаборатория судебной экспертизы, которая выполняла прошлую аналогичную экспертизу по делу (в предыдущем процессе). Теперь эту экспертизу проведут в Москве. Не совсем ясно, правда, как психологическая часть экспертизы может быть проведена без участия подсудимых... От выполнения социологической экспертизы отказался бурятский технологический университет (на юрфаке которого обучались подсудимые). Теперь её поручат какому-то учреждению в Иркутске.
       На предыдущем заседании суда эксперты уже явно не пылали желанием проводить экспертизы по этому делу, судье приходилось повышать на них голос. Под ее давлением они вроде бы согласились. Но теперь окончательно решили отказаться.
       Следующее заседание суда назначено на 4 июля с. г.

Собственная информация (июнь 2011 г.).


"БУРЯТСКОЕ ДЕЛО" В ИНТЕРНЕТЕ
(ссылки даются в порядке обратной хронологии)


      
Статья Владимира Абаринова "Девушки и смерть". Цитата: "В своем тюремном дневнике бурятский адвокат и политический активист Татьяна Стецура пишет, что в выданном ей наборе алюминиевой посуды была ложка с оттиснутым на ней российским гербом: "Впечатление, что именно империи, а не эрэфии". то если и впрямь – именно этой ложкой хлебала тюремную баланду в Алексеевском равелине Вера Фигнер или Людмила Волкенштейн? Или Софья Гинсбург, не выдержавшая криков заключённых, лишившихся рассудка, и перерезавшая себе горло? Четвертую узницу Шлиссельбурга, Зинаиду Коноплянникову, на довольствие не ставили – её привезли в крепость, чтобы повесить".
       11 мая дело "бурятских экстремисток" могло быть закрыто.
       аюна попова – судья блондинко.
       Дело бурятских "экстремисток": вторая серия.
       Сергей Басаев "Процесс Стецуры и Низовкиной вторая серия".
       Статья Сергея Басаева в "Новой Бурятии" об отмене приговора. Цитата: "Сами Татьяна Стецура и Надежда Низовкина расценили это решение суда как свою победу.
       – В жалобе я указала на несправедливость, необоснованность и противозаконность приговора Советского суда, на многочисленные процессуальные нарушения, – сказала "Новой Бурятии" Надежда Низовкина. – В Верховном суде Бурятии нам зачитали внушительный перечень процессуальных нарушений, которые были допущены судьей Левандовской. Трудно сказать, что является следствием, а что причиной – отставка Левандовской за аморальное поведение и отмена ее решения. Мы допускаем и тот вариант, что ее уволили специально, чтобы отменить ее мягкий приговор и ужесточить наказание. Но то, что суд согласился с нашими доводами, а власти теперь играют по нашим правилам, мы расцениваем как нашу победу!
       – Решение кассационной инстанции суда составлено очень качественно. Несмотря на то, что это, несомненно, политическое решение, – отметила юрист Татьяна Стецура. – Видна очень тщательная и кропотливая работа судей. Это очень квалифицированный труд, уровень которого намного выше, чем у Левандовской. Честно говоря, я этого не ожидала."
       Приговор, который вынесла Ирина Левандовская, отменен
       Сообщение "Отменен приговор "водочной" судьи Левандовской".
       Сообщение "Информ-Полиса" об отмене приговора.
       Статья Павла Люзакова в журнале "Кругозор". Цитата: "Почему испугалась "советская" бурятская Фемида? Ведь обвиняемые – простые выпускницы университета, у них нет ни связей, ни денег, за ними действительно никто не стоит, если не считать сотен гражданских активистов по всей России, сразу же после ареста начавших кампанию за их освобождение, проводивших акции в Москве, Улан-Удэ, Петербурге. И сетевой прессы, внимательно следившей за этим делом и не забывавшей о девушках буквально ни на день. И многих правозащитных организаций, которые активно подключились к кампании за их освобождение и фактически признали Низовкину и Стецуру узниками совести.
       Слишком много шума было вокруг этого дела. Потому чекисты и отступили. Если такое внимание общественности будет проявлено к каждому политическому процессу в России, то чекистам придётся отступать всё чаще и чаще. Может, тогда им вообще надоест фабриковать политические дела..."
       Письмо в защиту подсудимых в "Дорожной газете".
       Обсуждение судебного процесса в блоге krocodl. Цитата из обсуждения: "выдержкой Левандовской на процессе почти восхищаюсь".
       Статья "Информ-Полиса" против подсудимых.
       Статья "Героизация" в региональном "МК".
       Отклик на блоге stroler на бурятское дело.
       Судья Левандовская как Анна Чапмен (в ЖЖ).
       Обсуждение "дела судьи Левандовской" в ЖЖ.
       Мнение блогера marsel-izkazani: "Революционерки 21 века: Татьяна Стецура и Надежда Низовкина... Если такие девушки взялись за дело, то крах путинщины неминуем!"
       Блогер tintarula критикует подсудимых.
       Блогер-националист viking-nord критикует подсудимых.
       Мнение блогера oleg-kozyrev: "Вот она – весточка из начала ХХ века! Последовательницы Марии Спиридоновой и по характеру и по стилю поведения... Тогда был "век волкодав", а сегодня век людоедов."
       Отклик экс-сенатора, экс-деэсовца и недавнего экс-политзэка Алексея Мананникова "Бурятское Эстапо смилостивилось".
       Очередная статья "Информ-полиса".
       Пост блогера ken-tavr1985.
       Блогер petrsn пишет: "Ого, какие девушки живут в Улан-Удэ. Не иначе, как гены жен декабристов, приехавшие в Сибирь, им перешли. Оказываются страсти бушуют уже как полгода, а я только сейчас узнал. Вот что значит жить без ТВ. По ящику, уж наверняка, постоянно об этом процессе говорят!"
       Обсуждение на блоге starij-abramych. Цитата: "эти барышни будут покруче приморских партизан".
       Блогер Анна Шашина о судье Левандовской.
       Статья на сайте burinfo.org о судье Левандовской.
       Бывший политзэк и бывший ДС-овец из Питера Александр Скобов о деле.
       Статья на сайте burinfo.org, точно предсказывающая приговор.
       Cтатья про лишение Татьяны Стецуры статуса адвоката.
       Блогер tintarula критикует подсудимых.
       Статья о приговоре на сайте "Грани".
       Статья "Соломоново решение" бурятского журналиста Евгения Хамаганова (Гыука).
       Статья "Информ-Полиса".
       Заявление в защиту подсудимых.
       Сообщения о приговоре 19 января:
       http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/179808/
       http://baikal-daily.ru/news/20/19723/
       http://www.extra-m.ru/news/raznoe/24011/?print
       http://www.segodnia.ru/pda.php?pgid=3&elmid=67809
       http://begin-online.ru/news/Sud-priznal-burjatskih-pravozawitnic-vinovnymi-v-razzhiganii-ehkstremizma
       http://ichkeria.info/content/view/8821/48
       Блогер astapkovich-v о деле.
       Статья А. Майсуряна на ФОРУМе.мск.
       Статья "Информ-Полиса".
       Публикация "Кавказского узла".
       Информация на сайте "Каспаров.ру".
       Статья газеты "Информ-Полис".
       Статья на сайте "Грани".
       Материал Н. Низовкиной на сайте "Грани".
       Радио "Свобода" о бурятском деле.
       Ещё один фоторепортаж о пикете в защиту подсудимых в Москве.
       Очередная публикация "Информ-Полиса".
       Мнение экс-сенатора и экс-политзэка из Новосибирска Алексея Мананникова: "Cнимаю шляпу перед девушками из Улан-Удэ. Низовкина и Стецура доказали – есть настоящие мужики в российской оппозиции фашистскому режиму. Хоть и в юбках".
       Блогер golovin1970 считает подсудимых "народными героинями".
       Споры среди национал-либералов вокруг дела НН и ТС.
       Виктор Шендерович на "Эхе Москвы" в передаче "Особое мнение" 13 января.
       Публикация "Информ-Полиса".
       Акция в С.-Петербурге в защиту подсудимых.
       Статья в "Информ-Полисе".
       Листовка в поддержку Н. Низовкиной и Т. Стецуры.
       Заявление "Свободу узникам совести!"
       Заявление движения "За права человека".
       Статья А. Майсуряна об аресте на ФОРУМе.мск.
       Блогер Глеб Эделев об аресте.


СЕРГЕЙ БАСАЕВ О ХОДЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА


      
аюна попова – судья блондинко (14 мая).
       11 мая дело "бурятских экстремисток" могло быть закрыто (12 мая).
       Дело бурятских "экстремисток": вторая серия (22 апреля).
       "Процесс Стецуры и Низовкиной вторая серия" (3 апреля)
       "Борис Стомахин" (28 марта)
       "Новая Бурятия": Стецура и Низовкина празднуют свою первую победу в суде (11 марта)
       Приговор, который вынесла Ирина Левандовская, отменен (11 марта)
       Левандовская облажала РИА НОВОСТИ? (10 марта)
       Блок левандовской закрыли? (10 марта)
       Блог Левандовской точно не фейк) (9 марта)
       Летс ми спик фром май харт) (о статье в ИП о судье и подсудимых) (17 февраля)
       "Технично" выслали японца) (4 февраля)
       Стецуры-низовкины обвиняют суд в клевете (3 февраля)
       Надежда Низовкина: пародия на "Информ Полис") (3 февраля)
       Видео с митинга стратегии-31 в уу (1 февраля)
       Стратегия-31 в уу: благодаря стецурам-низовкиным спецслужбы боятся трогать оппозицию) (1 февраля)        Журналист Сергей Басаев (sarvarupa) на своём блоге регулярно и подробно сообщает о ходе бурятского дела. Вот его посты в порядке обратной хронологии:
       Balanced approach – компромат на стецур-низовкиных шутка (27 января)
       Судья, выпей йоду (22 января)
       Вернулись к прежним занятиям (22 января)
       Кто утрётся последним? (22 января)
       ТК "Ариг Ус" о приговоре бурятским правозащитницам (20 января)
       Ролик "Ариг Ус" о чтении приговора
       Власть хотела попугать, а потом испугалась сама (19 января)
       Сотрудники МВД, ФСБ, ФСИН и военнослужащие – это не социальные группы (18 января)
       Бурятская "Солидарность": тех, кто фабрикует уголовные дела – на нары! (17 января)
       Новая Бурятия": обвиняют государство со скамьи подсудимых (16 января)
       Надежда Низовкина: "Почему не завести тогда 300 уголовных дел за 300 эпизодов распространения?" (16 января)
       Суд над судом (15 января)
       Порнография (про отказ в свидании) (14 января)
       Надежда Низовкина: дайте мне больше лет, чем вы отводите своему режиму! (14 января)
       Татьяна Стецура: последнее слово (14 января)
       Революционное крещение: приговор по делу Стецуры и Низовкиной огласят 19 января (13 января)
       Стецура и Низовкина: интервью в СИЗО (13 января)
       Татьяну Стецуру лишили звания адвоката. Судебные прения назначены на завтра (12 января)
       После праздничков в четверг) (12 января)
       Надежда Низовкина: новые стихи (11 января)
       Пикеты в Улан-Удэ (11 января)
       Надежда Низовкина: письмо из тюрьмы (11 января)
       Арест Стецуры и Низовкиной: ответ спецслужб на реакцию общественности (11 января)
       Питерская листовка в защиту Стецуры и Низовкиной (10 января)
       Чем болеют жители Улан-Удэ (о пикете в защиту арестованных) (9 января)
       Стецура, Низовкина – 60 суток ареста! (о пикете в защиту арестованных) (8 января)
       Стецура и Низовкина – узники совести (6 января 2011 г.)
       Акции в защиту Стецуры и Низовкиной (6 января 2011 г.)
       Стецуры-Низовкины за решёткой (4 января 2011 г.)
       СИЗО-1 г. Улан-Удэ обрел политических "отказников"? (1 января 2011 г.)
       Стецура и Низовкина отмечают Новый год в следственном изоляторе (31 декабря 2010 г.)


БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: ВТОРОЙ СЕЗОН

       В Советском суде г. Улан-Удэ вот уже почти месяц продолжается второй процесс по уголовному делу против журналисток и оппозиционных активисток Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры, обвиняемых по статье 282 ч. 1 УК РФ в разжигании ненависти и вражды к четырём "социальным группам": МВД, ФСБ, вооружённым силам и ФСИН (тюремщикам). Разжигание якобы содержалось в листовке, а также двух статьях, опубликованных ими в московской газете "Свободное слово". Последнее из заседаний состоялось 11 мая.
       Первый приговор по делу был отменён Верховным судом Бурятии. Более того, судья Ирина Левандовская, 31 декабря минувшего года отправившая подсудимых в СИЗО и вынесшая им обвинительный приговор, поплатилась за это своим судейским креслом. Сразу после оглашения приговора в январе с. г. злопамятные бурятские блогеры вытащили на свет божий скандальные фотоснимки со странички "В контакте" судьи, где она пила водку прямо "из горла", целовала и облизывала водочную бутылку, а также позировала возле свиного корыта, зачерпнув ковшиком и как будто собираясь "закусить" малоаппетитной жижей. Фотографии были опубликованы ФОРУМом.мск, широко разошлись потом по Рунету и официальной печати, были даже показаны с экранов федерального ТВ, и судье пришлось со скандалом уйти в отставку.
       Возможно, под влиянием этих громких событий новая судья, Аюна Попова, начала повторный процесс весьма осторожно. Подсудимые находятся на свободе, да и вообще, роль ведущей участницы процесса со стороны государства судья, по мнению местных наблюдателей, добровольно переуступила гособвинительнице, г-же Петушковой. Именно по инициативе прокурора Петушковой отводятся многие важные вопросы, которые подсудимые пытаются задать свидетелям. Первое слушание по делу состоялось 14 апреля, всего же за месяц прошло 8 судебных заседаний. Суд изучил имеющиеся в деле письменные доказательства. Недоумение участников процесса и журналистов вызвал тот факт, что суд вновь стал изучать экспертизы по делу, написанные с изрядным "обвинительным уклоном". (Лингвист Судоплатова совершила в одной из них настоящее научное открытие в своей специальности – открыла такое явление, как "вербальный экстремизм"). Дело в том, что Верховный суд Бурятии уже признал все три экспертизы, проведённые по делу, дефектными и недопустимыми доказательствами. Надежда Низовкина по этому поводу заявила:
       – Целыми кусками зачитывались характеристики наших личностей, данные психологом Малининой, и внушительные выдержки из работы Судоплатовой по поводу "вербального экстремизма". Эта экспертиза, признанная коллегией Верховного суда Бурятии недопустимой, исследовалась как полноценное доказательство! По-видимому, решение кассационной инстанции воспринято судьей просто как рекомендательное.
       Затем суд перешёл к допросу свидетелей, начав со свидетелей, вызванных обвинением. Так, был допрошен бывший "товарищ милиционер" (а ныне, вероятно, "господин полицейский"), задерживавший обвиняемых ещё в феврале 2009 года за расклейку листовок. Он сообщил суду, что оперативная видеопленка задержания подсудимых была уничтожена, и поэтому суду представлена быть не может. Зачем гг. поли/милиционерам понадобилось уничтожать очевидное доказательство по уголовному делу, которое было возбуждено вскоре после этих событий, свидетель объяснить суду так и не смог...
       Суд допросил свидетеля обвинения Софронова – одного из бывших студентов Надежды Низовкиной, когда она после окончания вуза недолгое время работала преподавателем. Прокурор Петушкова решительно отвела некоторые вопросы подсудимых свидетелю Софронову. Например, вопрос о том, почему, по его мнению, показания всех студентов, имеющиеся в деле, похожи друг на друга, как две капли воды, как будто они писались под копирку. Конечно, причины прокурорского возмущения понятны: ведь такие вопросы показывают топорную работу обвинения, и выдёргивают наружу белые нитки, которыми шито дело... Судья Попова, как и в большинстве случаев, поддержала прокурора.
       6 мая суд допросил председателя Республиканского правозащитного центра, журналиста и ученого Евгения Кислова. Свидетель не скрывал своего критического отношения к подсудимым, но, как ни странно, ответы г-на Кислова звучали скорее как показания свидетеля защиты, а не обвинения, по инициативе которого он был вызван. Он заявил, что "деятельность подсудимых представляет собой определенный выхлоп, но хорошо, что возможность таких выступлений есть, поскольку иначе люди берутся за камень, а следующий шаг – это уже бомба". Выступая в первом процессе по этому же делу, г-н Кислов объяснял оппозиционную деятельность подсудимых повышенной эмоциональностью, на этот раз он объяснил её уже "политическим расчётом". Он заметил, что выступления подсудимых, по его мнению, "не вызвали каких-то повышенных эффектов".
       Затем была допрошена свидетельница Наталья Филонова, редактор газеты "Всему наперекор!" и соратница подсудимых по забайкальской оппозиции. Она заявила суду, что листовки и заявления обвиняемых, которые им инкриминируют, подписывали и распространяли не одни они, что уже после возбуждения уголовного дела их демонстративно раздавали на пикетах оппозиции, и никто за это не был привлечен к ответственности, кроме подсудимых. Филонова также эмоционально воскликнула: "Уголовное дело надо закрывать, мы революцию устроим, они министрами будут, а вы всё ещё будете их судить!".
       Между тем, стали известны факты, указывающие на продолжающуюся активность "правоохранителей" по другому обвинению, официально пока не предъявленному, против Н. Низовкиной, Т. Стецуры и Н. Филоновой. Якобы 1 апреля втроём они нанесли побои сотруднику полиции, майору Захарову, прямо в здании Советского суда, куда он явился как свидетель по их административному делу о митинге 31 марта. (К сожалению, это не первоапрельская шутка гг. полицейских, а вполне серьёзное утверждение в заявлении, направленном г-ном Захаровым в Следственный комитет...) На допрос по этому "делу" был вызван участник оппозиционной акции 31 марта г-н Ведерников. Вполне возможно, что гг. "правоохранители" придерживают это "запасное" обвинение, как козырную карту в рукаве, на тот случай, если второй процесс по 282-й статье завершится для обвинения столь же бесславно, как и первый.
       19 мая суд допросил двух свидетелей по делу – Дмитрия Трушкова и Юрия Попова.
       Дмитрий Трушков – руководитель адвокатской коллегии, в которой некоторое время после окончания вуза работала адвокатом подсудимая Татьяна Стецура. Из показаний г-на Трушкова следовало, что подсудимые своими акциями и публикациями, по его мнению, высказывали свою политическую позицию, что не является преступлением.
       Второй свидетель, Юрий Попов – активист Демократического Союза (ДС), как и обе подсудимые. В ДС он вступил сравнительно недавно (заявление подал в январе с. г.). В рамках данного уголовного дела особенно примечателен тот факт, что г-н Попов работает во ФСИН – он обучает заключённых электротехнике. Не без иронии свидетель заявил суду, что является как раз одним из тех самых "фсиновских палачей", к которым, по версии обвинения, якобы возбуждали вражду обвиняемые. Но никакой ненависти или вражды к себе в текстах, которые им инкриминируются, он не усмотрел, понимая, что речь в них идёт не обо всех работниках ФСИН, а о реальных палачах и преступниках, запятнавших себя грубым нарушением законов.
       Во время заседания вновь зашла речь о возможности и необходимости назначения экспертизы, поскольку три предыдущих экспертных заключения (лингвиста, социолога и психолога) были забракованы вышестоящим судом – Верховным судом Бурятии – как дефектные и недопустимые доказательства. (Надо заметить, что все эти "труды экспертов" имели изрядный "обвинительный уклон"). На этот раз речь уже не шла о необходимости целого года для проведения экспертиз. Судом были названы более краткие сроки их проведения – до августа-сентября с. г.
       23 мая cуд рассмотрел вопрос о назначении экспертизы по делу. Вновь, как и в прошлый раз, назначена социологическая экспертиза – она поручена научным работникам Восточно-Сибирского Политехнического университета (ВСПТУ). Им предстоит установить, являются ли ФСБ, МВД, ФСИН и вооруженные силы "социальными группами". Назначена также комплексная психолого-лингвистическая экспертиза. Она, как и в первом процессе, поручена сотрудникам Забайкальской лаборатории судебной экспертизы. Подсудимые не возражали против назначения экспертиз и не предложили для экспертов своих дополнительных вопросов. Таким образом, вопросы экспертам повторят те, которые были заданы в предыдущем процессе.
       Следующее заседание суда назначено через месяц, 23 июня.

Александр Майсурян (май 2011 г.).


СТАТЬЯ "БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: ВТОРОЙ СЕЗОН" НА ФОРУМЕ.МСК


БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: "ПРОЦЕСС ПОШЁЛ"... (хроника судебных заседаний)

       14 апреля с. г. в Советском суде г. Улан-Удэ состоялось первое после отмены предыдущего приговора судебное слушание по уголовному делу против активисток Демократического Союза (ДС) и "Солидарности" Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. (Напомним, что подсудимые обвиняются в разжигании вражды и ненависти к четырем "социальным группам": ФСБ, МВД, вооруженным силам и ФСИН (тюремщикам). Предыдущий, обвинительный приговор по делу был отменен Верховным судом Бурятии. Вынесшая его судья Ирина Левандовская, прославившаяся своими скандальными фотографиями в интернете, вынуждена была уйти в отставку. Теперь уголовное дело приняла к рассмотрению новая судья, Попова Аюна Олеговна). В предыдущем процессе по этому делу, который вела судья Левандовская, суд начинал с вызова и допроса свидетелей. На этот раз суд решил взяться с другого, "бумажного" конца: изучения письменных доказательств. Весь первый день процесса ушел на изучение имеющихся в деле документов, которые зачитывала судья Попова.
       15 апреля суд продолжал изучение документов. Среди них была зачитана и одна из экспертиз по делу, которую Верховный суд Бурятии уже признал дефектным и недопустимым доказательством.
       18 апреля с. г. в Советском суде г. Улан-Удэ продолжились судебные слушания по уголовному делу против активисток Демократического Союза (ДС) и "Солидарности" Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. Начался следующий этап процесса – допрос свидетелей. Начать решено со свидетелей, вызванных по инициативе обвинения. Допрошен один из милиционеров, задерживавших обвиняемых в 2009 году за расклейку листовок "23 февраля – день тра-ура!". Также был допрошен свидетель Софронов – один из бывших студентов Надежды Низовкиной, когда она работала преподавателем. Обратила на себя внимание активная позиция, занятая прокурором Петушковой (в предыдущем процессе по этому делу обвинение поддерживала другая работница прокуратуры – г-жа Хорошева, занимавшая гораздо более пассивную позицию). Так, г-жа Петушкова решительно отвела некоторые вопросы подсудимых свидетелю Софронову. Например, вопрос о том, почему, по его мнению, показания всех студентов, имеющиеся в деле, похожи друг на друга, как две капли воды, как будто они писались под копирку. Конечно, причины прокурорского возмущения понятны: ведь такие вопросы показывают топорную работу обвинения, и выдёргивают наружу белые нитки, которыми шито дело... Судья Попова в данном случае поддержала прокурора.
       19 апреля допрос свидетелей, вызванных обвинением, продолжался. Был допрошен бурятский журналист Сергей Басаев (известный также как блогер sarvarupa). Вопросы, заданные ему, в основном касались личности подсудимых, мотивировок их поведения и политических акций, в том числе в ходе инкриминируемых им эпизодов дела. Многие вопросы, заданные подсудимыми, судом отводились по предложению прокурора. Вновь обращала на себя внимание активность гособвинителя, которая, пожалуй, становится ведущей участницей процесса со стороны государства, заслоняя собой судью Попову.
       21 апреля ожидалось, что суд допросит вызванного обвинением бурятского журналиста Евгения Кислова. С ним работники суда несколько раз разговаривали по мобильному телефону, однако явиться в суд в этот день он так и не смог. Поэтому слушание было посвящено зачитыванию старых показаний других свидетелей обвинения из материалов дела.
       Между тем, стали известны факты, указывающие на продолжающуюся активность "правоохранителей" по другому обвинению, официально пока не предъявленному, против Н. Низовкиной, Т. Стецуры и их соратницы по забайкальской оппозиции Натальи Филоновой. Якобы 1 апреля втроем они нанесли побои сотруднику полиции, прямо в здании Советского суда, куда он явился как свидетель по их административному делу о митинге 31 марта. (К сожалению, это не первоапрельская шутка гг. полицейских, а вполне серьёзное утверждение в заявлении, направленном в Следственный комитет...) На допрос по этому "делу" 20 апреля в Следственный комитет был вызван участник оппозиционной акции 31 марта г-н Ведерников. 29 апреля был допрошен ещё один из свидетелей обвинения – сотрудник органов внутренних дел, участвовавший в задержании подсудимых 23 февраля 2009 года. Это один из эпизодов дела – Надежду и Татьяну обвиняют в распространении в этот день листовки "23 февраля – день тра-ура!", посвященной годовщине депортации кавказских народов. Бывший "товарищ милиционер" (а ныне, вероятно, "господин полицейский") сообщил суду, что оперативная видеопленка задержания подсудимых была уничтожена, и поэтому суду представлена быть не может. Зачем гг. поли/милиционерам понадобилось уничтожать очевидное доказательство по уголовному делу, которое было возбуждено вскоре после 23 февраля 2009 года, свидетель объяснить суду так и не смог...
       6 мая был допрошен журналист Евгений Кислов. Как ни странно, но ответы г-на Кислова звучали скорее как показания свидетеля защиты, а не обвинения, по инициативе которого он был вызван. Он заявил, что "деятельность подсудимых представляет собой определенный выхлоп, но хорошо, что возможность таких выступлений есть, поскольку иначе люди берутся за камень, а следующий шаг – это уже бомба". Выступая в первом процессе по этому же делу, г-н Кислов объяснял оппозиционную деятельность подсудимых повышенной эмоциональностью, на этот раз он объяснил её уже "политическим расчетом". Он заметил, что выступления подсудимых "не вызвали каких-то повышенных эффектов".
       Затем была допрошена свидетельница Наталья Филонова, соратница подсудимых по забайкальской оппозиции. Она заявила суду, что листовки и заявления обвиняемых, которые им инкриминируют, подписывали и распространяли не одни они, что уже после возбуждения уголовного дела их демонстративно распространяли на пикетах оппозиции, и никто за это не был привлечен к ответственности, кроме подсудимых. Филонова также эмоционально воскликнула: "Дело надо закрывать, мы революцию устроим, они министрами будут, а вы все ещё будете их судить!".
       11 мая суд допросил одного из лидеров Бурятского регионального отделения "Солидарности" Сергея Дамбаева. По его мнению, подсудимых преследуют за их политическую деятельность, неугодную властям.
       На этом заседании судья Аюна Попова впервые подняла вопрос о применении сроков давности в данном уголовном деле, которые, по её словам, истекают 2 мая с. г. Также судья поставила вопрос о проведении экспертизы по делу (в предыдущем процессе было проведено 3 экспертизы – психологическая, лингвистическая и социологическая, но все их заключения Верховный суд Бурятии забраковал, признав недопустимыми доказательствами). Судья сообщила о возможности проведения экспертизы в нескольких городах России, но при этом сразу указала, что сроки такой экспертизы – около одного года. Поскольку все эти экспертные центры сейчас загружены и раньше предоставить заключение не смогут.
       Следующее заседание назначено на 18 мая 2011 г.

(Информация редакции "Свободного слова").


СУД ПО "БУРЯТСКОМУ ДЕЛУ" ОТЛОЖЕН НА 14 АПРЕЛЯ

       4 апреля 2011 г. в Советском суде г. Улан-Удэ должно было состояться первое после отмены предыдущего приговора судебное слушание по уголовному делу против активисток Демократического Союза (ДС) и "Солидарности" Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. Напомним, что они обвиняются в разжигании вражды и ненависти к четырем "социальным группам": ФСБ, МВД, вооруженным силам и ФСИН (тюремщикам). Предыдущий, обвинительный приговор по делу был отменен Верховным судом Бурятии. Вынесшая его судья Ирина Левандовская, прославившаяся своими скандальными фотографиями в интернете, вынуждена была уйти в отставку.
       Теперь уголовное дело приняла к рассмотрению новая судья, Попова Аюна Олеговна. Однако 4 апреля она отложила заседание на 14 апреля, сославшись на свою занятость в другом процессе.
       Между тем против Низовкиной, Стецуры и их политической соратницы Натальи Филоновой сейчас раскручивают новое дело – по обвинению в избиении майора милиции Захарова прямо в здании Советского суда (!). Надежда Низовкина сообщила 4 апреля: "Кажется, на нас готовят уголовное дело по насилию в отношении представителя власти (ст. 318 УК). В суде была бандитская разборка, затем явилась следователь и оформила привод на допрос. Сегодня было перенесено НА 10 ДНЕЙ начало нового рассмотрения дела по ст. 282. Оно начнется только 14 апреля в 10:00, тогда как раньше сами судейские нас умоляли согласиться начать пораньше. Очевидно, смена темпов связана с процедурами по новой уголовщине."

(Информация редакции "Свободного слова").


"ДЕЛО СУДЬИ ЛЕВАНДОВСКОЙ" В ИНТЕРНЕТЕ
(ссылки даются в порядке обратной хронологии)


      
Новое о бывшей судье Левандовской
       Цитата: "Получила продолжение история с увольнением из-за фотографий, "демонстрирующих употребление спиртного", экс-судьи Советского суда Улан-Удэ Ирины Левандовской. По данным "Байкал Медиа Консалтинг", больше месяца Ирина Левандовская работает в отделе по расследованию особо важных дел СК РФ по Бурятии."
       "Московский комсомолец" о деле Левандовской
       Цитата из обсуждения: Борменталь: "большого мужества человек – так смело осудить вооруженных противниц нашей власти!!! несмотря на давление и шантаж со стороны оппозиции, на угрозы самих подсудимых, и их приспешников закидывать апельсинами 31 числа каждого месяца. от такого ежемесячного стресса поневоле захочется гоповской зеленой марки. просто профф стрес девушка снимала. ее жалеть надо и не 200 тыс платить, а 2 млн ежемесячно. думаю, ей надо подать в суд на судей. рад, что большая часть комментаторов из наших правоохранительных органов и поддерживает такого прекрасного человека."        Заметка в "Байкал-Daily" "Правозащитницы и журналист из Бурятии приняли участие в ток-шоу на телеканале "Россия".
       Цитата: "Сегодня, четвертого апреля в 19 часов 55 минут на федеральном канале "Россия" стартует программа "Прямой эфир" с известным телеведущим Михаилом Зеленским. Одна из передач программы посвящена скандалу с появлением в интернете фото улан-удэнской судьи Ирины Левандовской, а также её увольнению. В съёмках нового ток-шоу 28-го марта приняли участие специальный корреспондент "Новой Бурятии" Сергей Басаев, а также улан-удэнские правозащитницы Татьяна Стецура и Надежда Низовкина, дело которых некоторое время назад рассматривала судья Ирина Левандовская.
       Как сообщил "Байкал-Daily" Сергей Басаев, организаторы программы приглашали и Ирину Левандовскую, но она отказалась принимать участие в ток-шоу, которое было названо "Фото в Интернете сломало карьеру".
       Cтатья в "Новой Бурятии", где Сергей Басаев заканчивает рассказ о том, как он опубликовал фотографии Левандовской и описывает ход съёмок телепередачи "Прямой эфир с Михаилом Зеленским".
       Цитата: "Тему программы Михаил Зеленский, одетый в узкий клетчатый костюм, объявил так: "Фото в Интернете сломали карьеру". Я был не согласен с такой формулировкой темы. Ведь у белорусской красавицы вся карьера еще впереди. Девушка вырвалась из унылой для нее школы, работает в частной фирме в сфере обслуживания и, получив международную известность, ждет предложений почитателей. В случае с Левандовской ситуация схожая. Она тоже продемонстрировала свои данные и тоже ждет. Возможно, судьей ей стать не удастся. Но вести политические дела против оппозиции она теперь может и на других, не менее ответственных постах. Я так и сказал Зеленскому, что, мол, наша Ирина Владимировна, как выразился нацлидер, свое место в строю всегда найдет!
       Сама запись программы прошла скомканно. Ведущий уводил разговор с чисто политических тем, связанных с делом Стецуры и Низовкиной и собственно существа их конфликта с Левандовской. "Эксперты" тоже особой активности в критике нарушителей "личного пространства в Интернете" не проявили и высказывались большей частью нейтрально или просто рассказывали похожие истории из своего опыта...
       Другой "эксперт", редактор "Московского комсомольца" Павел Гусев, правда, гневно прошелся по нарушителям неприкосновенности частной жизни. Однако то, зачем выкладывать свои фото в Интернет, а потом кричать о том, что это нельзя смотреть, шеф известного издания, грешащего интересом к приватной жизни "заказанных" персонажей, не объяснил. Впрочем, мы не почувствовали острого личного выпада и оставили высказывание без ответа. Депутат Госдумы Оксана Дмитриева (фракция "Справедливая Россия") говорила объективно, сомневалась в целесообразности заключения под стражу Стецуры и Низовкиной. Зрительская массовка в перерывах записи "прямых эфиров" деловито перекусывала и пила кофе в коридорах киностудии. Эти же люди остались на запись следующего "прямого эфира". В хорошо поставленном "зрительском мнении", как и полагается, прозвучали резкие оценки "за" и "против". В этом смысле формальный для журнализма принцип "сбалансированного подхода" был соблюден безукоризненно.
       Сама Левандовская приняла участие в программе опосредованно, не только предоставив свои знаменитые фото, но и посредством аудиозаписи. Ее "хрипушку" (телефонную запись аудиоинтервью) прослушали все участники программы. Но обсуждать там, к сожалению, было нечего, поскольку она сказала только то, чтобы к ней больше не обращались и, по-моему, просто нагрубила журналистам. Защищала Левандовскую (тоже заочно) ее бывшая патронесса, председатель Советского районного суда Татьяна Быкова. Ее "синхрон" (цитата из видеоинтервью) предоставили второму каналу коллеги из Улан-Удэ. Татьяна Быкова сообщила о том, что все ее коллеги якобы знают, что Левандовская "не пьёт" и что она "проявила незрелость". Журналистов Быкова сравнила со "сворой собак"."
       "Байкал-Daily": "Правозащитницы и журналист из Бурятии приняли участие в ток-шоу на телеканале "Россия"
       "Комсомольская правда": "Блогеры рассказали, как фото Левандовской попали в Интернет"
       Сергей Басаев об обстоятельствах распространения фотографий судьи Левандовской
       На данную публикацию уже последовали угрозы, пишет некий Роберт: "Ну вот ты и признался, дорогой наш человечек! Теперь по нашему замечательному городку УУ нужно передвигаться крайне осторожно: весна, сосульки..."
       Председатель совета судей Бурятии Т. Быкова сравнила журналистов, растерзавших судью Левандовскую, со "сворой собак, которая напала на слабого и рвёт его на части" :)))
       Бедняжки федеральные судьи, они ведь такие слабенькие и беззащитные перед бульдожьими челюстями проклятых паппараци :) Перефразируя слова поэта: "Виновны ль они, коль хрустнет их скелет?.." и т. д.
       http://chita.russiaregionpress.ru/archives/18572
       Цитата: "Суд, – отметила Татьяна Быкова, – подвергся беспрецедентной атаке со стороны СМИ. Мы же все с вами люди. Да, произошла ситуация – человек позволил трепать своё имя. Он не сделал ничего, что вышло бы за рамки общедоступного в гражданском обществе, что касается судейского сообщества. Да, она позволила связать себя и своё имя с теми фотографиями, которые размещены в Интернете. Но человек ушёл сам – понял, что не сможет работать с таким шлейфом.
       – Но до сих пор, – обратилась она к журналистам, – звонки идут, просят: дайте комментарий, дайте информацию и я в беседе с одним из корреспондентов была вынуждена сравнить вашу братию со сворой собак, которая напала на слабого и рвёт его на части. Вы же видели эти фотографии – там постановочные кадры, человек без достаточного житейского опыта сделал это."
       Обсуждение на блогах дела Левандовской:
       http://oldfisher-mk.livejournal.com/68290.html
       http://users.livejournal.com/_steppenwolf/798235.html
       http://berillii.livejournal.com/1662821.html
       http://hegtor.livejournal.com/430838.html
       Цитата блогера night_princ: "Ее зарплата – со всеми накрутками около 350 т. р. – это деньги из бюджета, которые могли бы пойти более пристойным людям: пенсионерам, строившим нефте-, газопроводы, металлургические предприятия и т. п. или детям (тяжелобольным) или на нужды безпризорников, которых больше стало из-за таких реформ."
       Удаленные комментарии из блога Левандовской:
       http://pastehtml.com/view/1djs2a2.rtxt
       Цитата блогера garmashvili: "С интересом следила за этой ситуацией. Из Петербурга;)) Вы теперь всероссийская знаменитость. Не Данилкин, конечно, но тоже ничего".
       Левандовская облажала РИА НОВОСТИ?
       Блок левандовской закрыли?
       Блог Левандовской точно не фейк)
       "Информ-Полис" о намерениях Левандовской судиться с блогерами. Цитата: "Кстати, не надо представлять меня каким то кровожадным чудовищем, которое хочет всех упрятать за решетку (как это написали в КП). Мои иски будут в основном материальными".
       "Комсомольская правда" о намерениях Левандовской. Заголовок: "Судья из Улан-Удэ Ирина Левандовская хочет посадить за решетку тех, кто ославил ее на всю страну. Бывшая служительница Фемиды сейчас собирает доказательства, чтобы на ее обидчиков завели уголовное дело".
       Сообщение РИА Новости "Судья, уволенная за фото ВКонтакте, хочет судиться с блогерами и СМИ". Цитата: "Федеральный судья Улан-Удэ Ирина Левандовская, которая была уволена после публикации в интернете её частных фото, заявила, что подаст в суд на блогеров, которые опубликовали её фотографии и сопроводили их оскорбительными комментариями. "Планирую предъявить материальный иск на сумму до 200 тысяч рублей: 120 тысяч по статье 129 (клевета) плюс 80 тысяч по статье 130 (оскорбление). В суд планирую подать в ближайшее время, сейчас нужно ещё собрать все необходимые материалы", – сказала Левандовская в интервью РИА Новости... По словам Левандовской, её фотография с бутылкой в руках "была постановочной и более того, не рассчитанной на публичное обозрение".
       Александр Махачкеев (он же, по версии блогера almaria, Евгения Шнайдер – автор последней статьи в "Информ-Полисе" о "красивой и свободной женщине" судье Левандовской) опубликовал очередную статью "Жестокие виртуальные войны". Цитата: "...случай с обнародованием выкраденных фотографий судьи Советского райсуда г. Улан-Удэ Ирины Левандовской. Этот прецедент получил всероссийское звучание и выявил два момента. Во-первых, неподконтрольность и непредсказуемость сети выбивает из рук властей её главный козырь – право на обладание и использование инсайдерской информации. В условиях, когда большинство СМИ в той или иной мере подвергается давлению со стороны властей, влияние сети растет вместе с ростом числа ее потребителей. Но главный урок казуса Левандовской – какой потрясающий эффект может принести техничное и мобильное использование виртуальных технологий в политической борьбе. В глобальном масштабе это продемонстрировал Facebook во время "жасминовых революций"."
       Блог Ирины Левандовской?
       Дискуссия о судье Левандовской на блоге berillii.
       Дискуссия о судье Левандовской на блоге smitrich.
       Блогер-"левандоссец" fregat-vt о публикации "Информ-Полиса". Цитата: "Такого рода опус уместен на какой-нибудь сетевой помойке, где такой тон - норма, но едва ли на страницах одной из самых авторитетных в республике газет".
       Блогер nadya-rosenberg защищает судью. Цитата: "не хватает еще партсобрания! позор! куда смотрит Единая Россия???"
       Блогер Анна Шашина об итогах "дела судьи Левандовской" ("О природе вещей"). Цитата: "Я хочу понять... Общество сошло с ума, когда кричит о несправедливости отставки, заявляя о поддержке прогнившего винтика прогнившей системы, который (не дай бог что с ними самими случись), не дрогнувшей рукой сослал бы их, к примеру, на Соловки. Мне интересно, чтобы тогда они вопили?"
       Блогер toimsho о статье "Информ-Полиса". Цитата: "Кто-то решил отмстить неразумным хазарам методом, до которого не доходил еще ни один более-менее популярный сайт или сми Бурятии. Я о статье в ИП, подписанной якобы Евгенией Шнайдер. Народ полагает, что это псевдоним, и я в это верю. Потому что контент - настоящее свинячье корыто, подписаться под которым мало кому хотелось бы". Статья "Информ-Полиса" о "красивой и свободной женщине" И. Левандовской.
       Блогер Александр Скобов (бывший советский диссидент, политзэк и бывший ДС-овец эпохи перестройки) в защиту судьи Левандовской. Цитата: "К неправосудным решениям, которые выносит судья Левандовская (и за которые, как я надеюсь, она ответит по всей строгости революционного закона), ее частная жизнь не имеет никакого отношения. Увольнять ее за эти фотографии - такой же произвол, какой творила она сама. Или еще полицию нравов введем? Мне кажется, приветствовать то, что с подлецом поступили подло, должно быть за падло." "Кому-то очень хочется еще полицию нравов завести".
       А. Скобову отвечает блогер stas_vovkin_syn - Станислав Толстых, тоже бывший ДС-овец из Москвы: "Да, наверное Вы правы, но политика это грязное дело. Это не институт благородных девиц, здесь иногда калечат битами, бросают в тюрьмы, случается что и убивают :( ". "Мне кажется, что реакция интернет сообщества на поведение федерального судьи Левандовской, это ещё одно доказательство появления новой реальной силы, с которой придётся считаться. Хотелось бы правильно расставить акценты. судья Левандовская решила устроить себе карьеру на политическом процессе против оппозиции. думаю, что это послужит наглядным уроком и для других жаждущих нажиться на политической проституции. ИМХО. Здесь мы наблюдаем новый, пока ещё не совсем понятный фактор влияния, который надо ещё сформулировать. это проявление общественного мнения в интернет-сообществе, изменяющее реальность."
       Блогер Шушарин пишет о судье Л.: "жалко девку".
       Обсуждение "дела судьи Левандовской".
       Дискуссия на сайте бурятского блогера-"левандоссца" Константина Гетманского об итогах "дела судьи Л.". Цитата: "Сдается мне, что история с фотками судьи Левандовской как-то изменила журналистику Бурятии... вот токо, как грил в шутку один из моих преподов в РУДН, "сфурмулировать" не могу. грят, судьи Бурятии лихорадочно чистят аккаунты в соцсетях".
       Материал Сергея Петрунина, цитата: "Вытащить их [Надежду Низовкину и Татьяну Стецуру] из-за решётки удалось лишь благодаря шумихе, поднятой простыми блогерами, но не сотрудничающими с режимом "либералами" и демократами".
       Статья в региональных "АиФ" о Левандовской.
       Статья на Каспаров.ру о судье Левандовской.
       Большая теоретическая статья о том, что приватности в мире пришел конец, и казус судьи Л. - в качестве примера. Цитата: "Что в действительности произошло, понять трудно. То ли от слишком одиозной судьи, как от отработанного материала, решили избавиться сами власти. То ли фотографии действительно вызвали у старших коллег Левандовской раздражение: логику корпоративной этики российских судей понять снаружи практически невозможно. Так или иначе, судья недооценила прозрачность социальных сетей, за что и поплатилась. Не важно, были ли ее альбомы во "Вконтакте" причиной или поводом увольнения. Можно рассматривать эту историю и в более широком контексте: государство посягает на нашу приватность, а мы в ответ покажем, что и оно, государство, в лице своих служащих в этом смысле весьма уязвимо. Так или иначе, мир, в котором приватность не является социальной нормой, - уже здесь, вокруг нас, в том числе и в России."
       Статья А. Майсуряна о деле судьи Левандовской на ФОРУМе.мск.
       Статья Максима Соколова в журнале "Эксперт" в защиту судьи Левандовской. Цитата: "Борьба гражданского общества за реформу суда приобретает форму аргументации ad iudicem [к личности судьи]. Последний пример такого рода борьбы - обнародование выкраденных из-под закрытого доступа фотографий судьи Советского райсуда г. Улан-Удэ Левандовской, на которых та изображена нарочито прикладывающейся к бутылке водки "Журавли".
       Конечно, судье, который призван олицетворять собой строгое и чистое воплощение закона, следует если уж и общаться с водкой, то без фотокамеры, и уж наипаче не размещать соблазнительные изображения в интернете. Суть дела, однако, в другом. Фотографии, на которых воплощение закона общается с "Зеленой маркой" и "Журавлями", были размещены давным-давно, и никому до того не было дела. Изобличение судьи произошло в тот день, когда она вынесла приговор двум юным революционеркам Низовкиной и Стецуре, которые восхваляли северокавказских борцов за свободу. Хотя революционерки отделались всего лишь денежным штрафом, т. е. судья при полном наличии доказательной базы отнюдь не стремилась к максимальной санкции, уже само неоправдание пропагандирующих террор было сочтено достаточным основанием для личной мести."
       Обсуждение дела судьи Л. на блоге runo-lj.
       Обсуждение дела судьи Л. на блоге rem-bulgari.
       Статья в "Московском комсомольце".
       Статья в "Российской газете".
       Сообщение сайта "ФедералПресс". Цитата: "На самом деле Ирина Левандовская не уволена, просто срок ее полномочий истек, - сообщил "ФедералПресс" Алексей Лебедев. - Раньше федеральные судьи наделялись полномочиями бессрочно, потом произошло изменение в законодательстве, и сейчас президент наделяет федеральных судей полномочиями на три года. Срок полномочий Ирины Левандовской истек. А все то, что вокруг нее происходит, - это поливание грязью".
       Вести-FM о Левандовской.
       Постановление комиссии по судейской этике.
       Статья "Информ-Полиса".
       Сайт Буринфо.орг о Левандовской.
       На сайте "Грани" обсуждают "казус Левандовской". Из обсуждения: vlad91: "конечно, если бы этикетка на бутылке была с именем Путина, то никаких вопросов, чистый патриотизм, а так какие то птицы, да и зеленую марку можно отождествить с ненавистным долларом, а это позор для советского судьи."
       kolumbus: "Бедная! Вынуждена подрабатывать на рекламе журавлиной водки."
       "Российский судья пьёт водку из горла".
       Блогер Евгения Балтатарова в защиту судьи Левандовской. Цитата: "Про Левандовскую сейчас не говорит и не пишет только ленивый, особенно когда стала известна реакция судейского комитета по этике на частные фотографии, вытащенные с контакта и помещённые на говноресурсе Буринфо. Заголовки примерно такого содержания "Судья пострадала из-за социальной сети", "Комментаторы интернета уволили судью" и т.д. В свете этих событий, становится жаль пострадавших судью Левандовскую и владивостокских таможенников. Интернет показал свою тёмную сторону, и многие оказались не готовы. Теперь госслужащий должен следить не только за длиной своей юбки или чистотой рубашки, не только за количеством любовниц и походов в баню, не только за размером взяток, но и за обликом в интернетах. Ибо этот визжащий ящик Пандоры может быть обращён против вас недругами, ханжами или просто завистниками в реальной жизни. ...А хомяки на говноресурсах ещё долго будут упиваться собственной значимостью, приписывая реакцию себе, а не системе."
       Об истечении полномочий судьи Левандовской. "Как сообщила Татьяна Быкова - председатель районного суда Улан-Уде, судейские полномочия Левандовской истекли 29 декабря прошлого года. Она не подала заявку на своё участие в конкурсе и не прошла его повторно по истечении срока её судейских полномочий. "На месте Левандовской по конкурсу давно сидит уже другой человек, занимаемый пост федерального судьи", - добавила Быкова".
       В защиту судьи Левандовской.
       Блогер Анна Шашина об увольнении судьи. Цитата: "Левандовская, вы уволены! Активно лобызающая бутылки, федеральный судья Левандовская подала в отставку. Вернее сказать, ее подали в отставку. Разбор полетов состоялся, решения приняты - правильные решения. Это двойная победа местных демократок Низовкиной и Стецуры и всего прогрессивного человечества над прогнившей системой. И, конечно, не удивляет "железная" аргументация защитников "порнухи на унитазах" и "булькающих пакетов" жалостливо вопрошающих - "за что ее, бедную?""
       Статья в "МК в Бурятии". Цитата: "Алкогольно-эротичная фотосессия федерального судьи Ирины Левандовской в сети "В контакте" завершилась для нее крахом судейской карьеры".
       Публикация "Информ-Полиса".
       Статья в "Комсомольской правде".


ПРИГОВОР ОТМЕНЁН, НО ПРОЦЕСС НЕ ЗАКОНЧЕН

       10 марта Верховный суд Бурятии отменил приговор Советского районного суда г. Улан-Удэ, вынесенный активисткам оппозиции Надежде Низовкиной и Татьяне Стецуре. Ранее, 19 января с. г., федеральная судья Ирина Левандовская признала их виновными в разжигании вражды и ненависти (статья 282 ч. 1 УК РФ) к четырем социальным группам: МВД, ФСБ, вооружённым силам и ФСИН (тюремщикам).
       31 декабря прошлого года, прямо во время митинга "несогласных", обвиняемые (выступавшие организаторами митинга) были заключены под стражу. После этого в интернете стала шириться кампания в их защиту, в Улан-Удэ, Москве, Петербурге, Иркутске и других городах прошли акции в их поддержку. Вероятно, не без влияния этих событий суд дрогнул и вынес сравнительно мягкий приговор: штраф в 100 тысяч рублей для каждой из подсудимых.
       И вот – новый поворот: обвинительный приговор отменён. Следует отметить, что обвиняемые с самого начала заняли на процессе не оборонительную, а наступательную позицию. Они признавали факт нарушения 282-й статьи и указывали, что разжигание вражды и ненависти к полицейскому государству считают не преступлением, а законным правом каждого гражданина. Весьма характерным стало и содержание их кассационной жалобы. Приговор суда они расценили как "клевету" в свой адрес.
       – Клевета заключается в том, что мы, якобы, дали признательные и покаянные показания, которые к тому же чуть ли не напрямую сопоставлены с фактом нашего нахождения в СИЗО, – заявила Надежда Низовкина. – Это дискредитирует нашу политическую позицию. Мы в кассационной жалобе указали на то, что не раскаивались в своих действиях и что будем и в дальнейшем продолжать совершать эти действия. Данный вид признательных показаний является отягчающим, а не смягчающим обстоятельством, как это указано в решении суда. Есть там и другие, второстепенные дискредитирующие нас определения. Например, то, что смягчающими обстоятельствами являются наш молодой возраст и какие-то непонятные "обстоятельства жизни семей". Возраст в 25 и 26 лет является очень далеким от несовершеннолетнего возраста, и может быть признан "молодым" в качестве смягчающего обстоятельства только в том случае, если социальный интеллект человека ниже его биологического возраста. Но таких выводов нет даже в антинаучной экспертизе психолога Малининой, которую мы требовали признать недопустимым доказательством!.. Что же касается неких "семейных обстоятельств", то они вообще в ходе судебного процесса не рассматривались и в решении суда никак не раскрыты. Наши семьи не могут считаться неблагополучными. Они не являются ни слишком бедными, ни слишком богатыми, чтобы повлиять на нашу социальную "неадекватность". С 17-летнего возраста мы живем отдельно от наших семей.
       "Осуждённые" потребовали вовсе не оправдательного решения суда. Наоборот, они добивались возвращения дела на новое рассмотрение и привлечения их к ответственности не по первой, более мягкой, части 282-й статьи Уголовного кодекса России, а по "тяжелой" второй части, предусматривающей до 5 лет заключения.
       – Судья специально выясняла то, с какого времени длится наша деятельность, когда у нас возник умысел, насколько часто мы вместе проводим свои акции, – сказала Татьяна Стецура. – Левандовская признала, что все четыре инкриминируемые деяния – это одно длящееся преступление. И здесь налицо наличие стабильной организованной группы, как квалифицирующего признака состава преступления по второй части статьи 282. К тому же мы ей сказали напрямую, что эти наши действия будут продолжаться и в будущем.
       По словам девушек, такая парадоксальная позиция, когда осужденные требуют для себя более сурового наказания, имеет целью показать абсурдность данной нормы закона и в конечном итоге добиться отмены 282-й статьи. Сам же судебный процесс задуман ими как обвинительный с их стороны. Они хотят дотошным образом показать все незаконные, на их взгляд, методы борьбы властей со свободой слова, включая сомнительные с точки зрения закона способы добычи доказательств, ведения следствия и самого судебного процесса.
       Кажется, в кассации им удалось добиться своих целей... Коллегия Верховного суда Бурятии признала недопустимыми многие доказательства, в частности, две проведённые по делу психолого-лингвистические экспертизы (а это главные доказательства обвинения). Отмечено большое количество процессуальных нарушений, допущенных судьёй Левандовской. Недопустимой признана и социологическая экспертиза, выполненная не социологом, а философом Цыденовой. Теперь суду придётся заново провести все экспертизы по делу. В общем, в тянущемся уже два года "бурятском деле" противники вернулись на исходные позиции. Однако в "первом туре" спецслужбы и связанная с ними судебная власть безусловно потерпели сокрушительный провал.
       Фиаско властей особенно подчёркивается позорным скандалом вокруг вынесшей приговор судьи Левандовской. На следующий день после оглашения ею приговора Низовкиной и Стецуре местные журналисты широко распространили в интернете фотографии, которые ранее судья поместила на собственной страничке "В Контакте". На них она нянчит на руках бутылку водки "Зеленая марка", пьет из горлышка водку "Журавли", собирается отведать из свиного корыта помойную жижу, зачерпнув её ковшиком и т. д. Судейская комиссия признала помещение этих снимков в интернет судьёй нарушением судейской этики, судье пришлось объявить о своей отставке. Имя её, как и скандальные фотографии, широко разошлись в федеральных СМИ.
       Однако не прошло и месяца после этих событий, как имя судьи вновь оказалось в центре внимания общественности. В интернете на блоге от имени Ирины Левандовской было сделано заявление, что она собирается засудить по уголовным статьям "оскорбление" и "клевета" всех блогеров, которые нелицеприятно высказались о её фотографиях: "Итак, сейчас я собираю материалы для подачи в суд, и заранее благодарю за поддержку. Потому что, вообще говоря, подобное использование чужих личных фотографий, является незаконным. Но, к сожалению, факт взлома моей страницы "ВКонтакте", будет доказать затруднительно. Дело в том, что взлома как такового не было. Оказывается, на странице по умолчанию были такие настройки, что мои личные фотографии были видны, всем пользователям сайта. Но я об этом не подозревала, поскольку до всей этой неприятной истории, она посещалась только моими знакомыми, добавленными мною в друзья. Все выяснилось, когда к этим фотографиям, стали появляться унизительные комментарии (касательно алкоголя и пр.) от посторонних людей, которых не было в моем списке друзей. Тогда я поменяла настройки страницы, но было уже поздно. Кто именно является вором, похитившим мои личные фотографии для выкладывания на всеобщее обозрение, вопрос открытый. Основной подозреваемый это Евгений Хамаганов (в ЖЖ его ник khamaganov) с burinfo. Но есть и другие варианты. В любом случае, вне зависимости от того, удастся ли доказать факт похищения, статьи Хамаганова и ряда других авторов носят оскорбительный и местами клеветнический характер, что соответствует статьям 129 и 130 УК РФ".
       Буря, которая поднялась в интернете после этих слов, намного перекрывала предыдущий виток скандала вокруг злополучных снимков. Похоже, служительница Фемиды вообразила, что ей по силам засудить весь Рунет! Возможно, она думала, что блогеры испугаются её грозных намерений и станут отныне называть её не иначе, как "Ваша Честь"! Но действительность превзошла все её ожидания. Если сравнивать первый и второй потоки осуждающих постов и публикаций в адрес судьи, то в первый раз на неё всего лишь слегка побрызгали из упомянутого ковшика. Зато во второй раз на неё опрокинули всё корыто целиком... Агентство РИА Новости дважды за два дня брало интервью у госпожи Левандовской. В первом она подтверждала намерение судиться чуть ли не со всем интернетом зараз. Во втором – утверждала, что все предыдущие заявления, в том числе и тому же РИА Новости, делались не от её имени...
       Мнение бурятского журналиста Сергея Басаева: "Сначала местное начальство в конторе решило вновь прозвучать на федеральном уровне своей борьбой со интернетом. Так сказать, показать передовой пример того, как наказывают блоггеров-экстремистов через суд. Но потом их федеральное начальство, увидев явную глупость затеи, приказало местным закрыть проект. Всё получилось в принципе почти так же, как со Стецурами-Низовкиными, которых сначала тоже хотели припугнуть тюрьмой, а получился хороший пиар "экстремистов"... Чекисты и их СМИ облажались".
       Мнение блогера annushka369: "Проверяли на испуг блогерское сообщество Бурятии. Помимо прочего, Л. и соратники наложили по второму, а то и по-третьему кругу. От этого им стало так неприятно, что они решили отказаться от своей гнусной затеи".
       Итак, начинается "второй круг" бурятского дела. Местные "антиэкстремисты" ввязались в войну с глобальной сетью интернет, и искренне верят, что им удастся найти на неё управу. Проигрывают с каждым разом всё позорнее, но это их не смущает... Что ж, как сказала обвиняемая Татьяна Стецура, "если многие считают, что бороться подобными средствами, путем инициирования против себя уголовных преследований по абсурдным статьям – это всё равно, что плевать против ветра, то мы ещё посмотрим, кто утрется последний".

Александр Майсурян (март 2011 г.).


СТАТЬЯ "ПРИГОВОР ОТМЕНЁН, НО ПРОЦЕСС НЕ ЗАКОНЧЕН" НА ФОРУМЕ.МСК


ВСТАТЬ, СУД! ИНТЕРНЕТ ИДЁТ!

       19 января с. г. судья Советского суда г. Улан-Удэ Ирина Левандовская вынесла обвинительный приговор двум оппозиционным журналисткам – Надежде Низовкиной и Татьяне Стецуре. Их обвиняли по печально знаменитой 282-й статье УК РФ в разжигании вражды и ненависти к четырём "социальным группам" – МВД, ФСБ, вооружённым силам и ФСИН (тюремщикам). Когда судья торжествующим тоном (по словам очевидцев) читала свой приговор – "именем Российской Федерации!" – она вряд ли ожидала от этого крупных неприятностей для себя лично.
       Однако неприятности не замедлили последовать. Уже на следующий день, 20 января, на одном из бурятских сайтов burinfo.org появились скандальные фотографии судьи Левандовской, которые она сама в прошлом году имела неосторожность повесить на своей страничке "в контакте". На одной из них она в местном баре "Ланчестер" жадно пьёт из горлышка водку "Журавли", на другой – в ресторане "Байкал Плаза" нежно баюкает на руках бутылку водки "Зелёная марка", на третьей – страстно целует водочную бутылку и т. д.
       В первый момент многим казалось, что судейское сообщество Бурятии попросту проигнорирует скандальные снимки. Но 22 января их перепечатал форум.мск, а оттуда снимки, как те журавли, разлетелись по десяткам блогов и сайтов... С этого момента скандал вышел на "федеральный уровень".
       И вот – приговор осуждённым журналисткам даже ещё не успел вступить в законную силу, день кассации в бурятском Верховном суде пока не назначен, а Совету судей Бурятии уже пришлось рассматривать "персональное дело судьи Левандовской". Решение комиссии по судейской этике – подлинный шедевр бюрократического стиля. Вот избранные отрывки из этого бесподобного документа:
       "В сети Интернет появилась информация о размещении судьёй Советского районного суда г. Улан-Удэ РБ Левандовской И. В. в социальной сети фотографий, отображающих её с алкогольными напитками, в период отдыха на море... Данные фотографии получили негативную оценку в многочисленных комментариях пользователей Интернет о нарушении судьёй морального облика, норм судейской этики... На заседании Комиссии судья Советского районного суда г. Улан-Удэ РБ Левандовская И. В. пояснила, что её личные фотографии, носящие шуточный характер, были размещены ей на личной странице в социальной сети "В Контакте"... В настоящее время она понимает, что поступила необдуманно...
       Размещение в открытом доступе (в социальной сети Интернет) судьёй фотографий, отображающих демонстрацию как спиртных напитков, так и их употребление, свидетельствует о том, что судья их осознанно демонстрирует (публично показывает) общественности. Судьёй были размещены фотографии, на которых она прижимает к груди бутылку спиртного, фотографии, на которых она прижимает бутылку со спиртным к губам, отпивает из горлышка бутылки со спиртным. Открытая демонстрация судьёй употребления алкоголя во внеслужебное время свидетельствует о нарушении норм судейской этики, так как, данные действия судьи находятся в противоречии с высокими нормами судейской этики".
       Заодно комиссия под лупой изучила и другие фотографии судьи Левандовской – сделанные на египетском пляже, но не нашла в них ничего предосудительного: "Данные фотографии не отображают каких-либо вредных привычек судьи, являются отображением жизни отдыхающей на значительном отдалении от фотоаппарата. Фотографии не носят явно демонстрационного характера и не свидетельствуют о чрезмерной открытости оголённых участков тела отдыхающей".
       Забавно, что комиссия обошла гробовым молчанием ещё один снимок из той же серии фото: где Её Честь судья Левандовская стоит, низко склонившись, возле корытца для кормёжки свиней. Зачерпнув ковшиком из корытца малоаппетитную жижу, она льёт её рядом со своими губами, как будто собираясь отведать... Может быть, в бюрократическом языке просто нет слов, способных описать такое? Между тем, именно это фото вызвало наиболее оживлённые комментарии блогеров. Выдержки из обсуждений на форумах: Судья Левандовская. Фото c сайта burinfo.org
       Anna Shashina: "Любопытство одолело. Объясните пжаласта, что она воскушать собралась?"
       Геллочка: "ну, хочет показать простым крестьянам: Вот и я с вами г...о кушаю. В свободное время от важной федеральной работы.)) Или: Мы все это едим в этой стране, а я – дегустатор. Это метафора".
       Sarvarupa: "ирина возьмите меня к корыту".
       Pavel_Lyzakov: "ЧЕМ и о чём думал человек, фоткающийся у корытца? А также чем он думал, выкладывая в сеть... такие фотки? Друзьям похвастаться, какая, мол, крутая? Из корытца, мол, хаваю, а вам, чертям, сие недоступно? Ну так друзья ж тоже не в сельмаге отовариваются, наверняка к корытцу приобщены. Нашла чем хвастаться..."
       После решения этической комиссии непосредственные руководители судьи Левандовской поспешили отмежеваться от проштрафившейся коллеги.
       – Понимаете, у Ирины Левандовской 29 декабря закончился срок судейских полномочий, – заявил в интервью "Комсомольской правде" помощник председателя Советского суда Алексей Лебедев. – Пока официально подтвердить, что её уволили именно из-за этих фотографий, мы не можем. Но мы не скрываем, что такое поведение нашего бывшего сотрудника тоже повлияло на решение отстранить её от должности. Сейчас до марта она формально находится в отпуске, после его окончания она уйдёт в отставку.
       То же самое заявила и председатель Советского суда Татьяна Быкова. "На месте Левандовской по конкурсу давно сидит уже другой человек, занимающий пост федерального судьи", – сказала она.
       Почему коллеги норовят "уволить" г-жу Левандовскую из судейского корпуса задним числом, понятно: ведь у нас все "правоохранители", как нарочно, увольняются со службы ровно за один день до совершения ими какого-нибудь неприглядного поступка, или даже чуть раньше. В заявлениях судебных чиновников чувствуется откровенный испуг: а ну как волна скандала и их с головой накроет? Но что-то не стыкуется у них: как же тогда г-жа Левандовская выносила 19 января важный приговор?
       Одна из осуждённых ею, Надежда Низовкина, заявила в интервью программе "Вести", что местные журналисты действительно хотели отомстить судье за политический приговор. А кто конкретно, она не скажет.
       – Можно, конечно, назвать это местью, – сказала Низовкина, – если говорить откровенно. Но, думаю, что эти журналисты не рассчитывали на такой сногсшибательный эффект. Они рассчитывали в принципе показать, что человек имеет неплохие капиталы на судейской должности, а достигается это всё не в последнюю очередь участием в политических процессах. В частности, на этих фотографиях можно видеть, что она неплохо развлекается в наших ресторанах. Скорее, расчёт был показать её как человека.
       Блогер annushka369 пишет: "Сим показательным процессом, возможно, Левандовскую хотели ставить в пример коллегам и продвигать дальше по службе мохнатой лапкой... Думается, что ни она, ни те, кто стоит за ней, не ожидали такого фиаско. Напротив, уже обмывали звёзды и предвкушали новые карьерные взлёты. Облом. Мне кажется, что они настолько зажрались и уверовали в свою безнаказанность, что у них инстинкт самосохранения отвалился как атавизм".
       А со стороны защитников судьи последовали и прямые угрозы бурятскому журналисту Евгению Хамаганову, которого они считают первоначальным виновником скандала. На сайте burinfo.org посетитель под ником "889" пишет: "девочке карьеру испоганили, кто следующий? Пора имхо взяться за этот сайт, тоже мне местный викиликс нашелся". Ему вторит "890": "Проблема этого сайтика может решиться очень легко и просто – если некоего Евгения Хамаганова... неизвестные уличные грабители долбанут по черепушке или по хребту увесистой арматуриной".
       Но, подводя итоги этой истории, отметим новую реальность: интернет всё ощутимее становится "пятой властью" и теснит от кормила три первые. "Кто владеет информацией – владеет миром". А кто же в большей степени в XXI веке владеет информацией, чем глобальная телекоммуникационная сеть Интернет? Сегодня он отправляет в отставку судей – "именем Интернета!" – завтра, глядишь, и до премьеров с президентами доберётся, как это уже случилось в Египте. Где социальные сети и твиттер, как говорят, вывели на улицы миллионы людей – и даже бессильная и запоздалая попытка властей отключить интернет ничуть им не помогла.
       Конечно, г-жа Левандовская не пропадёт. По поводу нового места работы ей следует, вероятно, напрямую обратиться к Хосни Мубараку. (Заодно будет и повод посетить в очередной раз солнечные египетские пляжи). Они ведь теперь – коллеги по несчастью. И, главное, оба пострадали от проклятого интернета...
       А тем гражданам, кто отчаялся найти правду в коридорах трёх первых властей, да и до продажной четвёртой тоже никак не может достучаться, можно порекомендовать обратиться к пятой. И эта власть – Интернет, без лишней волокиты и пустых отписок, поможет вынести супостатам скорый, суровый и справедливый приговор...

Александр Майсурян (январь 2011 г.).


СТАТЬЯ "ВСТАТЬ, СУД! ИНТЕРНЕТ ИДЕТ..." НА ФОРУМЕ.МСК


КОМПРОМАТ ИЛИ ПИАР-КОМПАНИЯ? (пародия)

       Судья Ирина Левандовская лижет бутылку уже не в приватной обстановке, потому что сама этого хотела. Ее игры с частной жизнью закончились.
       Левандовская с самого начала отпуска вела себя вызывающе. Она неоднократно совершала действия сексуального характера в отношении неодушевленных предметов, порой доходя до эксгибиционизма.
       А ведь ей предлагалось помнить, как губительно шутить с фотоаппаратом. Личный фотограф даже пытался переговорить с неугомонной отпускницей, чтобы она не совершала необдуманных поступков и не допускала грязные снимки до интернета. Однако она не вняла голосу чести. Подчеркнув тем не менее, что протестует против обнажения своей личной жизни.
       Собственные фото Левандовская сама разместила в контакте. Только таким образом блоггерскому сообществу удалось обнаружить ее демонстративные склонности.
       Верные друзья и подружки судьи поясняют, что им мало известно об ее политической позиции, но ее тело им нравится, поскольку судья должна быть активной. Поэтому и только поэтому они продолжают защищать ее от диффамации.

Строчила приговоры
       Поводом для принятия к производству очередных дел она использовала только то, что могло привлечь внимание общественности. Это 282-я статья. Начав со скинхеда Рябова, который сотрудничал со следствием, Ирина почувствовала себя готовой к более трудоемкому делу. В нем сотрудничества со следствием не было, но она придумала его в своем деструктивном приговоре.
       Судья не согласна с обвинениями в политическом заказе. Свою деятельность она считает исключительно независимой.
       Со своими политическими делами девушка появилась неожиданно. Казалось бы, должна знать и уважать законный интерес Родины хотя бы к ее поведению вне суда. Но и этим она не озаботилась.

За что журналисты опустили судью-шоуменку?
       Процесс, во время которого судья не скрывала своего горячего желания оказаться на страницах таблоида, завершен. Но ее честь не удовлетворена. Ничего не подозревающие соотечественники выяснили, что до своих сексапильных фотографий Левандовская обладала совсем другим весом, и отнюдь не политическим.
       Впрочем, ее воля к похуданию и хорошие навыки спамерских атак указывают на то, что мы еще услышим об этой крупной во всех отношениях судье.
       По неподтвержденным данным, Бедная Ирка уже готовит новый фотоальбом самокомпромата. Доверчивые журналисты ждут нового слива.
       Обидчиков «жертвы диффамации», к сожалению, искать не надо. Это сама Левандовская, стремящаяся к соблазнительному позору известности, а заодно и повышению собственных расценок.

НН (январь 2011 г.).


ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ ПОДСУДИМЫХ 17.12.2010 (расшифровка аудиозаписи)


БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: ФЕМИДА ИСПУГАЛАСЬ... И ПОПЯТИЛАСЬ

       В Советском суде г. Улан-Удэ (Бурятия) 19 января судья Ирина Левандовская вынесла приговор по уголовному делу против журналисток и оппозиционных активисток Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. За свои статьи в московской газете "Свободное слово" и листовку они обвинялись по печально знаменитой статье 282 УК РФ в разжигании вражды и ненависти против четырех "социальных групп" – ФСБ, МВД, армии и ФСИН (тюремщиков). В момент оглашения приговора подсудимые находились за решеткой – их взяли под стражу 31 декабря минувшего года, когда они направлялись на (согласованный с властями!) митинг "Стратегии-31".
       Прокурор требовала для подсудимых условного лишения свободы. Вероятно, именно такое наказание и предполагалось изначальным "сценарием" судебного процесса. Подвесить над неугомонными оппозиционерками "дамоклов меч" условного срока, чтобы неповадно было шастать по разным митингам и "стратегиям-31" (ведь уже пара административных задержаний дает основание для замены условного срока реальным). Но обвиняемые оказались "крепкими орешками". Угодив под Новый год в одиночные камеры СИЗО, они не только не сдались, но и сумели переиграть бурятскую Фемиду.
       На судебных заседаниях 11-14 января, куда их доставляли под конвоем, они (как дипломированные юристы, они сами вели свою защиту) категорически возразили против условного срока и потребовали для себя реального лишения свободы.
       – Да, мы сознательно нарушали 282-ю статью УК, разжигали вражду к полицейскому государству, но считаем это правомерным и полезным, а данный закон – неправовым, и будем заниматься его нарушением и впредь, невзирая ни на какой приговор, – так вкратце можно обобщить их позицию в суде.
       Впрочем, эту позицию они занимали и раньше, ещё когда находились на свободе. В последнем слове обвиняемые указали, что порядок отбывания условного наказания они соблюдать не будут, и сделают всё, чтобы превратить условное наказание в реальное. Вдобавок в Улан-Удэ, Москве, Питере, Иркутске и других городах прошли акции протеста в защиту подсудимых. В интернете начала расти волна сочувствия и поддержки к их позиции...
       К такому обороту событий бурятская, да и российская Фемида оказалась не готова. Эта почтенная бюрократическая дама привыкла, что все перед ней трепещут и оправдываются, а от прямого вызова опешила, растерялась, и... попятилась. И вынесла приговор безо всякого условного срока: сто тысяч штрафа каждой из обвиняемых. Надежда и Татьяна были освобождены из-под стражи в зале суда.
       "Власть хотела попугать, а потом испугалась сама", – метко подытожил итоги процесса освещавший его ход бурятский журналист Сергей Басаев.
       Другой местный журналист, Евгений Хамаганов, написал: "Наверняка, процесс над Низовкиной и Стецурой затевался показательный, что называется, чтобы «другим неповадно было». Но показательность эта ушла на другие рельсы, причём, повернули её именно подсудимые".
       В результате "осуждённые" вышли из зала судебного заседания с гордо поднятыми головами, а бурятская Фемида покинула процесс, опустив очи долу, с красным отпечатком пятерни на мраморной щеке. К тому же пронырливые и мстительные журналисты-паппарацци раскопали в интернете фотографии самой судьи Левандовской, где она пьёт прямо из горлышка бутылки водку "Журавли" и потом нежно целует бутылку. Г-жа Левандовская сама вывесила эти фотографии на своей страничке "В контакте". Потом убрала, сообразив, что они не особенно повышают авторитет судебной власти в РФ, но было уже поздно...
       Конечно, подсудимые заявили, что не удовлетворены приговором, считают его унизительным, и попыткой дискредитировать их. Как пояснила Надежда Низовкина, таких денег у них нет, и даже если приставы опишут их имущество – из ценных вещей у них есть только ноутбук – то этого не хватит покрыть штраф. Впрочем, платить штраф они в любом случае не стали бы, так как это означает согласие с приговором.
       – Даже если какая-нибудь организация, вроде «Международной амнистии», изъявит желание заплатить штраф за нас, мы откажемся от этих денег, – заявила Низовкина.
       На это прокуратура ответила, что тогда им будет грозить уже реальный срок заключения. Действительно, закон позволяет заменять невыплаченный по приговору штраф на лишение свободы. Но пока что здешняя Фемида обломала свои зубы на непокорных оппозиционерках. Сладит ли она с ними дальше?..
       На следующий же день после своего освобождения Низовкина и Стецура уже подали заявку в мэрию Улан-Удэ на проведение очередного митинга по "Стратегии-31". В мэрии освобождённых из-под стражи "экстремисток" так быстро явно не ждали... Блогер-очевидец описывает эту забавную сценку: «Девчонки 20-го уже подали заявку на проведение митинга 31 января. У администратора по согласованию митингов Горюнова лицо приобрело бледный вид. Он даже мрачно пошутил: "Не могу вас поздравить с освобождением. Я сам там 29 лет отпахал... Начальником УФСИН 29 лет трубил!"»
       Да, власти города знают, кого поставить на согласование оппозиционных митингов: опытного специалиста, знатока известной формулы: "Шаг влево – шаг вправо, конвой стреляет без предупреждения! Прыжок на месте рассматривается как агитация!".
       В заключение – две цитаты "осуждённых".
       Надежда Низовкина: "Такой приговор в какой-то степени говорит о том, чтосуду и спецслужбам посадить нас сейчас неудобно. В какой-то степени это говорит о нашей общественной силе. Но все равно, как факт это не наша победа. Потому, что эта мера наказания и этот текст приговора нацелен в первую очередь на нашу дискредитацию".
       Татьяна Стецура: "Если многие считают, что бороться подобными средствами, путем инициирования против себя уголовных преследований по абсурдным статьям – это все равно, что плевать против ветра, то мы еще посмотрим, кто утрется последний".

Александр Майсурян (январь 2011 г.).


СТАТЬЯ "БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: ФЕМИДА, УВИДАВ СЕБЯ В ЗЕРКАЛЕ, ИСПУГАЛАСЬ И ПОПЯТИЛАСЬ" НА ФОРУМЕ.МСК


ОТКЛИКИ НА АРЕСТЫ В УЛАН-УДЭ – 2

       После окончания новогодних праздников волна откликов в интернете на арест Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры пошла на подъём. Охватить все отклики в одном обзоре вряд ли возможно, но приведём примеры из числа типичных.
       Блогер
golovin1970 написал 14 января: "Народные героини! Что тут ещё можно сказать?". А экс-сенатор Алексей Мананников, недавно сам угодивший "за политику" в психушку и вышедший оттуда после протестов общественности, вспомнил под влиянием этих событий, видно, времена своей ДС-овской молодости и написал в своём блоге 14 января: "Cнимаю шляпу перед девушками из Улан-Удэ. Низовкина и Стецура доказали – есть настоящие мужики в российской оппозиции фашистскому режиму. Хоть и в юбках".
       Из отклика блогера sergiy0612: "Вот в стране уже с год идёт кампания Министерства Правды "За фасадом преступной МВД спрятать ФСБ", и Интернет переполнен нападками на милицию, а чекисты в тени, как и было задумано. Хотя именно чекисты и управляют политическими подразделениями в милиции. Но 99,9% критики в Рунете идёт только на милицию. А вот Низовкина и Стецура выпячивают, что в их делах указания их преследовать шли именно из ФСБ в милицию... В суде же Низовкина и Стецура заявили, что, чтобы в государстве всё было нормально, то надо МВД, судебную систему и систему отбытия наказаний – РЕФОРМИРОВАТЬ, а вот ФСБ – ОТМЕНИТЬ! Страшная крамола, вразрез с общегосударственной компанией, охотно поддержанной т. н. криво-журналистами и кривозащитниками: "Бей милицию гласно и беспощадно в каждой строчке! А про ФСБ пиши только хорошее, как о борцах с международным терроризмом и проклятым фашизмом". Ну и судья Левандовская из совецкого суда Улан-Удэ, конечно, за такую крамолу их и арестовала в конце концов 31 декабря 2010. А Низовкина к тому же ещё и поэтесса, и поэтому, раз поэт, она не может быть двуличной, и в СИЗО отказалась вставать перед начальством, и её ожидают репрессии и там за нарушение режима... Ну и наконец по поводу заключения под стражу Низовкиной и Стецуры очень точно выразился один человек в России, блогер из Улан-Удэ, который пришёл на суд и послушал что к чему, и написал: мне теперь спокойно за Россию, раз в ней так точно выражаются".
       13 января известный писатель-сатирик Виктор Шендерович, выступая в передаче "Особое мнение" по радио "Эхо Москвы" заявил:
       "Виктор ШЕНДЕРОВИЧ: А вот там если от Камчатки двинуться, всё-таки, на Запад, часик-другой пролететь, есть город Улан-Удэ. Там не Золушка, там уже сколько раз 12 часов пробило, а сидят в СИЗО 2 правозащитницы Надежда Низовкина и Татьяна Стецура, взятые под стражу 31 декабря по статье 282-й в разжигании ненависти к правоохранительным органам и армии. Сидят, приговор – 2 месяца ареста уже у них до суда. Рассказать, в чём состоит разжигание ненависти?
       Ирина ВОРОБЬЕВА (ведущая передачи): Так?
       В. ШЕНДЕРОВИЧ: Разжигание ненависти состоит в том, что они расклеивали листовки с напоминанием о сталинской депортации чеченцев и ингушей Красной армией. И за это они сидят в СИЗО с 31 декабря, 2 месяца будут сидеть, включая карцеры, потому что они идеологические, а не политические – они там ещё довольно тяжело сидят. Вот, правозащитницы сидят за разжигание ненависти к Красной армии, к сталинской армии в связи с напоминанием о депортации ингушей. Они занимались, обе с юридическим образованием, они занимались исследованием того, как государство применяет эту самую 282-ю и ровно по ней сели. Значит, это мы имеем дело с прямой местью государства правозащитникам. Местью.
       Это не первый случай – есть известный случай с правозащитником екатеринбургским, который обвинен в разбое, на 5 лет осуждён. Это так государство воюет с теми, кто пытается защищать права людей. И характерная тишина. Медведев, ау! Ау, ау!
       И. ВОРОБЬЕВА: А как же?.. Ну, Медведев – понятно.
       В. ШЕНДЕРОВИЧ: Медведев, да.
       И. ВОРОБЬЕВА: А общество-то? Ау?
       В. ШЕНДЕРОВИЧ: А общество – ау. Ну, вот, в Улан-Удэ что? Многотысячные демонстрации в защиту двух девушек. Причём, надо их видеть ещё. Такие лица народоволок, хорошие, юные совсем девчата. Политические. Ясно, что им не всё равно.
       Вот, к вопросу о том, что... Вот, для государства, если смотреть на государство. Значит, вот этот случай, когда вот этих девочек посадили... Я не знаю, уедут ли они? Наверное, не уедут – они принципиальные. Но десятки, думаю, тысячи людей, которые узнают об этом, своих детей куда угодно из страны, где можно вот так посадить девчат на 2 месяца за упоминание о депортации сталинской. Где мент может посадить вот так. Этот мент посадил их, главный мент посадил наш, там, Ходорковского, да? Где свастики можно рисовать на Манежной и ни один не сидит."
       Правозащитница Елена Санникова поместила в интернет расшифровку аудиозаписи пресс-конференции Надежды и Татьяны, которую они провели в Москве 17 декабря 2010 г.
       Сообщает о ходе уголовного дела и бурятская пресса – например, газета "Информ-Полис". К сожалению, во вполне официозном духе... Из других публикаций о бурятском деле стоит отметить cтатью на сайте "Грани".
       Один из лидеров "Солидарности" Илья Яшин 9 января написал на своём блоге: "К своему стыду я до сих пор не написал ничего про активисток бурятской "Солидарности" Надежду Низовкину и Татьяну Стецуру. Исправляюсь. Они были арестованы правоохранительными органами прямо в новогоднюю ночь и по решению суда проведут за решеткой как минимум два месяца. Против девушек возбуждено уголовное дело по пресловутой 282 статье в связи с текстами, которые они публиковали. Тексты радикальные, я бы, честно говоря, под ними не подписался. Но совершенно точно они не написали ничего такого, за что их можно было бы лишать свободы и на три часа – не то что на два месяца. Однако перспективы их дела не внушают оптимизма, учитывая специфику работы нашей "охранки". Всё это гораздо серьёзней, чем административные аресты московских оппозиционеров. Девушек могут "закрыть" на несколько лет. Необходимо поддержать Надежду и Татьяну. После праздников заявим пикет у представительства администрации Бурятии в Москве. Если власти не согласуют – проведём серию одиночных пикетов, которые не требуют уведомлений. Постараемся также привлечь к судьбе активисток внимание прессы и международных правозащитных организаций".
       11 января Бюро Политического Совета Объединённого демократического Движения "Солидарность" опубликовало заявление "Свободу Низовкиной и Стецуре!". В нём говорится:
       "Уже почти год в Улан-Удэ длится незаконное уголовное преследование двух девушек, участниц Движения "Солидарность", юристов Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. Их обвиняют по ст.282 УК РФ, инкриминируя им "формирование негативного образа российских военных, сотрудников милиции и лиц, работающих в следственных органах", "отрицательные оценки и характеристики действий сотрудников ФСБ", направленные на унижение чести и достоинства сотрудников силовых ведомств.
       Мы уверены, что критические высказывания о деятельности тех или иных государственных структур не могут быть поводом для уголовного преследования, а сама ст.282 УК РФ в части, касающейся возбуждения ненависти или вражды по признаку принадлежности к социальной группе, является антиконституционной. Подобные преследования прямо нарушают Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, обязательные для Российской Федерации прецедентные решения Европейского суда по правам человека, посягают на свободу выражения мнения. Попытки защитить государственные органы и институты от критики средствами уголовного преследования – ещё один шаг по выведению власти из-под общественного контроля.
       Но и помимо того, следствие и суд над нашими бурятскими товарищами ведутся с вопиющими нарушениями закона.
       31 декабря 2010 г. Низовкина и Стецура были взяты под стражу. Решение об изменении им меры пресечения было принято в результате спланированной совместной провокации различных государственных структур, включая суд. После того, как органами местного самоуправления г. Улан-Удэ было согласовано проведение пикета в рамках "Стратегии-31" в защиту свободы собраний, организаторами которого были Низовкина и Стецура, суд назначил очередное судебное заседание на время проведения пикета, 16.00 31 декабря. Невозможно представить, чтобы назначение судебного заседания на такое время было вызвано какими-то иными соображениями помимо попытки сорвать проведение публичного мероприятия.
       Мы уверены, что всех, кто внёс свой вклад в незаконное преследование наших товарищей: сотрудников Центра "Э", ФСБ, прокуратуры, судей, ждёт неотвратимое наказание согласно закону.
       Мы требуем немедленного освобождения узников совести Низовкиной и Стецуры из-под стражи и прекращения их уголовного преследования".
       А в разных городах России тем временем прошли акции в защиту арестованных. Они состоялись в Москве, Санкт-Петербурге, Иркутске, Улан-Удэ... Но это – отдельная тема. "Международная Амнистия" объявила "глобальную мировую акцию" в защиту Надежды и Татьяны. В течение двух месяцев активисты "Амнистии" по всему миру будут пикетировать российские посольства с требованием прекратить преследование бурятских политузниц... Возможно, акция продлится и дольше – в зависимости от того, возымеет ли она успех.
      

(Собственная информация, январь 2011 г.).


"ПРОФЕССОР, СНИМИТЕ ОЧКИ-ВЕЛОСИПЕД!"

       В Улан-Удэ продолжается суд над активистами ДС и сопредседателями местной "Солидарности" Надеждой Низовкиной и Татьяной Стецурой. 19 января должен быть оглашен приговор, подсудимые остаются под стражей... Тем временем во многих городах России – Москве, Санкт-Петербурге, Иркутске и других – прошли акции в защиту бурятских политузников. Прошли такие акции и в Улан-Удэ.
       На этом фоне, мягко говоря, удивляет позиция коллеги подсудимых, оставшегося на свободе, – сопредседателя местной ячейки "Солидарности", профессора БГУ г-на Сергея Дамбаева. С одной стороны, при его участии бурятская "Солидарность" провела ряд пикетов в защиту подсудимых – что, конечно, очень ценно и полезно для дела их защиты. Там были подняты лозунги: "Свободу политическим заключенным Татьяне Стецуре и Надежде Низовкиной!", "Свобода слова – важнейшая из свобод!", "Советский суд – орган политической полиции?" и другие.
       Но, с другой стороны, содержание интервью, которые г-н Дамбаев щедро раздает прессе, официозной и оппозиционной, вызывает, как минимум, недоумение. Так, в
интервью ИРА "Восток-Телеинформ" Сергей Дамбаев заявил: "на этом заседании [11 января] процесс фактически сдвинулся с мёртвой точки – правозащитницы впервые признали себя виновными по той статье, которую им инкриминируют."
       "Впервые признали"? Не изменяет ли Вам память, почтенный Сергей Сергеевич? Знакомы ли Вы с текстом их обвинительного заключения, где на стр. 33-34 чёрным по белому написано:
       "Что касается самого существа обвинения, она [Низовкина] признаёт в целом факт совершения всех указанных деяний, то есть своё авторство всех трёх текстов, факты их распространения в газете "Свободное слово" и в отдельных распечатках... Она не признаёт предъявленное обвинение полностью, а признаёт его с существенными оговорками... Несмотря на то, что она сознательно пренебрегала риском уголовного преследования, она осознавала, что её действия могут быть квалифицированы как преступные. Она заявляет, что считает нелегитимной ст. 282 УК РФ, не признает ее как закон, Она считает, что эта норма носит репрессивный, цензурный характер и никого не считает обязанным соблюдать этот закон. Она сама относится не только безразлично к этой норме и не стремится её соблюдать, но и прямо преследует цель общественной дискредитации этой нормы, её безоговорочной отмены... Может подытожить, что она признаёт факт совершения ею указанной деятельности, но не признаёт права силовых и судебных органов уголовно преследовать её за эти действия".
       Таким образом, позиция подсудимых определилась уже давным-давно и остаётся неизменной: нарушение преступного закона – не преступление. Ведь Вы же историк, г-н Дамбаев, не так ли? Разве Вам неизвестно, что примеров преступных законов в истории – в избытке? Преступны, например, расовые законы Третьего рейха. Преступны законы ЮАР до отмены апартеида. Эти факты общепризнанны... Преступна ли 282-я статья УК? Вывод об этом сделать совсем не трудно – достаточно непредвзято понаблюдать за судебным процессом в Улан-Удэ...
       И вот эта последовательная и твёрдая позиция подсудимых теперь преподносится как сенсация: "впервые признали себя виновными!". Стоило посадить обвиняемых в кутузку и "процесс сдвинулся с мёртвой точки!" С нашей точки зрения, в "мёртвой точке" безнадежно застряли как раз все сторонники и защитники 282-й статьи УК – то есть судьи, прокуроры и "общественность", признающая этот мертвящий свободу слова закон. А что называете "мёртвой точкой" Вы, уважаемый г-н профессор?
       В интервью "Байкал-Daily" г-н Дамбаев заявил: "Раньше они всегда говорили, что не признают и не считают свои действия уголовным преступлением, а также заявляли, что не намерены сотрудничать со следствием. Но сегодня они заявили о том, что признают обвинение."
       Ох, и как же крепко Вам изменяет память, г-н профессор! Конечно, всем известно, что рассеянность и забывчивость – это неотъемлемые свойства любого настоящего учёного. Но чтобы до такой степени...
       Ведь ещё, например, в октябре прошлого года, находясь на свободе, Надежда Низовкина говорила в интервью телеканалу "Аригус-ТВ":
       "Я, безусловно, подтверждаю и никогда не скрывала своего авторства данных текстов, участия в деятельности Демсоюза, газеты "Свободное слово" и так далее. Я подтверждаю свои подлинные намерения дискредитировать спецслужбы, ФСБ, выступить с обличением определенных фактов, настаивать на ликвидации некоторых силовых структур. И поэтому в данной связи я подтверждаю обвинение. Я выступаю против обвинения в той части, что считаю нелегитимным сам закон, саму статью 282 как противоречащую правам человека."
       Из репортажа телеканала: "Её коллега [Татьяна Стецура] добавляет: они против 282 статьи, потому что она допускает слишком широкое толкование и дает возможность преследовать за инакомыслие, а нынешний процесс расценивают как наказание за свою правозащитную деятельность."
       Где же тут изменение позиции, о котором так настойчиво толкуете Вы, г-н профессор? Как это Вам примерещилось? Зачем создавать впечатление у непосвящённых, что, едва попав за решетку, девушки "повинились" (именно так и озаглавлена написанная с Ваших слов заметка на сайте "каспаров.ру"), покаялись и чуть ли не стоят перед судом на коленях?
       Перечитайте последние слова Татьяны и Надежды на суде, которые широко разошлись в интернете, – есть ли там хоть на одну йоту то повинно-покаянное настроение, которое Вы им так настойчиво приписываете? Или там есть нечто совершенно противоположное – вызов преступному, по мнению подсудимых, 282-му закону?
       Поневоле приходится повторить слова классика: "Профессор, снимите очки-велосипед!". Протрите их, по крайней мере. Помимо позиций "виноват перед законом, Ваша честь!" и "невиновен перед законом, Ваша честь!" есть ещё и третья, наиболее решительная и твёрдая позиция: "виноват преступный закон и его исполнители, включая и вас, "Ваша честь"!". Её-то и занимают на своём процессе девушки, причём отнюдь не со вчерашнего дня, а с самого начала (следствие и суд по их делу длятся уже почти два года)...
       Не худо бы это понять и некоторым их коллегам по оппозиции...

Александр Майсурян (январь 2011 г.).


      P. S. C. C. Дамбаев в ответ на статью прислал на электронный адрес редакции "Свободного слова" свой короткий ответ: "ПОКА МЫ ОРГАНИЗОВЫВАЛИ ПОСЫЛКИ И ПИКЕТЫ, кто-то Сочинял памфлеты :)".
       Что ж, этих заслуг г-на Дамбаева и его коллег никто не отрицает. Хотя пикеты в поддержку арестованных Надежды и Татьяны происходили не только в Улан-Удэ... И помощь им и их близким во время ареста оказывали не только из родного города.

БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: 19 ЯНВАРЯ – ПРИГОВОР

       19 января Советский суд г. Улан-Удэ (Бурятия) огласит приговор по уголовному делу против журналисток и оппозиционных активисток Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. За свои статьи в московской газете "Свободное слово" и листовку они обвиняются по печально известной статье 282 УК РФ в разжигании вражды и ненависти против четырех "социальных групп" – ФСБ, МВД, армии и ФСИН (тюремщиков).
       31 декабря минувшего года, когда подсудимые направлялись на согласованный с властями митинг "Стратегии-31" (где они выступали организаторами), они были задержаны и в тот же день взяты под стражу по решению судьи Левандовской.
       Вскоре после ареста Надежда Низовкина распространила заявление о том, что отказывается в СИЗО приветствовать вставанием входящих в ее камеру тюремщиков. Она написала: "Требование приветствовать вставанием сотрудников СИЗО я рассматриваю как унижение достоинства любого заключенного, как поощрение неравноправия. Эту норму я также считаю неправовой. Изложенная позиция обязывает меня, правозащитника, выступать против данных норм методами прямого действия". Узнав об этой акции протеста, ее поддержала и вторая подсудимая – Т. Стецура. За это неповиновение арестанткам грозит помещение в карцер...
       Но еще больше поразило слушателей содержание последнего слова обеих подсудимых. Впрочем, оно полностью согласуется с их предшествующей позицией, когда они еще находились на свободе (а следствие и суд по их делу тянутся с февраля 2009 года – почти два года). Но впервые их позиция оказалась выражена в столь концентрированном виде и впервые – прозвучала из-за решетки.
       Присутствующий на процессе и подробно освещающий его ход журналист Сергей Басаев пишет: "От выступлений Стецуры и Низовкиной все присутствующие в шоке. Включая судью, прокурора и слушателей. Сначала, как юристы, они полностью разбивают все доказательства обвинения с точки зрения их незаконности, показывают несостоятельность обвинительных экспертиз с научной точки зрения, а затем занимают позицию полного самообвинения. Говорят, что предписания на условном сроке выполнять не будут, что и реальный срок на их поведение никак не повлияет, и они, выйдя на свободу, все равно будут продолжать бороться с режимом и несправедливыми законами".
       Прокурор попросила для подсудимых по два года лишения свободы каждой... условно. Сами подсудимые в ответ (как дипломированные юристы, они сами вели свою защиту) потребовали для себя не условного, а реального срока. Они решительно отвергли предложенный им бурятской Фемидой "гнилой компромисс", который по сути означал: "откажитесь от политической активности на несколько лет, и тогда мы вас, так и быть, помилуем".
       Вот полный текст последнего слова на суде Татьяны Стецуры:
       "Безусловно, я считаю этот процесс политическим, так же, как и все процессы по этой статье и прочим экстремистским статьям в нашем государстве. Но я считаю, что наш пример – исключительный в плане признания своей вины, самообвинительной позиции и отсутствия любых мотиваций на смягчение наказания. Считаю его также особенным и потому, что мы имеем прямой опыт, знания, мы осуществляем мониторинг по всем нарушениям свободы слова. И поэтому изначальное возбуждения процесса, все процессуальные действия велись с учетом этого. И представители государства сознательно шли на все действия в отношении нас, как в отношении противоположной воюющей стороны. А не как просто в отношении подсудимых. Таких же, как и все остальные, пусть даже политические. Я считаю, что это равноправное противодействие, равносильное войне. Разумеется, я не считаю, что в таких обстоятельствах было бы справедливым выносить, например, оправдательный приговор. Я считаю его нелогичным, нецелесообразным со всех точек зрения. Хотя при этом я понимаю, что наличие приговора с реальным сроком никаким образом на мое поведение не повлияет. У меня есть еще желание, чтобы этот процесс породил бы, как это ни странно, лаву таких же процессов в дальнейшем. Но процессов, которые стали бы результатом того, чтобы люди так же сознательно шли бы на такие же действия. С целью добиться доведения до абсурда суда за убеждения, дискредитации подобных статей и подобных уголовных преследований на территории нашей страны и на территории других государств также. Потому, что я не считаю западное законодательство более современным или чересчур правозащитным в этой сфере. Я считаю, что если наш приговор будет потом обжалован в Европейском суде отнюдь не факт, что приговор будет в нашу пользу. У меня все".
       Было бы смешно, когда бы не было так грустно - но в официозных бурятских СМИ эту бескомпромиссную позицию попытались представить чуть ли не как "покаяние" перед судом. Видимо, эти господа не могут себе представить, что помимо позиций "виновен перед законом, Ваша честь!" и "невиновен перед законом, Ваша честь!" есть еще и третья позиция, наиболее решительная и твердая: "виновен преступный закон и его исполнители, включая и вас, "Ваша честь!".
       Каким будет приговор, мы узнаем 19 января.

Александр Майсурян (январь 2011 г.).


СТАТЬЯ "БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: ПОДСУДИМЫЕ ПОТРЕБОВАЛИ ДЛЯ СЕБЯ НЕ УСЛОВНОГО, А РЕАЛЬНОГО СРОКА" НА ФОРУМЕ.МСК


"А МЯСО БУРЯТСКОЕ ЕДЯТ!"

       На сайте газеты "Информ-Полис" появился ответ спецслужб на критику ареста бурятских правозащитниц. Статья Туяны Цыренжаповой "За что суд арестовал двух подружек-пикетчиц?" была бы уморительно смешна, когда бы не была так печальна. (Как печален и факт её появления на страницах газеты, которая ещё не так давно старалась сохранять в отношении Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры более-менее объективный и беспристрастный тон).
       Вероятно, в поисках вдохновения автор статьи обратилась к сокровищнице ЕдРосской мысли – полному собранию творений заслуженного гимнюка СССР и потомственного столбового дворянина – Михалкова-старшего. И отрыла в этой настольной энциклопедии сервильной мысли дивный шедевр – популярную басню времён разгара "борьбы с космополитизмом", где имеются такие строки:
       Мы знаем – есть ещё семейки,
       Где наше хают и бранят,
       Где с умилением глядят
       На иностранные наклейки,
       А сало – русское едят!

       В статье читаем буквально переложение на прозаический язык бессмертного творения Михалкова-отца:
       "На сайте Демсоюза в разделе бурятской ячейки «Порог Ангары» Низовкина и Стецура опубликовали свои впечатления о презентации старомонгольского языкового учебника. Как и обычно, пришли они на мероприятие без приглашения. Однако это им не помешало воспользоваться гостеприимством устроителей и, по их же словам, наесться вдоволь бурятских мясных угощений. Им даже дали слово сказать. А позднее они их «отблагодарили» своей ядовитой заметкой.
       – Нам повезло попасть к политически неграмотным юрточным улусникам, – с пренебрежением написали они.
       Не жалея желчи, они насмехаются над тем, что люди возрождают старомонгольскую письменность.
       Прошлись по Бурятии, назвав её «не видящей дальше отверстия своей юрты, ханско-дикой в вопросах мировоззренческой свободы». На этой презентации ничего не подозревающие хозяева предложили Низовкиной и Стецуре спеть что-нибудь. Демсоюзовки спели гимн республики. Правда, признаются они позднее в своем опусе: «Терпеть не можем этот рабский гимн».
       Так кто же они – Низовкина и Стецура?".
       Г-жа Цыренжапова не отвечает на свой вопрос, но ответ напрашивается сам собой...
       "А мясо бурятское едят!!!"

Александр Майсурян (январь 2011 г.).


ОТКЛИКИ НА АРЕСТЫ В УЛАН-УДЭ


       Движение "За права человека" 5 января 2011 года опубликовало
заявление "Остановить государственный экстремизм", в котором говорится: "Мы призываем признать статус узников совести за Надеждой Низовкиной и Татьяной Стецурой, арестованными 31 декабря на два месяца в Улан-Уде... Свободу российским политзаключенным и узникам совести!". Заявление подписано руководителем ООД "За права человека" Е.В. Ихловым. А на своём блоге Евгений Ихлов пишет: ""В Улан-Удэ на два месяца арестованы журналистки Надежда Низовкина и Татьяна Стецура. Они много месяцев были под подпиской о невыезде (их судили за разжигание социальной вражды к четырём силовым ведомствам). Теперь им изменили меру пресечения за "экстремистские" действия – организацию двух согласованных (!) и мирно прошедших митингов в рамках "Стратегии-31". Лишение их свободы означает не только обреченность на обвинительный приговор, но и то, что он не будет условным. Надеюсь, что Международная Амнистия" немедленно признает всех арестованных этим вечером "узниками совести", а Страсбургский суд примет к рассмотрению их дела с таким же приоритетом, как и в случаях попыток экстрадиции политических беженцев." Надежда Низовкина у судейского стола. Фото c блога Сергея Басаева
       Сообщила об арестах и бурятская пресса, в частности, – "Байкал-24" и "ЗАБмедиа". Здесь появилась такая заметка: "C Наступившим Новым Годом! Надеюсь, вы все хорошо его провели. К сожалению, эту новогоднюю ночь две хорошие девушки встретили в СИЗО. 31 декабря в 16-00 их арестовал центр по борьбе с "Э"накомыслием и насильно доставил в суд. Где судья вынесла им арест на 2 месяца. До следующего суда. Подсудимые Низовкина и Стецура знакомы многим жителям города как организаторы Антифашистского митинга памяти Баира Самбуева, организаторы экологических митингов в защиту Байкала и инициаторов акции стратегии 31. Увы, нынешняя власть считает таких людей особо опасными. Теперь у нас в Бурятии будут свои политзаключённые! Больно, стыдно, и как-то не по себе от цинизма правоохранительных органов. Кто-то пьёт, кто-то бьёт. С нашего молчаливого согласия." Cопредседатель БРО движения "Солидарность" (Улан-Удэ, Бурятия) Наталья Тумуреева написала в своём блоге: "Как сторонник оппозиции, я не могу промолчать по поводу ареста Т. Стецуры и Н. Низовкиной... Моё мнение – эти чисто политика и просто был дан приказ "фас" именно 31 декабря. Мне, конечно, не все нравится, что делают Таня с Надей, и я с ними постоянно спорю и не соглашаюсь по некоторым вещам, но в их защиту выступать буду. Так что оппозиция не молчит."
       Валерия Новодворская в передаче "Эхо Москвы" "Ищем выход..." 3 января высказалась об аресте Надежды и Татьяны: "31-го числа – тот еще Новый год, – произошли не только эти события. У нас в Улан-Удэ взяты под стражу тоже жертвы 31-й статьи Конституции, члены "Солидарности", кстати – Татьяна Стецура и Надежда Низовкина – две девочки, которые уже полтора года, по-моему, судятся. То есть, не судятся, а расследуются на тему, почему они не любят милицию, ФСБ и армию. Могу сказать, что я их тоже терпеть не могу, много раз предлагала подписать их листовки, но как-то не подействовало. Они именно за то и арестованы, что вышли в защиту 31-й статьи Конституции – оказывается, этого нельзя – если против тебя ведется дело."
       Правозащитница Елена Санникова на своём блоге написала: "Только что вернулась домой после Триумфальной, открыла почту и узнала, что Надежда Низовкина и Татьяна Стецура сегодня арестованы. С новым годом, что называется..." А на блоге на "Гранях" 1 января она поместила такую заметку:
       "Зарешёченный Новый год
       Нынешний Новый год власти отметили самым настоящим хамством по отношению к нам ко всем. Новогоднее "поздравление" от путинского хамсуда, ничем не мотивированные задержания мирных граждан вечером 31-го в Москве и Петербурге, десятки участников Стратегии-31, встретивших Новый год в отделениях милиции... Власти как будто с цепи сорвались.
       Прелюдия ли это к новому витку куда более жестких политических репрессий или же сиюминутное беснование опричников?
       Трудно сказать, но очень многое зависит от нас самих. И первое, что требуется от каждого из нас, – не впадать в апатию. Не унывать, как попросили Лебедев и Ходорковский друзей в первые минуты после приговора.
       Очень важно нам быть внимательнее и отзывчивее друг к другу, особенно к тем, кто подвергается политическим репрессиям.
       В предновогодний вечер в Бурятии были арестованы Надежда Низовкина и Татьяна Стецура, организаторы Стратегии-31 в Улан-Удэ, активистки "Солидарности". 10 дней назад они были в Москве, 17 декабря я вместе с ними проводила пресс-конференцию в Независимом пресс-центре на Пречистенке. Звала друзей, корреспондентов, гражданских активистов. Пришли единицы, из прессы вообще никто. Я понимаю, все перегружены делами, и все же защита людей, которым грозит арест, должна иметь приоритет.
       Новый год Надежда и Татьяна встретили в ИВС, сейчас они находятся в СИЗО, адрес: 670004, Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Пристанская, 4, ИЗ-2/1.
       Напишите им письма, отправьте новогодние телеграммы, дайте почувствовать, что они не одни и что мы солидарны."
       Блогер Марина Литвинович назвала свой пост об аресте в Улан-Удэ – "За гранью разума". Один из лидеров "Солидарности" Денис Билунов написал на своём блоге 1 января:
       "новогодние новости из Улан-Удэ
       31 декабря власти засадили за решетку по 282-й статье Надежду Низовкину и Татьяну Стецуру. Судья Советского районного суда Улан-Удэ Ирина Левандовская назначила заседание на 16:00 - ровно в то время, когда в центре бурятской столицы должна была состояться акция "Стратегии-31". Низовкина и Стецура выступали ее заявителями. Левандовская определила им в качестве меры пресечения содержание под стражей в течение двух месяцев.
       Низовкину, уверен, хорошо помнят участники недавнего съезда "Солидарности": под конец заседания ее выступление вызвало неожиданно бурную реакцию ряда делегатов. Резолюция, которая была предложена Низовкиной, жестко и справедливо критикует 282-ю статью. Съезд уполномочил новое Бюро ФПС принять текст резолюции после доработки. В сложившихся обстоятельствах считаю принципиальным полностью поддержать позицию Надежды Низовкиной.
       Характерно, что в эти же дни в Бурятии проходит громкий судебный процесс об убийстве группы предпринимателей. Как пишет sarvarupa, Обвиняемый в убийстве семерых человек находится на свободе, сам приходит на судебные заседания, пользуется всеми возможностями для своей защиты. В то же время две интеллигентные девушки, обвиняемые в "вербальном преступлении", и вина которых не доказана, ожидают суда в тюремной камере среди уголовников."
       Блогер new_nektor написал:
       "Уже не боятся
       Две девушки в Улан-Удэ отказываются дать подписку о невыезде, мотивируя тем, что подписка о невыезде ограничивает их право на общественную деятельность. Их сажают на два месяца. Молодцы! Плюют в рожу расстрельной команде!" Татьяна Стецура и Надежда Низовкина в зале суда. Фото c блога Сергея Басаева
       Блогер dashka_zdes пишет:
       "безупречно
       31 декабря в Улан-Уде появились 2 новых политзаключенных.
       Низовкина и Стецура отказались давать подписку о невыезде и заявили о своем протесте против воспрепятствования судом их политической деятельности. (...)
       В ответ на этот демарш Ирина Левандовская пригрозила им взятием под стражу (...)
       – И так все наши действия, направленные на реализацию наших политических прав, пресекаются. Я считаю это равным заключению под стражу, - ответила судье Татьяна Стецура.
       Обе девушки заявили о своей нелояльности суду, который считают политически пристрастным, и сообщили Левандовской о том, что не берут на себя обязательства добровольно выполнять любые решения суда.
       Вот этот шаг за черту, революцию в отдельно взятой голове совершат в ближайшее время еще множество людей. Что после этого - на самом деле не так принципиально. Можно уходить на конспиративные квартиры и в красные дьяволята. можно демонстративно идти за решетку - потому что количество свободы с той и с этой стороны решетки одинаковое. Можно чувства самосохранения, ради близких, продолжать исполнять добропорядочного гражданина - в той мере в какой стыд и совесть позволяют это делать.
       И тихо завидовать Татьяне Стецуре и Надежде Низовкиной из Улан-Уде, которые встретили новый год свободными людьми."

(Собственная информация, январь 2011 г.).




УЛАН-УДЭ: ВЗЯТЫ ПОД СТРАЖУ ОРГАНИЗАТОРЫ "СТРАТЕГИИ-31"

       31 декабря 2010 г. около 16 часов по местному времени в Улан-Удэ (Бурятия) взяты под стражу организаторы митинга в защиту свободы собраний ("стратегия-31") Надежда Низовкина и Татьяна Стецура. Против них с весны 2009 года тянулось уголовное дело по статье 282 УК РФ. Журналисток и оппозиционных активисток обвиняли в разжигании вражды и ненависти к четырем социальным группам – МВД, ФСБ, российским вооружённым силам и ФСИН (тюремщикам).
       Несмотря на статус обвиняемых и тянущийся уже несколько месяцев судебный процесс, Низовкина и Стецура активно участвовали в митингах по "Стратегии-31" и даже выступали их организаторами. Перед митингом 31 октября, несмотря на то, что он был разрешён властями, к ним домой не поленился приехать прокурор и вручить им письменное предупреждение о недопустимости их участия в "экстремистских действиях".
Татьяна Стецура (слева) и Надежда Низовкина в зале суда в ожидании решения о мере пресечения. Фото Сергея Басаева
       "Правоохранители" из МВД-шного Центра "Э" по противодействию экстремизму во главе с Алексеем Телешевым – вероятно, в целях устрашения – устроили 30 октября незаконный обыск (безо всякого ордера на обыск) в их жилище. Каким образом участие в разрешенном митинге (прошедшем, кстати говоря, безо всяких инцидентов) может являться "экстремистским действием" – вопрос к усердным не по разуму бурятским прокурорам и прочим силовикам.
       И вот 31 декабря "правоохранителей" окончательно "сорвало с катушек". Сначала городские власти разрешили митинг. А потом, как водится, в дело вступили прокурорские и МВД-шные инстанции, для которых согласие городских властей – пустой звук. У них – свой закон, исчерпывающе выраженный народной поговоркой: "закон – тайга, прокурор – медведь". Накануне митинга 31 декабря девушкам вынесли очередное прокурорское предупреждение о "недопустимости экстремистских действий" (то есть согласованного с властями митингования). А около 16 часов (митинг был назначен на это время) Надежду и Татьяну подкараулили возле дома, заранее устроив засаду, задержали и доставили в Советский суд г. Улан-Удэ, где проходит их уголовно-политический процесс. Судья Ирина Левандовская, ведущая его, вынесла постановление о взятии их под стражу сроком на два месяца, до 28 февраля, – в качестве меры пресечения по уголовному делу.
       – И так все наши действия, направленные на реализацию наших политических прав, пресекаются. Я считаю это равным заключению под стражу, – заявила судье Татьяна Стецура.
       Надежда Низовкина в перерыве судебного заседания сказала в интервью журналисту Сергею Басаеву:
       – Очевидно, что у них сегодня стояла срочная, очень "важная задача" – пресечь митинг. Два месяца назад в октябре они пытались сделать то же самое... В принципе, все действия репрессивной машины уже давно поставили нас вне закона. Это проявляется в незаконном пресечении нашей общественной деятельности, в постоянных задержаниях и других специальных мероприятиях спецслужб, в препятствовании нашей профессиональной деятельности... Все заявления наших противников о том, что между назначением судебного заседания о выборе меры пресечения и назначенным на это же время митингом нет никакой связи, о том, что суд, прокуратура, Центр "Э" и ФСБ действуют сами по себе и не связаны общей репрессивной задачей, я считаю простым лицемерием нынешнего режима... К тому, что нас могут сейчас взять под стражу мы обе психологически готовы.
       Следующее заседание Советского суда г. Улан-Удэ по их делу, на которое Стецуру и Низовкину привезут уже под конвоем, состоится 11 января в 14.00.

Александр Майсурян (декабрь 2010 г.).


СТАТЬЯ "УЛАН-УДЭ: ВЗЯТЫ ПОД СТРАЖУ ОРГАНИЗАТОРЫ "СТРАТЕГИИ-31" НА ФОРУМЕ.МСК


БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: НАДЕЖДУ НИЗОВКИНУ СУДЯТ В ДВУХ СУДАХ ОДНОВРЕМЕННО!

       На 23 декабря с. г. в российских судах были назначены целых два судебных заседания по обвинению одного и того же человека – журналистки и оппозиционной активистки Надежды Низовкиной. Причём назначены они были не просто в разных, довольно удалённых друг от друга судах, но даже в двух различных субъектах федерации - Бурятии и Забайкальском крае. В столице Бурятии Улан-Удэ на этот день были назначены очередные слушания по уголовному делу против Надежды Низовкиной и её коллеги по журналистской и оппозиционной деятельности Татьяны Стецуры. Их обвиняют по печально знаменитой статье 282 УК РФ в разжигании социальной ненависти и вражды к четырём социальным группам – МВД, ФСБ, вооружённым силам и УФСИН (тюремщикам).
       А в Петровске-Забайкальском Надежду Низовкину и депутата местного совета, редактора районнной оппозиционной газеты "Всему наперекор" Наталью Филонову должны были судить по административному делу – за проведение пикета против той же 282-й статьи УК. Во время сельскохозяйственной ярмарки 4 ноября с. г. Низовкина и Филонова проводили пикетирование с плакатами "Нет политическим репрессиям! За свободу слова!" и "Нам давно уже пора взять свободу у ЕдРа". Одновременно пикетчицы раздавали прохожим листовки против статьи 282 УК РФ. Невиданная доселе в тихом забайкальском городке форма протеста – уличный пикет – произвела немалое впечатление на местную общественность. А спустя какое-то время спохватилась и милиция – приехала и силой забрала обеих активисток, хотя они доказывали, что проводят два одиночных пикета, не требующих уведомления властей, – т. е. находятся на достаточном удалении друг от друга. При задержании их обвинили в "оскорблении представителей власти" и даже начали предварительные следственные действия по соответствующей уголовной статье. Но получит ли это новое уголовное дело развитие – пока неясно.
       И вот теперь в Петровске прошёл суд. Журналист Сергей Басаев в своём блоге сообщил о его результатах: "Пять минут назад позвонила Низовкина и сообщила, что сегодняшний суд об организации несанкционированного пикета в Петровске-Забайкальском против 282-ой статьи УК они с Филоновой проиграли. Каждой из них дали минимальный штраф в одну тысячу рублей. Доводы о том, что это были одиночные пикеты, судья не принял во внимание".
       На суд было вызвано рекордное для административного дела количество свидетелей – 15 человек! По словам Надежды Низовкиной, перед судом прошла целая толпа милиционеров с идентичными, как две капли воды, показаниями, и две явные сотрудницы "органов" в штатском. А сторона обвинения не явилась... Сами обвиняемые доказывали, что доказательства их "вины" носят ложный и недопустимый характер, но суд, увы, к этим доводам не прислушался.
       Что же касается Улан-Удэ, то здесь заседание суда по уголовному делу не состоялось – по причине неявки обвиняемых. На предыдущем заседании судья Левандовская пообещала подсудимым в случае их неявки (о которой они суд прямо и открыто предупредили) доставить их принудительным приводом. Однако неясно, как российские судьи хотят, чтобы один и тот же обвиняемый являлся сразу в два суда одновременно. Возможно, конечно, они вдохновляются хрестоматийными строчками пролетарского поэта, который обнаружил на заседаниях разрезанных пополам людей:
             ...От страшной картины свихнулся разум.
             и слышу спокойнейший голосок секретаря:
             "Они на двух заседаниях сразу.
             В день заседаний на двадцать
             надо поспеть нам.
             Поневоле приходится разорваться!
             До пояса здесь,
             а остальное там".

       Но как, интересно, будет выглядеть "принудительный привод" обвиняемого сразу на два заседания в разных судах? Это будет почище фокусов Давида Копперфильда... Впрочем, отдадим должное российской Фемиде - она давно уже обставила этого убогого заезжего трюкача по всем параметрам...

Александр Майсурян (декабрь 2010 г.).


P. S. Дополнение Н. И. Филоновой на форуме.мск от 25.12.2010 г.
      
Петровская милиция не хуже Московского ОМОНа
       Мировой суд г. Петровск-Забайкальска слушал дело без обеденного перерыва с 10 утра до 18.30, простое административное дело заставило попыхтеть судью, который так и не смог разрешить коллизию, возникшую по вине следствия. Дело в том, что протокол об административном нарушении был составлен и направлен в суд по ст.20.2 судья сначала вынес решение о исправлении неточностей и вернул следствию. Следствие послушно переделало то, что от него требовалось и вернуло в суд протокол с формулировкой ст.20.1. Линия защиты, выстроенная представителем Н. Низовкиной была хорошо продумана и ставила суд перед выбором – либо признать обеих участниками, но вот незадача – уже и протокол переделан! Либо организаторами разных пикетов, тогда и незачем судить. Судья вышел из положения по принципу – своя рубашка ближе к телу – отказал в ходатайстве о вызове замглавы города, который давал распоряжение местной милиции о задержании двух разных пикетчиков с формулировкой: чтоб другим неповадно было! И сделал то, что было приказано – признал виновными то ли участниц, то ли организаторов, но при этом шепнул охране: пусть строят линию защиты на процессуальных нарушениях. Но интереснее всего было слушать показания свидетелей-милиционеров, которые все, как один, утверждали, что "данные женщины обругали нас нецензурной бранью – сказали, что мы хуже улан-удэнской милиции и московского ОМОНа". А бывший и.о. начальника милиции общественной безопасности И. В. Козлов заявил, что вульгарное отношение задержанных выразилось в том, что они постоянно отвечали на телефонные звонки. После суда один из слушателей прислал смс-частушку:
             Как Филонова Наталья вновь нарушила покой,
             У неё пикет-востанье, у ментов же геморрой!.."


СТАТЬЯ "НАДЕЖДУ НИЗОВКИНУ СУДЯТ В ДВУХ СУДАХ ОДНОВРЕМЕННО!" НА ФОРУМЕ.МСК


БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: "ВЕРБАЛЬНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ" СУДОПЛАТОВОЙ

       В Советском суде г. Улан-Удэ (Бурятия) продолжается судебный процесс по обвинению журналисток и оппозиционных активисток Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры в разжигании вражды и ненависти к четырём «социальным группам» - МВД, ФСБ, российской армии и тюремщикам (ФСИН). Очередное заседание суда по делу Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры прошло 9 декабря.
       На нем была допрошена эксперт Забайкальской лаборатории судебной экспертизы г-жа Судоплатова. Она является автором лингвистической части экспертного заключения по уголовному делу.
       Г-жа эксперт обнаружила в текстах Надежды и Татьяны "вербальный экстремизм". Хотя науке лингвистике такой таинственный феномен, как "вербальный экстремизм", до сих пор был неведом, но зачем это загадочное словосочетание присутствует в экспертном заключении, тем не менее догадаться нетрудно – чтобы суд мог, не особенно себя утруждая, механически перенести его в приговор, по дороге потеряв словечко "вербальный".
       Между тем, эксперт явно вышла за рамки своей компетенции, поскольку, употребляя термин "экстремизм", фактически перешла из лингвистической в уголовно-правовую плоскость. А экспертиза по юридическим вопросам, согласно нормам действующего УПК, судом (как и следствием) назначаться не может – ведь тем самым судьи и следователи расписались бы в собственной правовой некомпетентности.
       В течение допроса эксперта, который продолжался около трёх часов, подсудимые задали г-же Судоплатовой немало едких вопросов о существе проведённой ею "экспертизы". Эксперт тщилась доказать, в частности, что "вербальный экстремизм" и "экстремизм", о котором трактует уголовный кодекс – это, мол, совершенно разные вещи.
       "Вербальный экстремизм", по её высокоучёному мнению, – это когда нечто или некто характеризуется однозначно плохо, с чисто негативной стороны. А когда нечто или некто характеризуется с разных сторон, и с хорошей, и с плохой, – это критика. (Любопытно, следует ли теперь, во избежание впадения в экстремизм, хотя бы и "вербальный", непременно искать нечто хорошее в таких явлениях, как коррупция, бандитизм и даже, страшно вымолвить, терроризм?).
       Обвиняемые же резонно спросили у эксперта: "Следует ли Ваши слова понимать так, что приговор суда по нашему делу, если он будет обвинительным, тоже будет примером вербального экстремизма?"
       Увы, этот интереснейший вопрос был судом немедленно отведён, как и вообще большая часть вопросов.
       Что ж, отечественная лингвистика явно стоит на пороге больших открытий. Если уж в ней появился «вербальный экстремизм», то вскоре, вероятно, появятся и «вербальный терроризм», «вербальное убийство двух и более лиц», «вербальная измена родине», «организация вербальных массовых беспорядков» и т. д. Всем этим сногсшибательным открытиям мировая наука будет обязана таким бескорыстным подвижникам научного знания, как г-жа Судоплатова. Как жаль, что в области лингвистики пока не присуждаются Нобелевские премии!
       Также в ходе допроса выяснилось, что г-жа Судоплатова, по её словам, даже не читала целиком подписанное ею заключение. Она прочитала только его лингвистическую часть, хотя подписала всё – и "психологическую" часть тоже.
       – Каким же образом тогда, – задали вопрос обвиняемые, – в вашей лингвистической части появились практически дословные цитаты из "психологической" части?
       – А это не я писала, – ошарашила эксперт своим ответом участников процесса.
       Из её слов следовало, что в составлении экспертного заключения, помимо двух официально назначенных экспертов – лингвиста и психолога, участвовал ещё и некто третий. Относительно личности этого третьего в суде прозвучали разные предположения, но не в этом суть. Существенна не его личность, а сам факт, что такой анонимный участник экспертизы был. А уж соответствует ли это нормам УПК – как говорится, вопрос чисто риторический...
       А на предыдущем заседании суда, 8 декабря, был допрошен экс-начальник Советского РОВД г. Улан-Удэ Квирикадзе, под чьим руководством обвиняемых неоднократно задерживали на пикетах, митингах, раздаче газет и расклейке листовок (эти факты позднее стали эпизодами обвинения). Однако бывший правоохранитель сослался на то, что даже лиц Татьяны и Надежды он не помнит, не говоря уж про их фамилии и обстоятельства задержаний.
       До сих пор на такие тотальные провалы в памяти не ссылался ни один из допрошенных судом блюстителей порядка, включая даже рядовых ДПС-ников. Вспоминая показания незабвенного майора Евсюкова, у которого на суде также начисто отшибло память, приходится сделать вывод: видимо, у милицейского начальства действует правило – чем старше чин, тем меньше объём оперативной памяти...

       АНЕКДОТ В ТЕМУ. Справочник российского правоведа: экстремист – тот, кто публично требует соблюдения законов, конституции, равенства граждан и искоренения коррупции в органах правопорядка.

Александр Майсурян (декабрь 2010 г.).


СТАТЬЯ "ВЕРБАЛЬНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ" СУДОПЛАТОВОЙ" НА ФОРУМЕ.МСК


БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: СУД "БЕРЁТ ВРАСПЛОХ" ПОДСУДИМЫХ

       В Советском суде г. Улан-Удэ (Бурятия) продолжается судебный процесс против журналисток и оппозиционных активисток Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. Их обвиняют в "разжигании социальной розни" (статья 282 УК РФ) против таких "социальных групп", как ФСБ, МВД, российская армия и тюремщики (ФСИН). Разжигание якобы содержалось в двух статьях в московской газете "Свободное слово" и листовке, авторами и распространителями которых были обвиняемые.
       Очередное заседание суда состоялось 2 декабря. На процессе через свидетельскую кафедру прошёл целый "парад силовиков" – представителей тех самых "социальных групп", в разжигании розни к которым якобы виновны подсудимые. Суд завершил допрос сотрудника небезызвестного Центра "Э" (по "противодействию экстремизму") Алексея Телешева.
       Г-н Телешев давно уже "работает" с обвиняемыми, являясь, по некоторым данным, неофициальным "куратором" их уголовного дела в Центре "Э" бурятского МВД. Во время допроса в качестве свидетеля г-н Телешев, по впечатлениям присутствовавших в зале суда, не особенно скрывал своей неприязни к обвиняемым. Впрочем, в чем-то его можно понять: ведь он сам и его коллеги-"силовики" привыкли всем задавать вопросы, в особенности своим подследственным. А тут, согласно процессуальному кодексу, им вдруг приходится меняться с ними ролями и под градом неприятных вопросов вертеться на свидетельской кафедре, как ужам на сковородке...
       Вот впечатления бурятского журналиста Сергея Басаева о допросе г-на Телешева: "Допросили одного из главных свидетелей, личного куратора и заклятого друга подсудимых – оперуполномоченного центра "Э" Алексея Телешева. Молчал, как партизан в гестапо. Девочки его неплохо изучили и уверяют, что это интеллектуал, а дебилом прикидывается исключительно по служебной необходимости. Телешев рассказал, что в местном центре по противодействию экстремизму всего пять сотрудников, назвал фамилии руководителя – Белобородова и одного коллеги – Дамбиева. Он отрицал факты своего воздействия на работодателей и коллег подсудимых. Отрицал свою ведущую, по мнению обвиняемых, роль в ведении следствия и степень своего личного интереса к предмету "разработки". Отрицал, что большое количество добытой оперативной информации не вошло в тома уголовного дела и, скорее всего, пришито к какой-то внутренней спецпапке. Это материалы бесед с широким кругом знакомых подсудимых: с представителями православных и буддистских священников, членами буддистской общины "Зеленая Тара", мусульманами, с коллегами обвиняемых... Вообще, Телешев проделал беспрецедентный объем работы и, судя по всему, занимается в Центре "Э" исключительно Стецурами-Низовкиными".
       Впрочем, в стройных рядах свидетелей-правоохранителей на суде имеются и зияющие бреши. Так, работники суда даже не связывались с другим вызванным свидетелем – экс-начальником Советского РОВД Улан-Удэ г-ном Квирикадзе.
       Именно сотрудники Советского РОВД неоднократно по указанию своего начальства задерживали Н. Низовкину и Т. Стецуру на различных мероприятиях (включая вполне законные и разрешенные властями митинги и пикеты). Г-н Квирикадзе мог бы многое прояснить в "эпизодах" уголовного дела, которые обвинение инкриминирует подсудимым. Однако он некоторое время назад уволился из "органов" и, видимо... скрылся в неизвестном (суду) направлении.
       Заметим, что подобное бесследное исчезновение, мягко говоря, нетипично для офицеров милиции. Теперь обвиняемым предложено самим обеспечивать явку г-на Квирикадзе на процесс... Каким образом девушки доставят в зал суда дюжего "правоохранителя" – известно, вероятно, только Её Чести судье Левандовской, ведущей процесс.
       На предыдущем судебном заседании была допрошена эксперт-психолог Забайкальской лаборатории судебной экспертизы Юлия Малинина, давшая ранее заключение по делу. Госпожа эксперт пришла к выводу, что обвиняемые характеризуются "незрелостью личности, установочным поведением... внушаемостью и лживостью, низким общим уровнем социального интеллекта", а их "совестливость снижена до патологического порога".
       В ходе допроса обвиняемые постарались выяснить, чем вызван столь суровый вердикт в их адрес. Допрос г-жи Малининой в зале суда протекал довольно бурно – когда г-жа эксперт свои умозаключения и оценки стала подкреплять ссылками на... Александра Солженицына, из зала последовала язвительная реакция публики. Присутствовавшая на процессе журналист Наталья Филонова указала на неуместность подобных "ссылок на классиков". В ответ судья Левандовская распорядилась удалить из судебного зала Н. Филонову за "нарушение порядка".
       Как отмечают обвиняемые, суд всё время меняет список вызванных лиц и "берет врасплох" подсудимых, вызывая на очередное слушание совсем не тех свидетелей и экспертов, которых они ожидали там увидеть. При этом заранее определенный судом порядок исследования доказательств вовсе не соблюдается.
       "Мы обговаривали порядок исследования доказательств защиты, – замечают обвиняемые, – а судья его нарушила – вызовом эксперта поперек батек от силовиков". Что ж, видимо, именно так – оригинально и нетрадиционно, в форме постоянных "сюрпризов" обвиняемым – понимают "состязательность процесса" служители отечественной Фемиды.
       Дата следующего судебного заседания пока неизвестна.

Александр Майсурян (декабрь 2010 г.).


СТАТЬЯ "СУД "БЕРЁТ ВРАСПЛОХ" ПОДСУДИМЫХ" НА ФОРУМЕ.МСК


В БУРЯТИИ ОСОБОЕ ОТНОШЕНИЕ К 282-й СТАТЬЕ УК

       В Живом журнале на блоге пользователя sarvarupa (журналиста Сергея Басаева) опубликована статья С. Басаева "В Бурятии особое отношение к 282-й статье УК". Приводим её текст:
"В этом году наша республика дважды отличилась на передовой борьбы с "вербальными экстремистами", судимыми по 282 статье Уголовного кодекса России за "возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства". Напомним, что данная статья широко применяется сегодня против политической оппозиции. В России возбуждаются и доводятся до суда сотни уголовных дел по 282-ой статье, где обвиняемыми выступают представители радикальных оппозиционных движений и групп, как правого, так и левого толка.
Как разграничить "призывы" и "возбуждение"
       В политической практике 282-я статья УК РФ играет роль "вспомогательного средства" в борьбе с "борцами против режима". Уделом наиболее радикальных представителей оппозиции является обвинение по серьезной 280-й статье - "публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности". Однако реально наказать по ней "вербальных террористов" достаточно сложно. Авторы большинства "вражеских" сайтов в большинстве случаев недоступны для российских судов и органов правопорядка, а большая часть "печатной продукции" простых российских инакомыслящих и ее Интернет-версий , как правило, таких прямых призывов (типа "Убей мента!", "Выйди на джихад!" и т.п.) не содержат. Поэтому привлечь представителей оппозиции по 280 статье УК в большинстве случаев не получается.
       Для таких скрытых "вербальных террористов" и предназначена 282-я статья, по которой, в принципе, любые нелестные высказывания в адрес представителей власти и правоохранительной системы могут рассматриваться как уголовно наказуемые.
       Поскольку такие высказывания могут содержать "возбуждение ненависти или вражды" не только по признаку пола, расы, религиозной принадлежности, но и по принадлежности, например, к таким "социальным группам", как "представители власти", "милиционеры", "военнослужащие" и т.д. Более того, ввиду нечастого применения в судебной практике 280-й статьи УК, этого главного орудия в борьбе с "вербальными экстремистами", 282-я статья сегодня фактически превратилась из "вспомогательной" в этом деле в основную.
       Сегодня в России подавляющее большинство уголовных дел по ставшей модной в самый расцвет путинского правления 282-й статье заводилось не в отношении информационных ресурсов "террористического подполья", то есть кавказских моджахедов, которые воспринимали такие обвинения с юмором, а в отношении русских националистов. Последние, по мнению власти, являются сейчас ее главной угрозой. По обвинению в "возбуждении ненависти либо вражды" сейчас наказываются так называемые скинхеды, представители различных националистических групп "прямого действия", размещающие на своих информационных ресурсах "оскорбительные" для власти статьи.
       Представители же либеральной оппозиции, как правило, оказываются вне поля зрения антиэкстремистского ведомства (региональных Центров по противодействию экстремизму (ЦПЭ), и уголовные дела против либералов-правозащитников и других "демократов", как правило, не возбуждаются. За исключением самых "невменяемых". Например, известного политического активиста и редактора газеты "Радикальная политика" Бориса Стомахина. Впрочем, свой тюремный срок Стомахин получил как раз за открытые "призывы к осуществлению экстремистской деятельности" (ст. 280-я УК РФ), а обвинение в "возбуждении ненависти" в его деле играло вспомогательную роль.
"Тихая" Бурятия
       Первым в России уголовным делом против "экстремистов"-либералов, возбужденным исключительно по "возбудительной" 282-й статье, стало дело Стецуры и Низовкиной из Улан-Удэ. Почему же тихая Бурятия удостоилась такой чести?
       Уголовное дело против молодых бурятских правозащитниц - адвоката Татьяны Стецуры и журналиста Надежды Низовкиной было возбуждено в апреле 2009 года и сразу же привлекло повышенное внимание демократической общественности России. Помимо поддержки обвиняемых их единомышленниками эта акция властей вызвала и ревностную реакцию со стороны "заслуженных деятелей" российского правозащитного движения. Мол, как это так: мы, москвичи и "старые борцы со всеми режимами" не удостоились никакого внимания со стороны ФСБ и против нас не возбуждено никакого, даже самого завалящего, "уголовного дельца", а эти "без году неделя" из какого-то непонятного Улан-Удэ вдруг стали самыми крутыми из нас оппозиционерами?!
       – Я открыто говорю, что наши армия, МВД и ФСБ – преступные организации, но меня за это не судят. А этих девушек, Надежду Низовкину и Татьяну Стецуру, за это судят уже год, – удивлялась в эфире "Эха Москвы" известная правозащитница Валерия Новодворская.
       Неожиданными выглядели и такие действия бурятского истеблишмента, как явно неадекватная ситуации в Бурятии законодательная инициатива местных парламентариев по ужесточению наказания по антиэкстремистской 282-й статье. Напомним, в конце 2009 года депутат Народного Хурала Бурятии, "бывший" сотрудник ФСБ Федор Чебунин, объявил о намерении группы депутатов-единороссов направить в Государственную думу России свой законопроект, согласно которому тюремный срок по этой статье увеличивался бы с двух до пяти лет. Свою инициативу строже наказывать "вербальных террористов" депутаты объясняли почему-то громким убийством московскими наци выходца из Бурятии Баира Самбуева. Хотя наказывать убийц Самбуева следовало бы отнюдь не за "возбуждение" словом, а за "прямое действие".
       – В обращении Народного Хурала к российскому президенту и премьеру по поводу убийства Баира Самбуева было много заявлений эмоционального характера, ничем не подкрепленных. Вот почему мы и решили перевести в конкретную плоскость эту реакцию депутатов на нападения на наших земляков в Москве, – так объяснял депутат Федор Чебунин появление законопроекта о внесении изменений в Уголовный кодекс России.
       На прошлой неделе Федор Чебунин сообщил "Новой Бурятии" о том, что эта смелая законодательная инициатива так и осталось нереализованной. Депутаты Хурала, подумав, решили все-таки не идти "впереди России всей" и такой законопроект в Госдуму не посылать. Тем не менее, в течение одного года Бурятия второй раз за год прогремела на всю страну как передовой в борьбе с "экстремистами" регион.
       Вообще же, в последние годы Бурятия стала стартовой площадкой для карьеры чиновников-федералов, где подхватываются самые модные московские политические веяния, независимо от того, насколько они адекватны положению вещей и конкретной ситуации в республики.
       Что же касается борьбы с экстремистами, то здесь в местном Управлении ФСБ и Центре "Э" решили, что "лучше перебдеть, чем недобдеть", особенно учитывая неприятную историю с невесть откуда появившимся здесь "международным террористом" Саидом Бурятским. Именно благодаря выпускнику 51-й улан-удэнской школы Саше Тихомирову столица Бурятии неожиданно снискала славу рассадника экстремистов.
Бурятские и забайкальские "стецуры-низовкины"
       Впрочем, местные "вербальные экстремисты" и сами не дают угаснуть неожиданно повышенному вниманию антиэкстремистского ведомства к Бурятии. В последний месяц в Улан-Удэ состоялось две подряд акции, на которых открытый публичный протест против 282-й статьи впервые в России прозвучал из уст представителей либеральной оппозиции. До этого организованную кампанию за отмену этой статьи вели только русские националисты в лице легального Движения против незаконной миграции (ДПНИ). Сегодня к националистам примкнули российские либералы.
       – Мы с Татьяной Стецурой раньше занимались только научным изучением юридической практики, касающейся "вербальных преступлений", – рассказывает политический активист Надежда Низовкина. – Однако сегодня мы видим, что пресловутая 282-я статья Уголовного кодекса России стала реальной дубиной против оппозиции, инакомыслящих, вне зависимости от их политических взглядов. Сегодня она фактически стала тем же, чем была печально известная 58-я политическая статья при Сталине. Поэтому решили открыто выступить за ее отмену, несмотря на то, что далеко не все демократы согласны с нами в этом.
       Публичный протест либералов против 282-й статьи выходит за рамки Бурятии. Пикеты в поддержку Стецуры и Низовкиной были проведены как в столице республики, так и в Забайкальском крае. 4 ноября в городе Петровске-Забайкальском местные оппозиционеры во главе с депутатом районного Совета народных депутатов Натальей Филоновой устроили акцию солидарности с бурятскими правозащитницами. На пикете звучали призывы к отмене 282-й статьи, раздавались тексты листовок, за написание и распространения которых в Улан-Удэ судят Низовкину и Стецуру. Акция была пресечена милицией силовым методом, а сами Филонова и Низовкина провели день в местном ОВД. В результате против них возбуждено дело об административном правонарушении за, якобы, "оскорбление сотрудников милиции". Сами "стражи порядка", в ходе задержания пикетчиц сломавшие Наталье Филоновой палец, собираются возбудить против депутата уголовное дело за "нападение на сотрудников милиции".
       Тем временем на судебном процессе в Улан-Удэ по делу Стецуры и Низовкиной допрашиваются последние свидетели защиты. Близится день, когда судья Ирина Левандовская назначит дату проведения судебных прений."


О ХОДЕ ПРОЦЕССА

       Сообщение Татьяны Стецуры на форуме сайта бурятского народа:
       "Сегодня [3 ноября] мы потребовали отложиться.
       Вместо следователя Гончикова, экс-начальника Советского РОВД Квирикадзе и центрешника Телешева вызвали эксперта-психолога Малинину. Та явилась с психологической поддержкой – в лице неизвестной женщины, которую судья даже не заставила представиться, в отличие от предыдущих слушателей.
       Мы обговаривали порядок исследования доказательств защиты, а судья его нарушила – вызовом эксперта поперек батек от силовиков.
       Левандовкая, на мое возмущение, запнулась: разве я не предупредила, что сегодня Малинина будет? Сама наивность...
       Выяснили, что Квирикадзе не будет – скрылся в неизвестном направлении из органов. Обеспечивайте сами.
       Гончиков подогнал отпуск в 2 месяца как раз под наш допрос. Как выразилась Левандовская, мы же, как правозащитники, не будем оспаривать его "конституционного права на отдых". Ждать его суд не будет, допросится потом когда-нибудь. На мой вопрос, а когда ушел в отпуск-то, ответа нет, шелест бумаг.
       На первоочередности Телешева мы настояли.
       Левандовская лихо гонит лошадей, пытается назначить заседания ежедневные, упираемся.
       Вот пока график заседаний:
       09.11.2010. – в 10:00 допрос Телешева.
       11.11.2010 – в 10:00 допрос Малининой.
       16.11.2010 – в 14:00 допрос Судоплатовой.
       18.11.2010 – в 10:00 допрос Куницына (первого следователя)."


ПРОВОКАЦИЯ ОППОЗИЦИИ?

       Издание "Новая Бурятия" поместило репортаж журналиста Сергея Басаева, текст которого приводим ниже:

       "27 октября на отреставрированной части площади Революции напротив окон Советского районного суда Улан-Удэ состоятся пикет в защиту обвиняемых по скандально известной 282-ой статье Уголовного кодекса России за "вербальный экстремизм" сопредседателей БРО отделения движения "Солидарность" и активисток партии Демократический союз Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры.
       Около десятка членов местной "Солидарности", куда вошли представители движения Объединенный гражданский фронт (ОГФ), Демсоюза, Молодежного "Яблока", фракции "Зеленая Россия – Яблоко", правозащитного национального движения "Эрхэ", движения "Оборона", в течение двух часов перед очередным заседанием суда раздали около 500 экземпляров трех листовок, авторами которых являются адвокат Татьяна Стецура и журналист Надежда Низовкина. Участвовали в пикете и представители бурятских коммунистов.
       Именно за эти тексты листовок сегодня судят девушек, обвиняемых в "возбуждении ненависти" к четырем "социальным группам" – военным, сотрудникам МВД, ФСБ и Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН).
       Перед проведением пикета его организаторы подали уведомление в мэрию Улан-Удэ. В итоге их безопасность и общественный порядок во время акции обеспечивали несколько сотрудников милиции и Центра по противодействию экстремизму МВД Бурятии (Центр "Э"). Представители силовых структур никого не задерживали, в ход акции не вмешивались, а наоборот, активно знакомились с содержанием "крамольных" листовок.
       – Несмотря на холодную погоду (27 октября в Улан-Удэ выпал снег – С. Б.) на акции пришло довольно много людей. Большинство из тех, кому мы раздали листовки, за написание которых ведется уголовное преследование их авторов, сочувственно отнеслись к этой акции. Люди положительно реагировали на нас, они понимают, что нужно что-то менять. Просто эта масса недовольства пока еще не вылилась во что-то более широкое, в массовые уличные протесты, – сказал "Новой Бурятии" сопредседатель БРО демократического движения "Солидарность" Сергей Дамбаев.
       Член "Солидарности" из Петровска-Забайкальского, редактор газеты "Наперекор всему" Наталья Филонова познакомилась с представителями правозащитного движения "Эрхэ" еще в 2007 году, когда они вместе участвовали в акциях протеста против ликвидации Агинского Бурятского национального округа. Сегодня она приехала из города в Забайкальском крае в Улан-Удэ поддержать своих коллег по "Солидарности".
       – Самое страшное, что людей сегодня отучают быть гражданами своей страны, – говорит Наталья Филонова. – Наши гаранты Конституции сами попирают ее, отменяют выборы губернаторов, мэров, увеличивают срок своего правления, пытаются устанавливать бессменность власти. Тех, кто имеет гражданское мужество выразить свое несогласие с тем, что творится в стране, власти преследуют. Если мы и дальше будем молчать, они нам вообще на голову сядут! Этих девочек, Стецуру и Низовкину, я считаю нашим передовым отрядом. Граждане должны их поддержать. Хотя бы из соображений собственной безопасности.
       Побывав в тот же день на судебном процессе по делу Стецуры и Низовкиной, Наталья Филонова была воодушевлена активным наступательным поведением девушек во время процесса. Сейчас там продолжаются допросы свидетелей защиты. В минувшую пятницу, 29 октября был допрошен журналист газеты "Вечерний Улан-Удэ" Евгений Хамаганов. На следующее заседание, которое состоится 3 ноября, судья Ирина Левандовская вызвала сотрудника Центра "Э" МВД Бурятии Алексея Телешева и следователя Арсалана Гончикова, возбудившего это уголовное дело, а в дальнейшем отстраненного от ведения следствия."


БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: ПРАВООХРАНИТЕЛИ ПРОТИВ "ПРАВОЗАЩИТНИКОВ"

       В Улан-Удэ продолжается судебный процесс по уголовному делу против правозащитниц и оппозиционных активисток Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры, которых обвиняют по печально известной 282-й статье УК РФ в "разжигании вражды и ненависти" к четырем "социальным группам": российской армии, МВД, ФСБ и ГУФСИН (тюремщикам). Разжигание якобы содержалось в листовке, написанной подсудимыми, и двух их статьях в московской газете "Свободное слово".
       На заседании 27 октября были допрошены двое свидетелей-"силовиков" из тех самых "социальных групп", к которым якобы разжигали ненависть обвиняемые. Это сотрудник милиции майор Михаил Корнильцев, неоднократно руководивший задержанием обвиняемых на оппозиционных митингах и пикетах, и следователь Анатолий Шагдаров, который вел их уголовное дело.
       Допросы подобных свидетелей дают довольно редкую возможность заглянуть, так сказать, в черепную коробку наших "правоохранителей" и получить представление, что там творится. В ответ на вопрос, сколько времени в сумме он общался с обвиняемыми, г-н Корнильцев невозмутимо заявил, что, вероятно, около восьми часов. Этот ответ весьма изумил самих обвиняемых, по словам которых, названное время следовало бы умножить как минимум раз в десять – по самой скромной оценке. Учитывая общее количество их задержаний и то время, которое они провели в "ментовках" – в невольной компании бравого майора.
       С такой же "точностью" отвечал г-н Корнильцев и на другие вопросы. Например, о том, сколько требовалось милиционеров для задержания обвиняемых, и применялась ли к ним сила. По его словам, для этого хватало одного человека, и сила не применялась.
       – Да один человек нас и в машину-то затащить бы не смог! – возмутились подсудимые.
       Также они поинтересовались, на каком основании Корнильцев произвел их задержание, когда они распространяли газету "Свободное слово" (это один из "эпизодов" их обвинения). Г-н Корнильцев невозмутимо ответил, что любое распространение газет, любой сбор подписей он рассматривает, как одиночный пикет. Правда, сформулировать, что такое "одиночный пикет", с точки зрения закона, он не смог. А почему вообще одиночные пикеты должны пресекаться – ведь они, по закону, не требуют уведомления властей? Оказывается, г-н Корнильцев в данном случае получил сведения о некоем пенсионере, который был крайне возмущен поведением оппозиционных активисток, так что дело могло дойти до драки. И, во избежание возможного конфликта, майор принял решение задержать их. "Поскольку задача милиции – предотвращать конфликты". Обвиняемые заметили, что никакого негодующего пенсионера они в глаза не видели и сильно подозревают, что этот персонаж существовал только в богатом воображении майора. Но если даже поверить в его реальность, то почему же был задержан не этот буйный старичок, а они?
       Другой вопрос: планировалось ли в тот раз их задержание заранее? Ответ г-на Корнильцева: нет, милиционеры имели указание действовать по обстановке. Вопрос: тогда почему вы нам сказали, что доложите о нашем задержании в Москву, там этим интересовались? Г-н Корнильцев праведно возмутился: "Ни в какую Москву я не докладывал!".
       Автора этих строк давно интересовал вопрос: почему даже в самых невинных вопросах наши "силовики" предпочитают не говорить правду? Вероятно, тут действует "синдром Штирлица" - разведчику, работающему на вражеской территории, категорически противопоказано говорить правду, так как любое правдивое слово грозит ему провалом. Уж не воспринимают ли себя наши правоохранители психологически, как военных на захваченной неприятельской территории? Кругом – одни враги, отовсюду исходит смертельная угроза... Если дело обстоит так, то все становится на свои места, делаются понятны даже их неизбежные "срывы", подобные евсюковскому... Однако стоит ли в этом случае удивляться, что и население склонно относиться к ним соответственно, а "приморских партизан", наоборот, воспринимает как своих героев-освободителей?
       Затем суд перешел к допросу следователя Анатолия Шагдарова, который вел уголовное дело. Подсудимые стали выяснять, почему были отстранены два предыдущих следователя по делу, первый из которых закрыл дело за отсутствием состава преступления, а второй - хотя и не закрывал, но всячески затягивал. Г-н Шагдаров ответил довольно сухо, однако из его слов можно было сделать вывод, что потому-то и отстранили его предшественников, что они не обнаруживали в действиях обвиняемых состава преступления...
       Затем подсудимые спросили: считает ли г-н Шагдаров, что в ходе следствия они действовали против своих юридических интересов? (Тут надо заметить, что обе обвиняемые – дипломированные юристы, а Татьяна Стецура еще и работала адвокатом). Г-н Шагдаров, видимо, несколько удивленный вопросом, ответил, что он так не считает. Но тогда зачем понадобилось против воли обвиняемых назначать им государственных адвокатов? Г-н Шагдаров не нашелся, что ответить на этот простой вопрос, а мы рискнем предположить: уж не потому ли и были навязаны госадвокаты, что обвиняемые слишком хорошо отстаивали свои интересы? Правда, в конце концов они освободились от такой принудительной "защиты", но это стоило им немалых усилий...
       Также обвиняемые попытались выяснить взаимоотношения между следствием и небезызвестным МВД-шным центром "Э" по борьбе с экстремизмом. Следователь Шагдаров категорически отрицал, что подчиняется сотрудникам этого центра. "Но тогда почему же центрэшник г-н Телешев свободно заходил в ваш кабинет во время допросов, садился в ваше кресло, сам задавал вопросы?". "Ну, я же не могу запретить заходить в мой кабинет. Если он, допустим, во время допроса открывает дверь и просовывает туда голову, то что я могу поделать?.."
       Допросы свидетелей, в том числе сотрудников центра "Э", должны продолжиться на следующих судебных заседаниях. Можно ожидать новых интересных экскурсов в область правоохранительной психологии.

Александр Майсурян (октябрь 2010 г.).


БУРЯТСКОЙ ОППОЗИЦИИ – СВОБОДУ СЛОВА!

       27 октября, в 12:00, на отреставрированной территории пл. Революции (напротив Советского районного суда), начнётся пикет в поддержку Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры, обвиняемых по ст. 282 УК РФ – возбуждение ненависти к силовым структурам. Акция продлится до 14:00, после чего рядом пройдет очередное судебное заседание по данному процессу.
       Подсудимые, члены Демсоюза, являются сопредседателями БРО ОДД «Солидарность» и соучредителями «Коалиции за свободные выборы» (КоЗаСВ). Организаторы пикета – члены данных движений – намерены распространять «преступные» листовки и статьи подсудимых в знак протеста против нарушения свободы слова. Участники акции рассматривают свою инициативу в том числе как эффективное действие в защиту выборов мэра Улан-Удэ и демократического движения в республике.
       А уже несколько дней спустя, 31 октября, члены КоЗаСВ и «Солидарности» проведут первый в истории Бурятии митинг в поддержку «Стратегии-31». Митинг под лозунгом свободы манифестаций состоится на Арбате (пересечение ул. Ленина и ул. Каландаришвили) с 16:00 до 18:00.
       Интервью с организаторами обеих акций
http://www.newbur.ru/news/documents/2063


15 ОКТЯБРЯ: ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОЦЕССА

       15 октября в Улан-Удэ состоялось очередное заседание суда по уголовному делу против Н. Низовкиной и Т. Стецуры. Суд продолжал допрос свидетелей – допросили преподавателей обвиняемых Светлану Лозовскую и Жана Доржиева, общественного активиста Наталью Свободу и координатора ОГФ в Бурятии Сергея Дамбаева.
       Как сообщает в своем ЖЖ журналист Сергей Басаев, "замдекана юридического факультета ВСГТУ Светлана Лозовская – научный руководитель Низовкиной – неожиданно усомнилась в научной ценности дипломной работы Надежды Низовкиной (С. Лозовская является руководителем этой работы) по теме "вербальных преступлений", сообщила суду о том, что Низовкина талантливый исследователь, но как личность инфантильна. В общем, фактически дала показания, противоположные тем, которые давала ранее следователю прокуратуры.
       Завкафедрой государственно-правовых дисциплин Жан Доржиев, рецензент дипломной работы, наоборот, дал этой работе высокую оценку, в целом положительно характеризовал Низовкину. Напомним, что Низовкина закончила юрфак ВСГТУ с красным дипломом.
       Наталью Свободу, руководителя некоммерческой организации "Сибирская творческая группа", допрашивали о совместной протестной акции. Ее общественники вместе с подсудимыми проводили в защиту прав детей санаторного детского дома в Улан-Удэ, которые подвергались насилию. Одиночные пикеты в тот раз прошли без разрешения мэрии, как и в "эпизодах", инкриминируемых Низовкиной и Стецуре. Но тогда никто никого не задерживал.
       Сергей Дамбаев, координатор движения "Объединенный гражданский фронт" Гарри Каспарова в Бурятии, сообщил суду о деятельности местной "Солидарности", сопредседателями которой являются он сам, Низовкина и Стецура. Инкриминируемые листовки экстремистскими он не считает."



"ОНИ БОРОЛИСЬ ПРОТИВ 282-Й СТАТЬИ УК. КТО КОГО?"

       В четверг, 14 октября, с 17-30 до 19-00, в рамках традиционного антивоенного пикета у памятника Грибоедову (Москва, метро "Чистые пруды") была проведена акция в защиту подсудимых по политическому процессу, идущему сейчас в г. Улан-Удэ (Бурятия) – Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры.
Во время пикета Во время пикета
       Правозащитницы, оппозиционные журналистки и политические активисты Демсоюза (ДС) Н. Низовкина и Т. Стецура обвиняются по печально известной ст. 282 ч. 1 УК РФ в "возбуждении ненависти и вражды" сразу к четырём "социальным группам" – армии, милиции, ФСБ и тюремщикам (ФСИН). Разжигание розни якобы содержалось в двух статьях в московской газете ДС "Свободное слово" и одной листовке, авторами которых были обвиняемые.
       В пикете участвовало более двадцати человек. Участники акции держали плакаты: "Надежда Низовкина и Татьяна Стецура – новые жертвы политических репрессий", "Ненависть к силовикам разжигают будановы и евсюковы, а не правозащитники", "Они боролись против 282 статьи УК. КТО КОГО?", "Улан-Удэ: "охота на ведьм" открыта", "Прекратите преследование Татьяны Стецуры и Надежды Низовкиной!", "Правозащита межнациональную рознь не разжигает!", "Патриоты, не путайте Родину с начальством", "Фабрикуя дела, плодишь террористов" и другие.
Во время пикета Во время пикета
       Из пресс-релиза, распространенного участниками акции: "В деле – четыре "эпизода" распространения листовки и статей, по каждому из них подсудимым грозит до 2 лет заключения. Первоначально уголовное дело было возбуждено весной 2009 года после распространения листовки "23 февраля – день тра-ура!", в которой подсудимые осмелились с недостаточным пиететом упомянуть славные имена некоторых "героев в погонах" – таких, как полковник Буданов. И вообще, позволили себе весьма бесцеремонно пройтись по деятельности отечественных "силовиков" – как в историческом, так и современном аспектах. Резко осудили сталинскую депортацию кавказских народов. Указывали на факты получения "силовиками" премий в период кризиса – по мнению авторов листовки, с целью "подготовления к усмирению собственного народа". Уже позднее к обвинению добавилось разжигание розни в отношении тюремщиков, милиции и ФСБ.
       Между тем в любой свободной стране критика перечисленных госучреждений является законным правом гражданина. Только в деспотических и полицейских государствах такая критика приравнивается к преступлению и преследуется в уголовном порядке.
       Мы требуем немедленного прекращения уголовного дела против Н. Низовкиной и Т. Стецуры!
       Мы выступаем за отмену пресловутой 282-й статьи УК, которая давно стала ширмой для преследований политической оппозиции!"


8 ОКТЯБРЯ: СУД ПРОДОЛЖАЕТСЯ

       На сайте газеты "Новая Бурятия" опубликована статья Сергея Басаева о ходе процесса над Н. Низовкиной и Т. Стецурой. Отрывок из статьи, посвящённый заседанию 8 октября 2010 г.:
       "В минувшую пятницу, 8 октября, подсудимые, которые защищаются самостоятельно, представили в суде список своих свидетелей, среди которых представители оппозиционных движений, с которыми сотрудничают активистки Демсоюза, эксперты Забайкальской лаборатории судебной экспертизы, проводившие психолингистическую экспертизу, преподаватели ВСГТУ, журналисты, освещавшие акции активисток. На том же заседании судьей Ириной Левандовской по ходатайству защитников было оглашено заключение альтернативной культурологической экспертизы «крамольных» листовок, выполненной доктором педагогики и философии, президентом Российского фонда образования и экспертом Государственной думы России Сергеем Комковым. В заключении отмечается «патриотизм» авторов, а также то, что их протест «выражается в рамках Конституции России» и не носит оскорбительного характера для военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и уголовно-исполнительной системы.
       Пока длится первый в Бурятии судебный процесс по скандальной «антиэкстремистской» статье 282 УК России, обе подсудимые, и Татьяна Стецура, и Надежда Низовкина стали сопредседателями Бурятского регионального отделения общественного движения «Солидарность». На учредительную конференцию БРО «Солидарности», а также для участия в митинге, который организовали члены общественного движения горожан «Коалиция за свободные выборы мэра Улан-Удэ» (КоЗаСВ) в столицу Бурятии неделю назад приезжал известный московский политик Борис Немцов. Наряду с Михаилом Касьяновым, Гарри Каспаровым и Владимиром Буковским Немцов сегодня возглавляет «Солидарность»."
       Следующее судебное заседание состоится 15 октября.


"ПЕРВЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС В БУРЯТИИ: ОТ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ОБВИНЕНИЯ ПЕРЕШЛИ К ДОКАЗАТЕЛЬСТВАМ ЗАЩИТЫ"

       В Живом журнале на блоге пользователя sarvarupa (журналиста Сергея Басаева) продолжают публиковаться репортажи о судебных заседаниях. Приводим текст репортажа С. Басаева о заседании 4 октября, сохраняя орфографический стиль автора:

       "на суде по делу стецуры низовкиной сегодня закончилось изучение доказательств обвинения
       гособвинитель екатерина хорышева зачитывала письменные доказательства обвинения
       две психолингвистические экспертизы
       компьютерную экспертизу электронных материалов
       с удивлением узнал што среди изъятых подозрительных материалов диск с лекциями и фильмами о ведической культуре который я сам подарил девчонкам)) придется подарить новый)
       протоколы допросов на предварительном следствии тех свидетелей которые не явились в суд
       впервые в деле мелькнула книжка литвиненко фсб взрывает россию
       ментовкие протоколы рапорты и тд и тп
       сладко выспался на этом увлекательном процессе благо с этими шедеврами то есть экспертизами уже ознакомлен)
       судья ирина левандовская спросила разрешения у подсудимых штобы я сделал фото процесса подсудимые позволили)"

       Следующее заседание суда состоится 8 октября.
Заседание 4 октября. Слева - подсудимые, справа - гособвинитель Екатерина Хорышева. Фото Сергея Басаева Заседание 4 октября. Надежда Низовкина. Фото Сергея Басаева Заседание 4 октября. Надежда Низовкина и Татьяна Стецура. Фото Сергея Басаева


"ПУСТЬ НАРОД ВСЁ ЗНАЕТ!!!"

       В Живом журнале на блоге пользователя sarvarupa (журналиста Сергея Басаева) появился репортаж о судебном заседании 28 сентября 2010 г. Текст приводим ниже, сохраняя орфографический стиль автора:

       "сидел сегодня на суде по делу стецуры и низовкиной
       допрашивали свидетелей обвинения
       трех ментов
       это два участковых производивших задержание активисток на первомайском митинге КПРФ за распространение газеты дс свободное слово и женщина дознаватель которая делала личный досмотр и оформляла изъятие газет
       а также одна студентка участница юридической конференции на которой стецура и низовкина раздали листовки
       и председатель рпц)) республиканского правозащитного центра евгений кислов который мониторил их пикеты для своего доклада по гранту и один раз даже попал под забор в ментовку)в принципе рутинные допросы но не обошлось без имаджинейшн ситьюэйшн)
       собственно о событии напишу потом а щас о корках на суде хармс отдыхает
       Ахтунг. Допрашивают на суде одного из ментов. Это Георгий Ундонов, бывший участковый, сейчас специалист Управления внутренних дел по Улан-Удэ, молодой парень, лейтенант, чувствуется высшее образование. Речь идет о том, как Стецуру и Низовкину задерживали 1 мая 2009 года на митинге коммунистов, который проходил на площади Революции.
       Расклад такой. Девицы приперлись на митинг приобщиться, так сказать. Подходит к ним их куратор из Центра «Э» Алексей Телешев и говорит, мол, нех вам тут волну гнать, дернитесь – в «карабас» и в «копенгаген»!
       Но когда наши девочки слушали ментов)) В сумочках у них оказались экземпляры газеты «Свободное слово» (орган ДС), где они авторами выступают, кстати. Ну, давай они эту газету раздавать и агитировать, мол, имеем право. А менты уже получили приказ от начальства пресечь любые их попытки что-то раздавать. Дальше известная история – «коробчонка», отдел, изъятие, протокол и т.д. Вот стенограмма части допроса Ундонова на суде. Присутствуют: судья Ирина Левандовская, ее помощница, гособвинитель Екатерина Хорышева, обвиняемые Татьяна Стецура и Надежда Низовкина (они же защитники), слушатель Сергей Басаев. Ну и, собственно, свидетель. Все улыбаются))
       Надежда Низовкина (НН), подсудимая: Вы утверждаете, что силового задержания вы не осуществляли, физическую силу не применяли?
       Георгий Ундонов (ГУ), свидетель: Физическую силу и болевые приемы борьбы не применяли. И спецсредства также.
       НН: Я не спрашиваю Вас о том, применяли ли вы спецсредства. Я Вас спрашиваю о том, применяли ли вы такие приемы, как взять за руки или за плечи, тащить и так далее?
       ГУ: За плечи?! Такого не было!
       НН: Ну, то есть, осуществлять принудительное тащение…(улыбаются Левандовская, Стецура, Басаев)
       ГУ: Тащить вас никто не тащил!
       Ирина Левандовская (ИЛ), судья: Низовкина, люди, которые потом будут заседать, будут читать протокол судебного заседания. Объясните, пожалуйста, что за слово «тащение»? (смеется)
       НН: Ну, волочение… (смеются Стецура, Басаев)
       ИЛ: Ну, хорошо, волочение так волочение! (смеются Левандовская, Стецура, Басаев)
       ГУ: Никто вас против силы не волочил, чтобы вы упирались ногами в землю. Не было такого! Просто подошли, сказали: «Можно с нами пройти?» Взяли за ручку, прошли спокойно в машинку (гомерический смех Стецуры).
       НН: Скажите, мы внезапно взяли и успокоились? После бурной реакции?
       ГУ: Не знаю, может, и успокоились…
       НН: Вы, может быть, вы так нас «взяли за ручку», что мы резко успокоились?
       ГУ: А как «взяли за ручку»?! (смеются Левандовская, Хорышева, Низовкина, Басаев, у Стецуры истерика)
       ИЛ: Так, стоп! Стецура, встаньте! (смеется) Ну, что такое? Я делаю Вам замечание. Перестаньте смеяться! (Стецура смеется под стойкой)
       НН: (Ундонову) Вы помните такие факты, чтобы кто-то из нас хватался за решетку или за ограду, чтобы воспрепятствовать тому, чтобы нас посадили в машину?
       ГУ: Вы сами добровольно сели в машину.
       НН: В какую машину?
       ГУ: В служебную машину.
       НН: А белую неслужебную машину вы помните?
       ГУ: Белую служебную (акцентирует) машину я помню. Вы еще возмущались, что данная машина не оборудована спецсредствами, не оборудована определенными значками. После чего мы вызвали, если мне не изменяет память, патрульную машину УВО, оборудованную спецсигналами и наклейками! Также на ней был служебный номер, его я не помню. В данную машину вы присели, и мы вас доставили в Советский отдел милиции.
       ИЛ: (с иронией) Значит, удовлетворили потребности задержанных в машине со спецсредствами?
       ГУ: Да! (все лежат, включая обвинителя Хорышеву)
       ДАЛЬШЕ ДОПРОС УНДОНОВА ПРОДОЛЖАЕТ СТЕЦУРА
       Татьяна Стецура (ТС), подсудимая: (Ундонову) Вы пояснили сейчас, что вы заранее осуществляли наблюдение за нашими действиями, да?
       ГУ: Да, по устному указанию начальника.
       ТС: По указанию Корнильцева? (майор Михаил Корнильцев, замначальника отдела участковых уполномоченных милиции по Советскому району Улан-Удэ – С.Б.)
       ГУ: (кивает)
       ТС: А если бы мы раздали, например, какие-нибудь рекламные буклеты, ваша реакция была бы такой же?
       Екатерина Хорышева (ЕХ), гособвинитель: (Левандовской) Ваша честь, я возражаю!
       ИЛ: Возражения принимаются. Стецура, установлено, что вы не раздали рекламные газеты!
       ТС: Я просто пытаюсь выяснить, насколько была…
       ГУ: Понимаете, …
       ИЛ: Тише, свидетель! Вопрос был снят. Что вы пытаетесь выяснить, Стецура?
       ТС: Я так полагаю, что указание реагировать категорически задержанием или пресечением наших действий было дано вне зависимости… (задумалась) еще до того, как возник сам факт предполагаемого правонарушения. Поэтому я и пытаюсь выяснить, понимает ли данное должностное лицо, в чем заключается само правонарушение, являющееся основанием для задержания. Любые ли наши действия по раздачи какой-либо продукции? Или же действия вполне конкретные, которые наблюдались на данном месте?
       ИЛ: (Стецуре) Ага. То есть, Вы пытаетесь выяснить основания, почему они (сотрудники милиции – С.Б.) среагировали и стали вас задерживать?
       ТС: Да. В любом ли случае была такая реакция?
       ИЛ: (Ундонову) Свидетель, отвечайте на вопрос!
       ГУ: Я еще раз повторю, что поступило устное указание. Что, возможно, данные девушки могут раздавать какие-либо газеты…
       ИЛ: Какие газеты-то? Вы почему их стали задерживать? Вот она (Стецура – С.Б.) сейчас и пытается выяснить, если бы она раздавали газеты «Красота и здоровье» вы бы тоже ее задержали?!
       ГУ: Понимаете, мы же не сразу к ним подошли. Мы же удостоверились – вот газеты, например! И для дальнейшего разбирательства… (Стецура и Низовкина что-то оживленно обсуждают)
       ИЛ: Подсудимые, не отвлекайтесь! А вы, свидетель, слушайте. Она пытается выяснить, если бы она раздавала, ну, не знаю, газеты про СПА или «Красоту и здоровье», вы бы тоже ее стали задерживать? Что такого было в содержании газет, что понудило вас их задержать?
       ГУ: Так их же слова: «Пусть народ все знает!» (дружный громкий смех Левандовской, Низовкиной, Стецуры, Басаева)
       СТЕНОГРАММА ЧАСТИ ДОПРОСА ЕВГЕНИЯ КИСЛОВА
       Речь идет о показаниях Кислова на предварительном следствии о том, что «они выросли в офицерских семьях, в закрытых городках, поэтому сейчас почувствовали свободу и таким образом самовыражаются». В первой из психолингвистических экспертиз по этому уголовному делу показания руководителя Республиканского правозащитного центра использовались «экспертами» Малининой и Судоплатовой в качестве научного доказательства мотивов «экстремистских» действий Стецуры и Низовкиной. Также подсудимые пытаются «уличить» Кислова в «игре на следствие».
       НН: (Кислову) Скажите, пожалуйста, Вам известно, с какого года мы живем в городе отдельно от родителей?
       Евгений Кислов (ЕК), свидетель: Нет.
       НН: Как вы считаете, возможно ли, не обладая информацией, свидетельствовать о том, что политическая деятельность является неадекватным самовыражением в связи с освобождением от родительской опеки? Может ли это утверждение считаться допустимым научным доказательством, а потом идти в материалы уголовного дела?
       ЕК: Ну, слово «неадекватность» я никогда не употреблял. В то же время я с определенным уважением отношусь к вашей деятельности и к вашему стремлению выражать свое мнение. Иначе я бы не присутствовал на ваших пикетах, не встречался бы с вами, не беседовал. Так ведь?
       Далее Низовкина задает путанный вопрос, Левандовская ее поправляет.
       ИЛ: (Низовкиной) То есть вы имеете в виду, что если внимание сотрудников правоохранительных органов к вам усиливалось, то свидетель делал вид, что вас не знает и на ваши пикеты не ходил? А когда внимание ослабевало (следствие шло больше года – С.Б.), то, соответственно, он проявлял к вам всяческое уважение и приходил на ваши пикеты? Я правильно Вас понимаю?
       НН: Получается, так.
       ИЛ: Свидетель вам понятен вопрос?
       ЕК: Да нет, конечно. Для меня какие-то там возбуждения - не возбуждения, внимание – не внимание не имеют никакого значения. Я проходил и через уголовные дела, и через очень пристальное внимание более серьезных органов!
       НН: Более серьезных органов, это которых?
       ЕК: КГБ в советское время. Поэтому то, что Вы говорите, для меня не существенно абсолютно!
       НН: Что именно?
       ЕК: Возбудили уголовное дело, не возбудили уголовное дело, привезли в милицию, не привезли в милицию… Какая разница, слушайте?! У меня есть своя точка зрения и все. И если Вы думаете, что так легко ее поменять, то вы сильно заблуждаетесь!
       в общем доставило))
       В целом, впечатления о судье больше положительные. Вполне адекватная дама. Предупредил ее, что на следующем заседании 4 октября сделаю несколько фото процесса. Неудобно женщин заставать врасплох. Девчонки тоже должны прийти в боевой раскраске)
       Заседание состоится в Советском суде, ул Ленина, 23, каб. 6, в 14.30."


СЛЕДСТВИЕ ГОВОРИТ И ПОКАЗЫВАЕТ

       В Советском суде г. Улан-Удэ (Бурятия) продолжается суд по уголовному делу над правозащитницами и активистками ДС Надеждой Низовкиной и Татьяной Стецурой. Их обвиняют по печально известной ст. 282 ч. 1 УК РФ в возбуждении розни и вражды к четырем "социальным группам": МВД, ФСБ, УФСИН и российской армии. "Вина" подсудимых заключалась в распространении трех текстов – статей в московской газете "Свободное слово" и листовки с критикой указанных государственных учреждений.
       На очередном судебном заседании, прошедшем 21 сентября, продолжался допрос свидетелей, вызванных обвинением. Одним из свидетелей выступил сотрудник милиции, который после задержания Татьяны и Надежды проводил их допрос, фактически исполняя роль следователя или дознавателя. По мнению обвиняемых, в его показаниях содержалось наибольшее количество, мягко говоря, несоответствий истине, но суд это ничуть не смутило, как и сам МВД-шный статус "свидетеля". А ведь еще несколько десятилетий назад суды априорно считали работников милиции заинтересованными, небеспристрастными лицами в процессе и к их показаниям заведомо относились критически (можно вспомнить известную фразу уголовника Кирпича из культового фильма "Место встречи изменить нельзя", он радостно говорит задержавшим его сыщикам: "Вы для суда никакие не свидетели!" – и ведь эта фраза отражала тогдашнюю реальность). Но ныне всё переменилось: милиционеры, дознаватели, следователи и чекисты стали для судов самыми драгоценными свидетелями, чьи показания неопровержимы и бесспорны, и перевешивают показания не только подсудимых, но и какого угодно количества простых, "беспогонных" граждан.
       Также были допрошены студенты-юристы, читавшие статью обвиняемых с критикой уголовно-исполнительной системы (УФСИН). Обвиняемые обратили внимание, что показания этих свидетелей написаны как под копирку и содержат нужные следствия формулировки типа "разжигание ненависти к сотрудникам уголовно-исполнительной системы" (то есть тюремщикам). Но на свидетельской кафедре на тех же студентов-юристов нападал настоящий столбняк с утратой дара речи, когда их просили объяснить, кто такие эти "сотрудники уголовно-исполнительной системы", как их называют в быту, просторечии, и чем они вообще занимаются. Одна из студенток не смогла внятно ответить суду ни что такое "уголовно-исполнительная система", ни что такое "исполнительная власть", хотя в ее показаниях эти термины было разложены как по полочкам (разумеется, в нужном следствию ключе). Судья Левандовская, ведущая процесс, во время этого допроса свидетелей заметно нервничала и просила подсудимых "прекратить экзамен". А ведь эти свидетели - ее будущая смена, следующее поколение наших судей и прокуроров!
       Также обвиняемые попытались выяснить, при каких обстоятельствах студенты давали сотруднику антиэкстремистского Центра "Э" Телешеву свои показания. Выяснилась удивительная вещь: хотя все студенты сходились в том, что свои показания они давали все вместе и в одном помещении института, но кто-то называл это помещение физической аудиторией, кто-то – коридором, а кто-то – даже гардеробом. Судья отвела вопрос обвиняемых, есть ли в этом помещении хоть один стол, за которым можно писать показания. Невольно возникает ужасное подозрение: а уж не были ли все "показания" составлены г-ном Телешевым заранее, в нужном обвинению ключе, и студенты их лишь подмахнули, что называется, не глядя, на стене или на коленке – чтобы поскорее отвязаться от настырного антиэкстремистского дяденьки? Который их догнал – кого в аудитории, кого в коридоре, а самых резвых – уже в гардеробе? Или, возможно, и того проще – они подписали чистые бланки, заранее выдав г-ну Телешеву полный карт-бланш? Не следует считать такую возможность совсем уж невероятной – автору этих строк дознаватель тоже однажды предложил подписать чистый лист бумаги, простодушно пообещав: "Чтобы вы у нас время зря не теряли, а уж я потом его заполню, как надо!". Хотя автор проходил по делу даже не свидетелем, а обвиняемым... Юридическое простодушие наших правоохранителей (если это простодушие!) поистине не знает границ!
       Что же касается существа дела, то тут свидетели-студенты, несмотря на свой отнюдь не преклонный возраст, дружно впали в эпидемию старческой амнезии, жалуясь на невосстановимые провалы в памяти и на то, что со времени обсуждаемых событий прошли, мол, "уже два года" (на самом деле несколько меньше). Чем суд и остался удовлетворен. Но разве виноваты обвиняемые, что следствие непомерно – до полутора лет – затянуло расследование вполне ясного дела, терпеливо дожидаясь, пока у свидетелей окончательно отсохнет их нестойкая память?
       Суд, к сожалению, отводил значительную часть вопросов обвиняемых. Например, когда они настойчиво пытались выяснить причины удивительного совпадения в формулировках всех показаний студентов-свидетелей. Нет ли тут до сих пор неизвестного науке явления коллективной телепатии или иного парапсихологического феномена? Также судьей было отведено ходатайство подсудимых о зачтении вслух их собственных объяснений, данных сразу после задержания. Судья сердито буркнула, что эти показания, мол, не имеют юридической силы, так как взяты с нарушением закона. Но ровно по той же форме брали показания и с остальных свидетелей события! Или юридическая сила показаний чудодейственным образом восстанавливается, если в них написано то, что нужно обвинению?..
       Следующее судебное заседание назначено на 28 сентября. Магам, экстрасенсам, колдунам и вообще любителям всякой необъяснимой чертовщины стоит в этот день поторопиться в Советский суд г. Улан-Удэ, так как на процессе не исключены новые сверхъестественные и даже прямо противоестественные явления, абсолютно неизвестные учебникам нашей замшелой юридической науки.

Александр Майсурян (сентябрь 2010 г.).


ДЕЛО "ЭКСТРЕМИСТОВ" СТЕЦУРЫ И НИЗОВКИНОЙ СЛУШАЕТСЯ В СОВЕТСКОМ СУДЕ УЛАН-УДЭ

       В Живом журнале на блоге пользователя sarvarupa (журналиста Сергея Басаева) появился репортаж о судебном заседании 14 сентября 2010 г. Текст приводим ниже:

       "На сегодняшний день состоялось уже пять заседаний суда. А обвинения адвокату Татьяне Стецуре и журналистке Надежде Низовкиной, активисткам радикального крыла партии Демократический союз (ДС), были предъявлены в конце июня.
       Это произошло сразу же после возвращения девушек из Москвы, где в течение весны они знакомили столичную общественность и правозащитников с обстоятельствами своего дела. Там Стецура и Низовкина дали две пресс-конференции, провели независимую культурологическую экспертизу листовок, за которые им "шьют дело" и с помощью опытных правозащитников из "Комитета за гражданские права" отправили в Европейский суд по правам человека в Страсбурге предварительную заявку на рассмотрение там их дела. Как говорят активистки, на справедливый исход дела в российском суде они "не надеются".

Московская милиция узнала Стецуру и Низовкину       
       Как и следовало ожидать, неугомонные радикалки нашли своё место в строю "несогласных" (членов либеральных движений "Солидарность" Бориса Немцова, "Другая Россия" Эдуарда Лимонова и Объединенный гражданский фронт Гарри Каспарова) на Триумфальной площади в Москве. В ходе протестных акций в рамках "Стратегии-31" девушки посетили в качестве задержанных отделения милиции в районе бывшей "Маяковки". Татьяна Стецура успела посидеть в одном "автозаке", а затем и милицейском "обезьяннике" со знаменитым писателем и лидером Национал-большевистской партии Эдуардом Лимоновым. А вместе девушки подвергались назидательному воздействию со стороны "бабушек русской демократии", известных правозащитниц Валерии Новодворской и Людмилы Алексеевой.
       – Я готова подписаться под каждым словом (в листовках Стецуры и Низовкиной – С. Б.), – сказала в эфире "Эха Москвы" Валерия Новодворская. – Я открыто говорю, что наши армия, МВД и ФСБ – преступные организации, но меня за это не судят. А этих девушек, Надежду Низовкину и Татьяну Стецуру, за это судят уже год.
       За время пребывания в столице молодые оппозиционерки успели разочароваться в умеренных методах борьбы "сытых" московских демократов, "штатных" правозащитников, и в конце июня вернулись в Улан-Удэ. В "объятья" с нетерпением ожидавших их "заклятых друзей" – прокурорского следователя Анатолия Шагдарова, к тому времени завершившего следствие и передавшего дело в суд, и "личного филера" и куратора наших героинь – сотрудника Центра "Э" (по противодействию экстремизму) МВД Бурятии Алексея Телешева.
       Кстати, были опасения, что по возвращению в Бурятию Стецуру и Низовкину могут арестовать. Они уже дважды отказывались давать подписку о невыезде и, в принципе, могут вполне законно пользоваться свободой передвижения. В то же время правоохранительные органы в такой ситуации вольны взять их под стражу, объяснив это тем, что "отказницы" могут скрыться от следствия. Слава Богу, местным прокурорам хватило ума этого не делать, тем более, что на самом деле ни одна из бывших подследственных скрываться не собиралась. По возвращению домой активисткам "корректно" вручили документы, содержащие официальные обвинения, и пригласили в суд. Так они поменяли статус и из подследственных превратились в обвиняемых.

Уральская экспертиза
       В эти дни в Советском суде города Улан-Удэ судья Ирина Левандовская заканчивает допрос свидетелей обвинения по "делу Стецуры-Низовкиной". Они обвиняются в нарушении закона по скандальной "антиэкстремистской" статье 282 Уголовного кодекса России – "Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства". Самое строгое наказание по инкриминируемой девушкам, более мягкой части первой этой статьи – до двух лет лишения свободы. Судят их за четыре эпизода (за каждый возможен отдельный срок) распространения трех "крамольных" листовок собственного сочинения – в защиту бывшего имама улан-удэнской мечети Бахтияра Умарова и волгоградской журналистки Елены Маглеванной, преследуемых, по мнению авторов листовок, по политическим мотивам, и против "геноцида чеченского народа".
       Государственный обвинитель и правоохранители усмотрели в этих трех опусах (названия листовок: "День тра-ура", "Медведтепель шагает.." и "Бурятия, не будь Андижаном!") то самое "возбуждение". В настоящее время завершена и вторая по счету психолингистическая экспертиза текстов листовок, сделанная на этот раз экспертами Уральского центра судебной экспертизы – психологом Ольгой Усовой и лингвистом Анной Плотниковой. Уральские эксперты, также как и ранее бурятские, не нашли в текстах листовок признаков публичных призывов к экстремизму и оправдания терроризма.
       В новом заключении психолингистов нет оскорбительных для девушек личностных характеристик ("в связи с отсутствием возможности личного общения"), как это было у местных "специалистов" Юлии Малининой и Галины Судоплатовой. Однако эксперты из Екатеринбурга сделали вывод о том, что представленные на экспертизу листовки "с высокой долей вероятности принижают честь и достоинство" военнослужащих, сотрудников милиции, уголовно-исполнительной системы и ФСБ. Также, по мнению экспертов, эти листовки "могут оказать эмоционально-волевое воздействие и формирование чувства ненависти и вражды" в отношении этих "социальных групп". Таким образом, эксперты полностью переложили ответственность за принятие решения на судью Ирину Левандовскую.

Судят за политическую деятельность?
       На сегодняшний день допрошено 15 свидетелей обвинения. В основном это сотрудники милиции, производившие задержания активисток во время их акций.
       – В показаниях свидетелей мы уже усмотрели много формальных противоречий и нестыковок, которые помогут нам дискредитировать действия правоохранительных органов и методы следствия в этом процессе, – говорит журналистка Надежда Низовкина. – Но мы совсем не собираемся отрицать свою "вину" и отказываться от того, что мы совершили. Более того, мы намерены доказывать в суде, что распространение этих листовок с нашей стороны – это не спонтанные разовые акции неуравновешенных личностей, а часть общей деятельности нашей организации Демократический союз. Кроме этих акций мы участвовали в протестных мероприятиях за независимость Тибета, против ликвидации бурятских округов, против преступлений в отношении детей, неофашизма, за свободные выборы мэра Улан-Удэ. В других наших статьях и листовках есть высказывания гораздо более острые, чем в инкриминируемых нам текстах. Поэтому я утверждаю, что нас судят не за три-четыре случая распространения листовок, а именно за политическую оппозиционную деятельность. Причем, деятельность в организации. Напомню, что за "возбуждение" в составе "организованной группы" наказание по этой статье предусматривается гораздо жестче. Но мы хотим, чтобы судили не нас, а настоящих преступников, которые сейчас представляют государство!

Из зала суда
       На заседании суда, которое состоялось 14 сентября, были допрошены следующие свидетели обвинения – студентка ВСГТУ Светлана Горюнова, помощник депутата Народного Хурала Бурятии Александр Хамутаев и я, Сергей Басаев. Свидетельница рассказала о том, как обвиняемые распространяли листовку "Медведтепель шагает..." о преследовании журналистки Елены Маглеванной в автобусе с участниками научной конференции студентов-юристов. Представитель БРО КПРФ Александр Хамутаев дал показания о том, при каких обстоятельствах распространялись материалы Демократического союза на митинге, который проводили коммунисты 1-го мая 2009 года. Тогда Александр Хамутаев сам "сдал" девушек милиционерам и людям в штатском. Однако в дальнейшем коммунисты и члены ДС стали проводить совместные акции – антифашистский митинг памяти Баира Самбуева, акции протеста против отмены выборов мэра.
       Государственный обвинитель Екатерина Хорышева возражала в тех случаях, когда во время допроса речь заходила о бурной деятельности Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры, не касающейся эпизодов по уголовному делу. Однако в ходе допроса двух последних свидетелей выяснилось, что случаев распространения обвиняемыми инкриминируемых им листовок было больше. Происходило это на других акциях, которые они публично проводили. От бесплатных адвокатов обвиняемые отказались и <защищаются> сами.
       – С нашей стороны мы заявляем о признании всех эпизодов, которые нам инкриминируются, о признании умысла по выражению нашей негативной позиции (по отношению в сотрудникам УФСИН, ФСБ, МВД и военнослужащим – С. Б.) и будем оспаривать результаты экспертизы, – сообщила "Новой Бурятии" адвокат Татьяна Стецура. – Я считаю, что обвинение сформулировано очень избирательно, и на самом деле нам должны были инкриминировать гораздо больше эпизодов, чем сейчас. Мы выступаем против самой 282-ой статьи Уголовного кодекса.

Из зала суда-2
       Более интересным было последнее заседание суда 21 сентября, на котором также допрашивались свидетели обвинения.
       Участковый уполномоченный Юрий Мисайлов показал на суде, что общался с обвиняемыми только один раз – в Советском отделе милиции, где он брал с них объяснения по поводу распространения листок, посвящённых "какой-то правозащитнице", имя и фамилию которой он "не помнит". По словам дознавателя, это было "в теплое время года" и при "хорошей погоде", а у задержанных Стецуры и Низовкиной объяснения брались им по поводу нарушения ими федерального закона № 54 "О митингах". После этого судья Ирина Левандовская заявила о существенных противоречиях в показаниях свидетеля и зачитала протокол его допроса на предварительном следствии. В нем говорится о том, что Мисайлов 24 февраля 2009 года брал объяснения с девушек, которых сотрудники милиции задержали прошедшей ночью за расклеивание ими листовок против "беспредела, проводимого политиками РФ в республике Чечня" (стиль протокола показаний свидетеля сохранен). Каким образом расклеивание листовок связано с нарушением закона о митингах и демонстрациях, Юрий Мисайлов не смог объяснить. Когда свидетелю предъявили для ознакомления листовку "День тра-ура", о которой шла речь в его показаниях на предварительном следствии, он сообщил, что листовку вообще "не читал" и что "заголовок ему ни о чем не говорит". Также свидетель отрицал то, что когда-либо брал другие объяснения со Стецуры с Низовкиной, вместе и по отдельности, и что участвовал в задержаниях обвиняемых в тех эпизодах, которые в рамках этого уголовного дела им почему-то не вменяются. На вопросы о том, изымал ли он сам какие-либо листовки у обвиняемых, сообщал ли им о том, что данные листовки будут отправлены на экспертизу, изымал ли когда-нибудь у них "флешку" или диск, спрашивал ли у них справку из психдиспансера, Юрий Мисайлов ответил, что "не помнит". В то же время "страж правопорядка" сообщил суду о том, что видел Стецуру и Низовкину вне стен Советского отдела милиции всего один раз – во время проведения ими одиночных пикетов возле Бурятской филармонии. По словам Мисайлова, он во время проведения пикетов "охранял общественный порядок", но к девушкам не подходил и не общался.
       Милиционер-кинолог отдельного батальона ППС Евгений Белоусов 10 декабря 2008 года производил задержание активисток ДС на Арбате (пешеходная часть улицы Ленина в Улан-Удэ) во время проведение ими одиночных пикетов в защиту имама мусульман столицы Бурятии Бахтияра Умарова. Он сообщил суду, что девушки были доставлены им и его напарником в Советский отдел милиции потому, что у них не было разрешения мэрии на проведение своих акций. Белоусов сказал, что не помнит, были ли на месте пикетов какие-либо сотрудники правоохранительных органов в гражданской одежде, а также то, велась ли кем-то "оперативная съемка" на видеокамеру. Свидетель рассказал о том, что лично "убедил" Стецуру пройти с ним в отдел милиции, и что физическая сила ни к кому из девушек не применялась. Он вспомнил, что позже выступал в качестве свидетеля в суде. А том, каким было решение суда о законности проведения пикетов, в пользу девушек или нет, милиционер "не помнит".
       Трое других свидетелей, – продавец-консультант Дарья Авдеева, стажер в отделе милиции Ольга Морозова и студентка ВСГТУ Алена Перевалова, – дали в суде показания о том, что 27 марта 2009 года они участвовали в студенческой научно-практической конференции по проблемам права. После окончания конференции все ее участники, студенты-юристы из разных ВУЗов Улан-Удэ посетили с экскурсией Иволгинский дацан. В отправлявшемся из дацана автобусе участвовавшие в конференции Татьяна Стецура и Надежда Низовкина раздали им, тогда студентам, листовки "Медведтепель шагает...".
       Свидетель Алена Перевалова на предварительном следствии дала показания о том, что, по ее мнению, Стецура и Низовкина в своих листовках пытались внушить читателям "ненависть к органам исполнительной государственной власти Российской Федерации (военным, МВД РФ, сотрудникам уголовно-исполнительной системы и другим)". Однако в ходе допроса студентка юридического факультета затруднилась объяснить, в чем разница между органами исполнительной государственной власти и силовыми структурами, а также то, чем занимаются органы уголовно-исполнительной системы. Также свидетельница "не помнит" о том, говорилось ли что-нибудь об армии, милиции, ФСБ и других силовых ведомствах в листовке "Медведтепель шагает...". Напомним, что в листовке рассказывается о журналистском расследовании Елены Маглеванной на тему пыток, применяемых к заключенному-чеченцу Зубайру Зубайраеву в волгоградской колонии № 15.
       Свидетельница Ольга Морозова также ранее давала показания о том, что Стецура "пыталась внушить негативное отношение и неприязнь к органам государственной власти, а именно к военным, сотрудникам уголовно-исполнительной системы". Обе последние свидетельницы отрицали, что бравший у них первоначальные объяснения оперуполномоченный Телешев писал за них показания или говорил им, что написать.
       Как сообщила участникам судебного заседания судья Ирина Левандовская, на сегодняшний день осталось допросить 9 свидетелей обвинения. Сколько будет свидетелей защиты, пока неизвестно. Следующее заседание суда по делу улан-удэнских "экстремистов" состоится 28 сентября."


СУД ПРОДОЛЖАЕТСЯ

       В Улан-Удэ продолжаются судебные заседания по уголовному делу по статье 282 ч. 1 УК РФ против Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. 30 августа были допрошены несколько свидетелей, вызванных стороной обвинения. Примечательно, что одна из свидетельниц, студентка, давшая вначале на следствии показания, нужные обвинению, теперь, на суде, от них отказалась.
       Следующее заседание суда назначено на 14 сентября.


ПУБЛИКАЦИЯ ПРЕСС-СЛУЖБЫ СКП В ИНФОРМ-ПОЛИСЕ


ПРОЦЕСС ПОШЁЛ...

       Первое судебное заседание по уголовному делу против Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры состоялось 18 августа в 14:00, в Советском районном суде. Адрес: Ленина, 23, каб. № 6, судья И. Левандовская.
       Сообщение Искры с сайта бурятского народа:
       "...о судье. Она читает наизусть из кодекса, схватившись глазами, что ни слово то вызов, но смотрит по-человечески яро. Акцентуация трагической актрисы. Каждая мышца напряжена, в мимике ум и понимание цены вопроса. Она получила заказ, но забывает о нем, зато помнит свою ненависть. Когда появился первый свидетель из ментов (Доржиев), пошли наши вопросы к нему. Стало выясняться, что в момент задержания мы "стояли и курили" (ночью, зимой, на Арбате, по окончании дела, когда уходить надо), что при себе были листовки (неправда – при себе ни одной не было), что изъяли их в отделе. Тут судья удивилась, напряглась и занялась настоящим делом.
       Дальнейшие свидетели – менты и операторы видеонаблюдения – говорили вразброд, что
       1) к нам подъехала ТОЛЬКО машина, пешком милиция не подходила, именно это видно на камере,
       2) машина близко не подъезжала, к нам ТОЛЬКО подошли пешком, именно это видно на камере,
       3) разглядеть можно было только силуэты двух людей, такие уж камеры,
       4) разглядеть можно было даже очки, поскольку на камере Арбата хорошее приближение,
       5) ну и, конечно, на камере хорошо виден платок на голове, хотя никто из нас в платке тогда не был. Откуда платок – понятно.
       А что касается пленки, то ее уже нет, хотя производство было начато той же ночью и вещдок должен был быть сохранен.
       Так вот, судья Левандовская забеспокоилась, конечно, однако тут в ней проснулся вкус профессионализма. Она быстра, логична, актерской акцентуации в ней поубавилось, стала суше и критичнее. Видно: помимо требования свыше, проснулась судейская любознательность, и к самим обстоятельствам дела, и к тому, как кто вертится.
       Наверно, ей легче было на это время забыть, что она разбирает политическое дело, что расплачивается за свою должность. Она зажглась битвой доказательств, как будто речь шла об убиенке с запирательством. И, может быть, ей легче было забыть, что смысла эта битва не имеет и что она фактически сидит на приговоре.
       Правда, задачу сверху она помнила, прерывала: "Вы отрицаете событие 23 февраля?" и "Что вам важно выяснить – курите ли вы?" Но ей быстро стало ясно, что признание фактов не означает покорность к недобросовестным свидетельствам.
Я бы сказала, что на вид Левандовская – типичный представитель юристов-отличников, которые цепки на лекциях, безлики на пленарках, хитры на попойках и безжалостны к разрушителям строя.
       ...Следующее она назначила на 24-е в 14:00."


...ЧТОБЫ НЕПОВАДНО БЫЛО ДАВАТЬ ФСБ "ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ОЦЕНКИ"

       В Бурятии продолжается уголовное преследование оппозиционных журналисток и правозащитниц – Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. Они обвиняются по печально знаменитой 282-й статье УК РФ в разжигании ненависти и вражды к четырем "социальным группам" – ФСБ, МВД, ФСИН и российской армии.
       Как сообщила в конце июля местная пресса ("Байкал-Daily", "Информ-Полис" и др.), расследование дела завершено. Характерно, что бурятская печать даже не позволила себе высказать какие-то собственные мнения об итогах расследования. Хотя раньше помещала об этом деле авторские статьи, иногда довольно сочувственные к обвиняемым. Но теперь местная пресса всего лишь привела, почти дословно, сообщение пресс-службы Следственного комитета при прокуратуре РФ по Республике Бурятия. Видимо, издания Бурятии нынче хорошо выдрессированы прокурорами и исходят из бессмертного молчалинского кредо: "В мои лета не должно сметь свое суждение иметь".
       Следствие продолжалось более года, в деле один за другим сменились три следователя. Вот, кстати, комментарий обвиняемой Надежды Низовкиной по этому поводу: "Но не все следователи сво... А. В. Куницын вынес постановление об отказе в возбуждении дела с мотивировкой "выражали свою политическую и гражданскую позицию". Постановление было отменено. Н. В. Соловьева вынесла такое же отказное постановление уже после возбуждения дела – по событию 1 мая. Постановление было тоже отменено... Не так уж дорого обходится элементарная гражданская совесть...".
       Каковы же плоды более чем годичной напряженной работы следственных органов Бурятии? Из числа известных науке животных около года вынашивают свой плод только слоны. Увы, приходится признать, что в данном случае гора родила не то что не слона, а как в сказке: "не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку".
       В сообщении говорится: "Следствием установлено, что 23 февраля 2009 года на центральных улицах города Улан-Удэ Низовкина и Стецура распространяли листовки, текст которых содержал отрицательные оценки и характеристики действий сотрудников ФСБ."
       Отныне будем знать – "действиям сотрудников ФСБ" можно и должно давать только положительные "оценки и характеристики". Плюрализм мнений здесь может колебаться в диапазоне от простой похвалы до бурного, продолжительного, долго не смолкающего восторга, переходящего в овацию... Заметим также, что подследственные нисколько не отрицали самого факта распространения листовок, и признавали его еще задолго до возбуждения дела. Так что итоги плодотворной годичной работы следователей (за денежки из народного кармана, между прочим) как-то не видны.
       Из сообщения: "В ходе расследования установлено еще три подобных эпизода... В декабре 2008 года в центре города Улан-Удэ девушки распространили среди прохожих листовки..." И этот факт был прекрасно известен, только здесь количество информации по итогам работы следствия не прибыло, а скорее убыло. Комментарий Н. Низовкиной: "10 декабря на пикете в День прав человека. День прав человека не к ночи поминать?".
       Из сообщения: "Кроме этого, в марте 2009 года, преследуя цель возбуждения ненависти и вражды к сотрудникам уголовно-исполнительной системы, в салоне рейсового автобуса злоумышленницы раздали пассажирам листовки, содержание которых направлено на унижение чести и достоинства сотрудников силовых ведомств".
       Обратим внимание на замечательный прокурорский стиль: "злоумышленницы раздали пассажирам листовки"... Ежу понятно, что раздавать какие-то листовки людям может только явный злодей, похуже чеховского "злоумышленника"! Уж лучше бы они просто опрокинули автобус!..
       Из сообщения: "В этот же период в газете "Свободное слово" Стецура и Низовкина разместили статью с аналогичным содержанием. 1 мая 2009 года, находясь под следствием, обвиняемые распространили листовки представителям КПРФ, присутствовавшим на санкционированном первомайском митинге".
       Жаль, что в сообщении Следственного комитета не упомянута колоритная деталь о задержании обвиняемых на этом митинге. Из репортажа Татьяны Стецуры: "Меня и Надежду Низовкину задержали публично и бесстыдно, грубо применив силу... А один козел из начальства КПРФ, проявив креативный подход, подлетел на помощь куче ментов. Он собственноручно схватил Надежду за плечо и толкнул к ментам, крикнув: "Заберите ее!"".
       "Обвиняемые знакомятся с материалами дела". Комментарий Н. Низовкиной: "Ага, насильно! После реальной зачистки у нас в доме, привезли в штатской машине на ознакомление, которое по закону есть ДОБРОВОЛЬНОЕ ПРАВО. Под предводительством молодого хунтаря [сотрудника центра "Э"] Алексея Телешева, который вошел в раж и дал себя знать... А уголовных дел не одно, а четыре."
       Да, уголовное дело не одно, а целых четыре – по каждому из четырех эпизодов. Четыре дела по трем текстам! В этой части, надо признать, следователи перевыполнили план. Так сказать, затмили количеством никудышное качество своей работы. И по каждому делу "злоумышленницам" грозит до двух лет лишения свободы.
       Чтобы неповадно было давать действиям сотрудников ФСБ "отрицательные оценки"!

Александр Майсурян (август 2010 г.).


"НОВЫЙ РЕГИОН" О ЗАВЕРШЕНИИ СЛЕДСТВИЯ


АГЕНТСТВО "БМК" О ЗАВЕРШЕНИИ СЛЕДСТВИЯ


"ИНФОРМ-ПОЛИС" О ЗАВЕРШЕНИИ СЛЕДСТВИЯ


"АДВОКАТОВ БОЛЬШЕ НЕТ..."

       Сообщение Искры с форума сайта бурятского народа:
       25 июня мы выдвинули требование удалить из процесса недобросовестных адвокатов по назначению Ю.Нимаева и А.Андреева. В противном случае мы официально предупреждали об отказе участвовать в следственных действиях до вынесения положительного решения. В заявлениях подчеркивалось, что отказ от дачи показаний будет оставаться в силе и в случае замены этих защитников на каких-либо других. Растерянный следователь Шагдаров отказался удовлетворить это требование. Он сообщил, что назначал нам адвокатов, руководствуясь полномочиями процессуального принуждения, обещал принудительный привод.
       После беготни по кабинетам начальства, после звонков и приезда А.Телешева, следователь попытался найти компромисс. Он предложил физически устранить адвокатов с допроса под предлогом их неявки (оба они присутствовали). Мы отвергли такой выход.
       - Дело в том, - успокаивал Шагдаров, - что следственные действия закончены и я должен всего лишь ознакомить вас с материалами дела. Давайте вы начнете ознакомление, а завтра я вынесу письменное решение.
       На это он услышал тот же ответ:
       - Ознакомление начнем производить только после вынесения положительного решения.
       - Нет, сейчас я все-таки ознакомлю вас с окончательным обвинением. Прошу вас сейчас остаться.
       - Мы отказываемся производить какие-либо действия, ничего не станем подписывать и вообще прикасаться к бумагам. В таком случае будем рассматривать себя на положении принудительно задержанных.
       По достигнутой договоренности, без повесток, мы явились за получением решения 28 июня, пообещав в случае отказа действовать в соответствии со своим ультиматумом. В этот день следователь отменил свое постановление, "руководствуясь тем, что обвиняемый может отказаться от услуг защитника в любой момент".
       Уже после вынесения решения в нашу пользу он принялся уговаривать нас переписать свои заявления по форме "ходатайства". Этого он тоже не добился: политический акт недопустимо приравнивать к процессуальной просьбе.
       Сегодня должно было начаться наше ознакомление с материалами дела.
       Однако следователь сообщил по телефону, что сегодняшнее начало отменяется впредь до его звонка.
       Следственные действия закончены.
       Татьяна официально отказалась от дачи подписки о невыезде, которую ей наконец предложили подписать.
       PS. Рекомендуемый метод противодействия назначенцам!
       В Уголовно-политическом кодексе можно было бы разместить как форму:
       "Старшему следователю СО
       по Советскому району г.Улан-Удэ
       СУ СК при прокуратуре РФ по РБ
       Шагдарову А.В.
       От обвиняемой Стецуры Т.С.
       ЗАЯВЛЕНИЕ
       Я, Стецура Татьяна Сергеевна, отказываюсь добровольно являться для участия в следственных действиях до отстранения принудительно назначенного мне защитника.
       Это решение не изменится и при замене Андреева А.А. на любого другого защитника без моего согласия.
       Показания, данные мной ранее, в том числе в присутствии назначенного защитника, полностью подтверждаю.
       Действия следователя по назначению принудительного защитника расцениваю как возложение стороной обвинения на себя функций <защиты>, т.е. нарушение принципа <состязательности> (ч.2 ст.15 УПК).
       Такая защита лишает меня процессуальной самостоятельности (права на личную защиту - ч.1 ст.16 УПК), по закону не является обязательной (произвольно расширяет ст.51 УПК), преследует исключительно интересы следствия.
       Кроме того, оскорбительное поведение адвоката Андреева А.А., в отношении меня считаю унижающим человеческое достоинство обращением со стороны следствия.
       25.06.2010 Подпись _________"

       Ст. следователю СО по Советскому району г. Улан-Удэ
       СУ СК при прокуратуре РФ по РБ
       Шагдарову А.В.
       От обвиняемой Низовкиной Н.Ю.
       ЗАЯВЛЕНИЕ
       Я, Низовкина надежда Юрьевна, заявляю, что в связи с участием в допросах принудительно навязанного мне защитника Нимаева Ю.В. я отказываюсь являться по вызову следственных органов 25 июня и в дальнейшем.
       Заявляю, что мое решение продиктовано не столько личностью недобросовестного адвоката Нимаева Ю.В., сколько протестом против процессуального насилия, против навязывания мне псевдозащитника, действующего в интересах государственного обвинения.
       Данное заявление будет оставаться в силе и в случае назначения мне любого другого защитника вопреки моей воле.
       Настоящее заявление не влечет моего отказа от данных ранее показаний, в т.ч. полученных в присутствии защитника Нимаева Ю.В.
       Также данное заявление не означает отказа от дачи показаний согласно ст. 51 Конституции. Основанием моего отказа от дальнейшей явки для участия в следственных действиях является умышленное лишение меня процессуальной независимости под видом защиты моих интересов.
       25.06.2010. Подпись __________"

БУРЯТСКОЕ ДЕЛО: СУП ИЗ ПЛАЩА И КИНЖАЛА

       В Улан-Удэ (Бурятия) продолжается уголовное дело против оппозиционных политических активисток и правозащитниц Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры по пресловутой 282-й статье УК ("возбуждение ненависти либо вражды"). Они обвиняются в разжигании розни сразу к четырём "социальным группам" - армии, милиции, ФСБ и тюремщикам (ФСИН). Разжигание якобы содержалось в двух газетных статьях и одной листовке, авторами которых были обвиняемые.
       Следствие, уже целый год вяло топтавшееся на одном месте, вдруг резко пустилось вскачь. До сих пор - с апреля 2009 года по июнь с. г. - подследственные оставались в статусе подозреваемых (рекорд! даже ко всему привычный судья, полгода назад рассматривавший одну из жалоб по делу, слегка удивился: "Так ведь в течение 10 суток должны предъявлять обвинение! Ну да ладно..."). И вот следствие совершило мощный рывок: обвинение предъявлено! А вместо одного уголовного дела по трём текстам образовалось целых четыре уголовных дела - по каждому тексту отдельно, а по одному ("Бурятия, не будь Андижаном!") даже целых два! Вдобавок следствие, вопреки категорическим протестам обвиняемых, назначило им государственных адвокатов - и это несмотря на то, что обе обвиняемые - дипломированные юристы, а Т. Стецура ещё и сама работала адвокатом. Госадвокат Н. Низовкиной пока отличился только тем, что благодушно продремал всё время следственных действий, время от времени пробуждаясь только для того, чтобы озабоченно спросить: "А статья-то какая?". И, получив ответ, снова умиротворённо погрузиться в сон... "Мой был более деятелен, - рассказывает Т. Стецура, - первым делом выписал себе нужные данные для оплаты отсиженного времени. Во время самого допроса пытался задавать вопросы, на которые я не отвечала следователю. В остальное время праздно знакомился с заключением эксперта, нахваливая его за познавательность, тогда как от него подохли все мухи в кабинете, и решал свои любовные вопросы по телефону." Но чем же объяснить такие "ударные темпы", которые внезапно приобрело следствие? Дело в том, что самый первый следователь - Антон Куницын - не обнаружил в текстах и действиях подозреваемых ровным счётом никакого состава преступления, о чём и вынес соответствующее постановление. После чего был отстранён от дела начальством, а его постановление - отменено.
       Второй следователь, Арсалан Гончиков, возможно, в глубине души тоже понимал, как и его предшественник, что обвинение высосано, мягко говоря, из пальца, но избрал иную тактику - саботировать дело по-тихому. Что и проделывал с успехом около года. Хотя охотно давал интервью бурятскому телевидению, где сообщал, что подследственным грозит 3 года заключения. Откуда г-н Гончиков взял эту цифру - три года, ведь максимум по ст. 282 ч. 1 - два года? О том известно только небесным покровителям г-на Гончикова из созвездия Гончих Псов. Вероятно, как и госадвокат, г-н Гончиков просто запамятовал, "какая статья". Борцам с "экстремизмом" вообще всегда следует делать скидку на малограмотность - это сразу исчерпывающе объяснит многие их загадочные действия...
       И вот назначен новый следователь, третий по счёту - Анатолий Шагдаров, который с места в карьер развил бурную активность. Было одно уголовное дело - а стало три! Будет, чем в отчетности похвастаться начальству: "количество раскрытых экстремистских деяний в Бурятии по сравнению с предыдущим годом резко возросло! на 300 процентов! Но, увы, утроились и ряды разоблачённых экстремистов - так что не пора ли укрупнить отдел, повысить славных борцов в должностях и званиях и т. д." Что там сказочный солдат, который варил кашу или суп из топора - то есть фактически из пустого места. Г-н Шагдаров даст ему сто очков вперёд. Такой наваристый супчик из плаща и кинжала сварит - любо-дорого, всё родное ведомство прокормит. Что за беда, если для всех остальных людей это варево абсолютно несъедобно...
       Конечно, три дела по одной и той же статье 282 УК вместо одного - это г-н Шагдаров поскромничал. Ведь каждый "крамольный" текст можно раздробить на отдельные абзацы, фразы, слова. И по каждой фразе - отдельное дело! По каждому слову! Сказал человек "менты" - дело! Как он смеет унижать таким наименованием наших доблестных правоохранителей! Добавил "беспредельничают" - второе дело! И так далее. Надо полагать, борцы с экстремизмом по всей стране подхватят это замечательное ноу-хау г-на Шагдарова. Такой супчик из палаческого топора всей России сварят - досыта нахлебаемся... Кроме того, обвиняемым предъявлено заключение Уральской лаборатории судебной экспертизы, которая подтвердила унижение чести и достоинства представителей таких социальных групп, как ФСБ, милиция, тюремщики, следственные органы и проч. Вдобавок следствием получено социологическое исследование специалиста Александры Цыденовой, доцента кафедры политологии и социологии Бурятского госуниверситета. Она подтвердила статус ФСБ и прочих ведомств как "социальных групп, ориентированных на достижение определенных общественных функций". До сих пор многие люди ошибочно полагали, что ФСБ, ФСИН, МВД и др. - это государственные учреждения, и поэтому критиковать их не только можно, но и должно. Ан нет! - это социальные группы, и их критика - уголовно наказуемое деяние.
       Правда, невольно вспоминается, что Д. А. Медведев тоже иногда позволял себе говорить о работниках милиции или, скажем, ФСИН такое... такое... Но шкуру нашего обожаемого Медведа на выделку следователям никто не отдаст: спасает президентская неприкосновенность. "Что позволено Юпитеру - не позволено быку" - ведь таков, кажется, главный принцип нашего законодательства? А вот если кто из простых граждан за Медведом дерзнёт повторить - на голову наглеца тотчас обрушится карающий меч закона...
       К сожалению, в руках автора этих строк пока нет полного текста последних научных шедевров в области уголовной социологии - заключений уральских экспертов и г-жи Цыденовой. Но вот что писали авторы предыдущего экспертного заключения по делу - из Забайкальской лаборатории судебной экспертизы: "В листовке "Медведтепель шагает!.." сотрудники уголовно-исполнительной системы называются "службистами-зубодробителями", "уфсиновскими палачами"... В статье "Бурятия, не будь Андижаном!" деятельность спецслужб определяется оценочным словом "произвол"... Авторы публикаций не прибегают к прямым призывам заниматься экстремистской или террористической деятельностью, однако, создавая некорректное, негативное мнение об общественно-политических событиях в России, данные публикации формируют нетолерантные и враждебные чувства в отношении сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, что может сыграть дестабилизирующую роль в обществе, вследствие чего эти публикации являются проявлением "вербального экстремизма" авторов."
       Конечно, после того, как в прошлом году в Татарстане был осуждён оппозиционер Ирек Муртазин за "возбуждение вражды" к такой оригинальной "социальной группе", как "власть", ничто уже не должно удивлять... Но всё-таки "научные" достижения различных экспертов в этой области не перестают поражать воображение. Вчера "социальной группой" была объявлена "власть", сегодня - уже отдельные госучреждения вроде ФСБ и ФСИНа, а что завтра? Наверное, статус неприкосновенной для критики "социальной группы" получит каждое отделение милиции, а затем - и каждый затаившийся в кустах наряд ГИБДД. Но и это ещё не предел! Наделить каждого отдельного представителя власти, будь то рядовой омоновец или тюремщик, статусом неприкасаемой "социальной группы" - вот конечная задача. А что? Найдутся эксперты - обоснуют научно и базу подведут... Поспорь-ка с такими знатоками своего дела. Как говорилось в одном старом анекдоте, "ты им вывод - а они тебе ссылку, ты им цитату - а они тебе заключение".

Александр Майсурян (июнь 2010 г.).


ОБВИНЕНИЕ ПРЕДЪЯВЛЕНО

       Сообщение Искры (Надежды Низовкиной) на форуме сайта бурятского народа от 25 июня:
       "Мне ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ в совершении 4-х преступлений, 2 из которых состоят в распространении в разное время одной и той же статьи "Бурятия, не будь Андижаном!" - 10 декабря 2008 г. и 1 мая 2009 г., а 2 других - "Медведтепель" и "23 февраля".
       Вся совокупность преступлений обозначена в постановлении так: "ч. 1 ст. 282, ч. 1 ст. 282, ч. 1 ст. 282, ч. 1 ст. 282".
       В то же время Татьяне официально предъявлено обвинение пока только в 3-х преступлениях, среди которых отсутствует 23 февраля, в связи с возбуждением дела по этому факту до получения ею адвокатского статуса. (Для узаконения этого состава требуется дополнительная санкция начальника следственного отдела, который инициировал возбуждение последних трех дел в отношении нас обеих).
       Помимо постановления, вручены 3 документа под названием "Постановление о возбуждении уголовного дела" от 22 июня 2010 г., в каждом из которых отдельный эпизод квалифицируется как обособленное преступление.Несмотря на "ч. 1", в каждом из 3-х постановлений имеется формулировка "действуя по предварительному сговору, ГРУППОЙ ЛИЦ", что должно влечь квалификацию по ч. 2. Вероятно, это противоречие будет разрешено в суде. Вменяется возбуждение ненависти к ФСБ, УФСИН, армии и правоохранительным органам. Мы признали свою вину "с оговорками, изложенными в тексте протокола".
       23 июня я безоговорочно отказалась дать подписку о невыезде и надлежащем поведении. На постановлении об избрании меры пресечения я написала: "Я ознакомлена с текстом постановления, но я отказываюсь давать подписку о невыезде, т.к. считаю ее нелегитимной и отказываюсь давать обещание о надлежащем поведении, а также о самом невыезде за пределы региона".
       На самом бланке подписки указала: "отказываюсь дать подписку о невыезде. - Настоящая подпись означает отказ от дачи подписки".
       На следующий день, вчера, на допросе Татьяны речь о подписке даже не заходила, ей не представили ее на подпись. Решают?.."

Июнь 2010 г.


СЛЕДСТВИЕ ПОШЛО ПО РУКАМ

       Следствие ощетинилось. Вот уже второй раз сменили компьютероприкладчика: теперь за связи с общественностью отвечает новый следователь – Анатолий Шагдаров. Гончикова «раздавили», психологическим вниманием московской оппозиции. Это признание Телешева. Но по Гончикову не скажешь. На очередном допросе в коридоре он выглядел цветуще и даже поющее что-то себе под нос.
       На этом же допросе Надежда спросила про постановление о навязанном адвокате – почему там отсутствуют две другие листовки. Ничуть не смутившись, не вникая в суть вопроса, новоиспеченный Шагдаров ответил: «Это вопросы к прежнему следователю». А на суде будет больше вопросов. И все они будут к следователю, уже получившему процессуальную индульгенцию. Вот такая система стрелок и противовесов.
       Зато о «допустимости» доказательств они озаботились с новой силой. Гончиков каждый допрос сопровождал просьбой в подробностях написать отказ от защитника, с разными красивостями, типа «не оказывалось физического и психического давления», «не по материальным причинам». Теперь же пошло грубое давление - с целью гарантировать самое главное доказательство к нам приставлены назначенцы-адвокаты.
       П.1 ч.2 ст.75 УПК позволяет нейтрализовать показания, данные при отказе от защитника, в случае отказа от них в суде. Поэтому новому следователю приказано пристеплерить защитников в порядке ст.52 УПК – вопреки отказу от оных.
       О самих защитниках сказать нечего – отменные убож-разцы следственной адвокатуры. Надин отсыпался во время допроса, а в активной его фазе вообще отсутствовал. Мой был более деятелен – первым делом выписал себе нужные данные для оплаты отсиженного времени. Во время самого допроса пытался задавать вопросы, на которые я не отвечала следователю. В остальное время праздно знакомился с заключением эксперта, нахваливая его за познавательность, тогда как от него подохли все мухи в кабинете, и решал свои любовные вопросы по телефону.
       Но это все проза жизни.
       Поэтика в том, что даже после четырех экспертиз потребовалось укрепить показательную базу – субъективную сторону. Для чего решено было делать дубль-2 прошедших допросов, страхуясь статистами от адвокатуры.
       Очевидно, что они осознают, что это будет тот редкий случай в судебно-экстремистской практике, когда не экспертиза рулит процессом, а показания подозреваемых.
       Ну что ж, как будут развиваться фальсификации, покажет ближайшее время.

Татьяна Стецура (июнь 2010 г.).


ТИХАЯ МОЯ РОДИНА, ИЛИ ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОДОКОВ

       С возвращения в Улан-Удэ мы успели перехватить конец аномальной зимы и вскочить в лето, а в намерениях органов ясности так и нет. Тишина и наружка.
       Наша Красная площадь против теракта ФСБ и допрос ФСБ же в ОВД Китай-город, легальные Чистые пруды и Триумфальное побоище, эпопея «Милиция-перезагрузка» и нападение скинов, несколько пресс-конференций против 282-й статьи и альтернативная экспертиза из Госдумы… Хвосты, хвосты, хвосты, журналисты и сектанты, музыканты и нацисты… И вежливые звонки из следственного и экстремистского департаментов Бурятии.
       13 мая двое негласных, следующих из Москвы типа в Биробиджан, любезно помогли нам сойти с поезда. К перрону подошел невыразительный тип, но о нем сказать особо нечего, а вот граждане пассажиры отличились. Кто это вас провожал, чем намерены заниматься, «вы не раскрываетесь, но это ваше право…». Не ложились спать до четырех ночи, чтобы проводить нас.
       – Вы сказали, что вы ведете деятельность против законов, – проговорился один, хотя ни я, ни Татьяна и не думали о таком говорить, без всяких предпосылок в разговоре.
       – Когда это я сказала?
       Растерялся и перешел на отсутствие души.
       Ехали в принципе интересно: персонально ко мне лез руками огромный алкоголик, без конца распивавший в купе проводников и спавший на их месте. Пришлось написать заявление и высадить его (о милая транспортная милиция). Этот факт настолько напряг проводника, что он поднял конфликт и стал угрожать: «Андрей-то мне сейчас звонил, говорит – скоро догоню поезд. И что он тут сделает, меня не будет касаться его поведение». Просим жалобную книгу. По ее поводу устраиваются долгие церемонии с начальником поезда и уговорами не писать. После описания в жалобной книге этих завихрений проводник перестал отдыхать в служебном купе, спать начал сидя около нас. Повадки зековские, ножик воткнул в сиденье, пришлось тихо спрятать: ну его…
       Дома нас встретило разбитое камнем окно и наутро – приезд Алексея Телешева, известного опера из Центра Э. Без мандата и охраны, сел, пригласил нас присесть тоже и давай спрашивать «планы». Что он хотел услышать? На однообразные «да ничего вы от нас не услышите» начал настойчиво просить супа.
       – Откройте кран, попейте, мы не звери… Оккупантов не кормим.
       – Оккупанты – это немцы…
       – Могу дать кусок хлеба, в этом даже бомжам не отказывают.
       Телешев показывал чудеса смирения. К совместной трапезе он возвращался не раз. В конце концов говорит:
       – А давайте проедем в мой кабинет.
       – Только на дистанции.
       – На какой?
       – Вы пытаетесь ее сократить.
       Сократить пытался, это факт:
       – Надежда, а у меня, между прочим, схожая с вами судьба. Меня воспитывала бабушка, без родителей… У меня была, как у вас, та же черта: болезненное чувство справедливости. И за нее я борюсь.
       Отвечаю буднично:
       – Жил-был у бабушки серенький козлик. Вырос чекистский козел.
       Казалось, его смирение кончилось. Но он сдержанно произнес:
       – Можете смеяться, но мне было не до смеха, когда у меня игрушек не было.
       – Татьяна, отчего у вас расширены зрачки?
       В другой раз резко встал, силой пытался обнять ее. «Хочется мне вас защитить», – мотивировал. Она отбилась.
       – А как у вас все-таки с личным счастьем? – продолжал Телешев уже вербально. – Или вы его… уже нашли? По некоторым высказываниям в среде общественности, не стану называть, вы – это самое…
       Долго разъяснял, чем мы отличаемся от рецидивистов, с которыми он ежедневно рискует жизнью, и почему за нами следить не надо.
       – А окно нам кто разбил? – не выдержала Татьяна.
       – По этому поводу я уже звонил, – поспешно отреагировал опер. – Узнал. Шпана. Сами посудите: мы могли вам лучше бросить бутылочку определенной смеси, и вам было бы очень больно.
       Затем он смягчился.
       – Что вы не закроете свои страницы вконтакте?
       – А что вы там найдете-то? Это не место конфиденциальной переписки.
       – Надежда, а почему у вас вконтакте появилась картинка неприличная?
       – Какая?
       – Ж…пы!! – выдавил чекистский интеллигент.
       – Ну там же написано: марш согласных.
       – Я о вашем нахождении в Москве знал только, что вы были задержаны на Красной площади вдвоем.
       – Не вдвоем, – возразила Татьяна
       – Да, я знаю – Майсурян. Так, кажется? – пару раз повторив фамилию со странным английским акцентом, вцепился глазами. – Втроем, – добавил, не дождавшись реакции.
       – Трое – это те, кого взяли.
       – А кто был еще с вами? Кто? Сколько?
       Ответа так и не последовало, и Телешев пошел другим путем.
       – Вы же знали, что вас задержат? Что у вас спрашивали ФСБ-шники?
       – Какие у нас прямые доказательства причастности ФСБ к взрыву, утверждали, что у нас есть только косвенные.
       – Ну, на этот счет я вполне допускаю, что ФСБ могла организовать этот теракт. Но я не хочу, чтобы это где-то прозвучало публично. В частном порядке.
       – Ладно, на трибунале в отношении ФСБ ваше свидетельство будет отдельным доказательством.
       – Я сказал – не надо моего свидетельства! Кстати, где вы проживали все это время? Ведь это надо было где-то жить!
       – Это вам знать не обязательно.
       – Ну как, много единомышленников в Москве?
       – Помимо единомышленников, есть разномышленники, объединенные общими интересами. Это вам тоже понимать необязательно.
       – Я знаю так, некоторых: Майсурян и этот главный ваш – Люзаков. Вы не в курсе, что Люзаков – фамилия ненастоящая? Какая у него национальность?
       – Еврей, что ли?
       – Нет, не еврей! – победоносно улыбнулся он. – Вы разберитесь, разберитесь. А вам не приходило в голову, что кто-то из ваших может работать на нас?
       – Мы знаем, от кого такое можно ожидать, а от кого нет.
       – А если я выйду со службы, вы примете меня, – он всхлипнул, – в вашу партию? А?
       – Двойных агентов и так хватает.
       – Каких двойных агентов?? – Он вскочил, подошел ко мне и наклонил свое лицо в нескольких сантиметрах от моего, пристально вцепился в глаза. – Что значит двойные агенты? Кто это?
       – Двойные агенты, – отвечаю как по билету, – это те, кто забыли, на кого работают по-настоящему и на кого – в последний раз.
       Телешев мгновенно успокоился и сел.
       – А «Солидарность»? Вы еще состоите в этой партии?
       – Вы же знаете, что да.
       – Просто Сере… Сергей Сергеевич Дамбаев фактически перестал осуществлять деятельность по координации ячейки… Ну, может, вы перестали себя к ней относить?
       – Допустим, у нас есть несогласие с их жестко антитеррористической позицией. Но ни о каком выходе это не свидетельствует.
       – С антитеррористической, значит, несогласны?.. Вы поддерживаете терроризм? – это чуть позже.
       Поясняю мягко:
       – Скажем так: далеко не всегда, но некоторые случаи терактов.
       Почему-то он взглянул растерянно:
       – Вот видите: террористка!
       – Ну ведь это частным порядком! – злорадствую.
       Опер ярко и сильно выступил за то, что милиция никуда не годна и половину личного состава он бы предпочел вычистить.
       – А вы не замечаете, что ваши методы меняются в связи с милицией-перезагрузкой? – предположила я. – Год назад вы стояли за то, что мы должны быть наказаны, что должны понимать, чем все это закончится. А теперь и чувство справедливости у вас обостренное, и боретесь не с политическими, а с рецидивистами, и милицию вычистить, и ФСБ метро взорвала. «Милиция, с народом! Не служи уродам!»
       К концу третьего часа беседы он задумался.
       – Вы бы нам очень пригодились в спецслужбах. Полезны были бы, – он напряженно помолчал. – Шучу, – скромно остановил он себя.
       Поднялся.
       – Ну раз вы не хотите меня накормить, пойду, – и оттряхнул тонкими пальцами белые носки.
       Я стояла, крутя ключ в руке. Он смотрит на ключ.
       – Не выпускать вас, что ли? – рассуждаю.
       (Секунда – закинуть ключ за шкаф).
       Он встревожился, но с редкой реакцией разрядил обстановку, обезоруживая кротостью:
       – Я весь суп съем! – и все же находчивая реплика прозвучала жалобно-звеняще. – Оправившись, он пригрозил: – К тому же, человек, адекватный в обычной ситуации, в экстренной может повести себя неадекватно…
       Уже выпуская, мы заверили его:
       – Супу бы дали: заложников надо кормить, это безусловно.
       – А чеченские террористы не кормили.
       – В Норд-Осте последним делились.
       – Да, – подхватил он, в некоторой прострации выбираясь за порог, – ведь и правда, хоть и бандиты, а есть в них что-то человеческое…
       Нынешняя плотная слежка за домом дает Центру Э по крайней мере минимум информации. Кое-что помогает хозяин квартиры (все больше начинает разбираться в «критериях прав человека» и прелестях заграницы, почтенный сексот). Но вчера Алексей Телешев лично позвонил Татьяне. Разговор был довольно долгий, но содержательная часть сводилась к одному:
       – Почему вы сегодня никаких акций не проводите? Такой день, 1 июня!
       – С чего вы взяли, что вам кто-то на это ответит?
       – Ну, мы же теперь не чужие, – мяукнул центрэшник, пообещав заехать…

Надежда Низовкина (июнь 2010 г.).


"КАВКАЗСКИЙ УЗЕЛ" О БУРЯТСКОМ ДЕЛЕ (7 апреля 2010 г.)


СТАТЬЯ 282-я. ВЛАСТЬ, ПЕДОФИЛЫ И КОРРУПЦИОНЕРЫ

       20 апреля в Независимом пресс-центре прошла пресс-конференция "Социальная рознь в статье 282 УК РФ: защита прав меньшинств или инструмент репрессий?".
       Латыпов Рэм Владимирович – эксперт Комитета "За гражданские права", доверенное лицо Ирека Муртазина (журналиста, осужденного к 1 году 9 месяцам колонии-поселения за "возбуждение ненависти и вражды по признакам принадлежности к социальной группе "ВЛАСТЬ"") объяснил, почему 282-я статья УК может быть использована в качестве универсального орудия репрессий: "Данная статья не имеет правовой определенности. Особенно в том, что касается "социальной группы". Непонятно ни что такое "социальная группа", ни что такое "разжигание социальной розни", ни чем "разжигание социальной розни" отличается от справедливой критики. По данной статье можно привлечь кого угодно, допустим, группу болельщиков, скандирующих "Судью на мыло!", за разжигание социальной розни к группе "спортивные судьи". Во время пресс-конференции
       Зак Юрий Семенович, адвокат И. Муртазина, утверждал, что по 282-й статье можно вполне законно посадить очень многих государственных деятелей РФ, пытающихся разжечь социальную рознь к таким социальным группам, как "коррупционеры" или "педофилы". Также Зак рассказал, что изначально Ирека Муртазина хотели (за книгу "Минтимер Шаймиев: Последний президент Татарстана" привлечь к ответственности не только за "разжигание социальной розни", но и за "клевету". Но на "клевету", как ни странно, состав не натягивался, а по 282-й и доказательная база проще, и ответственность больше.
       Низовкина Надежда (журналист), Стецура Татьяна (адвокат), обвиненные в разжигание социальной розни к "социальной группе МВД, ФСБ, Армия, УФСИН (тюремщики)" заявили, что по данной статье функции судьи фактически берет на себя назначенный следствием эксперт. Причем если, в случае привлечения по другим статьям, эксперт работает в области точных наук "допустим, траектория пули – это математика, если эксперт соврет, его выводы могут быть легко проверены другим экспертом, то по 282-й эксперт выносит не поддающееся проверке, оценочное мнение, которое потом ложиться в основу приговора". Низовкина и Стецура рассказали, что тексты, за которые они были привлечены, отправлены на экспертизу в региональный центр судебных экспертиз г. Екатеринбурга. Тот самый центр, который нашел, проводя экспертизу по делу Андрея Кутузова, Рустама Фахретдинова и Павла Слободчикова, "разжигание политической и идеологической ненависти или вражды" в надписи "Миру мир".
       Участники пресс-конференции заявили, что планируется обращение в конституционный суд с жалобой на неконституционность и необоснованность включения нормы об уголовной ответственности за возбуждение ненависти или вражды в отношении социальной группы в УК РФ.

Александр Зимбовский (апрель 2010 г.).


"РЕШЕНИЕ ПО ДЕЛУ НЕ ПРИНЯТО"

       В ответ на запрос правозащитников в адрес прокуратуры Бурятии о законности возбуждения и ведения уголовного дела против Н. Низовкиной и Т. Стецуры в апреле с. г. был получен следующий ответ:
       "Уголовное дело в отношении Стецура Т. С. и Низовкиной Н. Ю. возбуждено 23 апреля 2009 года по признакам ч. 1 ст.282 УК РФ следователем следственного отдела по Советскому району СУ СК при прокуратуре РФ по Республике Бурятия юристом 1 класса Гончиковым А. А. в соответствии с требованиями ст.ст. 144, 145 и 146 УПК РФ.
       Нарушений требований УПК РФ не допущено.
       Окончательное правовое решение по делу не принято ввиду нарушения Стецура Т. С. и Низовкиной Н. Ю. подписки о невыезде и место пребывания их не установлено.
       Старший помощник прокурора республики по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях и противодействии экстремизму
       Старший советник юстиции И. В. Сотнич".

"НОВЫЙ РЕГИОН":
"ВОЛЬТЕРА И РАДИЩЕВА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ ЗАСУДИЛИ БЫ ЗА ВРАЖДУ К СОЦИАЛЬНОЙ ГРУППЕ "ВЛАСТЬ"

       Информационное агентство "Новый Регион" поместило сообщение Ольги Ветровой о круглом столе по 282-й статье. Приводим его текст:
       "Статья 282 в части о разжигании ненависти и вражды к социальным группам позволяет отдать под суд любого критика власти. Об этом заявил на сегодняшнем круглом столе в Независимом пресс-центре адвокат осужденного Ирека Муртазина Юрий Зак. "Если бы в наше время жили Вольтер или Радищев, и они имели несчастье пребывать в России, их судьба была бы печальна", – отметил он. "Просвещенцев" покарало бы "суровое и замечательное правосудие". По словам Зака, Европейский суд по правам человека неоднократно указывал на то, что представители власти могут подвергаться самой жесткой критике и должны проявлять большую степень терпимости к пристальному вниманию журналистов и всего общества.
       Как говорилось за "круглым столом", громкое дело Ирека Муртазина, а также менее известные процессы – над Саввой Терентьевым, Борисом Стомахиным и другими, наносят ущерб репутации судебной системы не только в Татарстане, но и в России.
       Обсуждаемая часть статьи 282-й является нонсенсом, а само понятие "социальной группы" вряд ли можно использовать в уголовном процессе по причине правовой неопределенности термина. Сами социологи, подчеркнул Зак, дают ему самые разные определения. В итоге социальной группой можно признать "все, что угодно". Коррупционеры, педофилы, объединенные преступные группировки, по словам адвоката, тоже социальные группы.
       "Что же получается, жестко порицая деятельность этих групп, мы нарушаем закон? И нас надо привлечь по статье 282? Ведь она не делает разницы между социально и антисоциально ориентированными группами", – заключает адвокат.
       Ирека Муртазина не смогли осудить по статье "клевета", отмечали участники пресс-конференции, однако критика в его книгах была признана экспертами критиканством и разжиганием ненависти к социальной группе "власть".
       По этой норме футбольные фанаты с их выкриками "судью на мыло" могут быть легко привлечены к ответственности за вражду к социальной группы "судьи", недовольные качеством пассажирских перевозок должны отвечать за ненависть к водителям автобусов, резюмировал эксперт Комитета за Гражданские права, доверенное лицо Муртазина, Рэм Латыпов.
       Эту норму, объяснил он, удалось провести в УК в 2003 году, после принятия закона о противодействии экстремизму. Тогда общественности заявили, что нововведение защитит бомжей и сексуальные меньшинства. И все "купились" на эти объяснения – ведь никто не мог подумать, что социальной группой будут признавать сотрудников ГУФСИНа и милицию. Журналистка Надежда Низовкина и адвокат Татьяна Стецура из Бурятии, ныне подследственные, сообщили на "круглом столе", что их будут судить за "разжигание" в статьях и листовках ненависти и вражды сразу к пяти социальным группам – армии, милиции, ФСБ, следственным органам и ФСИН.
       Как и в деле Ирека Муртазина, девушек не смогли привлечь по статье "клевета" – в их текстах нет никаких фамилий. Однако нашлась удобная статья, которая предусматривает реальный срок лишения свободы за вражду к социальным группам и основана в основном на экспертном заключении. Как объясняют противники нормы, ранее уже предпринималось несколько безуспешных попыток признать неконституционной 282 статью в части разжигания национальной розни. Однако никто еще не пробовал обжаловать норму о возбуждении ненависти к социальной группе. На настоящий момент адвокаты готовят жалобу в Верховный и Конституционный суд. "Мы первопроходцы. Есть надежда, что удастся преломить систему", – заявил Юрий Зак."


АМЕРИКАНСКАЯ ПЕЧАТЬ О БУРЯТСКОМ ДЕЛЕ

       В газете "Johnson's Russia List" 26 марта 2010 г. (номер 60) опубликована статья журналиста Стивена Шенфилда об уголовном деле Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. Приводим текст статьи в русском переводе:
       "Судебное преследование активных борцов за права человека в Улан-Удэ.
       23 апреля 2009 года прокуратура республики Бурятия в Улан-Удэ обвинила двух местных активных борцов за права человека и членов Демократического Союза - журналистку Надежду Низовкину и адвоката Татьяну Стецуру в преступлении, предусмотренном 282-й статьей Уголовного кодекса Российской Федерации - разжигании социальной ненависти. Обвинение выдвинуто на том основании, что три письменных текста, распространенных ими, разжигают социальную ненависть к чиновникам полиции, прокуратуры, Федеральной службы безопасности, армии, и тюремного обслуживания.
       Статья 282, которая предусматривает штрафы и до пяти лет лишения свободы, была первоначально направлена исключительно против подстрекательства ненависти на этнических, расовых или религиозных основаниях. Антифашистские активисты часто жаловались, что власти отказываются поддержать обвинение согласно этой статье против пропагандистов ненависти.
       Однако в 2003 году область действия 282-й статьи была расширена, включив разжигание ненависти на основаниях пола, языка, происхождения, или участия в любой социальной группе. Это - теперь обычная практика, чтобы обвинить активистов различных политических ориентаций в "разжигании социальной ненависти". Как указывают критики статьи, выступление против любого человека может быть рассмотрено как разжигание социальной ненависти. Например, возражение против убийств или даже просто информация о них может быть рассмотрена как разжигание ненависти против социальной группы "убийцы". Низовкина и Стецура - дипломированные юристы, выпускники государственного университета Бурятии. Они участвовали в протестах против различных злоупотреблений, включая жестокое обращение с детьми, удерживавшимися в закрытых учреждениях, в защиту этнических меньшинств и автономии Бурятии. Они также выступали по местному телевидению.
       Три текста, на которых базируются обвинения, были написаны, помещены на вебсайтах, распространены как листовки, и изданы в газете "Svobodnoe slovo" ("Свободное слово") между ноябрем 2008 и мартом 2009 г.
       Первый текст был в защиту имама Бахтияра Умарова, который начал постройку мечети в Улан-Удэ и был арестован по обвинению в терроризме. Авторы утверждали, что обвинения против него были сфабрикованы.
       Второй текст отметил 65-ую годовщину высылки Сталиным чеченцев, ингушей, крымских татар, волжских немцев, и девяти других этнических групп в 1944 г. Авторы заявили, что силовые структуры все еще продолжают злодеяния против представителей этнических меньшинств сегодня и что преступники вознаграждены медалями и премиями.
       Третий текст был в защиту журналистки из Волгограда Елены Маглеванной, которой предъявляли иск за клевету менеджеры исправительной колонии номер 15 после публикации ряда статей, утверждающих, что чеченские политзаключенные подвергались мучениям в колонии. Она сосредоточилась особенно на случае Зубайра Зубайраева, который был осужден за хранение оружия и попытку покушения на жизнь сотрудника правоохранительного органа (что оспаривала Е. Маглеванная).
       4 сентября 2009 г. Низовкина и Стецура были исследованы в лаборатории Забайкальской судебной экспертизы (при содействии Министерства юстиции) психологом Юлией Малининой и лингвистом Галиной Судоплатовой, которая возглавляет отдел русского языка в государственном университете Бурятии. Основываясь на экспертизе и лингвистическом анализе этих трех текстов, Малинина и Судоплатова выпустили психолого-лингвистическое экспертное заключение. Низовкину и Стецуру они нашли незрелыми лицами с хроническими преступными намерениями и социопатическими тенденциями.
       18 февраля 2010 года Низовкина и Стецура поехали в Москву, чтобы принять участие в юридическом семинаре. Поскольку они поехали без разрешения от следователя, они опасаются того, что могут быть арестованными, если вернутся в Улан-Удэ. Поэтому они остались в Москве (хотя, конечно, могут быть арестованы также и там). Они планируют обратиться к Конституционному суду на том основании, что статья 282 УК является неконституционной."




282-я ПО-БУРЯТСКИ

ОБЫКНОВЕННАЯ ПРОВИНЦИЯ
       "Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря!" – некогда было сказано классиком. Возможно, во времена классика так и было. Сейчас в столице империи иногда дают согласования на митинги, иногда не забирают во время одиночных пикетов, иногда не объявляют в розыск за листовки, критикующие в том числе тактику спасения заложников в Норд-Осте.
       "Я училась на юриста, потому что думала, что можно бороться за права человека чисто в рамках правового поля. После принятия поправок в закон об НКО, ставящих некоммерческие организации под полный контроль государственных структур, я поняла, что это невозможно, – рассказывает моя собеседница, Татьяна Стецура. (В настоящий момент она исключена из Коллегии адвокатов республики Бурятия).
       "Я рассчитывала, что могу что-то изменить, ведя журналистские расследования", – говорит моя вторая собеседница, Надежда Низовкина. – По мере обучения на юридическом (Низовкина, как и Стецура, выпускница улан-удэнского юрфака) я поняла, что при существующем антиэкстремистском законодательстве свобода слова сводится к свободе писать кулинарные рецепты, да и это право ограничено, поскольку рецепты допустим, узбекских национальных блюд кто-то может счесть разжиганием национальной розни".

КТО ТАКОЙ ЭКСТРЕМИСТ
       "В 2006 г., после принятия ужесточающих закон поправок, экстремисты это даже не те, кто что-то взрывают, не те, кто кидают помидоры (хотя я не осуждаю их безоговорочно), а просто те, кто пишет и говорит. Причём к ответственности может быть привлечен кто угодно, – поясняет Надежда Низовкина. – Дело в том, что главным доказательством по экстремистским делам является так называемая экспертиза. Причем оценочное мнение эксперта, которое хорошо смотрелось бы в научном журнале, в учебнике, очень плохо смотрится в качестве главного доказательства на процессе. Особенно если это процесс, заканчивающийся приговором к тюремному заключению!"
       Автор материала не может не проиллюстрировать данный тезис результатами психолингвистической экспертизы, проведенной впоследствии по делу самих Низовкиной и Стецуры (в настоящее время Надежда и Татьяна привлечены к ответственности за разжигание ненависти к социальным группам МВД, "уфсиновцы", ФСБ, армия). Сотрудники Забайкальской лаборатории судебной экспертизы, психолог Юлия Малинина и лингвист из БГУ Галина Судоплатова, легко нашли у Низовкиной и Стецуры "вербальный экстремизм". Интересно, что в подтверждение этого заключения не была приведена ни одна цитата из Низовкиной и Стецуры, состоящая более чем из двух слов. Действительно, зачем лишний раз поминать в официальных документах причины, по которым люди могут не любить милицию, вдруг они кому-то покажутся логичными. Также эксперты обнаружили, причем у Низовкиной и у Стецуры одновременно, "несклонность обследуемых испытывать чувство вины и их нечувствительность к оценкам окружающих" (как это качество уживалось с "повышенным чувством справедливости", также найденным у Низовкиной и Стецуры экспертами, неясно).
       Еще Судоплатова и Малинина сочли, что Низовкину и Стецуру характеризуют "хроническая злость и тревожность", "завышенная самооценка и выраженное честолюбие", "гипертрофированное самоуважение", "упрямство", "поглощенность идеями и фантазиями", и, как будто всего этого мало, они еще и "агрессивны и не видят в этом ничего плохого", каждая из них "проявляет себя настойчивой, раздражительной, независимой, несклонной забывать ошибки других личностью".
       Действительно, только подобные личности могут не любить сотрудников УФСИН и возмущаться подвигами Евсюкова, не так ли?

С НРАВСТВЕННОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
       Следует отметить, что обычным отрицанием 282-й статьи позиция Низовкиной и Стецуры не ограничивается. "Я считала, что полностью оставлять оскорбленную сторону без защиты тоже нельзя, – заявляет Надежда Низовкина. – С моей точки зрения, информационные споры между частными лицами и правонарушения вербального характера, дела о клевете и об экстремизме, о личном оскорблении и о разжигании вражды между определёнными идентифицируемыми группами, дела об оспаривании достоверности общественно значимой информации и дела о нарушении неприкосновенности частной жизни так называемой желтой прессой – без исключения – должны быть изъяты из подведомственности судебной ветви совершенно.
       Все они должны быть переданы для публичных разбирательств на независимом телеканале. Открытый, устный и обязательный характер производства (общее место декларации современной судебной системы) будет обеспечиваться путем отделения данной категории дел (точнее, не самих дел, а их рассмотрения по существу) от судопроизводства вообще. Каждый призадумается не раз, прежде чем сделать клеветническое или необоснованно оскорбительное заявление, предвидя неотвратимую обязанность отстоять его прилюдно, доводами разума и языком сердца".
       Надежда Низовкина выступала с этим предложением на различных конференциях, например, в Львовском национальном университете на секции теории прав человека, в МГЮА на секции административного права, на региональной конференции демократической коалиции "Солидарность".
       Данную идею Низовкина защищала и в своей дипломной работе. Сначала диплом не хотели допускать к защите, заявив, что он "вышел из юридических берегов и отклонился от темы", потом все-таки соизволили. Как сказала ее научный руководитель, С. В. Лозовская, концепция вербальных правонарушений никем из авторов еще не разрабатывалась, не имеет аналогов в мире, но проект телеканала "утопичен и с нравственной точки зрения неприемлем". Автору материала, как, впрочем, и Стецуре с Низовкиной, кажется, что безнравственно сажать людей в тюрьму за публичное высказывание своей позиции, однако у разных людей разные представления о морали, не так ли?
       Естественно, результат расхождения личных моральных представлений с общепринятыми был достаточно предсказуем. К настоящему времени Низовкину уже успели поочередно уволить из изданий "Аргументы и факты в Бурятии", "Информ-Полис", "Шпилька". Увольнениями дело началось, но не кончилось. "Первый раз слежка за нами началась в октябре 2007 года, после того, как мы расклеили листовки, посвященные годовщине Норд-Оста, – рассказывает Надежда Низовкина, – потом слежка периодически возобновлялась".
       Особенно карикатурные формы, по словам моих собеседниц, контроль принял перед визитом в Улан-Удэ президента РФ Дмитрия Медведева. "За несколько дней до его визита за нами начали так следить, что мы просто выпали в осадок, – рассказывает Надежда, – пройдешь переулок, смотришь, стоит человек и отзванивается по мобильнику, пройдешь еще переулок, еще один стоит-отзванивается, и так на каждом переулке, а еще выходишь из трамвая - один из людей, стоящих на остановке, тотчас идет за нами и тоже трубку на ходу достает. Так и провожали везде, пока мы не пришли на место встречи Медведева с населением, конечно, забрали сразу же, держали до ночи, пока высокий гость не соизволил уехать". Интересно, что в процессе этого задержания активисток не только допросили, сфотографировали и отдактилоскопировали, но и сняли у них отпечатки ступней ног (видимо, таким образом правоохранители хотели найти следы международного экстремизма).
       Еще Стецуру и Низовкину забирали на одиночных пикетах в защиту Елены Маглеванной (журналистки, подвергшейся судебным преследованиям за описание пыток, практикуемых сотрудниками федеральной службы исполнения наказаний). Фемида, к которой возмущенные статьями Маглеванной УФСИНовцы обратились за защитой, согласилась, что заключенный Зубайр Зубайраев получил "резаные раны лица, рук и ног, дыры от шурупов в коленных чашечках и дыры от гвоздей в стопах ног" по своей собственной вине, из-за того, что сам "бился головой о стенку".
       Задерживали Надежду и Татьяну и за пикеты против выдачи Каримовскому режиму духовного лидера мусульманской диаспоры Бурятии, Бахтияра Умарова, обвиненного узбекскими властями в организации демонстрации в Андижане (интересно, что во время расстрела этой демонстрации Бахтияр уже постоянно проживал в Улан-Удэ и имел российское гражданство). Ну и так далее...
       Впрочем, административными взысканиями дело не ограничилось. За листовки, выпущенные на 23 февраля 2009 г., в отношении Низовкиной и Стецуры было возбуждено уголовное дело. Девушки были обвинены по ст. 282 УК за возбуждение ненависти к социальным группам "МВД", "УФСИН" (тюремщики), "следственные органы", "ФСБ" и "российская армия".
       Интересно, что в листовках были упомянуты незаконная депортация чеченцев и деяния Буданова и Ульмана, однако наибольший гнев представителей правоохранительных органов вызвало не это, а разглашение маленьких, но приятных премий, назначенных в качестве "антикризисной" поддержки милицейскому и армейскому начальству (от 35 до 160 тысяч рублей ежемесячно для военнослужащих, от 40 до 200 тысяч для милиционеров).
       Позже к делу были приобщены статьи в защиту Бахтияра Умарова и Елены Маглеванной.

282-Я СТАТЬЯ. КОНСТИТУЦИЯ ПРОТИВ?
       Излишне говорить, что у подозреваемых изъяли компьютер, излишне уточнять, что не вернули. Низовкина и Стецура подали в суд, заявив, что доказательством по их делу является информация, которую сотрудники органов уже скопировали, а компьютер – это не вещдок, а рабочий инструмент, и его конфискация, даже временная – это не обеспечение нужд следствия, а злонамеренное "воспрепятствование профессиональной деятельности". Суд первой инстанции принял решение в пользу правоохранителей, суд второй инстанции отменил это решение, суд первой инстанции рассмотрел спорный вопрос снова и снова постановил – компьютеру под арестом быть!
       В настоящий момент Низовкина и Стецура пытаются оспорить легитимность 282-й статьи через Конституционный суд. "Данная статья не отвечает требованиям "правовой определенности", то есть должны быть четкие рамки, в которых она применяется, – поясняет свою юридическую позицию Татьяна Стецура. – Даже если не говорить о понятии социальной группы (под которое можно подогнать вообще все, что угодно), "нация" и "религия" – это сложные философские, этнографические, исторические понятия, которым невозможно дать четкого и однозначного правового определения. На практике это приводит к тому, что решение суда, а ведь цена этого решения – чья-то свобода, предопределяется заключением эксперта. Ну, а позиция эксперта, понятно, определяется заказчиком экспертизы".

РОЗНЬ РОЗНИ РОЗНЬ
       Интересно, что 1 ноября 2009 г. в Улан-Удэ прошел антифашистский митинг. Поводом для возмущения было отнесение правоохранительными органами г. Москвы убийства уроженца Бурятии Баира Самбуева к разряду бытовых. В число организаторов акции, кстати, входили Надежда Низовкина и Татьяна Стецура. Более 500 участников мероприятия подписались под петицией с требованием внести в российское законодательство критерии, отделяющие убийство, совершенное нацискинхедами по мотивам расовой и национальной ненависти, от бытового убийства (жертвами нападений являются люди, чья внешность позволяет с очевидностью отнести их к представителям неславянской внешности; жертвы нападений не подвергаются грабежу; жертвы незнакомы с преступниками, не вызывают у них личной вражды; нападение происходит внезапно и безо всяких провокаций со стороны жертв; характер причиненных ранений в большинстве случаев одинаковый: это множественные ножевые ранения либо множественные удары тупыми предметами; нападающие чаще всего находятся в численном превосходстве; нападающие, как правило, действуют скоординировано, коллективными рейдами, либо спонтанно собравшейся массой; нападающих зачастую можно идентифицировать по специфической форме одежды, нацистским лозунгам).
       Также подписавшие петицию потребовали привлекать к уголовной ответственности должностных лиц, квалифицирующих нацистские убийства и нападения в качестве хулиганских; а также в целом признать проблему расизма в России и не чинить препятствия ее гласному обсуждению. Вместо выполнения этих требований Народный Хурал (парламент Бурятии) внес в Госдуму законодательную инициативу – ужесточить ответственность по 282-й статье, якобы для борьбы с нацистской пропагандой. Инициатива в данный момент рассматривается, а по статье проходят организаторы антифашистского митинга (они же – авторы петиции).

НЕ БЫЛО ДРУГОГО ВЫБОРА
       Сейчас Надежда и Татьяна находятся в Москве. "Когда мы отправлялись с вокзала, - рассказывают они, - нас провожал целый взвод сотрудников центра "Э" и милиции, факт нарушения нами подписки о невыезде был зафиксирован, мы опасаемся, что по возвращении будем водворены в СИЗО". Впрочем, по мнению Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры, ехать все равно стоило: "Для нас было самым главным как можно шире рассказать о том, как ведется расследование возбужденного на нас уголовного дела. Выступить публично против 282-й статьи, как нелегитимной, цензурной. Несколько лет мы боролись против подавления свободы слова, против данной "экстремистской" статьи. Теперь, когда 282-я применена к нам, мы тем более не имеем морального права молчать!"
       С точки зрения автора материала, привлечение организаторов антифашистского митинга по статье, якобы призванной бороться с фашизмом, служит лучшим доказательством их утверждения.
       Следует отметить, что в марте 2008 г. в Улан-Удэ был вынесен приговор нацискинхеду Сергею Рябову. Этот деятель, реально участвовавший в нападениях на "инородцев", был осужден не за "нанесение повреждений средней тяжести" (доказательство чего имелись в деле), а за "разжигание" и получил год условно. Автор материала очень опасается, что последствия "разжигания социальной розни к сотрудникам милиции" окажутся для двух бурятских правозащитниц гораздо более суровыми.

А. Зимбовский (март 2010 г.).


Направлена жалоба в Европейский Суд по правам человека

       11 марта экспертом по вопросам защиты прав человека, руководителем Центра "Гражданская позиция" "Комитета за гражданские права" Р. В. Латыповым в Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) была направлена предварительная заявка по делу Татьяны Стецуры и Надежды Низовкиной - бурятских правозащитниц, обвиняемых в "разжигании социальной розни" к таким "социальным группам", как "УФСИН" (тюремщики), "МВД", "следственные органы", "ФСБ" и "армия".
       Поскольку на примере дела Ирека Муртазина всё гражданское общество ясно увидело, что в подобного рода делах "объектом разжигания социальной розни" практически всегда выступает власть, то единственным способом защиты остаётся прямое обращение к международным органам и международному сообществу.
       В заявлении, адресованном ЕСПЧ, указано, что власть нарушила ст. 7 Конвенции, подвергнув Стецуру и Низовкину незаконному уголовному преследованию - государственные структуры не являются "социальными группами". Также нарушена ст. 10 Конвенции, поскольку преследование связано с посягательством на свободу слова, и ст. 8 Конвенции, так как квартира Стецуры и Низовкиной была подвергнута обыску и у них были изъяты личные вещи, не имеющие отношения к уголовному делу.
       В случае, если Стецура и Низовкина будут взяты под стражу на основании инкриминируемого им обвинения, то у ЕСПЧ будет затребован приоритетный порядок рассмотрения указанного дела.

Рэм Латыпов (март 2010 г.).


Дело Низовкиной и Стецуры. О премиях генералов – молчать!

Как разжечь ненависть?
       4 марта в Независимом пресс-центре прошла пресс-конференция "Правозащитников судят за разжигание ненависти к милиции".
       В мероприятии участвовали бурятские правозащитницы Надежда Низовкина (журналист) и Татьяна Стецура (адвокат), Елена Санникова (эксперт ООД "За права человека", бывшая советская политзаключённая), Виктор Сокирко (бывший советский политзаключённый), Михаил Трепашкин (адвокат, бывший российский политзаключённый).
       Надежда Низовкина рассказала, что уголовное дело по ст. 282 УК "за возбуждение социальной розни к социальным группам "УФСИН" (тюремщики), "МВД", "следственные органы", "ФСБ" и "армия" было возбуждено на неё и на Татьяну Стецуру после того, как 23 февраля прошлого года ими была выпущена листовка, в которой, в том числе, были разглашены маленькие, но приятные премии, назначенные в качестве "антикризисной" поддержки милицейскому и армейскому начальству (от 35 до 160 тысяч рублей ежемесячно для военнослужащих, от 40 до 200 тысяч для милиционеров).
       Также им были инкриминировано написание листовок против депортации Бахтияра Умарова (бурятского имама Бахтияра Умарова, бывшего гражданина Узбекистана, перешедшего в гражданство России и незаконно выданного в Узбекистан) и статьи в защиту Елены Маглеванной (журналистки, писавшей о том, как чеченцев пытают в российских тюрьмах, подвергшейся судебным преследованиям и вынужденной эмигрировать).
       В настоящий момент Низовкиной и Стецуре грозит два года лишения свободы. Если обвинение будет переквалифицировано на статью 280 УК (публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации), а основания опасаться этого есть, то им может грозить до 5 лет.
       Татьяна Стецура рассказала, что их отъезд в Москву (Стецура и Низовкина посчитали необходимым сделать это, чтобы рассказать о преследованиях) был зафиксирован людьми из отдела по борьбе с экстремизмом. Данное обстоятельство угрожает Низовкиной и Спецуре помещением под стражу после возвращения в Улан-Удэ.
       М. Трепашкин (адвокат, бывший политзаключённый) заявил: "В более ранних редакциях этой статьи (282 УК) речь шла о возбуждении расовой или национальной ненависти. В настоящее же время формулировки этой статьи были сделаны очень расплывчатыми для того, чтобы обезопасить чиновников от любых высказываний против них. Кто говорит о том, как жируют чиновники, почему золото, активы из страны вывозятся за границу – оказывается за решёткой!"

Прокуроры и самоуважение
       Елена Санникова (эксперт "Движения за права") рассказала, что материалы дела уголовного дела, возбуждённого на Стецуру и Низовкину, напомнили ей материалы её собственного уголовного дела (Елена Санникова – бывшая советская политзаключённая). По мнению Санниковой, стиль, которым писали эксперты, проводившие экспертизу Низовкиной и Стецуры, очень похож на стиль, которым диктовали в протокол свои показания наименее грамотные свидетели (воспитательницы расположенного в глубинке детского сада), допрошенные по её делу.
       Виктор Сокирко (бывший советский политзаключённый) сравнил нынешние репрессии с репрессиями времён Советского Союза, причём результат сравнения, с его точки зрения, был однозначным: "Советские прокуроры хотя бы имели самоуважение, подонков среди них было много и тогда, но сейчас и говорить нечего!"
       Напоминаем, что в настоящее время по делу Низовкиной и Стецуры уже были проведены две экспертизы. Сотрудники Забайкальской лаборатории судебной экспертизы, психолог Юлия Малинина и лингвист из БГУ Галина Судоплатова нашли у Низовкиной и Стецуры "вербальный экстремизм". Также они обнаружили, что их тексты "отличаются крайне плохим языком и стилем... высказывания носят сумбурный, несуразный характер, на грани немотивированной истерии". Ещё, по мнению уважаемых г.г. экспертов, у Низовкиной и Стецуры "незрелость личности... установочное поведение... внушаемость и лживость... низкий общий уровень социального интеллекта... совестливость снижена до патологического порога..."
       Действительно, только человек с низким уровнем социального интеллекта, отсутствием совести и вербальным экстремизмом способен не любить тюремщиков, не правда ли? Совсем недавно были оформлены документы на ещё одну экспертизу, уже социологическую. Следствие задало эксперту вопрос: "Являются ли "УФСИН", "МВД", "следственные органы", "ФСБ" и "армия" социальными группами?" Автор материала предполагает, каким будет ответ. Следует отметить, что при выезде из Улан-Удэ Низовкина и Стецура были перехвачены сотрудниками антиэкстремистского ведомства. Сотрудники данного ведомства задокументировали их отъезд как нарушение подписки о невыезде, что грозит Низовкиной и Стецуре изменением меры пресечения на заключение под стражу. В настоящее время Н. Низовкина и Т. Стецура находятся под наблюдением спецслужб.

А. Зимбовский (март 2010 г.).


"ЭХО МОСКВЫ": В. НОВОДВОРСКАЯ О "ДЕЛЕ БУРЯТСКИХ ПРАВОЗАЩИТНИЦ"

       3 марта 2010 г. Валерия Новодворская, выступая в эфире радиостанции "Эхо Москвы" и телекомпании RTVi в программе "Особое мнение", вновь высказалась о "деле бурятских правозащитниц". (Ранее она уже выражала своё отношение к делу на сайте "Грани.ру"). Приводим отрывок из состоявшейся в программе беседы:

       "Ведущая ИРИНА ВОРОБЬЁВА: Мы до эфира говорили о том, что завтра в Москве будут две бурятские правозащитницы – Надежда Низовкина и Татьяна Стецура. Я так понимаю, что их обвиняют по статье 282, это экстремизм. Вы что-то хотели сказать?
       Валерия НОВОДВОРСКАЯ: Это ещё и возбуждение социальной розни. У нас эта статья в большом ходу. Кто-то говорит, что у нас не полицейское государство, раз нас с Боровым не ждали в Шереметьево-1 с наручниками. И вот вам доказательство. Девушки написали красивую, очень качественную листовку к 23 февраля, что, во-первых, нечего праздновать, во-вторых, надо делать какую-то разницу между советской и российской армией, в-третьих, другой день выбрать, в-четвёртых, что это день депортации чеченского народа и высказали всё, что думают о силовых структурах.
       Я готова подписаться под каждым словом. Наша армия после истории с чеченской войной, после истории с грузинской войной – преступная организация. Это не моя армия, это вражеская армия. Наше МВД, в отличие от грузинского МВД, это тати в ночи, это какое-то собрание убийц и супостатов. Наше ФСБ – это тоже преступное сообщество и чекистская хунта, которая правит Россией – это преступники. То есть, пожалуйста. Но меня за это не судят.
       А вот, пожалуйста, девушек, Надежду Низовкину и Татьяну Стецуру за это судят уже год. Экспертиза сменяет экспертизу, в суд нам не с чем идти на самом деле. Но они под подпиской о невыезде, они сейчас приехали апеллировать к столичным журналистам, к столичным правозащитникам, завтра у них будет в Независимом пресс-центре, в Независимом – заметьте, не в Интерфаксе, будет пресс-конференция в час дня. Надо как-то их спасать, потому что их просто посадят, когда они вернутся в Улан-Удэ. Эти глухие уголки в России, где людей убивают в вытрезвителях, где насилуют профессоров консерватории, где просто убьют, закопают или сожгут, или из окошка выкинут, где уже эти 282-ые, 280-ые в большом ходу.
       У нас недавно, в 2009 году, лозунг из кинофильмов "Долой самодержавие" был признан экстремистским. То есть, такое ощущение, что это другая планета, после Грузии особенно, окунаешься в холодный туман. В тот самый, завтра у нас, послезавтра, будет день смерти Сталина, а умер ли он!"




Дело Низовкиной и Стецуры. Только бессовестные люди не любят тюремщиков

       25 февраля 2010 г. в рамках еженедельного антивоенного пикета прошла открытая пресс-конференция "Нет цензурным уголовным преследованиям".
       В мероприятии участвовали бурятские правозащитницы Надежда Низовкина и Татьяна Стецура, привлеченные к уголовной ответственности по ст. 282 УК, "за возбуждение социальной розни социальным группам "УФСИН" (тюремщики), "МВД", "следственные органы", "ФСБ" и "армия".
       "Мы считаем, что главной причиной нашего преследования стала наша борьба против выдачи бурятского имама Бахтияра Умарова, бывшего гражданина Узбекистана, перешедшего в гражданство России, – говорит Надежда Низовкина. – К сожалению, нам не удалось воспрепятствовать выдаче Бахтияра. В настоящий момент он находиться в Узбекистане, в тюрьме, по нашим данным, к нему применяются пытки".
       "Также нам было инкриминировано распространение листовки с напоминанием о депортации чеченцев и написание статьи в защиту Е. Маглеванной (журналистки, подвергшейся судебным преследованиям за описание пыток, применяемых в российских тюрьмах)".
       В настоящее время по делу Низовкиной и Стецуры уже были проведены две экспертизы. Сотрудники Забайкальской лаборатории судебной экспертизы, психолог Юлия Малинина и лингвист из БГУ Галина Судоплатова нашли у Низовкиной и Стецуры "вербальный экстремизм". Также они обнаружили, что их тексты "отличаются крайне плохим языком и стилем... высказывания носят сумбурный, несуразный характер, на грани немотивированной истерии". Еще, по мнению уважаемых гг. экспертов, у Низовкиной и Стецуры "незрелость личности... установочное поведение... внушаемость и лживость... низкий общий уровень социального интеллекта... совестливость снижена до патологического порога...".
       Действительно, только человек с низким уровнем социального интеллекта, отсутствием совести и вербальным экстремизмом способен не любить тюремщиков, не правда ли? Совсем недавно были оформлены документы на еще одну экспертизу, уже социологическую. Следствие задало эксперту вопрос: "являются ли "УФСИН", "МВД", "следственные органы", "ФСБ" и "армия" социальной группами?" Автор материала предполагает, каким будет ответ.
       Следует отметить, что при выезде из Улан-Удэ Низовкина и Стецура были перехвачены сотрудниками антиэкстремистского ведомства. Сотрудники данного ведомства задокументировали их отъезд, как нарушение подписки о невыезде, что грозит изменением меры пресечения на заключение под стражу. В настоящее время Н. Низовкина и Т. Стецура находятся под наблюдением спецслужб.
       К. т. Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры:
       в Москве 8-916-422-76-41
       в Улан-Удэ 8-914-986-78-11

А. Зимбовский (февраль 2010 г.).


"ИНФОРМ ПОЛИС": "ЗА СКИНХЕДОВ ПОСТРАДАЮТ ЭКСТРЕМИСТЫ"

Бурятская газета "Информ Полис" 13 января 2010 года опубликовала статью Сергея Басаева "За скинхедов пострадают "экстремисты", посвященную инициативе депутатов Народного хурала (парламента) Бурятии – ужесточить ответственность по статье 282 УК РФ. Приводим выдержки из статьи:
"Ноябрьский антифашистский митинг бурятской общественности в Улан-Удэ против действий московской неонацистской молодежи, осуществляющей в столице России террор против африканцев и азиатов, стал поводом для законодательной инициативы группы депутатов Народного Хурала (НХ) Бурятии, членов хуральской фракции "партии власти"... Напомним, что в сентябре этого года в Москве группой вооруженных ножами скинхедов был убит 23-летний Баир Самбуев из Бурятии, который стал шестой среди бурят жертвой за последние несколько лет. Убийство было квалифицировано московскими "стражами порядка" как бытовое. Тем не менее именно оно подтолкнуло депутатов Народного Хурала сначала отправить обращение парламента Бурятии к президенту Медведеву и премьеру Путину, а затем разработать проект Федерального закона "О внесении изменений в статью 282 Уголовного кодекса Российской Федерации"...

Бей либералов, чтоб скинхеды боялись!
Журналистки издания "Свободное слово" и активистки партии "Демократический союз" Надежда Низовкина и Татьяна Стецура были одними из организаторов и активными участниками того самого антифашистского митинга в Улан-Удэ, который побудил депутатов "бороться с неонацизмом". Они же – единственные жители Бурятии, которые сегодня находятся под следствием по "антиэкстремистской" 282-й статье Уголовного кодекса. Парадоксально, но факт – направленная против неонацистов инициатива депутатов Народного Хурала бьет совсем не по "безбашенным" московским "наци".
Получается, что в случае ужесточения наказания по 282-й статье могут пострадать в первую очередь две девушки, бывшие отличницы и выпускницы юрфака ВСГТУ, которые в своих научных и журналистских статьях и листовках высказывают свои оппозиционные взгляды.
Надежда Низовкина считает, что власти воспользовались убийством Баира Самбуева как удобным поводом для ужесточения наказания отнюдь не за убийства и нападения на расовой почве, а за ненасильственное "свободное слово" на улицах, в печати и в Интернете.
– Почему не была высказана инициатива к тому, чтобы привлекать к ответственности должностных лиц, работников следственных органов и судей за заведомо неправосудную квалификацию убийств на расовой почве как бытовых? – задает вопрос депутатам Надежда Низовкина. – Есть совершенно конкретные признаки, позволяющие относить такие преступления к преступлениям, совершенным на почве расовой ненависти. Мы, участники антифашистского митинга, изложили их в своем обращении к ООН. Ясно, что убийство Баира Самбуева для нашей власти стало поводом для окончательного введения и ужесточения политической цензуры. Сами же депутаты почти в полном составе не явились на наш митинг, не проявили никакой инициативы, кроме той, чтобы преследовать свободу слова.

Субъект и состав преступления нашли в Улан-Удэ
Федор Чебунин до того, как в 2002 году сесть в кресло депутата Народного Хурала, около 30 лет (с 1974 года) работал в "органах" КГБ-ФСК-ФСБ и имел отношение в том числе и к оперативной работе. То, что уголовные дела по фактам нападений и убийств на почве расовой ненависти заводятся по менее тяжким уголовным статьям, он объясняет так.
– Это общепринятая практика, предусмотренная Уголовно-процессуальным кодексом, – говорит Федор Чебунин. – Возьмем случай с Самбуевым. Здесь мы видим пока только факт насилия, в результате которого наступила смерть жертвы. Определяющим же фактором в квалификации состава преступления является умысел, который является одной из четырех частей состава преступления. А чтобы установить умысел, мы сначала должны найти преступника. Когда преступник найден, выявлены подробности преступления, умысел, следователь всегда может переквалифицировать "состав", и в суд такое дело пойдет уже по более тяжкой статье.
У 23-летней Надежды Низовкиной в багаже всего лишь красный диплом юрфака и небольшой опыт преподавания юриспруденции. Но то, как в Бурятии выявляют "объект" и "субъект" преступления по 282-й статье Уголовного кодекса, она знает "на собственной шкуре".
– Сегодня уже готово заключение психолингвистической экспертизы, большая часть которого содержит описание того, какие мы незрелые личности, насколько низок уровень нашего социального интеллекта, и другие порочащие нас сведения, – улыбается Низовкина. – Но нас беспокоит больше лингвистическая часть экспертизы, которая состоит всего из двух страниц в конце заключения. Там нет ни одной нормальной цитаты из наших статей и листовок, а те цитаты, которые приведены, состоят из одного-двух слов, то есть по определению цитатами не являются. Приводятся также словосочетания, которые мы не употребляли, например, "бесчеловеческий режим" (стилистика экспертного заключения сохранена. – С.Б.), а также те цитаты, авторами которых мы не являемся. Эти цитаты взяты нами у Елены Маглеванной (автор газеты "Свободное слово". – С.Б.). Получается, что эта экспертиза основана не на наших текстах.

"Первый блин"
Это первый случай в практике проведения судебной психолого-лингвистической экспертизы в Бурятии. Новоиспеченные сотрудники Забайкальской лаборатории судебной экспертизы, психолог Юлия Малинина и лингвист из БГУ Галина Судоплатова нашли у девушек "незрелую мятежность безрассудного типа со стремлением разрушать" и "вербальный экстремизм". Однако прямых призывов к экстремистской и террористической деятельности, а также нарушающих общественную мораль оскорблений представителей социальных групп "армия", "МВД", "УФСИН" и "ФСБ" в обследуемых текстах им найти не удалось. После того как местные эксперты "не справились", стало известно о том, что следователь по этому делу Арсалан Гончиков заказал повторную психолого-лингвистическую экспертизу. На этот раз у специалистов Уральской лаборатории судебной экспертизы, которые недавно отличились тем, что признали "призывающим к насилию над военнослужащими" следующий лозунг участников одной из протестных акций: "Миру – мир!".
Тем временем депутат Народного Хурала Федор Чебунин сообщил о том, что законопроект о внесении изменений в статью №282 Уголовного кодекса должен быть готов к февральской сессии парламента Бурятии. После обсуждения на Хурале эта инициатива будет внесена в Государственную думу России."



ПОП-ЭКСПЕРТИЗА

Это не первая статья о психолого-лингвистической экспертизе, проведенной в Забайкальской лаборатории судебных экспертиз в отношении Татьяны Стецуры и меня. В предыдущих статьях приводились политические диалоги с экспертом-психологом Ю. Ф. Малининой, ее угрозы и увещевания, давались правовые и эмоциональные оценки этого действа. Но сейчас, когда получен текст экспертного заключения, когда для повторной экспертизы следствие обратилось уже на Урал, стоит разобраться, каков плод экспертного согласия в Улан-Удэ и почему обвинение его не признало.
Почему так похожи слова "эксперт" и "экстремист"? Оба пахнут чрезвычайщиной. Крайним, ненормальным. Экстремизма при демократии вроде нет, а экспертов вообще непонятно как земля носит.
Экспертиза называется "комплексная психолого-лингвистическая". Из общего объема в 27 страниц лингвистической части уделены всего три с половиной страницы! Да и из них целая страница уделена пересказу выводов психологической части, "подтверждающей" выводы лингвистической. То есть лингвист полностью списывает свои выводы у психолога! Тогда ради чего их там двое?
Итого только две страницы эксперты занимались своим прямым делом! Так в подобных делах экспертизы не пишутся. Спрашивается: остальные-то страницы посвящены чему? Психологическому опорочиванию. Социальному портрету. Нравственной оценке. Текстов? Нет, личностей экспертируемых. Так нас обеих судят за личности или за тексты? Да, есть и божий суд, и мысли и дела он знает наперед! Источниками такого знания стали протоколы допросов и мировоззренческие споры в кабинете Забайкальской лаборатории. Хотя нет, не только...

Доносы не горят
Зачем ученым экспертам протоколы свидетельских показаний? Для объективности. Евгений Кислов, корреспондент газеты "Молодежь Бурятии" и председатель улан-удэнской НПО "Республиканский правозащитный центр", назван в этом документе непритязательно: "сотрудник ГИ СО РАН" (геологического института). Аполитичному геологу проще вникнуть в сущность проблемы... и выступить свидетелем обвинения. Как следует из текста экспертного заключения, 9 июня 2009 г. Кислов забыл, что он правозащитник, и дал показания, отягчающие нашу вину: "при общении с ними у меня сложилось мне­ние о том, что Низовкина и Стецура в радикализме хотят самовыразиться... Они выросли в офицерских семьях, в закрытых городках, поэтому сейчас они почувствовали свободу и таким образом самовыражаются. При этом, Низовки­на доминирует над Стецура и отличается более резким, непримиримым харак­тером. По их поведению можно сказать, что они целенаправленно провоцируют правоохранительные органы..."
Почувствовали свободу - "сейчас"?? А что же мы чувствовали предыдущие семь лет, живя уже не в гарнизонах, а в городе, в полной независимости? Почему самовыражаться начали не сразу?
Я не росла в офицерской семье, я не считаю себя дочерью офицера, который с моего раннего детства ушел из семьи. Студенткой жила в общежитии, скромнее многих деревенских, там хватило массовых унижений от администрации. Татьяна, хоть и точно дочь офицера, жила в такой же общаге, уже став преподавателем. Зачем было нас представлять балованными детками, золотыми бездельниками, службистскими недорослями, которые где напились, туда и наплевали?
Хотелось бы спросить товарища Кислова, много ли он видел папенькиных вертихвосток, которые бы так разгоняли скуку - "намеренно провоцировали правоохранительные органы"? Но это уже задача специалистов, определять, в каком полушарии у нас не все дома. А он уже сделал свое дело.
Другим свидетелям повезло меньше, чем республиканскому правозащитнику: их имена в историю не впишутся. Это безымянные герои - студенты юридических факультетов БЭПИ и ВСГТУ.
Слово им: "...Она (Стецура) предлагала... распустить МВД и прочее, а военного (Буданова) не судить, а казнить без суда и следствия".
Ну и ну. Первой темой научного выступления Т. Стецуры, тогда еще второкурсницы, был протест против смертной казни как таковой, чему есть печатные свидетельства. С тех пор ее позиция не изменилась. Но... отличница-гуманистка выросла в экстремистского выродка и просто обязана пропитаться садизмом! "...Низовкина ранее преподавала нам в БЭПИ предмет "История политиче­ских и правовых учений", в ходе изучения данного предмете я ничего не понимала...".
Прогнать бы эту студентку по блиц-зачету, чего угодно, проверить, как у свидетельницы с пониманием других наук. Суду требуется образ фанатичной проповедницы, без контакта с аудиторией, глазами в потолок? Имеющий уши да услышит!!
"...Меня возмутило, что они (Низовкина и Стецура) хотят, чтобы люди, ко­торые совершили теракты в школе г. Беслан, были освобождены";
Один он остался... Или имеются в виду сотрудники спецназа, стрелявшие по школе из гранатометов? Но они на свободе и награждены. Возмущаться же следует в другом месте, а не на страницах психолингвистического заключения.
"...Также сложилось мнение о том, что Стецура действует по заказу каких-­то лиц, либо групп".
Яркая психологическая деталь! У Тани, наверно, в зрачках мерцали денежки. Надо было глаза прикрывать - как прикрывают свои имена господа будущие правоведы, пользуясь свидетельским иммунитетом.
Студенты, конечно, наше будущее, но зачем ими ограничиваться, когда есть в Бурятии состоявшиеся ученые?
В ответ на запрос Центра по противодействию экстремизму от 20.05.2009 было дано "заключение зав. отделом языкознания Института монго­ловедения, буддологии и тибетологии СО РАН Цыренова Б.Д. в отношении двух листовок ("23 февраля - день траура! День жертв защитников Отечества!" и "Медведьтепель шагает! Наш город на краю?"). Там сказано в полуюридической форме, что "такие высказывания... могут создать некорректное мне­ние в обществе о событиях в Чеченской республике 1990-х годов..."
Ну, искажать название исследуемого текста - тоже не есть корректно. Не "Медведьтепель", а "Медведтепель". Медвед - есть такая па... такой святой. А медведь что за банальное животное? Кроме того, перед мягкой гласной "Е" обе согласные "ДТ" звучат мягко. Зачем тут еще мягкий знак посередке? Как завотделом языкознания может этого не знать? Но завотделом и не эксперт в данном деле, а свидетель, скажем так, авторитет. Поэтому он может себе позволить такие обороты: "В целом, по тестам листовок мы заключаем, что они отличаются крайне плохим языком и стилем, а, порой, авторы опускаются до низкого стиля, их высказывания носят сумбур­ный, несуразный характер, на грани немотивированной истерии, и, нам дума­ется, что мало кто из образованных и здравомыслящих людей стали бы их чи­тать".
А, запятая, порой, запятая... Ладно, в первый и последний раз придираюсь к пунктуации уважаемых ученых. Они уж наверно поздравомысленнее простых читателей. На "справедливое мнение" Цыренова еще не раз сошлется данная экспертиза.
"...О событиях в Чеченской республике 1990-х годов"...
Года перепутал. Двухтысячные, если на то пошло. Плюс 1944 год.
"Листовки подобного рода... создают негативное, некорректное мнение, которое в итоге может сыграть дестабилизирующую роль в обществе".
Вопрос: откуда "дестабилизирующая роль", неужто полчища необразованных пролов?

Спали себя сам
"Что касается показаний самих Низовкиной и Стецура, то в психологиче­ском плане (помимо противокационных заявлений)"...
Проти-в-окационные заявления? Кажется, у экспертов слегка заплетается язык. Рука дрожит от благородной ярости, перепечатывая куски из протоколов допросов.
"...Мы не дискридитировали (орфография сохранена) работу милиции, а объясняли, в чем состоят повышенные привилегии ее сотрудников, по ана­логии с военнослужащими" (объяснение Низовкиной Н. от 23.02.2009).
Специально для справедливости сохраняю орфографию экспертов. Но следовало бы указать: "орфография участкового Советского РОВД Юрия Мисайлова, ведшего протокол 23 февраля 2009 г., сохранена". Цепкий дознаватель, но малограмотный, при первом допросе выразился "экстремическая организация".
Суть в другом: где тут "противокационность"? Как раз сугубо вменяемое заявление, даже до умеренщины. Самой стыдно.
"...Я настаиваю на полной ликвидации ФСБ и любых подобных спец­служб..." (протокол допроса Низовкиной Н. от 30.04.2009).
А надо было отпираться?
"...Основной целью наших публичных действий считаю возбуждение среди населения г. Улан-Удэ осуждения социальных групп, которые я пере­числила ранее в данном допросе... Эти акции носили просветительский ха­рактер..." (протокол допроса Низовкиной Н. от 04.05.2009).
Да, просветительский - это наглость. Чтобы без провокаций, надо было прямо сказать что-нибудь про поджоги автомобилей. Про...светило бы на славу!
"...Считаю военную службу в российской армии принуждающей к выпол­нению любых приказов... " (протокол дополнительного допроса Стецура Т. от 06.05.2009). Ну-ка, кто так не считает?
"...В силу строгой иерархичности и необсуждаемости приказов начальства этот институт (армия)... опасен для общества" (там же).
Ладно, тут многие найдут пользу для общества. Как в пользе нерассуждающих машин. Но даже машины бывают неподконтрольно опасны, по крайней мере в блокбастерах. На экспертизу режиссеров, короче.

Квазиправозащитная деятельность
Нет, это не очередной выпад против свидетеля Кислова. Это у нас оно так: "для обеих подэкспертных альтруистическая направленность, как потреб­ность в содействии и помощи другим людям, иными словами, декларируе­мая ими правозащитная деятельность, на самом деле - малозначима".
Проще говоря, правозащитная деятельность для нас 1) не важна, 2) квази. Доказывается это также протоколами допросов. Сопоставим наши высказывания с их экспертным толкованием.
"...Мои представления о социальных группах, неприязнь к которым инкриминируется, складывались из сведений о делах Ульмана, Буданова, Ху­дякова, Аракчеева, а также об издевательствах над Сычевым, о насильст­венном призыве Олега Козловского... о подавлении мирных демонстраций в Москве... подавлении демонстраций против монетизации льгот, о насильственном разгоне... акций протеста автомобилистов во Владивостоке..." (протокол дополнительного допроса Стецура Т. от 06.05.2009).
Итак, вот расшифровка данного куска (почему-то в лингвистической части!):
"К примеру, из показаний Стецура Т.С. от 06.05.2009 г. следует, что её пред­ставления складывались на основе какой-то информации об Ульмане и др., о призывниках, сюда же попадают и "монетизация льгот", и выступления автомобилистов во Владивостоке, т. е. все что угодно, лишь бы было "жа­ренное", лишь бы демонстрировать себя".
Ничего себе! Если опровергнуть лавину общеизвестных фактов нельзя, то следует назвать их жареными - и на основе этого сделать вывод о квазиправозащитной деятельности Татьяны! Она отвечала на вопрос следователя, из каких сведений формировалась ее позиция. На основе "какой-то" информации об Ульмане! - кипят ученые психологи. Теперь почему деятельность квазиправозащитная у меня.
"...Я стремилась к тому, чтобы... мои высказывания приводили именно к таким последствиям, как распространение среди населения мнения о пре­ступности данных институтов и необходимости их ликвидации... Лично я психологически отношусь достаточно ровно к этим лицам и институтам, но я убеждена в их вредности для общества, в их сегодняшней преступности по отношению к правам человека, эту позицию я отстаиваю и стремлюсь к ее максимальному распространению" (протокол повторного допроса Низовки­ной Н. от 05.05.2009).
Толкование цитаты (тоже находится в лингвистической части):
"Еще ярче в этом плане показания Низовкиной Н. от 05. 05.2009г., в которых она откровенно признается, что лично она сама относится "к этим лицам и институтам" достаточно ровно. Иными словами, её квазиправозащитная деятельность/действия есть, по своим мотивам, в сущности, не что иное, как проявление её демонстративного/истероидного типа акцентуации".
Ага, "достаточно ровно" - подтверждение "истероидности"? Я не "чувствовала" (ах) неприязнь к социальным группам силовиков, как гнул следователь Гончиков, а осознавала разумом. Про это шла речь, и только. Но эксперты решили, что это демонстративный цинизм: относиться ровно к тем, чьего конца требуешь.
Остается добавить, что истинные мотивы данной деятельности у нас признали различными. У меня "глорическая направленность" (жажда славы), у Татьяны "гностическая" (познавательная). Впрочем, стремление к познанию у нас у обеих тоже "декларированное", то есть преувеличенное. А корень всего - потребность "в ощущениях, в "щекочащих нер­вах" впечатлениях, в рискованных авантюрах... что будучи в большей степени свойственно подрост­кам, свидетельствует об их личностной незрелости".
Интересно, к какой подростковой щекотке склонны пилоты, пожарные или, боже упаси, хирурги?

Отстаивание прав
"...Ра­дикализм, привлекательный в умеренном выражении, в своих крайних про­явлениях (у обоих Ql=10) предполагает личность, с которой трудно нахо­диться рядом, т. к. такая личность предпочитает разрушать и не будет ис­пытывать больших угрызений совести, если "затопчет" того, кто будет ме­шать ей в ее преобразованиях".
"Вызывает сомнение стремление подэкспертных к соблюдению мо­ральных требований и групповых норм в силу, прежде всего, несклонности обследуемых испытывать чувство вины и их нечувствительности к оценкам окружающих". При этом, как ни странно, "повышенное чувство справедливо­сти". Это противоречие экспертиза никак не объясняет.
Групповые нормы? Пускай поищут! Если серьезно, эксперт Юлия Малинина летом пугала какими-то сведениями, что мы пьем и это достоверно. Что ж, нет невозможного для фотошопа. Одеваемся пуритански, распущенность не демонстрируем, губы гуталином не красим. Но это все ничто по сравнению с душой, если она черна.
Да перед кем нам испытывать вину, перед силовиками-фальсификаторами? Или перед ней, за обнародование ее экспертных манипуляций? "Вы меня разочаровали", - восклицала она после появления статьи "Вы идете по плоскости отрицания!" Разочаровали - чем? Ведь ее психологическая наука еще при обследовании показала "отсутствие чувства вины"? Однако главный акцент сделан не на бессовестность, а на стремление к независимости. Не вдаваясь в избыточное цитирование, стоит упомянуть хотя бы: "выраженное стремление к самоутверждению и не­зависимости, свойственное подростковому и юношескому возрасту... Каждая иг­норирует социальные условности и агрессивно отстаивает свои права... гипертрофированное самоуважение+ Скептически относится к моральным мотивам поведе­ния"... Итак, стремление к самоуважению и независимости теперь стало характеристикой подростков и юношей? Стаж экспертной работы психолога Малининой - 23 года. Работа эта, сказать помягче, не свободна от политизации. Не верится, что она проспала и перестройку, и нашествие капитализма, и его закат. Так хочется спросить: какая у нас нынче экономика? Что, все эти годы боролись за самостоятельное управление своим трудом и капиталом, своей энергией и умом - одни подростки? Что, правовую систему России перевернули одни несовершеннолетние? И что, наконец, за отстаивание достигнутого, которое теряем, юноши - за него сидят? Сколько лет самым знаменитым заключенным наших дней?
Да, по прямым политическим статьям сегодня судят и сажают молодых. Да, либералы, антифашисты, анархисты, нацболы так же нечувствительны к моральным нормам, так же агрессивны в отстаивании своих прав, так же бессовестны, так же любят Сатану, как налоговые преступники. Но одних легче сделать на этом основании незрелыми, невменяемыми, невротиками, истероидными акцентуантами - а других сложнее. Ведь такие ненормальные не могут управлять нефтяными компаниями. Они зрелы и респектабельны. Их можно разорить, осудить, порезать бритвой, уничтожить, но опорочить невменяемостью нельзя.
Опять же, что делают бизнесмены? Ничего странного. Правоохранку не провоцируют, правозащитную деятельность не декларируют, нервы себе щекочут чем-нибудь помягче, нежели острые ощущения от репрессий. Все их преступления легко вписываются в концепцию разумного эгоизма.
А вот несогласные... или молоды или не очень. Но кто не очень, те зачастую и в радикализме "не очень", ибо умнеют.
Большинство осужденных по 282-й статье принадлежат к относительно молодым. Иногда они раскаиваются, как обыватель-жижист Савва Терентьев, и тем самым подтверждают зрелость своей личности. Никто таких истероидами не объявляет. Другие нахальны и открыто принадлежат к маргинальной политике, как лимоновцы. Но они же лимоновцы: зачем им еще какой-то диагноз? Трудящимся и так все ясно.
Диагноз нужен тогда, когда, во-первых, обвиняемые не каются, во-вторых, малолетними придурками не выглядят, в-третьих, не старики. Пока кожа на щеках гладкая, пока руки не опираются на палочку, пока есть силы ходить по площадям и тыкать по компу, - есть полное право отыскать у них "юношескую/незрелую мятежность скорее безрассудного типа, со стремлением разрушать". Оттого-то эксперту Малининой так важно было, не давая слова, искажая свои экспертные протоколы, объявить нас анархистами. Потому что так оно неформально-глупее смотрится.
Ведь и слово "нигилист" когда-то сочли чересчур уважительным и заменили на "мальчишек". Затем даже возникла инициатива из салонов - этих мальчишек (и стриженных девушек) пороть... Они не додумались только до последней ступени прогресса: порку стоит поручить специалистам-экспертам. Наукообразно. Тогда ни у кого не возникнет вопросов.

Науку в массы
Ну а вдруг население ничего не поймет?
Что-то оно поймет в любом случае. Хотя бы то, что из таких заклинаний как "16 баллов по Векслеру, фактор В+ по Кеттеллу, композитная оценка = 2 станд. балла, Е = 9 стенов" сделан какой-то невыгодный для подэкспертных вывод. Но это в лучшем случае никого не впечатлит, в худшем - вызовет недоверие: умные слова - неуважение к народу. Научный выпендреж полезно сочетать с народной сермяжной правдой.
Начать с того, что вообще-то психологическая часть распадается на два раздела, один в отношении Низовкиной Н.Ю., другой в отношении Стецуры Т.С. Но для того, чтобы сермяжная правда была еще проще и правдивее, характеристики нам обеим даны совершенно одинаковые. Целые куски из характеристики переносятся от одного человека к другому. Во многих местах эксперты даже не меняли фамилии, а обходились шаблонным оборотом "у обеих подэкспертных"... А если бы нас двадцать человек было? Складывается впечатление, что шаблон вообще был написан заранее, а затем перекопирован два раза к разным людям. Ну и вывод соответственный: как личности мы просто клоны. Ради приличия в скобках пестрят оговорки типа "у одной в несколько большей степени, чем у второй". Процитируем документ:
"Индивидуально-психологические особенности Низовкиной Н.Ю. и Стецура Т.С. имеют очень много общего:
у обеих хорошо развита интеллектуальная сфера, общий интеллект (у Ни­зовкиной Н.Ю. - лучше, чем у Стецура Т.С.) при этом, у обеих - низкий со­циальный интеллект, как способность правильно понимать поведение лю­дей, особенно - логику развития сложных ситуаций межличностного взаи­модействия;
у обеих подэкспертных схожие типологические особенности и ведущие тенденции, а именно:
- у обеих сильный, неуравновешенный, подвижный тип нервной системы, лежащий в основе их, в целом, холерического типа темперамента;
- обе являются ярко выраженными акцентуантами, с ведущим демонстра­тивным типом акцентуации, в основе которого лежит потребность и стрем­ление производить впечатление, эгоцентризм, жажда внимания к своей осо­бе, эпатажное поведение;
много общего и в характеристиках эмоционально-волевой сферы подэкс­пертных, в частности:
- обеих характеризует глубинная, внутренняя тревожность на фоне эмоцио­нальной неустойчивости, которую они стремятся скрыть;
- у обеих отмечается враждебный, агрессивный характер эмоций, "хрониче­ская" злость, характерная для социопатов (у Низовкиной Н.Ю. больше, у Стецура Т.С. - несколько меньше); обе агрессивны, не видят в этом ничего плохого и склонны принимать свое раздражение и агрессивность как нечто естественное;
- у обеих снижен самоконтроль поведения (у Низовкиной Н.Ю. - в большей степени, у Стецура Т.С. - в меньшей степени), но завышена самооценка сво­их волевых качеств (у Стецура Т.С. в большей степени, у Низовкиной Н.Ю. - в меньшей);
- у обеих отмечаются интеллектуализированные формы враждебности u юношеская/незрелая мятежность скорее безрассудного типа (со стремле­нием разрушать).
Такие характеристики эмоционально-волевой сферы обеих подэкспертных, как юношеская/ незрелая мятежность на фоне завышенной самооценки своих воле­вых качеств, свидетельствует об их эмоционально-волевой незрелости.
у обеих подэкспертных схожие личностные особенности, а именно:
- обе подэкспертные имеют завышенную самооценку с гипертрофированным самоуважением; у обеих повышен уровень потребности в ощущениях (у Стецура Т.С. - больше, у Низовкиной - меньше), что будучи в большей сте­пени свойственно подросткам, свидетельствует об их личностной незрело­сти;
- для обеих подэкспертных альтруистическая направленность, как потреб­ность в содействии и помощи другим людям, иными словами, декларируе­мая ими правозащитная деятельность, на самом деле - малозначима;
- у обеих подэкспертных отмечается выраженное стремление к самоутвер­ждению и независимости, в большей степени свойственное подростковому и юношескому возрасту, с игнорированием социальных условностей и аг­рессивным отстаиванием своих прав;
- у обеих подэкспертных преобладает мотивация достижения (у Стецура Т.С. тема успеха преобладает несколько больше, чем у Низовкиной Н.Ю.);
- у обеих подэкспертных снижена сила "сверх-я"/совестливость, что свиде­тельствует о наличии значимых социопатических тенденций, в силу не­склонности обеих испытывать чувство вины и их высокой нечувствительно­сти к оценкам окружающих;
- обе смелы, самоуверенны и нечувствительны к угрозе; у обеих богатое во­ображение, поглощенность идеями и фантазиями".
Вообще терминология ученых максимально адаптирована к народному ликбезу. Хроническая злость и тревожность, "агрессивны и не видят в этом ничего плохого", "завышенная самооценка и выраженное честолюбие", "гипертрофированное самоуважение", упрямство, "поглощенность идеями и фантазиями", "проявляет себя настойчивой, раздражитель­ной, независимой, несклонной забывать ошибки других личностью". Просто и обличительно.
Или: "подэкспертная (Т. Стецура) декларирует доверчивость, теплоту и сердечность в обще­нии, однако это плохо сочетается с присущей ей враждебностью". Где? Эксперты и не думают пояснить, кто и когда такое декларировал, ведь пояснять они вообще ничего не обязаны. Ответы в тестах мы давали довольно жесткие. Может, в беседах с Малининой? Или на допросах, раз уж взяли их за основу? Так это явно не к нам.
Вот пассаж, понятный каждой кухарке, а для пущей понятности повторенный дважды. "В отношении Н. Низовкиной: "большое количество крайних оценок в профиле Кеттелла за­ставляет предположить, что подэкспертная манипулировала своими ответа­ми, чтобы исключить те, что могли бы представить ее в невыгодном свете, вызвав подозрение о невротических отклонениях, однако..."
Разберемся. Тесты даются, исходя из добросовестности подэкспертных: что пишут, то и есть. Но если результаты неудобные - они признаются недействительными на основании лживости!
(При этом для проверки лживости есть особый блок вопросов. Как я прежде писала, там были утверждения типа "Я никогда не лгал", "Я никогда не нарушал обещаний" - и мы обе понаставили "нет", то есть: лгал, нарушал! Поэтому мы точно выдержали испытание на правдивость. Однако эксперт эти показатели проигнорировала).
А дальше про меня так: "однако чрезмерное отри­цание любого неблагополучия позволяет предположить, что в основе под­хода подэкспертной к тестированию лежит глубинная тревожность (по всей видимости, ей приходится чрезмерно напрягаться, чтобы успешно блефо­вать)".
Итак: подтверждаешь "неблагополучие" - тревожен, а отрицаешь - тоже тревожен, да вдобавок блефуешь! Напоминает инквизицию: сознаешься под пытками - ведьма, не сознаешься - тоже ведьма, поскольку дьявол помогает тебе не ощущать боль.
Теперь сравним, что написано в отношении Т. Стецуры: "большое количество крайних оценок в её профиле Кеттелла также заставляет предположить, что подэкспертная манипулировала своими ответами, чтобы исключить те, что могли бы представить ее в невыгодном свете, вызвав подозрение о невротических отклонениях+" И дальше: "однако чрезмерное отрицание любого неблагополучия позволяет предположить, что в основе подхода подэкспертной к тестированию лежит глубинная тревожность (по всей видимости, ей приходится чрезмерно напрягаться, чтобы успешно блефовать)".
Слово в слово! Повторенье мать ученья!
Задевают такие вещи: "подэкспертная чувствует и осознает свою несчастливость, но прячет ее за декларативно завышенной самооценкой". Естественно, это у обеих. Исходили эксперты, видимо, из мещанских представлений о том, что подследственные радикалы не могут быть счастливы.
Так ли это? И бомж на помойке, и приговоренный к смерти может быть счастливым. Но исходя из комфорта и безопасности, возьмем альпиниста: тяжело, мускулы напряжены, можно разбиться, добрался до привала - в ванну не залезть, страдание! По такой логике, все альпинисты очень несчастливые люди. А ведь это излюбленное развлечение богатой молодежи! Тогда все призывники, которые охотно идут в армию, - садомазохисты. А ведь это защитники Отечества...
В конце концов, люди, "поглощенные идеями и фантазиями" и любящие "щекотку риска", имеют того и другого в изобилии, так почему бы им счастливым не быть?

Хунтари и словари
Если фамилия "Малинина" рождает смутно-сладкие ассоциации с малиной и Сталиным ("Что ни казнь у него, то малина"), то "Судоплатова" вызывает уверенные подозрения ("суд заплатил"). Эксперт по лингвистической части Галина Судоплатова появляется в тексте экспертизы впервые. Полубезымянная, безголосая, она и в тексте заключения отметилась весьма скромно.
Первое впечатление: вообще непонятно, о чем тексты, которые исследуются экспертизой. Нет банальных вещей: изложения их тематики, 2) цитат, 3) разбора текстов как такового. Лингвочасть, несмотря на мизерный объем в три страницы, нашпигована приписками. В статье "Медведтепель", помимо пресловутого мягкого знака в названии, отсутствует странное понятие "бесчеловеческий режим"; нам как авторам приписаны обороты из цитируемой нами статьи Елены Маглеванной (о которой собственно и речь). Например, "чем уфси­новские палачи обосновывали столь зверские пытки, сравнимые с теми, что имели место в гитлеровских концлагарях?" - слова Маглеванной, после которых, кстати, идут подробные описания пыток. Цитируемые тексты не должны служить ни лингвистической, ни личностно-психологической характеристикой авторов или их текстов, это грубая ошибка.
Зато сами эксперты цитировать нас явно боялись. За все время отсутствует хоть одна авторская цитата, состоящая из более чем двух слов. А ведь одно-два слова - если это не авторские неологизмы вроде "хунтарей" - цитатами не считаются. Не станешь ведь оценивать языковые качества текста по односложным цитатам типа "дом", "хлеб", "собака"+ А по "произвол", "геноцид", "милитаристы" - выходит, можно?
Сама лингвочасть начинается с глубокомысленного рассуждения о том, что представленные материалы являются текстами (а не верблюдами). При этом, анализируя их целостность, отделить авторские слова от цитат эксперты и не подумали! Внешний объективизм все-таки не удержал их - прорвало: "Для объективности (!) следует сказать, что данные тексты невысокого каче­ства, поскольку авторы не всегда логично переходят от одной мысли к другой, иногда не доводят мысль до завершенности".
Значит, научным работникам неизвестен такой художественный прием: специально оставлять недосказанность, неразрешенность вопроса, замирать на кульминации? Они когда-нибудь видели резкую смену кадров на кинопленке? Не всегда логичную. Именно это подтверждает невысокое качество репортажа или фильма - контраст и монтаж?
"Кроме того, в текстах содержатся стилистические погрешности".
Однако ни одной стилистической погрешности не приведено. Можно, конечно, отрезать, что это не относится к существу исследования, а сказано так, для объективности. Но разве объективность проявляется в голословных оценках качества? "...Обнаруживая при этом недостаточность и односторонность своих знаний об этих событиях, прибегая не столько к фактам, сколько к эмоциям+ в текстах отсутствует объективное разъяснение каких-либо идей (со­бытий)", - это из области: чья бы корова мычала.
Напрямую назван вербальный экстремизм (правовая оценка, выход за пределы компетенции). В другом месте то же выражено уклончивее: "вербальное проявление нетерпимости в речи (провокационные листовки и пр.)".
Хотелось бы спросить: а бывают непровокационные листовки? Листовка - улично-пропагандистский жанр, хотя бы потому его отличает яркая оценочность и упрощенность выводов. Но провокационность близка к призывам, притом не имея правового значения, что очень развязывает руки экспертам. Правда, и научного значения слово "провокационность" тоже не имеет.
Ну а сказано ли хоть что-нибудь о содержании статей, если уж цитировать их нельзя? Что ж, вот все изложение:
"Статья "Бурятия, не будь Андижаном!" Тема текста - судьба Бахтияра Умарова. Идея - Бахтияр Умаров стал жерт­вой деятельности ФСБ, которая сфабриковала против него уголовное дело. Цель статьи - "проинформировать" читателей о судьбе Бахтияра Умарова и "разоблачить" деятельность ФСБ".
Кто такой Бахтияр Умаров? Каковы доказательства фабрикации и есть ли они вообще? "Листовка "23 февраля - день Тра-ура!" Тема - праздник 23 февраля. Идея - 23 февраля - "Праздник геноцида!" Цель - "осудить" деятельность сотрудников МВД и военнослужащих". Почему геноцида? Какая еще это дата, помимо праздника? За что осудить?
"Публикация "Медведтепель шагает! Наш город на краю?" Тема - уголовно- исполнительная система России. Идея - уголовно-испол­нительная система России - "преступная" система, которая "преследует лю­дей и осуществляет геноцид наций". Цель - "осудить" данную систему".
Каких наций? В чем преступления УИС? Где упоминание о журналистке Маглеванной и о политзеке Зубайраеве? Вместо уяснения смысла экспертиза элегантно выворачивается: "Текст имеет своеобразную композицию: состоит из трех рубрик, объединенных одной идеей". Какой идеей? Где хотя бы слово о проблеме политзаключенных? "Анализ содержания публикаций позволяет утверждать, что авторы Сте­цура Т.С. и Низовкина Н.Ю. излагают и распространяют свое субъективное u nредвзято-оценочное мнение об общественно-политических событиях в Рос­сии". - Где тут, спрашивается, "анализ содержания"?
"...Обнаруживая при этом недостаточность и односторонность своих знаний об этих событиях, прибегая не столько к фактам, сколько к эмоциям. В то же время, в текстах отсутствует объективное разъяснение+" - О себе они, что ли, говорят? У нас-то в текстах факты есть, и сопоставления дат, и пытки с шурупами, и премии с цифрами. Но эксперты боятся их обнародовать!
В этом бреде позабавило следующее: слова "палач, милитарист, хунтарь, геноцид, убийства, произвол", оказывается, "в толковых словарях специальными пометами не сопровождаются". С палачом и милитаристом ясно, а вот "хунтарь"... Это в каком же толковом словаре они его нашли? Оно нами придумано! Возникает вопрос: может, они в словари не смотрели вообще?
Наконец Судоплатова отчаялась в слабости своей аргументации, или поняла, что двух страниц недостаточно. Третью и последнюю страницу своего исследования она забила пересказом текста психологической части. Она буквально скачала огромную цитату из творчества Малининой, снова о незрелости личностей, квазиправозащитной деятельности и низком уровне социального интеллекта.
Отсюда и родился этот апофеоз: "Однако, личностная незрелость авторов, невысокое каче­ство текстов и многочисленные стилистические погрешности не могут повли­ять на сознание, волю и поведение образованных и здравомыслящих читателей". Читающие это место не могут понять, речь об авторах или о текстах. И что означает "невысокое качество и стилистические погрешности не могут повлиять"? Может, не могут повлиять "в силу" невысокого качества и стилистических погрешностей? Или это уже не стилистическая погрешность уважаемых ученых, а свобода самовыражения?

Никакой лингвистики! Только о хорошем!
Так что же такое данная судебная экспертиза? Профанация, в которой участвуют эксперты и следователь, поставивший перед ними заведомо тенденциозные вопросы. Подмена одного вида экспертизы совершенно другим. Фактически это психиатрическая экспертиза, с полным игнорированием лингвистических задач.
Стоит сравнить с психолого-лингвстической экспертизой, проведенной сотрудниками РГГУ по делу Ирека Муртазина. Его только что приговорили к 1 году 9 месяцам колонии-поселения, но хоть экспертиза выглядит добротной. Она не содержит НИКАКИХ указаний на личностные характеристики подэкспертного! Эксперты исходили исключительно из инкриминированных текстов. Не боялись их цитировать, не только разбираемые фрагменты, но и целиком. Методы приличные: контент-анализ - количественный подсчет преступных слов, и интент-анализ - исследование смысловой однозначности и воздействия на читателей. А какие методы у Малининой и Судоплатовой? "Эмпирические методы (наблюдение, беседа, биографический метод, психо­диагностика)", "установление структурных связей между всеми характеристиками личности)".
Наблюдение и беседа - это вопросы об Аллахе, Патриархе, Литвиненко, Америке, пропаганде и пр., с фанатичными криками, с искажением ответов? Биографический метод - это метод собирания доносов от квазиправозащитников, штатных идеологов СО РАН и анонимных студентов?
"Установление структурных связей между" - это, видно, такие шедевры: "остальные оценки+ также являются завышенными, т.к. (!) для человека естественно позиционировать себя несколько выше среднего". Как, проценты завышенной самооценки (ума 79%, характера 68% и т.п.) вычислены из общего рассуждения о том, что человеку свойственно? Еще бы написали: "т.к. человек человеку волк"!
Как выводы о высоком лидерском потенциале сочетаются с выводом о незрелости личностей? Откуда вообще взялись вопросы к экспертам, не обусловленные ничем (и которые были изменены в ночь перед экспертизой)? "Имеются ли повы­шенная внушаемость, лживость? Каковы лидерские качества каждой и в чем они прояв­ляются? Являются ли зрелыми личностями?"
В чем следствие увидело необходимость проверки на такие вещи? В чем мы проявили незрелость? Внушаемость понятно: состоим в организации, значит, партийное руководство внушает. Один раз внушило, вот обвиняемые и стали дальше свои лидерские качества на внушенные ценности накладывать. А лживость откуда? Из самообвинительных показаний следует скорее прямота. Или в том, что не сдали кого-то?
Каковы вопросы, таков и вектор экспертизы. "Психолого-лингвистическая" - не значит разбирать авторов на вменяемость и мораль. Это значит исследовать именно тексты и их психологическое воздействие на читателей! Причем тексты разбирать по фразам, а не выдавать сертификат качества коту в мешке, без цитат и пересказа.

Недозаключали?
Остается последний вопрос: чем вся эта судоплатная малиновщина следствию не угодила? Зачем экспертиза передана в Уральскую лабораторию?
Низкое качество? Конечно, отсутствующие слова лучше бы в тексты не вставлять и цитаты авторам не приписывать. "Хунтаря" тоже стоило в словаре поискать, есть ли оно в принципе там. Но неужто из-за этого отправлять на Урал?
Дело в том, что лингвочасть пошла по двоякому пути, нашли не все пункты обвинения, которых требовали вопросы следователя.
"Представленные на экспертизу листовка и статьи явля­ются проявлением вербального экстремизма авторов, однако в них отсутствуют прямые призывы к осуществлению экстремистской и террористической деятельности...
Заказ недовыполнен. Следствие задало вопрос: есть ли призывы? - значит, надо найти! Вспомнили про свою научную честь?
"...Авторы и не доходят до прямого оскорбления личности".
Зачем, вообще-то, их здесь искать? Оскорбления-то коллективные, этого в ст. 282 достаточно. Но кашу маслом не испортишь: вопрос задан, значит, надо было найти!
В сущности все понятно. Эксперты настолько увлеклись описанием безопасной незрелости обвиняемых, что перешли черту, отделяющую обвинение от помилования. А их коллеги из Уральского логова как раз на таких делах специализируются, в частности, на антивоенных лозунгах. Думается, они должны исправить политические упущения забайкальских товарищей. Мы - неразумные дети? Но незрелость не должна снижать общественную опасность преступления! Даже в детском саду должен быть пятый угол. Совет экспертам от недовольного заказчика.
Надежда Низовкина, декабрь 2009 г.



БЕССОВЕСТНОСТЬ КАК ТОЧНАЯ НАУКА

В Бурятии продолжает развиваться уголовное дело против оппозиционных журналисток и правозащитниц Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. Напомним, что они обвиняются по ст. 282 УК РФ в "возбуждении ненависти и вражды" к социальным группам "сотрудники милиции, лица, работающие в следственных органах, сотрудники УФСИН и военнослужащие". Разжигание ненависти якобы содержалось в двух газетных статьях и одной листовке, авторами которых были обвиняемые.
Последняя новость по делу: обвиняемых ознакомили с эаключением следственной экспертизы, над которым совместно поработали психолог Юлия Малинина и лингвист Галина Судоплатова.
Разумеется, заключение густо пересыпано разными учеными и ученейшими словечками, от которых просто рябит в глазах: методика Гилфорда-Салливена, тест Хекхаузена, метод Дембо-Рубинштейна, методика Кетелла, тесты Векслера, тест-опросник Смишека по Реану... и даже "тест юмористических фраз (ТЮФ)".
Но что же в выводах, так сказать, в сухом остатке, кроме "юмористических фраз"? Пожалуй, что и ничего: все выводы экспертов вполне сгодились бы для раздела "Нарочно не придумаешь" старого "Крокодила". И невольно хочется сказать: да, это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
Чего только не обнаружили ученые эксперты в личностях Надежды и Татьяны с помощью своих мудреных тестов - и "лживость и фантазирование", и "агрессивность", и "тщеславие", и "завышенную самооценку", и "тягу к риску и острым ощущениям", и "сниженный самоконтроль поведения", и "хроническую злость", и "юношескую/незрелую мятежность безрассудного типа (со стремлением разрушать)". Вот они какие, эти оппозиционерки!
Но особенно поражает воображение вывод ученых экспертов, что у обвиняемых совестливость "находится в нижних границах нормы, с тенденцией к снижению". Неужели совестливость подэкспертных снижалась прямо во время экспертизы, как пикирующий самолет, так сказать, таяла не по дням, а по часам? С чего бы это? Невольно рождается сомнение: да чью совестливость измеряли почтенные эксперты - уж не свою ли собственную, если она так непоправимо зачахла в процессе экспертизы? А вообще, измерение совестливости - штука чрезвычайно полезная. Вот бы регулярно замерять совестливость всех наших высших государственных чиновников и публиковать результаты замеров! Да это же лучше всякой декларации о доходах! Или такая экспертиза по плечу только самому Чубайсу, как признанному специалисту по нановеличинам? А может быть, и Чубайса уже недостало бы, ибо совестливость всей нашей элиты из области бесконечно малых давно перешагнула в область величин мнимых и отрицательных?
Не худо бы заодно измерить и лживость наших VIP-персон - находится ли она "в пределах нормы", или давно уже превзошла всякую норму и границу вероятия?
Однако еще более замечательна вторая, лингвистическая часть экспертизы. Следователи просто-напросто перевалили на плечи экспертов всю свою работу, то есть решение главного вопроса - совершали обвиняемые преступления, в которых обвиняются, или нет? Хотя ни лингвист, ни психолог, разумеется, совершенно не вправе давать юридическую оценку действиям подследственных - это должны делать не они, а юристы, то есть сами следователи, прокуроры и судьи.
Однако эксперты не сплоховали и не подкачали. Вот один из их главных выводов: "Вся стилистика анализируемых текстов, т. е. набор языковых средств, направлена на создание негативного образа сотрудников уголовно-исполнительной системы и военнослужащих с целью возбуждения к ним социальной ненависти и вражды." "Авторы публикаций не прибегают к прямым призывам заниматься экстремистской или террористической деятельностью, однако, создавая некорректное, негативное мнение об общественно-политических событиях в России, данные публикации формируют нетолерантные и враждебные чувства в отношении сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, что может сыграть дестабилизирующую роль в обществе, вследствие чего эти публикации являются проявлением "вербального экстремизма" авторов."
(Между прочим, весь шквал последних публикаций о деле майора Евсюкова и других громких "милицейских" делах тоже вряд ли формирует особенно толерантные чувства к родной милиции. Не значит ли это, что все их авторы поголовно - экстремисты?)
А вот цитата из обоснования этого замечательного вывода:
"В листовке "Медведтепель шагает!.." сотрудники уголовно-исполнительной системы называются "службистами-зубодробителями", "уфсиновскими палачами", а существующая система - "бесчеловеческим режимом"... В статье "Бурятия, не будь Андижаном!" деятельность спецслужб определяется оценочным словом "произвол".
Кроме оценочной лексики в текстах используются сравнения ("чем уфсиновские палачи обосновывали столь зверские пытки, сравнимые с теми, что имели место в гитлеровских концлагерях?"), многочисленные метафоры ("человек, который стыдится дома, построенного на решетке из человеческих костей" и др.), эпитеты ("бесчеловеческий" режим), риторические вопросы, риторические восклицания и другие сильные риторические приемы, которые создают негативный образ сотрудников правоохранительных органов, УФСИН и военнослужащих и преследуют цель возбуждения ненависти и вражды к данной социальной категории людей".
В общем, употребил "оценочное слово "произвол", "сильный риторический прием", "сравнение" или, упаси боже, "метафору" - стало быть, виновен. Задал "риторический вопрос"? Преступник! Очевидно, говорить о наших правоохранителях дозволяется, только вытянув руки по швам, в превосходных степенях и с восторженным придыханием. И чтобы никаких вопросов! (Кстати, малограмотного эпитета "бесчеловеческий режим", который упорно повторяют эксперты, в текстах Надежды и Татьяны вообще нет - это эксклюзивный плод фантазии самих "ученых" экспертов).
Эксперты с плохо скрываемым возмущением привели цитаты из объяснений обвиняемых. Т. Стецура рассказала на допросе, что ее отношение к силовикам складывалось из сведений о конкретных событиях, в частности, таких, как "подавление мирных демонстраций в Москве... подавление демонстраций против монетизации льгот... насильственный разгон акций протеста автомобилистов во Владивостоке..." Жалкие увертки! У всех законопослушных людей эти события вызывали только прилив гордости и восхищения доблестью родных "силовиков". "Я настаиваю на полной ликвидации ФСБ и любых подобных спецслужб", - нахально заявила Н. Низовкина сотрудникам милиции. Ну, это уж явный криминал, к экспертам не ходи...
Однако, как ни странно, но следователи не удовлетворились итогами данной экспертизы. Возможно, потому, что эксперты, как ни старались, все же не сумели отыскать в текстах обвиняемых "оскорбительных слов", а нашли всего лишь "обидные". Не обнаружили и "прямого оскорбления личности" гг. силовиков, а лишь "принижение их чести и достоинства". Даже не верится: неужто помешала остаточная "совестливость", этот вредный и досадный для настоящего эксперта рудимент?
Так или иначе, но материалы дела направлены на повторную экспертизу - уже не в Забайкальскую, а в Уральскую лабораторию судебной экспертизы. Может быть, потому, что в горах Урала водятся более свирепые, хищные и кровожадные эксперты, чем в "диких степях Забайкалья"? Недавно эксперты с Урала прославились тем, что признали экстремистским, оскорбительным, разжигающим социальную рознь и косвенно призывающим к насилию над военнослужащими один лозунг. Что же это за людоедский, кровь леденящий призыв? "Миру - мир!". Так что перспективы бурятского дела в руках таких знающих свое дело экспертов становятся гораздо более многообещающими...
Александр Майсурян, ноябрь 2009 г.



ПАЛКА О ДВУХ КОНЦАХ

(Из статьи Евгения Хамаганова в газете "Вечерний Улан-Удэ - Неделя", 20 ноября 2009 г.).

"Против кого может обернуться инициатива парламентариев Бурятии, ратующих за ужесточение наказания за возбуждение ненависти, либо вражды, а равно - унижение человеческого достоинства?
...В Улан-Удэ до сих пор продолжается вялотекущее уголовное дело в отношении правозащитниц Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры, также подозреваемых в "разжигании социальной розни" в отношении военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов. Любопытно, что за время уголовного преследования Татьяна Стецура успешно сдала экзамен и стала адвокатом.
Интересны результаты психолингвистической экспертизы по ним: "Тексты отличаются крайне плохим языком и стилем... высказывания носят сумбурный, несуразный характер, на грани немотивированной истерии. Незрелость личности. Установочное поведение. Внушаемость и лживость. Низкий общий уровень социального интеллекта. Совестливость снижена до патологического порога. Неспособны испытывать чувство вины".
И как результат - "личностная незрелость авторов, невысокое качество текстов и многочисленные стилистические погрешности не могут повлиять на сознание, волю и поведение образованных и здравомыслящих читателей".
А на необразованных и нездравомыслящих как же?
В целом, приходит мысль, что наукообразность и возможность расширительного толкования данной статьи имеет благодатную почву для экспертных манипуляций, политических преследований и судебной казуистики. Вот-вот прозвучит полузабытое понятие "классовая борьба".
"Сволочи-буржуи", "кулаки-мироеды", "контру к стенке" и так далее - что это, если не разжигание социальной розни?
Ею, кстати, пропитаны труды классиков марксизма-ленинизма. Или когда нынешняя "белогвардейщина" пишет о "зверствах пьяной матросни в октябре 17-го" и "замученных в ГУЛАГе" - что это?
В общем, непонятно, на чью мельницу льют воду республиканские законодатели. Хотя, наоборот, понятно: как ни суди, а статья 282 в ее нынешнем виде - это классовая статья, которая под видом защиты граждан от проявлений ненависти и вражды, на деле защищает власть и ее прислужников от нападок воинствующей и не очень оппозиции. Ленинский термин "государство - это аппарат насилия в руках господствующего класса" актуален донельзя. Безусловно, Народный Хурал в своей инициативе руководствовался благими побуждениями. Но, увы, ими устлана дорога в ад."



СУД НА ПОВОДКЕ У ГОНЧИКОВА

Сообщение Tatzianna c форума Сайта бурятского народа о последних новостях в уголовном деле:

Компьютерная экспертиза уже разродилась заключением, поэтому я подала ходатайство о возвращении испытуемого компьютера. Гончиков посовещался, и они решили: не удовлетворять, и не мотивировать. Следователь - помазанник правосудия, власть его непререкаема, а решения не нуждаются в мотивации и прозрачной логике.
Так решил Советский районный суд в лице судьи Н.С. Олоевой 16 ноября. Сама процедура выглядела сущей формальностью. Ничто не оживляло полной предрешенности. Казалось, постановление об отказе уже лежит под полой во время судебного заседания, оставалось только подставить доводы заявителей. Концентрат судейской мотивации: "Следак бАльшой, яму видней!"
"Следователь, являясь самостоятельным процессуальным лицом, направляя ход расследования по находящемуся в производстве уголовному делу, принял решение об отказе в удовлетворении ходатайства… В настоящем изъятый ноутбук, признан вещественным доказательством, хранится надлежащим образом, следователь пришел к выводу, что невозможно его возвращение владельцу без ущерба для доказывания".
А посягал ли кто-то на самостоятельность статуса следователя, на его право казнить или миловать несчастный комп? Какими тернистыми путями Гончиков шел к своему выводу, принимал решение? Суд не брался выяснять. В соответствии с судебной практикой, в делах о вербальном экстремизме компьютеры обычно приговариваются к уничтожению, пронзая владельцев в самое сердце. :(
18 ноября 2009 г.



ЗАКАЗНАЯ ЭКСПЕРТИЗА ГОТОВА: ПЕРВЫЕ ТЕЗИСЫ

Сегодня мы были ознакомлены с результатами психолингвистической экспертизы. Не хватает дыхания, чтобы на одной ровной ноте вывести сразу всю полифонию лжи и антинаучной грубости. Случайными камнями всплывают в этом 27-листовом потоке рваные куски опорочивания нас, политических обвиняемых:
Тексты наши "отличаются крайне плохим языком и стилем... высказывания носят сумбурный, несуразный характер, на грани немотивированной истерии".
Незрелость личности. Установочное поведение. Внушаемость и лживость. Низкий общий уровень социального интеллекта.
Совестливость снижена до патологического порога. Неспособны испытывать чувство вины. "Декларируемая ими правозащитная деятельность" на самом деле - "квазиправозащитная деятельность"...
Т. н. анализ текстов изложен без цитат, за исключением отдельных слов и словосочетаний. Такой экспертизы не читала сроду ни по делу Дмитриевского, ни по Терентьеву и многим другим. Только эти объявили все тексты бездоказательными, не приведя ни одного недоказанного фактами утверждения.
Не брезгуют голыми фальсификациями: скажем, якобы в "Медведтепель шагает" и "23 февраля" создается "некорректное мнение в обществе о событиях в Чеченской Республике 1990-х годов". Где?? В первой статье говорилось об уголовных репрессиях чеченцев XXI века. В листовке о 23-м - 1944 год. Все!
Из подобных вымышленных фактов и малограмотной оценочности экспертов делается вывод: вербальный экстремизм налицо, "...однако личностная незрелость авторов, невысокое качество текстов и многочисленные стилистические погрешности не могут повлиять на сознание, волю и поведение образованных и здравомыслящих читателей". Могут - на молодежь.
Эти критики в штатском, взявшие на себя роль вручения литературных премий и эстетических анафем, забыли, что они - не единственная сторона на белом поле, что найдётся, чем бить их грязные, давно истрепанные карты.
Надежда Низовкина, 8 октября 2009 г.



"СВЕРЖЕНИЕ СТРОЯ" В ОДНОМ ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОМ РАЙОНЕ

7 сентября 2009 г. в квартиру, где проживали Надежда Низовкина и Татьяна Стецура, явились сотрудники МВД, представившиеся сотрудниками Центра "Э", и заявили: "Поступило сообщение о вашей антиобщественной деятельности. Мы - исполнители. Давайте без крика, без рева". И предложили (не предъявив никакого ордера) проследовать в местное (Железнодорожное) отделение милиции. Однако, получив неожиданный отказ, предпочли скрыться.
В милиции в ответ на все вопросы по телефону от любых комментариев отказывались, только один раз сообщили, что "сегодня в Железнодорожном районе убили новорожденного ребенка, потому и рейд". От комментариев отказался и сотрудник Центра "Э" Телешев.
Татьяна и Надежда рассказывают: "Кое-чего удалось добиться в самом РОВД, куда мы затем пришли сами. Нас допросили. Убитый ребенок ни при чем. Допрашивал старший оперуполномоченный, старший лейтенант милиции, Алексей Баирович Ванданов. Без процессуального оформления он потребовал пояснений по поводу нашей деятельности - профессиональной и общественной. Как он сообщил, в Железнодорожный отдел поступили жалобы от лиц, которых он отказался назвать, о том, что мы занимаемся "пропагандой свержения строя" в данном районе. (Районный сепаратизм прямо). Не мог определиться, в чем заключается пропаганда: то ли в раздаче, то ли в расклейке листовок, то ли в беседах с гражданами.
Анонимные доносчики, по его словам, так и не предоставили ему листовку, о которой идет речь, "несмотря на его требования, но принудить же их нельзя". Однако такая закрытость от следствия не помешала доносителям возмутиться тем, что мы "останавливаем прохожих на площади Славы, и навязываем им идеи бунта".
Анонимщики так запирались от сотрудничества со следствием, что категорично отказались дать листовку по требованию правопорядка! Никто из них не предоставил!
Из диалога с Вандановым:
- От скольких граждан поступили жалобы?
- Здесь вы должны отвечать на вопросы, а не я.
- Они заявляют, что мы расклеивали листовки?
- Да - листовки.
- Или общались с прохожими?
- Общались.
- С большими группами людей зараз? Или с одним-двумя?
Он не ответил.
- В этом районе?
- Да. На площади Славы, у памятника, Сиреневый бульвар и так далее...
- Недавно?
Помедлив, он произнес:
- За несколько дней до приезда президента.
Он твердил, что сам не приказывал забирать нас силой, что это было лишь приглашением, что сотрудники уже несколько раз не заставали нас дома. Днем, вечером не заставали? Отказался назвать.
- Тогда, - замечаем, - у них должны были быть при себе повестки?
- Да, должны были, - протянул он.
Связь со спецслужбами отрицал.
При выходе из отдела опять наблюдали массированную наружку.
Этот несанкционированный допрос пояснил кое-что. В Железнодорожном районе мы живем. Там в основном не общались с населением, как с неактивной частью горожан. В последние месяцы на улицах ПВЗ не было ни одного "просветительского" контакта, равно как и распространения литературы. Единственное - разговор с соседским (сверху) гостем, который фактически допрашивал по позитивной программе ДС. Но это были ответы на его вопросы, в разговоре, начатом по его инициативе.
Он, этот "утопический коммунист", - заранее заготовленный доносчик? Но ведь их несколько? Все остальные молодые люди, присутствовавшие в этой квартире при политических спорах? Факт фактом: этот разговор был задолго до приезда Медведева и того самого обращения "Наследство - не оправдание!". "Пропаганда бунта" - в этом спальном районе в эти дни - ложь от начала до конца.
Возможно, цель - инкриминировать обращение по Медведеву не как ПОКУШЕНИЕ на его распространение (которое они предотвратили на Саянах), а как ФАКТИЧЕСКИ СОВЕРШЕННОЕ деяние. Так аккуратнее. По крайней мере, с оскорбленными патриотами-обывателями, а не пресловутыми силовиками.
И еще. Призывы к свержению строя - это ст. 280.
Призывы, которые не дают жить городу, гражданам, обществу. Которые оскорбляют народ настолько, что он взывает к органам".
Сентябрь 2009 г.



ГОНЧИКОВ ИДЁТ ПО СЛЕДУ

В Улан-Удэ после двухмесячной паузы возобновились следственные мероприятия по уголовному делу, возбуждённому против журналисток и правозащитниц Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. Дело ведёт следователь Арсалан Гончиков, ему помогают сотрудники Центра "Э". Один из них вручил обвиняемым повестки на очередные допросы...
Первоначально суровый меч правосудия навис над головами оппозиционных активисток в апреле с. г., после их листовки, в которой они осмелились с недостаточным пиететом упомянуть славные имена некоторых "героев в погонах" - таких, как полковник Буданов. И вообще, позволили себе весьма бесцеремонно пройтись по деятельности отечественных "силовиков" - как в историческом, так и современном аспектах. Указывали на факты получения "силовиками" премий в период кризиса - по мнению авторов листовки, с целью "подготовления к усмирению собственного народа".
В ответ было возбуждено уголовное дело по статье 282 Уголовного кодекса РФ - как сказано в обвинении, за "формирование у читателей негативного образа российских военных, сотрудников милиции и лиц, работающих в следственных органах, а также возбуждение ненависти к данным социальным группам". Заметим, что имени майора Евсюкова в криминальной листовке еще не было - славный подвиг, навеки прославивший его имя, этот герой совершил чуть позже. Можно себе представить, насколько отягчила бы юридическое положение обвиняемых клевета и на этого достойного человека...
Как и подобает всякому уважающему себя следствию, оно провело по делу экспертизу - психолого-лингвистическую. Экспертиза позволила достоверно и со всей научной строгостью установить факт большой разоблачительной силы - оказывается, одна из обвиняемых, Татьяна Стецура, является от рождения левшой. Как с торжеством заявила ей эксперт Юлия Малинина, открывшая эту неопровержимую улику: "Леворукость ставит вас на негативистские позиции и ведет по плоскости отрицания!". (Центрэшникам на заметку - не пришла ли пора взять на учет всех российских левшей? Каждый раз, когда не удастся сыскать и обезвредить террористов, можно будет похвастаться хотя бы дюжиной пойманных левшей).
Также эксперт Малинина установила полную ошибочность религиозных воззрений обвиняемых. Из диалога с Надеждой Низовкиной:
"ЭКСПЕРТ: А вот еще ваши слова: "Я также осуждала действия патриарха Алексия..." Ответьте: кто вы такая? Кто вы, чтобы осуждать патриарха? Известно ли вам, что возможности человеческого разума ограничены?
ОБВИНЯЕМАЯ: И границы этого разума заканчиваются как раз доходя до патриарха Алексия? Или еще пониже?
ЭКСПЕРТ: Но вы согласны с тем, что человеческий разум не безграничен?
ОБВИНЯЕМАЯ: Не безграничен, но должен стремиться к безграничности. А осуждать я имею право кого угодно.
ЭКСПЕРТ: А станете ли вы осуждать Аллаха или Христа?
ОБВИНЯЕМАЯ: Я осуждаю верующих, а не богов.
ЭКСПЕРТ: Ну хоть на богов не посягаете, к счастью!
ОБВИНЯЕМАЯ: Мне пока неизвестны факты, за которые их следовало бы осудить. Если станут известны - буду осуждать их тоже.
ЭКСПЕРТ: Вы возомнили себя божеством. Эта завышенная самооценка позволяет вам взять на себя роль судьи..."
Вторую обвиняемую - Татьяну Стецуру - эксперт изобличила в недостаточно ревностной христианской вере. Из рассказа обвиняемой: "Когда стала меня допрашивать на религиозную тему, она опять резко изменилась - надела очки, заложила руки крестом, надменно и аккуратно приступила: "Вот ваша мама на допросе сказала, что вы православная. Это так?" - Я подтвердила. - Во сколько крестилась, как часто хожу в церковь, беру ли благословение? Благословлялась ли на мою деятельность, и как зовут батюшек? - Имен все равно не получила. - Сколько раз в жизни исповедовалась? У кого? - Не более десяти раз, последний раз более года назад, у кого, не скажу. - Скрежет зубовный, обвинения во вранье. Не имею я права называться православной. "Горделивая, нераскаянная, непогрешимая".
Ободренное столь успешной и доказательной экспертизой следствие вошло во вкус и существенно расширило базу обвинения: включило в число криминальных деяний обвиняемых еще два текста. Один из них - обращение "Бурятия, не будь Андижаном!" против выдачи в Узбекистан российского гражданина Б. Умарова (что, между прочим, запрещено конституцией РФ). Любопытно, что это обращение, кроме обвиняемых, подписали еще десятки людей из разных городов и стран: России, Казахстана, Узбекистана, Украины, США и Турции. Интересно, намерено ли следствие привлечь к суду всех подписантов и объявить их в международный розыск, или же ограничится двумя заранее намеченными жертвами?
Другой текст, который следствие также сочло криминальным, - статья "Медведтепель шагает" в поддержку журналистки и правозащитницы из Волгограда Елены Маглеванной. Статья была опубликована в газете "Свободное слово" (как и другие документы обвиняемых). Недавно волгоградский суд присудил Е. Маглеванную к 200 (двухстам) тысячам рублей штрафа за ущемление чести и достоинства местных тюремщиков. Журналистка осмелилась заподозрить предобрейших служителей застенка в неслыханном - причинении заключенному телесных повреждений. Однако всем известно, что такого у нас не бывает никогда. Впрочем, тюремщики нисколько не отрицали, что у заключенного З. Зубайраева действительно имелись резаные раны лица, рук и ног, дыры от шурупов и гвоздей, вбитых в стопы и коленные чашечки. Но, как они авторитетно сообщили суду, все эти травмы он причинил себе сам, когда "бился головой о стенку". Никаких сомнений в достоверности и правдивости подобного объяснения у судьи, естественно, не возникло, суд даже не потрудился допросить самого пострадавшего. Вот этому поучительному судебному процессу в Волгограде и была посвящена "криминальная" статья.
Солидный список "социальных групп", к которым разжигали ненависть две обвиняемые журналистки, возрос и пополнился "работниками уголовно-исполнительной системы" (УИС) и "работниками правоохранительных органов" (это помимо отдельно упомянутых сотрудников милиции, следственных органов и УИС).
Но хотелось бы дать работникам бурятского следствия совершенно бескорыстный совет - не увлекайтесь, господа, не увлекайтесь. Вы и сами не заметили, какую колоссальную свинью подложили тому самому государству, которое рветесь защитить с усердием свыше разума. Ведь, по-вашему, получается, что обладать властью - служить в милиции, УИС, прочих "правоохранительных органах"... - значит состоять в некоей особой "социальной группе". Ну, а где же тогда, извините за выражение, народ? Да-да, тот самый народ, про который в статье 3 конституции РФ сказано, что он "является носителем суверенитета и единственным источником власти в РФ"? Если лица, облеченные властью - милиционеры, тюремщики, министры, президенты... - не представляют народ в целом, а образуют, по-вашему, особую "социальную группу", то не следует ли народу всю эту "группу" вежливо попросить вон, дабы освободить нагретое ею местечко для законного хозяина? Да не просто попросить вон, а на скамью подсудимых усадить (вместо бурятских журналисток), в строгом соответствии с той же статьей конституции: "Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону".
Александр Майсурян, 23 августа 2009 г.



ОБРАЩЕНИЕ К СМИ

К вам обращаются журналисты, члены Демократического союза, г. Улан-Удэ. В отношении нас ведётся уголовное преследование по ст. 282 УК РФ ("Возбуждение социальной ненависти к силовым структурам: армии, милиции, работникам следственных органов, сотрудникам уголовно-исполнительной системы и спецслужбам"). Инкриминируются написанные нами одна листовка и две статьи в газете "Свободное слово", распространённые в печатном и электронном вариантах. Дело было официально возбуждено 23 апреля 2009 г.
В листовке "23 февраля - день тра-ура! День жертв защитников Отечества!" мы напоминали о дате депортации народов и заявляли, что армия и милиция продолжают политику сталинского геноцида, приводили факт получения ими премий в период кризиса, с нашей точки зрения, с целью привлечения к усмирению социальных волнений.
В статье "Медведтепель шагает! Наш город на краю?" рассказывается о преследованиях журналистки Елены Маглеванной, проводившей расследование пыток в волгоградской колонии, а недавно ставшей политическим эмигрантом. В этой статье мы рассматривали иск к ней со стороны работников уголовно-исполнительной системы, положение чеченцев в тюрьмах, поднимали проблему политзаключённых в России, требовали их освобождения.
В статье "Бурятия, не будь Андижаном!" мы излагали факты сфабрикованного уголовного процесса против бурятского имама Бахтияра Умарова, высылки его в Узбекистан по соглашению российских и узбекских спецслужб, раскрывали подоплеку этого дела (обвинения в "антиконституционных призывах" человека, бывшего одним из организаторов строительства первой в Бурятии мечети). Эта статья стала официальным обращением в защиту Умарова, подписанным гражданами и общественными деятелями по всей стране и направленным нами в республиканские органы (президенту Бурятии, в ФСБ и Комитет по межнациональной политике). ФСБ и МВД допрашивали нас по этой статье 10 декабря 2008 г., в день прав человека, когда мы были задержаны на одиночных пикетах в защиту Умарова в Улан-Удэ (впоследствии оправданы судом).
Мы с 2007 г. находимся под надзором ФСБ, подвергаемся слежке, прослушке, увольнениям с рабочих мест (СМИ и преподавание) по инициативе чекистов. За последние месяцы были пять раз задержаны.
Мы открыто выступаем за отмену ст. 282 УК РФ как политической, цензурной, ущемляющей свободу слова. В настоящее время придерживаемся линии защиты непризнания закона о "социальной розни" как нелегитимного.
Обстоятельства дела.
1. Наше дело было возбуждено старшим следователем Арсаланом Гончиковым после того, как это же дело отказался возбуждать другой следователь, Антон Куницын, за отсутствием состава преступления.
2. О возбуждении дела мы не были уведомлены, когда к нам на рабочее место (университет) явились сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом, привезли нас домой, провели обыск, изъяли компьютер, книги, правозащитную прессу, а также черновик письма, направленного нами в органы (о чем говорилось ранее) вместе со статьёй-обращением об Умарове.
3. Обстоятельства распространения и изъятия инкриминируемых текстов искажаются, приводятся совсем другие даты, вопреки прежним протоколам.
4. Мы были подвергнуты комплексной психолого-лингвистический экспертизе. Она проводилась предвзято, политизированно, нам обеим был поставлен диагноз "инфантилизм", что вызывает опасения психиатрического сценария с целью недопущения открытого суда. Вопросы эксперта и время проведения экспертизы менялись несколько раз, поспешно и с нарушением процессуальных сроков.
5. Проводятся многочисленные допросы, включая общественных деятелей и журналистов республики. СМИ получают негласные предупреждения о недопустимости освещения этого процесса. Отдельно допрашивают лиц, подписавших заявление коалиции демократических сил Бурятии в нашу защиту.
6. В настоящее время мы уволены из университета и газет в связи с заведением уголовного дела, изъят компьютер, мы лишены возможности для профессиональной деятельности.
Мы защищаемся самостоятельно, без адвокатов и готовы оспаривать любые необоснованные обвинения с использованием своих лингвистических и юридических познаний. Опасаемся психиатрического или иного негласного сценария репрессии с целью недопущения нас до гласного суда.
Отправляя это письмо вам, мы надеемся, что угроза устранения нас не останется тайной. Просим распространить информацию по нашему делу.

Члены Демократического союза:
Надежда Низовкина
, журналист, автор научных публикаций на тему неправомерного антиэкстремизма и проекта неправительственного разрешения информационных споров,
Татьяна Стецура, юрист, правозащитник, преподаватель гражданского права, специалист в области некоммерческого права и статуса правозащитных организаций,
22 июня 2009 г.



И ДОЛЬШЕ ВЕКА ДЛИТСЯ ЭКСПЕРТИЗА
Новая встреча с психоэкспертом

Вчера неожиданно продолжилась психолингвистическая экспертиза на предмет нашего "инфантилизма", и ей нет конца. Эксперт Юлия Федоровна Малинина пришла к выводу, что все предыдущие результаты нашей экспертизы основаны на лжи, установочном поведении и - привходящей мотивации. Последний оборот означает запрограммированность на определенный характер ответов.
Вообще-то в этот раз мы пришли по повестке на допрос в следственный отдел (было назначено на 10 утра), допрашивать собирались по статьям "Бурятия, не будь Андижаном!" и "Медведтепель". Прождав полчаса, мы услышали от следователя Гончикова, что допросить нас сейчас он никак не может, очень извиняется, перенес на 16:00. Ладно. В назначенное время он сообщает, что вместо допроса мы снова должны ехать в Забайкальскую лабораторию судебной экспертизы, и все это с непробиваемым выражением лица. Прежде говорилось, что наше присутствие больше не потребуется.
- Почему заранее не предупреждаете? - спросила Таня. - А допрос, что, откладывается?
- Да, пока придется, - нейтрально ответил Гончиков. - Нужно скорее решить этот вопрос с экспертизой, чтобы мне было все ясно и вам было все ясно.
По его утверждениям, он узнал о том, что мы снова "потребовались" эксперту Малининой, только после обеда. Сама Малинина позже говорила кому-то в коридоре, что ей "неожиданно привезли девочек". Кто из них чего не ожидал, осталось невыясненным, приходится предполагать невидимую руку "третьей силы".
В пользу этого говорит еще один факт. Когда мы сели в машину следователя для перевозки в Лабораторию, ему поступил звонок от кого-то неизвестного. Гончиков ответил: "Все, уже едем ТУДА". "Туда", а не "к вам", - значит, говорил именно с третьей рукой, а не с экспертом.
Малинина встретила нас корректно, рассадила по разным столикам, сама приткнулась у подоконника перечитывать наши рассказы по картинкам. Все время "письменной работы" она была молчаливо-предупредительна, на технические вопросы отвечала мягко. Беря у нас из рук выполненные задания, быстро просматривала буквы ответов на память, не заглядывая в вопросы.
Мы решали тесты и еще раз тесты. Среди них были странноватые вопросы, например: "Случалось ли, что вы боялись выпасть с балкона или броситься под поезд?" Одно дело бояться объективно выпасть, другое - субъективно броситься... Понятно, пришлось ответить "нет", иначе будет неадекват.
Другой вопросик: "Когда вы употребляете алкоголь, ваше поведение меняется или не меняется?" Надежду заинтересовала такая формулировка, так как мы вообще не пьем.
- Вы пробовали - мне это известно по другим источникам, - заявила Малинина.
Тут мы заинтересовались обе, попытавшись уточнить:
- От источников? Кто-то дал такие показания?
Татьяна добавила, что мы не употребляем принципиально.
У эксперта поправка на ходу:
- Я сделала такое заключение по методикам других тестов. И вообще - вы пробовали, я уверена, и не сказать, что вам это не понравилось.
- Абсолютно без толку, - уныло откликнулась Надежда.
Вопрос интересный с точки зрения доказательной базы. "Подтвердить" факты выпивания можно фото-видеоматериалами, которые у них (чекистов) могут иметься. Дело в том, что мы, как правозащитники закалки "Петербургских трущоб", не избегаем никакого общества, любых социальных слоев и степеней трезвости.
Мы расправились с тестами, и эксперт заговорила полновесно.
- Ну все, я надеюсь, что хотя бы в этот раз вы были более правдивы, чем в прошлый. Все, свободны, - сказала она и дальше заговорила с расстановкой, с какими-то тягостными паузами. - А теперь я должна вам сказать, что когда-нибудь вам станет стыдно за те, так скажем, высказывания, которые вы сделали - в интернете - потому как - когда вы поймете, что вы, по сути дела, не сядете благодаря этой экспертизе...
- Даже если так... - резко начала Надежда.
- Больше мне ничего не надо. Вон! Обе! - это она сказала ровно, тише прежнего.
- Не командуйте по-сталински!
- Ради бога, я у себя... Я совершенно спокойно могу вам высказать свое отношение!
- Я также могу вам сказать...
- Все, барышни, до свидания. Больше мне ничего от вас не нужно. Единственное, что я могу вам сказать - ну какие вы недалекие, в свои 23 года! Вы меня разочаровали.
- Мне не будет стыдно, я и про это могу написать.
- Что? - переспросила она с особым презрением.
- Я и про это напишу!
- Ради бога! - возмущенно подхватила Малинина. - Только напишите вот эти мои слова: "Она ей сказала - когда-нибудь вам будет стыдно за свои высказывания!"
- Я и про это напишу. Вы думаете я это скрою?
Она заговорила более напевно, выталкивая Надежду из кабинета рукой:
- А понимаете как: другого-то обращения вы же пока не заслуживаете.
- На это разные могут быть мнения, - возразила та уже на лестнице.
Мы приостановились на ступеньках.
- Ну что говорить? - провожала нас эксперт. - Вы еще не достойны...
- А вы уже недостойны.
Татьяна бросила:
- Вы не ожидали гласности.
- Что?
- Гласности!
- Разве это гласность? - переспросила Малинина с негодованием. - У вас ведь нет серьезных мотивов, я это вижу. Вот это меня и разочаровало.
- Да вы этого и ожидали... - съехидничала Надя. - Вам будет стыдно за то, что вы сыграли...
- Мне не надо!
- Вы сыграли роль 37-го года!
Таня заявила:
- Это инквизиционные методы. Плюс доносительство.
- Это демагогия, это слова пустые. Двигайтесь, двигайтесь дальше, - заклинала психолог (в смысле - по лестнице к выходу).
Надежда:
- Вы лучше нас заприте, если не хотите!.. - (в смысле - высказываний).
- Двигайтесь, двигайтесь, я просто хочу посмотреть, что вы вышли, - твердила она, даже и сейчас сдерживая голос.
- А, вы и в этом сомневаетесь?
- Естественно, - автоматически отозвалась она.
- Справедливо сомневаетесь, справедливо!
Если демшизу гонят в дверь, она вползает в окно. Даже в судэкспертное, на втором этаже за решеткой. Ну мазохизм это. Вопрос: как этот неадекватный эксперт-гэбист будет с нами общаться, когда в очередной раз потребуется вызвать нас в учреждение? Прежние тестовые ответы ее (ее?) не устроили, сегодняшние она уговаривала "отвечать правдивее" - и снова будет "разочарована".
Что касается собственно тестов, то они в этот раз проводились всего по двум методикам - Смишека и САТ (самоактуализационный тест). Первый применяется в основном для подростков, проверяет на степень тревожности, возбудимости, экзальтированности, переменчивости настроения, педантичности, честолюбия, уязвимости оскорблениями. Очевидно, он необходим для причисления нас обеих к пресловутым незрелым личностям. Второй направлен на выявление лидера и характеризует человека по оси самостоятельности - конформизма. Всего этого она, конечно, не говорила...
Сколько будет длиться это выбивание умственной несостоятельности?
И попытки пресечь освещение этих механизмов.
Надежда Низовкина, Татьяна Стецура, 24 июня 2009 г.



"ВЫ ИДЁТЕ ПО ПЛОСКОСТИ ОТРИЦАНИЯ!"
Диалоги с карательной психологией

18 июня 2009 г. мы, политические активисты, были подвергнуты психолого-лингвистической экспертизе. Одиозно-чекистская, она заведомо идеологически огласила нам одинаковый диагноз - "инфантилизм". "Комплекс отличницы не делает вас зрелой личностью!" - объявила престарелая психологичка с пылом работника застенков.
Кто хочет почувствовать себя средневековым еретиком или врагом народа, пусть побывает в Забайкальской лаборатории судебной экспертизы в качестве подследственного по политической статье. А я-то думала, что ничего нет хуже фальсификации протоколов. Нет, с человеком можно поступить и хуже! Не протоколами, а экспертными листами во всём их научном беспорядке. Мы проходили эту экспертизу весь день. Я шесть часов, Таня - следующие пять. Всё это время эксперт со сталинской выдержкой не поднималась со стула, достойно споря с радикалами в усидчивости. Экспертиза - тот же пристрастный допрос третьей степени строгости. Поглядывая в полуоткрытое окно, впадаешь в меланхолию и забываешь, что после этого ещё отправишься домой бесконвойно. Священный ужас не сбивал с толку, но легче от этого не становилось, как представишь закрытый процесс и беззвучную расправу. Во всяком случае, психопатология - часть психологии, разбирающая патологические случаи, - вполне может подключиться к делу. Если следователь примет (или давно принял) решение, основываясь на данных психолингвистической экспертизы, назначить следом психиатрическую, этим он убьёт двух зайцев. Закроет суд, закроет нас в лечебнице, а идеи либерализма будут дискредитированы массовым умопомешательством их носителей.

"Вы попали к профессионалу"
Следователь привёз меня на своей машине в Забайкальскую лабораторию и провёл в кабинет эксперта. Это была Юлия Фёдоровна Малинина, кандидат наук, психолог БГУ. Гэбэшный одуванчик, к 68 годам не научившаяся оценивать свою жизнь на предмет Страшного суда. Сама она не считает себя бессовестной: "Я прожила долгую жизнь, и мало кто за столько лет так сберёг свою профессиональную честь", - заявила она с порога.
Начало было неловким.
- Ну, - заговорила она, - представьтесь.
- Надежда Низовкина. Кто я такая, сами знаете - подозреваемая...
- Наверно, знаю, - она растерялась, через минуту заговорила строже. - Я буду проводить психологическую часть экспертизы. Я не буду вас спрашивать об обстоятельствах дела, а только о фактах вашей натуры. Предупреждаю, что если вы будете пытаться показать себя лучше или хуже, чем вы есть, я буду вынуждена рассматривать это как установочное поведение.
- Установочное поведение?..
- Это будет значить, что вы шли на экспертизу с заранее сложившимся отношением...
Я не очень поняла, что плохого в заранее сложившемся отношении к судебной психолингвистической экспертизе, но промолчала.
- Вам повезло: вы попали к профессионалу, - сказала Малинина веско и приступила к цифрам. Их надо было повторять вслед за ней в прямом и в обратном порядке. "Память, - заметила она, - великолепная". За цифрами последовали тесты и фигурки на запоминание. В тестах она отметила восклицательным знаком ответ "страдания животных меня не интересуют". Воображаю экстремистский вывод отсюда - но не врать же было профессионалу.
Также в тестах был целый блок вопросов по формуле "тупой - ещё тупее". Начинались они со слова "я никогда": "Я никогда не лгал", "Я никогда не совершал дурных поступков", "Я никогда не нарушал обещаний". Я в столбик проштамповала "нет", чем очень расстроила Малинину. Известно, что эта форма вопросов создана специально для проверки на лживость. Уже после первых тестовых заданий психолог заговорила:
- Вы барышня холеричная... В ваших ответах я вижу ряд противоречий.
- Не отрицаю. Я поясню.
- Не надо пояснять, - в первый раз её голос, ещё неявно, зазвенел жёсткостью. - У вас заметно сильное напряжение, которое может привести к телесным заболеваниям.
- Каким?
- Телесным, - уклонилась она. - Ну, астма...
Психиатрическая астма? Дипломатический насморк?
- И потому, - продолжала она, - подумайте, стоит ли это того, чем вы сейчас занимаетесь.
Фигурки на запоминание шли в ровном темпе. Затем - картинки на невербальную агрессию, вербальную агрессию и прочие отклонения.
В очередном задании надо было выбрать продолжение ситуации в комиксах. Разбираем с ней образец. Картинка: мальчик, весь в брызгах пота, готов упасть с крыши. Вопрос - чем закончится сюжет: 1) сам заберется наверх, 2) ему принесут лестницу, 3) грохнется.
Я говорю:
- Сам заберётся.
Такой ответ показался ей слишком самостоятельным для "инфанты", и она стала увещевать:
- Ну где же он сам заберётся? Берём наиболее реалистичную ситуацию. Ведь у него руки уже ослабли, он выбился из сил. Ну, что? Принесут ему лестницу, так?
Я молчу. Она бодро заключила:
- Ну, в общем, вы поняли. Реалистично надо выбирать.
После этого этапа курс резко сменился. Картинки пошли невнятно распечатанные, мелкие, размазанные, их было в каждом задании по шесть, и на каждое она давала по две секунды. Я пыталась сканировать глазами страничку целиком, по диагонали, но в итоге решила успевать хотя бы за первой картинкой из шести. Бесполезно! Смысл её за две секунды не читался - а надо было соединить её с другой картинкой из пяти оставшихся. Шаблон при этом отсутствовал.
Говорю беспомощно:
- Я не успеваю рассмотреть ни одной!
- Так ставьте любую! Быстро!
Пока думала, заявить протест или плюнуть, странные комиксы закончились. На простенькие фигурки-ромбики давалось гораздо больше времени. Когда в том же диком темпе этот тест заставили пройти Татьяну Стецуру, выяснилось, что наконец-то у нас с ней появились какие-то важные разночтения в ответах. Малинина, по словам Тани, сверяла наши результаты в этой части и ликовала. Из этого мы заключили, что гонки на непонятных размазанных картинках станут главным свидетельством разности наших личностей. А именно - соподчинённости "лидер - ведомый".

Анархизм и критика Аллаха
Наконец перешли к "беседе", и тут началось.
- Заучить что-то - не значит стать зрелой личностью, - она качнула головой мерно и торжествующе, доставая один из протоколов моего допроса. - Вы называете своё течение радикальным либерализмом. Что это значит - радикальный либерализм? Дайте определение, я хочу убедиться, что вы понимаете, о чем говорите.
- Это система ценностей...
- Система ценностей - это не определение, - оборвала Малинина. - Мне надо чётко.
- Это и есть чётко. Вы хотите услышать - идеология?
- Так, что такое "радикальный"?
- Крайний, предельный.
- Так и запишем. Теперь что значит либерализм?
- Система ценностей, ставящая во главу угла свободу личности как наивысшую ценность - и права человека.
- То есть свобода личности превыше всего?
- Да, - согласилась я и пожалела, поскольку она немедленно записала это на полях. - Я сказала, не превыше всего, а наивысшая ценность!
- Это одно и то же.
- Стилистическая разница огромная! Там было "и права человека".
- Не надо мне права человека!
Я посмотрела на неё в отупении. Нечего другого было и ждать от эксперта гослаборатории, но на практике всё равно впечатляет. "Вам кажется, что вы надели маски - нет, вы их сняли..." Что будет дальше, уже стало ясно.
- И вы хотите сказать, что вы зрелая личность? Это анархизм! - победно заявила она.
- Не анархизм! - я дёрнулась (следователь тоже упоминал об анархизме). - Отличие в том...
- Не надо мне!
- Анархизм отличается от радикального либерализма...
- Не надо!
- Отличается тем, что...
- Всё, достаточно! Вы сказали "свобода личности превыше всего" - все!
- Анархизм отрицает законы! - выкрикнула я натужным голосом. - А либерализм стремится обеспечить свободу личности средствами закона!
- Не было у вас никакого закона!
- Да. Только - нового закона, другого!
- Хватит!
Ещё бы! Признать, что незрелый человек пошёл в радикальные либералы, а не в "нигилисты" - то же, что если бы незрелый человек пошел в молекулярные физики. Не способен он требовать других законов, да ещё и продумывать их, он может только жечь!
- Дальше, - она говорила холодно и цепко. - Что значит "пропагандировать"?
- Объяснять, истолковывать идеи и вызывать к ним сочувствие.
- Объяснять или вызывать сочувствие? Это не синонимы!
Пришлось улыбнуться её языковой авторитетности:
- Конечно, не синонимы. Потому и говорю: и то, и другое. Нельзя вызвать сочувствие к идеям, не объяснив их.
- Ну, можно, можно вызвать сочувствие, не объясняя... - протянула Малинина.
Подошли к экстремистским высказываниям.
- Вы считаете, что с террористами надо вести переговоры? Но они не ведут переговоров! Ладно, так и запишем: "С террористами нужно вести переговоры!"
- Да многие так считают, - усмехнулась я.
- Меня не интересуют многие. Дальше вот у вас: "После Норд-Оста я написала стихи". Что за стихи? Какие ещё стихи? Мне, собственно, не обязательно это знать. Стихи какие-то ещё... Что за незрелая позиция! - закончила эксперт, слегка сбившись.
- Там, кстати, сказано, что мне было 16 лет. Был поставлен вопрос об истории формирования убеждений.
- А вот ещё ваши слова: "Я также осуждала действия патриарха Алексия, который молился исключительно о спасении заложников, забывая при этом о целой страдающей республике", - она наклонилась вперёд и исступленно сверкнула глазами. - Ответьте: кто вы такая? Кто вы, чтобы осуждать патриарха? Известно ли вам, что возможности человеческого разума ограничены?
- И границы этого разума заканчиваются как раз доходя до патриарха Алексия? Или ещё пониже?
- Но вы согласны с тем, что человеческий разум не безграничен?
- Не безграничен, но должен стремиться к безграничности. А осуждать я имею право кого угодно.
- А станете ли вы осуждать Аллаха или Христа?
- Я осуждаю верующих, а не богов.
- Ну хоть на богов не посягаете, к счастью!
- Мне пока неизвестны факты, за которые их следовало бы осудить. Если станут известны - буду осуждать их тоже.
- Вы возомнили себя божеством. Эта завышенная самооценка позволяет вам взять на себя роль судьи. А мир не белый и не чёрный, он серый.
- Да - как зал суда: есть и белая сторона, и чёрная. Я не отрицаю, что есть обе, но выбираю сторону защиты.
- Инфантилизм.
- Это же антинаучно, вы что! - выплеснула я с долей здоровой диссидентской наивности.
- Не надо мне тут бросаться, - огрызнулась Малинина.
Обходясь без передышек, подошла к свободе слова.
- Вы считаете, что должны быть отменены санкции за любые высказывания?
- Да.
- Но это как - безнаказанность? Говори что хочешь?
- Нет, не безнаказанность.
- Но вы сказали - любые высказывания?
- Высказывания любые, но не безнаказанно. Должно быть рассмотрение на независимом телеканале.
- Это значит - безнаказанно! И после этого вы зрелая личность?
- У меня об этом диплом был рекомендован к публикации.
- Не важно. Правильно: говори что хочешь?
- Есть исключения: в суде нельзя лжесвидетельствовать...
- При чём тут суд! Всё что хочешь - да или нет?
Мне пришлось ответить "да", иначе пришлось бы отречься от всей концепции.

Приказ Берии
- В протоколе у вас: "Я считаю, что служба в силовых структурах является позорной и порочит каждого, кто к ним принадлежит". Как вы считаете, сотрудники милиции с вами согласны?
- Конечно, не согласны.
- Так почему вы объявляете, что служба их порочит, когда они считают иначе?
- Меня спрашивали о моей позиции.
- Нет! И почему вы смеете ущемлять их права?
- Позиция не может ущемлять права.
- Дальше! Вы говорите: "ФСБ и подобные спецслужбы должны быть ликвидированы как органы политического сыска". А что, в Америке спецслужбы слабые?
- Нет, в Америке достаточно сильные. А в Европе... Я считаю, что должны быть ликвидированы любые спецслужбы.
- Ага!
- Но я не борюсь за это во всем мире! - перекричала я.
- Так надо было говорить в протокол: любые спецслужбы должны быть ликвидированы. Потом - о милитаристском воспитании. По-вашему, в Америке его нет?
- Есть и в Америке.
- Вот. Так почему вы не занесли в протокол, что и в Америке милитаристское воспитание?
- Меня интересует ситуация в России. Права человека в Америке должны защищать американские правозащитники.
- Нет. Это демагогия! - с этим пунктом было покончено. - У вас говорится: "Ровно 65 лет назад, 23 февраля, была произведена сталинская депортация народов". Когда и откуда вам стало об этом известно?
- Впервые?
- Да.
- Года четыре назад я прочитала об этом в статье Анатолия Приставкина. Сайт не помню.
- Не помните - и вещаете об этом? И вы - зрелая личность?
- Подождите, вы спрашивали, когда я узнала об этом впервые. С тех пор я, естественно, читала много других источников.
- Мне нужен научный источник.
- Есть приказ Берии о депортации 23 февраля, я его читала.
- Где?
- В интернете.
- Интернет, знаете, такая вещь, где может быть написано всё что угодно. Мне нужен литературный источник.
- Литературный - то есть печатный?
- Да, печатный.
- То есть вы делите их на литературные и нелитературные по материальному носителю? Если Пушкина поместить в интернет, это не будет литературным произведением?
- Я кандидат наук и знаю, какими должны быть литературные источники. Назовите номер приказа.
- Не помню.
- Память у вас великолепная, я в этом уже убедилась, - казалось, она поймала невесть в какую ловушку со своими цифрами. - Значит, если не помните, то и не знали, - подытожила серьёзно.
Подлинность приказа Берии была поставлена под сомнение.
А вместе с приказом - и сам факт депортации.
Назад в Берию!

Благословение на бунт
В конце "беседы" в кабинет эксперта позвали Таню. Меня пересадили тут же за маленький угловой столик и дали писать рассказы по шести жанровым картинкам, по 10 минут на каждую. На самом деле картинки довольно статичные: напряжённо застывший человек с бумагами, сбросивший пальто на аккуратный письменный стол; расслабленно-самодовольный писатель-номенклатурщик; учитель, недоверчиво слушающий рассказ студента-реформатора; интеллигент-инженер, беседующий с рабочим; двое хитроватых заводских перед ревизией; лоснящийся сотрудник на полусогнутых ногах перед кабинетом директора. Кто есть кто по правде? Это моя трактовка, думаю, не в пользу - выведут настороженность как устойчивое качество характера. Но примитивизировать во избежание диагноза не хотелось.
Катая рассказы, я прислушивалась, как Малинина заливает по новой. Татьяну она обвиняла в том, что левша. Напирала на следующее: "Леворукость ставит вас на негативистские позиции и ведёт по плоскости отрицания!" Не полевеет правая нога...
Освободясь, я вышла из экспертного учреждения, Таня осталась там. Я дозвонилась до неё и успела сказать: "Будут гонять по протоколу, настаивай на собственных формулировках. Она пришивает инфантилизм..." В этот момент Малинина приказала ей выключить телефон - поняла. Рассказ самой Тани подтверждает, что с ней эксперт вела себя по той же схеме: любезность - вспышка гнева - инквизиторский фанатизм. Если это невменяемость, то она была дважды разыграна по нотам в один день и перед разными персонами. Вот отрывки из "диалога" эксперта с Татьяной Стецурой: "Добравшись до протокола допроса, Малинина перестала церемониться и превратилась в инквизиторшу. Куски фраз из протоколов заменяла на "тя-тя-тя" и "ля-ля". Все факты, изложенные в листовке, подверглись отрицанию: приказ Берии о депортации, приказ о материальном стимулировании силовиков в период кризиса.
Насчёт последнего она спрашивала:
- И что же, там так и написано в приказе - на период кризиса для подавления? Откуда вам это известно? Назовите номер документа.
- На официальных сайтах МВД и Министерства обороны можно найти полные названия и номера.
- Вы не знаете, значит, это не факты, и не надо мне!
Следующий пункт.
- В армии приказы обсуждаются - да или нет?
- Нет, в том числе преступные.
- Меня это не волнует - да или нет?
Далее:
- Вы считаете, что всем, кто идёт воевать, нужно устраивать психиатрическую экспертизу?
- Да, так как они начинают повально мстить мирному населению.
О "предателях":
- В каком чине был Литвиненко? В каком подразделении работал? Дослужив до высокого звания, вдруг решил перебежать на другую сторону - как это называется?
- Политической эмиграцией... У каждого свой предел подлости - не каждый вор согласится убивать.
- Поэтому он пошёл к Березовскому?
- Нет, на пресс-конференцию.
Когда дошло до темы научных исследований - правового статуса правозащитных организаций - она думала, что от психологического давления у меня откажет память. Ей пришлось записать про преследования "Мемориала", "Центра содействия международной защите", "Сутяжника", дальше отказалась заносить.
Ухватилась за слово "антифашистский", когда речь зашла о митинге памяти Николая Прокопьева (бурята, убитого в Москве скинхедами).
- При чём здесь фашизм? - потребовала она объяснить.
Я пояснила современное значение этого слова: для совковой науки славянский фашизм - открытие (!). Как это характеризует научного работника? Дошло до закона об экстремизме.
- Вы за экстремизм?
- Против наказания за словесный экстремизм.
- Но слова тоже имеют последствия!
- Вы приравниваете слово к действию.
- Слово есть поступок - да или нет?
- Да, речевой поступок.
Наши речевые поступки она справедливо назвала деятельностью. Когда стала меня допрашивать на религиозную тему. Тут она опять резко изменилась - одела очки, заложила руки крестом, надменно и аккуратно приступила: "Вот ваша мама на допросе сказала, что вы православная. Это так?" - Я подтвердила. - Во сколько крестилась, как часто хожу в церковь, беру ли благословение? - Благословлялась ли на мою деятельность, и как зовут батюшек? - Имен всё равно не получила. - Сколько раз в жизни и как давно исповедовалась? У кого? - Не более десяти раз, последний раз более года назад, у кого, не скажу.
Скрежет зубовный, обвинения во вранье. Не имею я права называться православной. Горделивая, нераскаянная, непогрешимая".
Я - смею критиковать богов. Татьяна - смеет получать благословение на бунт.
У меня возникла мысль: в самом расцвете деятельности института Сербского эта чекистская матрона тоже была в самом расцвете сил. Не привлекали ли её тогда к подобным процессам? И если да - апеллировала ли она в атеистическом СССР к непогрешимости Христа или Аллаха? Или апеллировала земными категориями: и бог и царь - генеральный секретарь?
А в ночь после экспертизы в бешено жарком июньском городе выпал снег. Земля, что ли, крутанулась быстрее? В голову лезли странные вещи. Зелень - это очень хорошо. Снег - тоже очень хорошо. Но всё вместе - страшно. Свобода слова - это хорошо. Правоохранительная система - тоже хорошо. Но когда правоохранительная система падает на свободу слова, подминает её под себя и замораживает живьём, то задумаешься, место ли им на одной земле. И не заслужила ли свобода слова такого реквиема по себе в день её гражданской казни?
Надежда Низовкина, 18 июня 2009 г.



УЛАН-УДЭ. НЕ ЛЮБИТЬ МИЛИЦИЮ - ПРЕСТУПЛЕНИЕ

18 июня 2009 г. на проходящем в Новопушкинском сквере Москвы антивоенном пикете были развернуты плакаты: "Прекратите преследование Т. Стецуры и Н. Низовкиной!", "Улан-Удэ: "охота на ведьм" открыта!", "Из нас делают экстремистов!".
Лозунги на пикете в Москве 18 июня Участники акции протестовали против преследования двух правозащитниц и членов Демсоюза из Улан-Удэ: Татьяны Стецуры и Надежды Низовкиной. В настоящее время в отношении Стецуры и Низовкиной возбуждено уголовное дело по ст. 282 УК. Причиной преследования было распространение Татьяной и Надеждой листовок, содержание которых "...направлено на формирование у читателей негативного образа российских военных, сотрудников милиции и лиц, работающих в следственных органах, а также на возбуждение ненависти к данным социальным группам. Содержание листовки преследует цель разжечь вражду на социальной почве. Имеющиеся в тексте листовок формулировки унижают достоинство лиц, принадлежащих к названным социальным группам" (цитирую по тексту обвинения).
Следует отметить, что представители правоохранительных органов были оскорблены тем, что в листовках всуе упоминались славные имена Буданова и Ульмана. Также к Стецуре и Низовкиной имелись претензии по поводу распространения ими материалов о выдаче беженца из Узбекистана, имама Бахтияра Умарова обратно в Узбекистан, и об иске тюремщиков из ФБУ ЛИУ-15 ГУФСИН к журналистке Елене Маглеванной (тюремщики утверждали, что заключенный Зубайр Зубайраев, о котором писала Маглеванная, никогда не подвергался избиениям и пыткам, а все свои травмы, а именно: резаные раны лица, рук и ног, дыры от шурупов в коленных чашечках и дыры от гвоздей в стопах ног нанёс себе сам, когда "бился головой об стенку". Судья согласился с их доводами).
В принципе, позиция правоохранительных органов понятна. Логика в ней присутствует. Остаётся вопрос. Скоро ли начнут судить за нелюбовь к Евсюкову?
А. Зимбовский, 18 июня 2009 г.



СИЛОВИКИ ФАБРИКУЮТ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА В СОБСТВЕННОМ ДЕЛЕ

В нашем деле разворот. Теперь мы обвиняемся в разжигании социальной ненависти к целой плеяде силовых структур: российской армии, милиции, лицам, работающим в следственных органах, сотрудникам уголовно-исполнительной системы. Туманно говорится и ещё о каких-то социальных группах и правоохранительных органах, которые в списках не значатся. Видимо, под этими неизвестными солдатами подразумевается ФСБ. Список обожжённых:
1)
Листовка "День тра-ура" - армия и милиция.
2)
Статья "Медведтепель шагает. Наш город на краю?" - сотрудники УИС.
3) Статья "Бурятия, не будь Андижаном!" - правоохранительные органы.
А "лица, работающие в следственных органах", наверно, взяты отсюда и присобачены к изначальной листовке. Наконец-то выяснилось, откуда они-то всплыли, так как в "Дне тра-ура" их не было в помине.
Итак: систематическая деятельность. Но зачем им надо задевать кровоточащие ситуации с высылкой имама Бахтияра Умарова и с недавней эмиграцией журналистки Елены Маглеванной? Умаров - жертва антимусульманских интриг ФСБ и их узбекских коллег, Маглеванная - жертва тюремщиков, чью пыточную деятельность она расследовала. "Сотрудники уголовно-исполнительной системы" - конкретные пытатели, которые ввинчивают шурупы в колени... Эти статьи гораздо крепче подтверждены фактами, чем листовка, собственно от фактов они и пляшут. А "Андижан" ещё и стал правозащитным обращением с кучей подписантов.
Такие нарывы не боятся колупать. Что они делают? А знают что.
ФАЛЬСИФИКАЦИЯ № 1:
Цитата: "27 марта 2009 г. в период с 17 по 18 часов, на территории Иволгинского района РБ, находясь в автобусе... принадлежащем ВСГТУ, распространили студентам БЭПИ и ВСГТУ статью "Медведтепель".
Да? А какой донос их привел в автобус на Иволге три месяца спустя? И правда, на той конференции дали почитать студентам-юристам, как образованному сословию. Но оно-то и оказалось нетвёрдым. Не в плане "экстравербовки", а на допросах... На самом деле "Медведтепель" (в защиту Маглеванной, за которую мы проводили серию одиночных пикетов, окончившуюся задержанием пятерых человек) была изъята у меня при задержании после митинга 4 апреля и ТОЛЬКО ТОГДА отправлена на экспертизу. А никак не 27 марта в Иволге.
ФАЛЬСИФИКАЦИЯ № 2:
Цитата: "01 мая 2009 г. в период времени с 13 часов 30 минут до 15 часов в г. Улан-Удэ в Советском районе на пл. Революции 1905 года Стецура Т. С. и Низовкина Н. Ю. распространили газеты "Свободное слово" № 157 (ноябрь-декабрь 2008 года), в которых имеется статья "Бурятия, не будь Андижаном!", авторами которой являются Стецура и Низовкина".
Неправда. 1 мая у нас были изъяты экземпляры СОВСЕМ ДРУГОГО НОМЕРА "Свободного слова", гораздо позднее. И "Андижана" там не было никак. (Номер с Андижаном ещё читал прежний следователь Куницын, отстранённый от дела за либерализм). А заинтересовались ФСБ и менты тем, что о них написано в данной статье, ещё 10 декабря, допрашивая в Советском отделе. Но привязывать заведение уголовного преследования непосредственно к открытому пикету в День прав человека - им неудобно.
Вчера в шесть вечера мы были ознакомлены с постановлением о назначении судебной комплексной психолого-лингвистической экспертизы. Сегодня Татьяна должна была пройти экспертизу, назначенную на 10:00. В этот час следователь Гончиков предъявил нам вновь распечатанное постановление с уже ДРУГИМИ вопросами экспертам, нежели вчера. Вот вопросы, которые нам давали вчера - сплошь правовые (эксперты не имеют права давать на них ответы) и один последний: "Кто является лидером среди подозреваемых - Низовкина или Стецура?" Психологический вопрос был только один и научно невнятный.
Цитата:
"1. Являются ли представленные на экспертизу материалы текстами, целостными по содержанию и смыслу, направленности воздействия на читателя?
2. Реализуется ли в данных материалах осознаваемое коммуникативное намерение автора? Если да, то какое именно?
3. Содержатся ли в данных материалах языковые или иные средства, содержащие отрицательные оттенки и характеристики, негативные установки в отношении какой-либо социальной группы или отдельных лиц, как её представителей, направленные на возбуждение социальной ненависти и вражды, и если да, то в чём они выражаются?
4. Способны ли языковые или иные средства в данных материалах оказать внимание на читателей путем формирования чувства ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы или отдельных лиц, как её представителей?
5. Направлена ли информация, содержащаяся в материалах, на возбуждение ненависти к отдельному лицу или группе лиц по признаку принадлежности к какой-либо социальной группе?
6. Содержится ли в материалах информация, побуждающая к действиям против какой-либо социальной группы для отдельных лиц, как её представителей?
7. Направлена ли информация об унижении достоинства отдельного лица или группы лиц по признакам принадлежности к социальной группе?
8. Направлены ли материалы на пропаганду превосходства либо неполноценности граждан, а также по признакам принадлежности человека к какой-либо социальной группе?
9. Могут ли материалы, представленные на экспертизу, оказать воздействие на сознание, волю и поведение человека?
10. Являются ли материалы пропагандистскими?
11. Содержится ли в материалах информация, побуждающая к призывам к осуществлению экстремистской деятельности?
12. Направлена ли информация, содержащаяся в представленных на экспертизу материалах, на призывы к осуществлению экстремистской деятельности?
13. Направлена ли информация на оправдание терроризма?
14. Кто является лидером среди подозреваемых - Низовкина или Стецура?"
А сегодня вопросы стали компетентными, "психологический" аспект - развёрнутым. Это как раз тот случай, когда обвинению последней ночи не хватало для приличной подготовки?
Ну и фабриканты. У них всё готово, и они всегда готовы. Новые вопросы были, очевидно, готовы заранее. А тот позорно антинаучный перечень вопросов был дан с убедительными просьбами к нам - дополнить его собственными вопросами. И - раскрыть свою линию защиты заведомо.
В нынешних вопросах много мрачноватого. Например, есть ли в наших характерах лживость или внушаемость, зрелые мы личности или нет. Ну, и о лидерском потенциале и мотивации.
А в плане "лингвочасти" настораживают поиски оправдания терроризма, призывов к экстремистской или террористической деятельности. Это другие составы УК - ст. ст. 280 и 205.2. Каждая по пять лет.
Надежда Низовкина, июнь 2009 г.



"ВЕЧЕРНИЙ УЛАН-УДЭ": "ПОЛИТИЧЕСКОЕ ДЕЛО"

19 июня 2009 г. газета "Вечерний Улан-Удэ - Неделя" поместила статью журналиста Евгения Хамаганова "Политическое дело". Приводим текст статьи:
"Уголовное преследование активисток Улан-Удэнского Демсоюза Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры приобретает всё больший общественный резонанс.
24 апреля этого года следственный отдел СКП по РБ Октябрьского района Улан-Удэ возбудил уголовное дело по ст. 282 УК РФ, по признакам состава преступления - "действия, направленные на возбуждение ненависти, либо вражды, а также на унижение человеческого достоинства по признаку принадлежности к какой-либо социальной группе, совершённые публично".
Подозреваемыми по делу стали две молодые девушки - Надежда Низовкина и Татьяна Стецура - члены Демократического союза - радикального движения либертарианского толка, одним из лидеров которого является известная правозащитница Валерия Новодворская.
Девушкам инкриминировали то, что в феврале этого года они расклеивали на центральных улицах Улан-Удэ листовки с названием "23 февраля - день ТРА-УРА: день жертв защитников Отечества!". Согласно выводам лингвистического исследования, содержание листовок направлено на формирование у читателей негативного образа российских военных, сотрудников милиции и лиц, работающих в следственных органах, а также на возбуждение ненависти к данным социальным группам.
- Содержание листовки преследует цель разжечь вражду на социальной почве. Имеющиеся в тексте листовок формулировки унижают достоинство лиц, принадлежащих к названным социальным группам, - сообщал сайт Следственного управления СКП по РБ.
Дело оказалось беспрецедентным для Бурятии. Впервые в республике было начато уголовное преследование по пункту "социальная рознь". Кроме того, с самого начала дело приобрело политический характер - подозреваемые и их защитники заявили о том, что это дело - акт политической репрессии. В поддержку Низовкиной и Стецуры высказались десятки известных общественных деятелей, правозащитников и политиков по всей стране. Валерия Новодворская заявила, что не просто поддерживает девушек, но и подписывается под каждым словом их листовки.
Руководитель Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам профессор Михаил Горбаневский усомнился в правильности выводов проведённой по делу лингвистической экспертизы.
- Сомневаюсь, что употреблённые в листовке едкие, колкие, полные иронии метафоры типа "милитаристы" и "хунтари" могут быть квалифицированы как оскорбительная лексика, адресованная сотрудникам правоохранительных органов, - заявил господин Горбаневский.
Кроме того, беспрецедентным является и то, что сами подозреваемые отнюдь не скрывают подробностей уголовного дела, а постоянно пишут об его ходе в Интернете на Сайте бурятского народа и в газете Демсоюза "Свободное слово". Так, девушки сообщали о том, что их направили на комплексную психолингвистическую экспертизу и изъяли их ноутбук, который также будет подвергнут экспертизе.
По делу было проведено достаточно много допросов и брались объяснения практически у всех, кто сталкивался с Низовкиной и Стецурой. Так, сотрудник милиции пытался допросить по делу председателя правозащитного движения "Эрхэ" Раджану Дугарову, но та давать показания отказалась.
- Вести допрос имеет право только следователь, и вызывать свидетеля он должен повесткой, - заявила госпожа Дугарова. - Хотя могу сказать, что знакома с Низовкиной и Стецурой, но об этом деле знаю не больше пользователей Интернета, которые читают заметки девушек на эту тему. Также по делу был допрошен корреспондент газеты "Информ Полис" Сергей Басаев. Любопытно, что сами же подозреваемые взяли у него интервью о деталях допроса, в то время как господин Басаев ранее неоднократно брал интервью у них.
- Из ответов свидетеля вышло два благопристойных портрета официозных правдоискателей, - пишет Надежда Низовкина. По её словам, следователь хотел выяснить у господина Басаева, каким образом он сотрудничал с ними, не получал ли от них нелегальную литературу, пытались ли они в разговоре с ним оправдывать действия террористов, как он может охарактеризовать личности девушек.
В конце июня истекает положенный по закону двухмесячный срок предварительного следствия. Будет ли дело в отношении Низовкиной и Стецуры доведено до суда?
"Вечёрка" будет следить за развитием событий."
Евгений Хамаганов



ПРЕСС-ПОРТРЕТ ОБЕРНУЛСЯ ЛЕГАЛИЗАЦИЕЙ РАДИКАЛОВ?

Cледователь Арсалан Гончиков допросил корреспондента республиканского издания, периодически освещавшего события вокруг общественной деятельности членов Демсоюза Улан-Удэ — Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры, обвиняемых по ст. 282 (социальная рознь).


Слушай много, пиши мало, перебивай редко
На днях стало известно, что сотрудник еженедельника «Информ Полис» Сергей Басаев был допрошен в качестве свидетеля по нашему уголовному делу. Об этом он сообщил между прочим, обратившись ко мне за взятием интервью как у подследственной, и заодно рассказал кое-что из того, о чем его спрашивали. По рассказу удалось восстановить более-менее целостную картину.
Были заданы вопросы о характере наших личностей, об отношении (нашем) к спецслужбам, исполнительным органам и террористам. А также давали ли мы ему нелегальные газеты. Журналист пояснил, что для собственного ознакомления читал «Свободное слово», его сайт, а также мои стихи, поскольку они были ему необходимы для освещения ситуации. Объективный следователь не побоялся брать показания с представителя прессы, известного непредубежденным отношением к оппозиции. Видно, оперативная память работника органов хорошо сортирует факты - на имеющие и не имеющие отношения к внутреннему убеждению опер-профессионала.
Возможно, он считает, что без свободы прессы следственным органам жилось бы лучше, но она есть, и ею нужно пользоваться. Не свободой, а прессой. Если представитель СМИ получает некоторую информацию в результате выполнения репортерского долга, то надо попытаться использовать его в качестве осведомителя или обвинителя. Не получилось. Из ответов свидетеля вышли два благопристойных портрета официозных правдоискателей. Но что вышло в протоколе? Закон о тайне следствия пока не позволяет это проследить.


«Эти люди где-то среди нас»
Допросных поводов, как и следовало ожидать, оказалось несколько. «Когда и как вы познакомились?» Гончикова интересовал инцидент 2007 года с листовками в годовщину Норд-Оста. Сергей Басаев пояснил, что видел нас, ее авторов, в студии телеканала «Ариг Ус», где мы давали интервью, а позднее обратился к нам с целью написать собственный репортаж.
- В интервью шла речь о том, что заложники Норд-Оста погибли не от рук террористов, а вследствие проведения операции спецслужбами, - сказал он. – По словам Тани, подобных событий не было бы, если бы право на самоопределение народов было признано абсолютным. Она, как специалист в юридической области, апеллировала к праву. А Надя - скорее к нравственной стороне, она в большей степени художественная натура.
- А в плане оправдания действий террористов?
- Оправдания действий не было.
Уточню, что террористические действия и правда не одобряем, а самих повстанцев оправдываем не иначе как с оговорками. Да и ханжеством было бы одобрять то, на что не пойдешь сам. Но и осуждать нужно иметь право - а уж не нам это делать, как российским подданным, по отношению к чеченцам. Следователь не сообразил, что спрашивать выгоднее было об оправдании террористов как таковых, а не их действий.
«Художественные натуры», по мнению Басаева, в свое время абсолютизировали спокойствие своих родителей, ради которых и решили скрыть свои лица в телерепортаже.
- Это была трагедия для дочерей военных – невозможность отказаться от своих взглядов, - заметил он. - Дело в том, что в те дни прошла информация от ФСБ, опубликованная в разных газетах. «Эти люди, - говорилось там, - к сожалению, где-то среди нас». Они хотели озвучить свою позицию из первых рук. А могли ведь отказаться, могли и дальше продолжать скрываться, но в моей статье уже согласились выступить открыто.
«О каких других вопросах шла беседа?» Об отношении к укрупнению регионов, к проблемам психиатрии, к различным молодежным движениям, припомнил тогдашний интервьюер. В статье («Что ищут молодые в политике?») мы фигурировал как представители радикального либерализма.


А как их зовут?
- После данного интервью вы стали поддерживать отношения?
- Да, они выступали в качестве экспертов по общественно-политической проблематике. Надя писала в нашу газету, как внештатный автор, и я помогал ей.
Журналист рассказал, что мы несколько раз давали информационный повод для газеты, например, участвуя в кампаниях против ликвидации бурятских округов, в поддержку Далай-ламы, в защиту бурятского имама Бахтияра Умарова. Последняя акция, проведенная в День прав человека без разрешения муниципалитета, закончилась задержанием под предлогом коллективного пикета, но в суде этот пикет был признан серией одиночных, а пикетчицы оправданы.
Далее речь пошла собственно о листовке «День тра-ура». Листовка была посвящена депортации народов 1944 года. (На наш взгляд, она скорее посвящена осуждению силовых структур в настоящем, но Басаеву ближе «историческая» позиция).
Обозреватель «ИП» добросовестно рассказал следствию обстоятельства, и без того известные оперативникам. О том, как мы боролись с холодом в ночь на 23 февраля, уходя в кафе, как были задержаны и долго сидели в отделе на неясном допросе, о том, как фотограф принес в редакцию листовку, снятую со стены, еще свежую и в клее. Следователя интересовало, кто поехал ее фотографировать, сохранилась ли фотография в архиве. Сохранилась. Учитывая, что такая же залитая клеем листовка пришита у них к папке, спрашивать это должно быть скучновато. Кое-что новое для себя он все же узнал. Так, в середине беседы он серьезно спросил:
- А как их зовут, знаете?
Усомнился, читал ли саму листовку автор статьи о ней, спросил, каким цветом она была напечатана. «Черным, как обычно», - был хладнокровный ответ. Все, к чему мы прикасаемся, становится категорически черным…
- 23 февраля они считают историческим событием со знаком минус и потому днем траура, - сообщил корреспондент. – Распространять такой текст им было спокойнее ночью, чтобы не помешали, чтобы сразу в милицию не забрали…


Сообщество независимых личностей
Таковы были основные «листовочные поводы», о которых шла речь во время этого допроса. Но это не все. Ну не мог следователь не интересоваться самим типажом правозащитницы-белоручки с элементами подпольной психологии. Ну не могли все эти дерзкие диссидентские акции никем не управляться дистанционно!
В этой части допроса («Как вы можете охарактеризовать их личности?») акцент был сделан на определение лидера. Но определить «лидера» из двойки не представилось возможным. Различие нашей профессиональной специализации предопределяет разделение труда, как и в любом деле.
Сергей Басаев не подтвердил версии о том, что в ДС на всех одна голова.
- Это независимые люди, занимаются самообразованием, - возразил он. – Таня проходила юридическую практику у адвоката, а Надя ближе к журналистике, меньше внимания уделяет практической жизни. Таня старше и, пожалуй, опекает ее в вопросах бытового существования. В организации у них, по-моему, нет партбилетов, нет единоличного лидера, в отличие от фракции Новодворской. Те стремятся к госрегистрации, а эти, радикальное крыло, не считают необходимым регистрироваться, оставаясь сообществом независимых личностей.
Обозреватель «Информ Полиса» припомнил, что я сама публиковала в этом издании правозащитную статью по вопросам преследования молодежи, в частности, о том, что субкультуры эмо и готов приравняли к экстремистским организациям. Статью он назвал неоднобокой и подчеркнул, что в ней были освещены позиции противоположных сторон, от скинхедов до депутатов Народного Хурала.


Суд над Симпсонами
Писать воззвания к общественной совести и потом привлекаться за них к уголовной ответственности – не выход. Уличные акции солидарности с политзаключенными – тоже. Еще плохо, что мы не прячемся, подписываемся и не повторяем давней ошибки с закрыванием лиц. А как было бы удобно обвинению: схвати за руку подпольщика!
- По словам Тани, они ориентированы на открытую, легальную деятельность, - считает журналист. – Закон это позволяет.
Тут есть что возразить. Таня в свое время говорила об открытости, но не о легальности, хотя звучит похоже. Не признавать закон можно и открыто. И не так уж закон позволяет посягать на идеологию. Но, во всяком случае, это утверждение опровергает полувменяемый облик маргинальных фанатиков, исправно формируемый следствием.
- Диплом у Нади был посвящен свободе слова, - отметил Сергей Басаев. - Она исследует возможность проведения независимого суда, где суда как такового нет, а есть своего рода присяжные… Вроде суда над Симпсонами.
Речь идет о проекте нерепрессивного разрешения всех дел о криминальных высказываниях. Включая ту категорию дел, к которой относится наше нынешнее обвинение – 282-я антиэкстремистская статья УК. Мы выступаем за полную отмену законов, пресекающих свободу слова. По-нашему, нелегитимны любые санкции (и тюрьма, конечно) за любые высказывания. По проекту, «экстремистские тексты» должны будут обсуждаться на независимом телеканале, а не в следственном отделе и прочих очагах антиэкстремизма.


PS обвиняемой
А сейчас нас будут судить, судить противников этого закона. Не всех законов, а тех, что вторгаются в сферу свободомыслия.
Еще свежая, черная, вся в клее… Наша вина. Но только ли это? А непрерывная открытая деятельность? А свободная наука, которая пришла к фантастическому выводу – слово не преступление, а закон не икона?
Что мы совершили? Экстракт. Экстремистский акт. Что мы делаем? Боремся за свободу таких экстрактов.
Надежда Низовкина, 16 июня 2009 г.



ПРОГРАММИСТЫ РАЗБЕРУТ ИНАКОМЫСЛИЕ

Сегодня мы одновременно были вызваны в следственный отдел. Следователь Гончиков совершил два процессуальных действия:
1) назначил нам комплексную психолингвистическую экспертизу;
2) ознакомил с двумя постановлениями о направлении на экспертизу нашего бедного ноутбука.
Пугаться пока рано. Это не значит, что нас проверяют на вменяемость или что, упаси боже, на невменяемость проверяют ноутбук. Но кому надо провериться, так это Гончикову или его серым кардинальчикам.
Психолого-лингвистическая экспертиза проводиться будет в нашем присутствии. Помимо наличия экстремистских высказываний, она идентифицирует еще авторов текста. Ничего страшного нет в том, что эксперты установят авторство, которое и так не оспаривалось. Но интересно само поведение следователя.
Неуравновешенный Гончиков сначала предупредительно спросил: "Подходят вам 17-18 июня?" Татьяна уточнила: "Экспертиза длится два дня?" - "Нет, скорее всего, вы с вами ее проведут 17-го, а 18-го с Надеждой Юрьевной". Мы возражаем, что по работе нам бы удобнее наоборот, поменяться датами - обычно он идет навстречу в вопросе времени. Тут он становится железным и говорит: "Нет. Я, используя свои служебные полномочия, хочу, чтобы первой экспертизу прошла именно Татьяна Сергеевна". Убедить не удалось, редко на чем он стоял так рьяно. Все понятно: Н.Н. обладает определенными специальными познаниями в области этого вида экспертиз - и ему неохота, чтобы, пройдя ее первой, она обсудила методику с подельницей.
А компьютерная судебная экспертиза уже сейчас пахнет фарсом. Направляется специалистам из МВД. Постановлений два, экспертиза одна, под одним номером. Бедный компьютер (с дисками) пройдет чистку по двум направлениям:
а) содержатся ли в нем статьи и листовки экстремистского содержания, а именно "23 февраля - день тра-ура", "Медведтепель шагает" и "Бурятия, не будь Андижаном!". В одном месте документа имеется важная пометка "И ДРУГИЕ СТАТЬИ", в другом месте ее нет. Кто должен решать, какие такие "другие статьи", отдельный вопрос, ниже поговорим.
Факт тот, что следствие, значит, интересуют еще два текста - "Медведтепель" и "Андижан". За оба из них нас ранее задерживали. Первая статья, в защиту журналистки Маглеванной, по нашим сведениям, проходит уголовную лингвоэкспертизу. А вот "Бурятия, не будь Андижаном!" - в защиту имама Бахтияра Умарова - вроде нигде официально не фигурировала. Только 10 декабря был допрос у начальника Советского РОВД с четырьмя чекистами, которые нашли "признаки экстремизма налицо" - и больше не было ни слуху ни духу. Значит, шьют. Гончиков подтвердил, что две последние текста интересуют его особо, но добавил: "Остальные пока нет. Может, будут". Отмечу, что "Андижан" стал официальным обращением в республиканские органы (направлено нами в ФСБ, комитет по межнациональной политике и президенту Бурятии), которое подписали многие граждане и общественные деятели. Если что - подписанты попали...
б) был ли у него выход в интернет, какой модем, установлена ли почта и другая сетевая техника. (Было дело).
Но вот что поражает.
ВОПРОС: имеются ли архивы переписки с лицами, проживающими в г. Москва? Внимание: какие из этих ПИСЕМ (частная переписка ненаказуема!) содержат сведения, возбуждающие ненависть либо вражду, а равно унижение человеческого достоинства? Это ПРОГРАММИСТЫ-то должны искать, какое личное письмо что возбуждает!
ВОПРОС: имеются ли СТАТЬИ (да их тьма всяких!), возбуждающие ненависть либо вражду, а равно унижение человеческого достоинства? Да, там названы три текста, а остальные КОМПЬЮТЕРЩИКИ должны искать самостоятельно! Широкий простор...
С каких пор признаки словесного экстремизма ищут специалисты по клик-мышкам??
PS. Мы малость поиздевались над следователем за такую неразборчивость в компетенции экспертов. Он был рад расстаться. Между тем допросы интенсивны. Допрошены родители Татьяны, моя "матушка", по нежному выражению Гончикова, вызвана назавтра. Сотрудникам по работе предлагаются на подпись готовые протоколы. Моих студентов с БЭПИ, допрашивая, учат той истине, что я занимаюсь оправданием терроризма (это, кстати, отдельная статья УК). Студенты возражают, что я их не агитировала, "а только про древний Рим говорила".
Но долго ли умеючи? Спросят: "Вовлекала ли в активное обсуждение?" А как не вовлекать, вовлекала, заставляла их постоянно отвечать на вопросы, строить логические схемы. Обсуждая периодизацию истории политико-правовых учений, нельзя не делать акцент на противопоставлении светского права и религиозного, средневекового пуританского искусства и "разврата" возрождения, революций и национально-освободительных войн, демократии и деспотии. Тем более, на тему армии меня как-то разводили.
Одно радует: если что, я осуждала шариат...
Надежда Низовкина, 8 июня 2009 г.



"БУРЯТСКИЕ ПРАВОЗАЩИТНИЦЫ ЗНАЮТ ТОЛК В "ВОПРОСАХ ЯЗЫКОЗНАНИЯ"

Так считает редакция сайта "ФедералПресс", поместившая статью об уголовном деле против бурятских правозащитниц Н. Низовкиной и Т. Стецуры. В статье, в частности, говорится:
"На возбуждение уголовного дела в отношении активисток незамедлительно отреагировали региональные отделения оппозиционных политических движений. Так, лидеры местных представительств "Молодежного яблока", молодежного общественного движения "Эрхэ" и Объединенного гражданского фронта распространили заявление о неправомочности возбуждения уголовного дела в отношении членов объединения "Демократический союз", которое было поддержано журналистами, общественными деятелями и учеными из различных городов и стран.
Как стало известно "ФедералПресс", ранее Низовкина и Стецура уже обвинялись в "организации несанкционированного пикета" в защиту Бахтияра Умарова, которому в Узбекистане инкриминируют ряд уголовных статей, связанных с преступлениями антигосударственного характера и терроризмом. Однако решением судьи 4-го участка мировых судей Советского района Ирины Дегтяревой исковые заявления сотрудников Советского отдела милиции Улан-Удэ были отклонены.
"На милицию вообще-то мы могли подать исковые заявления за превышение должностных полномочий, воспрепятствование проведению публичных мероприятий и журналистской деятельности. Заодно за неофициальные допросы сотрудниками ФСБ", - заявила Надежда Низовкина.
Интересно, что в прокуратуре республики также уверены в своей правоте. По мнению их сотрудников, активистки "Демократического союза", которые были задержаны 23 февраля в Улан-Удэ во время расклеивания листовок "23 февраля - день ТРА-УРА: день жертв защитников Отечества!", намеренно спровоцировали возбуждение против них уголовного дела с целью "очернения" правоохранительных органов и властей республики в глазах общественности.
"Что касается провокаций в отношении правоохранительных органов, то они всего-навсего перепугались нашей юридической и лингвистической компетентности, проявленной во время допросов, - заявила "ФедералПресс" Надежда Низовкина. - Ну а статью 282 мы действительно не признаем, но аргументируем это в научных исследованиях".
"Республиканская оппозиция, - резюмирует "ФедералПресс", - готова доказать, что "милитаристы", "хунтари" и "зачистчики" не являются оскорбительными эпитетами для правоохранительных органов". А героини очерка по этому поводу лаконично спрашивают на "Сайте бурятского народа": "Действительно оппозиция готова?".



ЗА НАШУ И ВАШУ СВОБОДУ!

К обращению бурятской оппозиции в защиту Н. Низовкиной и Т. Стецуры присоединилась Наталья Горбаневская - поэт, переводчик, журналист, политзэк советских времен. Но особенно примечательно, что Наталья Горбаневская - участница знаменитой демонстрации 1968 года на Красной площади в защиту свободы Чехословакии.
В той самой листовке "День ТРА-УРА!", которую бурятские силовики сочли криминальной, говорилось об этой демонстрации: "40 лет назад наши танки шли по Праге и по правде, подавляя оппозицию в чужом государстве. Тогда честь наших соотечественников спасли семь демонстрантов на Красной площади." Демонстрация 1968 года проходила под лозунгом Герцена: "За нашу и вашу свободу!".
И вот теперь одна из участников той "великолепной семерки" (время, увы, неумолимо, и большинства демонстрантов 1968 года уже нет в живых) выступила в защиту обвиняемых в Улан-Удэ...



ВАЛЕРИЯ НОВОДВОРСКАЯ ОБ УГОЛОВНОМ ДЕЛЕ В УЛАН-УДЭ

21 мая 2009 г. Валерия Новодворская опубликовала на сайте "Грани.ру" статью "Я не люблю", где высказывает свое отношение к уголовному делу против Н. Низовкиной и Т. Стецуры. В статье, в частности, говорится:
"Предлагаю тест на сообразительность. Есть, знаете ли, такие картинки: одно и другое - найди пять отличий. Вот и мы попробуем разобраться в животрепещущем вопросе: чем отличается силовик (мент, эфэсбэшник, армеут вроде Буданова или Ульмана) от насильника? Отличие первое: насильник действует на свой страх и риск, а силовик зачастую делает то же самое, но под прикрытием статуса и с использованием закона. Отличие второе: насильники не носят форму. Завидев силовика, лучше всего спрятаться от него в бузину. Или в коноплю. Если успеешь, конечно. Если он за тобой не погонится. Отличие третье: силовики получают деньги за то, чтобы защищать тех, кого они насилуют. Отличие четвертое: насильники, как правило, индивидуальны, а силовики ходят стаями. Армия, милиция, ФСБ... Если вас трудно будет прикончить одному силовику, он всегда может позвать на помощь коллег, и помощь придет. Не вам - ему.
Вот недавно одного ни в чем не повинного гражданина родная милиция избила, пытала, а потом утопила в реке, чтобы концы в воду. Не могли же они знать, что он в холодной воде очнется и выкарабкается. Такая вот непруха. Но не думайте, что весь состав этого о/м уже сидит в тюрьме и готовится получить пожизненное заключение. Отнюдь нет! Рабочий момент, говорить не о чем. Но главное, пятое отличие силовика от насильника - это то, что насильник не требует от своей жертвы любви. Потому и насилует, что любовь ему не светит. Не было прецедентов, чтобы какой-нибудь маньяк обратился в суд или в прокуратуру со следующим заявлением: "Я изнасиловал N.N., а она меня не полюбила. Сказала, что ненавидит. Прошу возбудить против нее уголовное дело". А вот "силовики" любви и уважения требуют. За всех их добрые деяния. Иначе как объяснить уголовные дела, возбужденные против блогера Дмитрия Соловьева из Кемерово и против Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры из Улан-Удэ? Да под его постом и их листовками впору подписи собирать, и многие подпишутся. Я - в первых рядах. Считайте, что подписываю прямо в своей статье.
Силовики облюбовали себе 282-ю статью УК. Социальная группа насильников (то есть силовиков) боится, что ненависть граждан против нее возбудят не их бесчинства, пытки, убийства, коррупция, а пост в Сети или листовка на окраине России. Они требуют любви! С ножом у горла, с пистолетом у виска. Девочки из Улан-Удэ (силовики, как и насильники, падки на девушек) не желают отмечать день 23 февраля. Говорят, что это день позора России. Правильно говорят. Надо траур в этот день объявлять...
Благодарить чекистов (кроме Штирлица и Кэт, цветных или черно-белых) никто в здравом уме и твердой памяти не станет.
Что же до милиции, я согласна иметь дело только с Пал Палычем, Зиночкой и Шуриком из "Знатоков". Шурику я доверяю. Так что я не люблю ни армию, ни флот, ни ФСБ, ни милицию. И другим не советую."



ПРОФЕССОР ГОРБАНЕВСКИЙ СОМНЕВАЕТСЯ...

Как сообщает сайт gdf.ru, известный эксперт профессор Михаил Горбаневский выразил сомнение в обоснованности обвинений против Н. Низовкиной и Т. Стецуры . Цитата:
"Руководитель Гильдии лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам профессор Михаил Горбаневский высказал мнение о том, что лингвистические экспертизы по делам о разжигании межнациональной, межконфессиональной и социальной розни (статья 282 УК РФ) представляют для экспертов особую сложность, и методологически должны быть абсолютно безупречными. В этом контексте профессор М. Горбаневский выразил сомнение в том, что "едкие, колкие, полные иронии метафоры типа "милитаристы" и "хунтари" могут быть квалифицированы как оскорбительная лексика, адресованная сотрудникам правоохранительных органов".
Комментарий со стороны обвиняемых: "Этот придворный эксперт, руководитель сайта ГЛЭДИС, редактор книжки "Цена слова" (известной страховки для благонадежных авторов) ратует за лозунг "Будь осторожен, выбирая слово!". Он считает, что лингэкспертиза - полезное сито для отсеивания слов-преступников. В нашем случае, видимо, он счел, что "осторожность" была соблюдена...".



СТАТЬЯ ОБ УГОЛОВНОМ ДЕЛЕ В ГАЗЕТЕ "ИНФОРМ-ПОЛИС"
И ЕЁ ОБСУЖДЕНИЕ


СБОР ПОДПИСЕЙ ПОД ОБРАЩЕНИЕМ


"ЕЖЕДНЕВНЫЙ ЖУРНАЛ": "МИЛИЦИЯ ОПЯТЬ ОБИДЕЛАСЬ, ЧТО ЕЕ РУГАЮТ"

19 мая 2009 г. электронный "Ежедневный журнал" поместил статью об уголовном деле, возбуждённом в Улан-Удэ. В статье говорится:
"Против Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры, молодых правозащитниц из Бурятии, возбуждено уголовное дело: милиция опять обиделась, что её ругают, или Следственный комитет при прокуратуре республики обиделся за милицию - одним словом, девушек обвиняют по пресловутой статье 282, то есть в возбуждении ненависти к социальным группам - военным, милиции и лицам, работающим в следственных органах. Причиной стали листовки, которые Низовкина и Стецура распространяли 23 февраля в центре Улан-Удэ: "23 февраля - день ТРА-УРА: день жертв защитников Отечества!". Дело было заведено 24 апреля... Ряд правозащитников уже выступил против заведения уголовного дела в отношении Низовкиной и Стецуры, сочтя это актом политической репрессии и давления власти на оппозицию."
Журнал поместил также интервью, взятое по телефону у Надежды Низовкиной, где она рассказала о ходе дела (приводим выдержки):
"В последнее время нас не допрашивают. У меня прошло три допроса, у Татьяны два. Сейчас они хотят вызвать родителей, уже назначили даты допросов, и активно ходят по нашим рабочим местам. Там допрашивают с целью не просто надавить, а именно найти показания против нас. Какого рода линию они гнут, в общем-то, понятно. У нас такая позиция, что мы не признаем как таковое обвинение по этой статье, поскольку не признаем саму статью Уголовного кодекса. А они пытаются показать, что мы намеренно добивались того, чтобы быть привлеченными по этой статье. Наша позиция такова, что мы относились безразлично к тому, будет дело заведено или нет. Что же касается прямых призывов, прямых оскорблений в неприличной форме - этого мы стремились избежать...
Кажется, они хотят представить наличие у нас некоторого оттенка невменяемости. Это неочевидно, но следует из некоторых деталей. Все слова они пытаются излагать более примитивным способом, выбирать только некоторые, выгодные им вещи. Внешне они записывают показания правильно, но все очень сильно обостряют: "Вот теперь я почувствовала ненависть к этой социальной группе, теперь - к этой социальной группе". Получается какое-то поточное производство социальной ненависти... Очень огрубляют лексику, делают ее как у неграмотного подростка... Поэтому приходится очень внимательно следить за написанием текста. Очень много спрашивают про "Норд-Ост", гнут к тому, что это событие стало отправной точкой... до того не было никакого сумасшествия, а потом оно вроде как развилось и все на почве одного-единственного события. И, таким образом, у нас нет никакой твердой позиции и системы ценностей.
Следователь был очень недоволен, когда я... еще раз заострила, что я понимаю под нарушением, непризнанием закона и что моя неприязнь не имеет эмоционального характера. Он все время упирал на то, что я почувствовала ненависть и просто не могла сдержать своего эмоционального чувства. А я подчеркнула, что это у меня рассудочное осознание того, что эти институты должны быть реформированы либо ликвидированы, что они преступны для общества, но сама я к ним отношусь ровно и какой-то иррациональной дрожи отвращения они у меня не вызывают. Ему все это слышать было очень неприятно. Судя по всему, он ищет новые свидетельства...
Они ходят в тот вуз, в котором мы учились, опрашивают преподавателей. Что они должны оттуда выудить, непонятно, потому что там очень хорошие рекомендации о нашей научной деятельности...
В какой-то момент у нас возникло опасение, что они могут обвинить нас по второй части статьи, то есть в действиях, совершенных организованной группой, поскольку наша организация написала заявление, что распространяла листовку. Следователь очень этому обрадовался. Кроме того, от нас требуют принести оригинал и копию заявления, которое мы писали, когда вступали в эту организацию. После обыска мы не можем найти это заявление, поэтому они требуют, чтобы нам написали подтверждение, то мы там состоим. Зачем им это надо, очевидно: хотят приписать нам вторую часть статьи. Мы не отрицаем, что состоим в этой организации, поэтому отбиться от этого обвинения невозможно. Главное, чтобы информация хотя бы не искажалась и не скрывалась от общества...
Кстати, следователь у нас изначально был другой... Сменили прежнего следователя - более молодого и более либерального, который всеми силами старался это дело не открывать. Его вынудили отойти от этого дела и передали его более матерому человеку.
Поскольку они очень сильно гнут в сторону "Норд-Оста" и Чечни как фактически единственного пункта, на котором мы помешаны, то есть основания полагать, что они хотят и статью 205.2 - оправдание терроризма.
Угроз со стороны следователя нет. Скорее он провоцирует: стоит только что-то попытаться уточнить, как он говорит: "Мне кажется, что вы струсили. Хотя, конечно, имеете право, но это трусость, это отказ от убеждений". Хотя из слов очевидным образом явствует, что это не трусость, а пояснение в более вменяемую сторону. У оперативника из центра по борьбе с экстремизмом некоторые высказывания можно назвать угрожающими: "Вы понимаете, чем это для вас закончится". Или: "Включите телевизор, посмотрите передачу про женскую тюрьму". То есть прямым образом они стараются не угрожать, а обходятся всякими намеками о том, что все может кончиться плохо, что нашей деятельности будет положен конец. Милиция стала очень агрессивно себя вести. Они ходят за нами буквально по пятам. Один раз слежку за нами вел человек уголовного, возможно, скинхедского вида, не совсем вменяемый, который тоже шел за нами по пятам и агрессивно себя вел.
Когда они проводили у нас обыск, это было произведено путем ловушки. Нас обеих к одному и тому же часу вызвали в вуз, в котором мы работали. Когда мы туда прошли, с нами расторгли договор в связи с возбуждением уголовного дела. И в ту же секунду, когда мы вышли с кафедры, нас около входа поймали сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом и предъявили бумагу об обыске. Это была ловушка, подстроенная по согласованию с нашим рабочим местом. Мы поначалу отказывались подчиниться требованию об отпуске: как нам подчиниться, если не было прислано извещение о возбуждении уголовного дела. Они утверждали, что было прислано, а мы - что нет. Тогда они сказали, что вскроют наши двери с использованием ФСБ и МЧС. А извещение о заведении уголовного дела пришло несколько дней назад. Сама бумага датирована 23 апреля, то есть тем числом, каким надо, 5 мая его якобы отправили, и 11 мая оно к нам дошло: обычно по городу гораздо быстрее идет."



ОБРАЩЕНИЕ к медиа-сообществу, с предложением об информационном освещении событий вокруг неправомерного антиэкстремизма в Бурятии

Мы, журналисты, члены общественной организации "Демократический союз", правозащитники, обвиняемые в разжигании социальной розни в отношении силовых структур России по ст. 282 УК, сообщаем вам информацию о заведении в отношении нас уголовного дела, проведении обысков и систематических задержаний.
1) Это уголовное дело по цензурной статье - политическая репрессия в отношении оппозиционных деятелей.
2) Мы не просто поверхностные агитаторы, но и люди, занятые литературной и научной деятельностью. Главная цель этих научных исследований - отмена законов, преследующих свободу слова по антиэкстремистским основаниям. Свои теоретические выводы мы подтверждаем делом и практической борьбой против цензуры. Мы сознательно не признаем цензурные статьи УК (ст.ст. 282, 280, 205.2 и др.), сознательно нарушаем их и не скрываем свою враждебность данным законам.
Вместе с тем в кругу бурятской общественности мы известны как правозащитники, которые своих убеждений и действий не скрывают, состоят в общественной организации, отстаивают стройную систему ценностей.
3) Вышеперечисленные сведения искажаются и скрываются от общества. Происходит систематическое давление спецслужб на местные СМИ. Помимо этого как раз в эти дни в республике создана комиссия по предварительному лингвистическому контролю всех пресс-материалов на предмет экстремистских высказываний, что всех обеспокоило. В отношении нас СМИ публикуют одиозно-обвинительные репортажи из единственного источника - сведений, предоставляемых правоохранительными органами. При этом большинство журналистов и редакторов нас лично знают и прекрасно осведомлены о подлинном положении вещей. В частности, предоставляя информацию о настоящем уголовном деле, они представляют нас никому не известными маргиналами, замалчивают факт нашего авторства распространяемых нами текстов, скрывают нашу принадлежность к организации, представляют наши действия как тайные, как действия с намерением уйти от ответственности. Правозащитный статус замалчивается, научная, журналистская и общественная деятельность тоже.
4) О возбуждении уголовного дела нам стало известно с форума бурятских автономистов, участники которого нам лично знакомы. В день появления официальной информации следственного комитета, где даже не были указаны наши имена, бурятские оппозиционеры (понимая, о ком идет речь) разместили на этом форуме заявление демократической оппозиции Бурятии в нашу защиту, а на другом сайте открыли сбор подписей под этим заявлением. Этот факт также сознательно замалчивается нашими СМИ.
Нет никакой надежды на объективное освещение этих событий местной прессой. Но и помимо этого мы считаем, что значимость этого факта политического преследования превосходит местный уровень, и о нем, как о любом другом преследовании оппозиции, должно быть известно за пределами региона.
5) Мы принадлежим не просто к демократической оппозиции, но и к узкому кругу радикальных либералов, чья система ценностей в некоторых вопросах отличается от общедемократической. В частности, мы выступаем за полную ликвидацию спецслужб. Считаем, что это зарождающееся течение должно послужить темой для дискуссий на любой достаточно свободной площадке.
P. S. Как члены Демсоюза, мы не единственные личности в этой организации, на которых сейчас оказывается давление. Уже 2 года продолжаются попытки ареста и угрозы физического насилия, с давлением на родственников, в отношении члена ДС Андрея Деревянкина, бывшего политзаключенного (Саратовская обл.). Долгое время продолжаются физические угрозы и принуждение к сотрудничеству со спецслужбами в отношении Сергея Ковача (Челябинск). Наконец, месяц назад привлечена к суду по обвинению в оскорблении сотрудников ФСИН Елена Маглеванная, журналист, член ДС (Волгоград), за журналистское расследование пыток заключенных-чеченцев в волгоградской колонии.
Мы просим у вас не защиты или поддержки, но объективного освещения этих событий в соответствии с вашей авторской позицией.
Надежда Низовкина, constnad@mail.ru, +7 914 986-78-11
Татьяна Стецура, raysunt@mail.ru, +7 902 565-04-91.



ХРОНИКА УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ

* * *
Допросы продолжаются.
7 мая на сайте бурятского народа появилось сообщение Надежды Низовкиной о ходе следствия: "У нас прошло уже по 2 допроса, завтра очередной. Есть косвенные основания полагать, что следователь подводит к психиатрическому сценарию. Меня он заставил написать по памяти собственноручно мои стихи 2002 года о Норд-Осте, а затем внес в протокол, что якобы я сама прошу приобщить их к делу. [...] Целиком стих сводился к натуралистично-надрывному образу разгромленного зала, сожалению о насильственном конце, о непрекращении чеченской войны - и сострадания террористам, соединенного с осуждением их же действий. Видимо, будет пришито как свидетельство невменяемости... [...]
Вкрадчиво спрашивает: "А вас Норд-Ост так задел?" Вообще про стихи интеллигентствует: "Очень интересно их будет почитать!" - непроцессуально как-то. Шел бы в библиотеку и читал. В тексте протокола стремится вкраплять от себя словечки, намекающие на манию величия. Например, вместо "я написала стихи" заносит "написала ДАЖЕ стихи". Многие поправки в текст игнорирует - а касаются они того, что, сохраняя суть высказываний, он излагает их нарочито примитивизированной лексикой, что придает оттенок зазомбированности и несамостоятельности. Перечисляю по его требованию темы всех листовок. Пока речь о Дне России, 23 февраля и других, он радостно записывает. А как доходит до дня толерантности, останавливает: "Достаточно!" Говорю с нажимом: "Прошу записать про день толерантности!". Ему так не хотелось, чтоб экстремисты толерантность отстаивали... Спрашивает, какими способами агитировала до вступления в ДС. Говорю, что с 2004-го выступала на международных конференциях, где резко критиковала существующий строй. Он аккуратно переспрашивает: "Конституционный строй?" Я разозлилась и переиграла: "Политический режим!" Чтобы не радовался и не ловил рыбку.
Настаивает на развернутой картине формирования убеждений с 2002-го, как с точки эмоционального помешательства, хотя инкриминируемый текст никакого отношения к Норд-Осту не имеет. Всюду резюмирует: "И с этого момента я почувствовала неприязнь к этой социальной группе, той социальной группе и т.д." Прямо идеал чувственного восприятия. Ранимое сердце ведет в подполье!
Проблема вот в чем. Намерения отрекаться от убеждений никакого нет. Мы подтверждаем, что против силовых структур действительно выступаем, осознанно и аргументированно. И это уже добровольно внесено в протоколы. Но эти показания - не раскаяние. НАОБОРОТ, мы стоим на подтверждении своих взглядов и признаем лишь тот факт, что цензурный закон их не прощает. Однако при отсутствии объективной информации о процессе такая маленькая деталь может быть выброшена. И тогда ситуация будет представлена в ключе сотрудничества с обвинением - наподобие дела скинхеда Сергея Рябова, который раскаянием выкупил себе условный срок."
* * *
Законы жанра на провинциальной сцене. Обвиняемые нарушают подписку о надлежащем поведении. Бурятские чекисты учатся. (Публикация об уголовном деле).
Сайт buryat-mongolia.info 1 мая 2009 г. поместил заметку о развитии уголовного дела, текст которой приводим ниже:
"Правоохранительные органы прилагают все новые усилия в деле активисток “ДС” Уголовное дело в отношении Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры раскручивается по всем, что называется, канонам жанра. Появилась информация о том, что сегодня, во время первомайских мероприятий, обе фигурантки были в очередной раз задержаны правоохранительными органами.
Фигурантки дела, будучи зарегистрированы на сайте газеты “Информ-полис” и на форуме Сайта бурятского народа ведут там довольно активную переписку. В частности, под статьей об уголовном деле пользователи Надежда Низовкина и Татьяна Стецура разместили комментарии с сообщением о личном обыске во время сегодняшего задержания, о том, что одна из понятых отказалась поставить подпись, если в протоколе “будет указано “экстремистские материалы” (о газете “Свободное слово”). Ее требование было выполнено: эти слова не поместили в протокол.”
Кроме того, в комментариях было заявлено о намерении отказаться от услуг адвоката. Судя по этим комментариям, активистки “Демократического союза” собираются защищать себя сами, в частности, Татьяна Стецура, как говорится в тексте - “имеет неплохой адвокатский опыт, и она сумеет защищаться самостоятельно”. Н. Низовкина в своем комментарии заявила, что отказывается от адвоката “в связи с отсутствием материальных возможностей и адвоката, чья линия защиты не противоречила бы моим убеждениям”. Вчера обыск был проведен в комнате, которую снимают активистки “ДС”. У них были изъяты “компьютер, диски, много номеров газеты “Свободное слово”, журнала “За права человека”, другой прессы, книги “ФСБ взрывает Россию”, “Политический эмигрант” Литвиненко, блокнот с черновиком открытого письма должностным лицам (Президенту Бурятии, Комитет по маежнациональной политике и ФСБ)”. На форуме СБН пользователь Искра, кроме того, рассказала, что с ними расторгнут трудовой договор в одном из вузов Улан-Удэ. После обыска в комнате, как сообщает “Искра”: “в полдесятого вечера на оперативной машине повезли нас по адресам наших родителей (Звездный и Онохой-3), где с ними тоже беседовали. Вернулись в 11 вечером”.
Сегодня Н. Низовкина и Т. Стецура вышли на пл. Революции в Улан-Удэ, где попытались раздать людям газету “Свободное слово”. Судя по появившимся комментариями, раздать они успели всего несколько номеров, после чего были снова задержаны".
* * *
Задержание на митинге, добровольный помощник Лубянки от КПРФ.
1 мая Н. Низовкина и Т. Стецура были задержаны милицией на несколько часов на первомайском митинге КПРФ в Улан-Удэ за распространение газеты ДС "Свободное слово".
Из сообщения Татьяны Стецуры о том, как их задерживали: "Меня и Надежду Низовкину задержали публично и бесстыдно, грубо применив силу. Как раз при зачитывании резолюции. А один козел из начальства КПРФ, проявив креативный подход, подлетел на помощь куче ментов. Он собственноручно схватил Надежду за плечо и толкнул к ментам, крикнув: "Заберите ее!"".
* * *
Допрос у нового следователя. 30 апреля Н. Низовкина и Т. Стецура были допрошены в следственном отделе. С них была взята подписка о невыезде. Уголовное дело ведет новый следователь Арсалан Гончиков.
* * *
Увольнение, обыск, изъятия... 29 апреля 2009 г. в Улан-Удэ у Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры прошёл обыск, который проводили сотрудники центра по борьбе с экстремизмом. Т. Стецура и Н. Низовкина сообщили об этом событии: "29 апреля в комнате, которую мы снимаем совместно, был проведен обыск. Изъяты компьютер, диски, много номеров газеты "Свободное слово", журнала "За права человека", другой прессы, книги "ФСБ взрывает Россию", "Политический эмигрант" Литвиненко, блокнот с черновиком открытого письма должностным лицам (Президенту Бурятии, Комитет по межнациональной политике и ФСБ).
Обыск начался после того, как мы были приглашены на кафедру БЭПИ, где с нами в эту минуту расторгли договоры о преподавании. Сотрудники центра по борьбе с экстремизмом повезли нас по данному адресу. Проведя обыск в полдесятого вечера на оперативной машине повезли нас по адресам наших родителей (Звездный и Онохой-3), где с ними тоже беседовали. Вернулись в 11 вечером".
Обыск проводился в рамках уголовного дела, возбужденного по факту распространения листовки "23 февраля - день тра-ура! День жертв защитников Отечества!", распространявшейся в Улан-Удэ 23 февраля с. г.
* * *
Следователь заговорил. На сайте бурятского телеканала Ариг-Ус 27 апреля появилось интервью Арсалана Гончикова, следователя СО по Советскому району СУ СК при прокуратуре России по Бурятии. Он заявил: "Согласно лингвистического заключения специалистами установлено, что текст листовки направлен на формирование у читателей негативного образа российских военных, сотрудников милиции и лиц, работающих в следственных органах, как следствие, возбуждение ненависти к данным социальным группам. Также установлено, что содержание листовки преследует цель - разжигание ненависти, вражды на социальной почве. В настоящее время проводятся следственные действия, направленные на установление всех обстоятельств происшествия. В случае если вина женщин будет доказана, им грозит лишение свободы до 3-х лет."
Следователь Гончиков. Фото Ариг-Ус Реплика главного редактора "Свободного слова" Павла Люзакова: "Откуда следователь взял последнюю цифру - непонятно. Первая часть пресловутой 282-й статьи предусматривает наказание до ДВУХ лет лишения свободы, вторая - до ПЯТИ лет. Или следователи у нас теперь уже выносят предварительный приговор?
Или они нас попугивают?".



СЛЕДОВАТЕЛЬ ГОНЧИКОВ ВЫСТУПАЕТ НА ТЕЛЕКАНАЛЕ "АРИГ-УС"


ЗАКОН ОБ ЭКСТРЕМИЗМЕ МСТИТ СВОИМ ПРОТИВНИКАМ (заявление)

23 апреля 2009 года в Улан-Удэ, столице Бурятии, возбуждено уголовное дело по факту написания и распространения листовки "23 февраля - день тра-ура! День жертв защитников Отечества!" Авторов листовки обвиняют по ч. 1 ст. 282 УК - возбуждение ненависти в отношении социальных групп - силовых структур России.
Надежда Низовкина и Татьяна Стецура, журналисты и члены Демократического Союза (ДС), корреспонденты газеты ДС "Свободное слово", обвиняемые в ненависти к армии, милиции и следственным органам, на протяжении двух лет занимаются активной и открытой общественно-политической деятельностью и известны в Бурятии как правозащитники. Таким образом, преследование их за якобы один из текстов должно рассматриваться как акт политического возмездия и пресечения дальнейшей публичной деятельности этих лиц.
Этот процесс в ряду аналогичных экстремистских дел не совсем обычен, поскольку Низовкина и Стецура ведут целенаправленную борьбу против самих норм законодательства, направленных на ущемление свободы слова. Надежда Низовкина занимается научным исследованием вербального экстремизма. Обвиняемые давно настаивают на замене карательных законов публичным разбирательством на независимом телеканале. Таким образом, репрессивный закон, отмены которого они требуют, обращается против них самих.
Согласно выводам лингвистического исследования, "содержание листовок направлено на формирование у читателей негативного образа российских военных, сотрудников милиции и лиц, работающих в следственных органах, а также на возбуждение ненависти к данным социальным группам".
Суть листовки кратко выражается в следующей цитате из нее: "23 февраля исполнилось ровно 65 лет сталинской депортации чеченского народа. В те же дни за пределы своей родины были высланы целые нации: ингуши, крымские татары, калмыки, немцы, финны, латыши, литовцы, поляки, болгары, армяне, турки, курды - 3 млн. 333 тысячи человек. Депортация народов, повлекшая гибель огромной части их представителей, на международном уровне признана геноцидом. А на российском - стёрта с лица истории... 23 февраля - Праздник геноцида".
Оказывается, осуждение геноцида, поголовных депортаций народов Кавказа и Крыма в 1943-1944 гг. - это, по понятиям современных российских правоохранителей, разжигание ненависти к ним. Видимо, они напрочь забыли тот факт, что эти массовые депортации официально осуждены самим государством, которому они вроде бы служат, а с точки зрения международного права - признаны геноцидом.
Мы обращаем внимание следствия, что указанная листовка "23 февраля - день тра-ура!" была целиком опубликована и распространялась в московской газете "Свободное слово", за что, наравне с авторами из Улан-Удэ, должны нести ответственность мы - редакторы и распространители газеты, подписавшие настоящее заявление. Мы требуем нашего привлечения к уголовной ответственности, поскольку "виновны" в тех же самых политических преступлениях, что и обвиняемые. Также, как и они, мы осуждаем геноцид и депортации 1943-1944 годов и выражаем свое негодование и презрение тем, кто пытается обелить эти позорные страницы истории, углядеть в них признаки личного оскорбления.
Листовка напоминает не только о депортациях 1943-1944 годов, но и о преступлениях, совершаемых людьми в погонах в настоящее время: "Непризнанные Ульманы и Будановы еще ждут своей награды", - с иронией говорится в листовке. Спрашивается: кто же "формирует негативный образ российских военных и сотрудников милиции" - неужели те, кто осуждают преступников в погонах? Или, может быть, это делают они сами - такие люди, как полковник Буданов, капитан Ульман и - свежий пример - майор милиции Евсюков? И не следует ли тогда всем и вся запретить даже упоминать имена этих убийц - а то вдруг само упоминание их имен и описание их "деяний" сформирует у кого-то "негативный образ", а там, глядишь, и ненависть разожжет к таким "социальным группам", как "маньяки-убийцы", "душители", "насильники", "нацисты" и т. д. и т. п.?
Мы считаем, что само российское законодательство по т. н. "экстремизму" грубо нарушает общепризнанные права и свободы граждан, а статья 282 УК РФ нуждается в полной и безусловной отмене. Мы солидарны с обвиняемыми в вопросе о непризнании цензурных законов, присущих полицейскому государству. "Уголовное" преследование улан-удэнских правозащитников мы считаем политическим и никаким иным.

Подписи редакторов и распространителей газеты "Свободное слово":
Павел Люзаков, главный редактор (Москва);
Валерия Любимцева, редактор (Москва);
Александр Майсурян, редактор (Москва);
Дмитрий Воробьевский (Воронеж);
Андрей Деревянкин;
Евгений Фрумкин (Москва);
Елена Маглеванная (Волгоград).
Контактный адрес редакции газеты: Москва, Онежская улица, дом 40, кв. 113.



Первая реакция бурятской общественности – в день выхода информации на сайте следственного комитета РБ. В век почтовой связи "подозреваемым" так приходится узнавать о своём уголовном статусе. Они не были уведомлены о заведении дела...

Сообщение сайта www.buryat-mongolia.info от 25 апреля 2009 г. (под заголовком "Члены Демократической коалиции Бурятии против преследований оппозиции"):
"Руководители ряда наиболее известных организаций, входящих в коалицию демократических сил РБ, высказались против уголовного дела в отношении членов объединения "Демократический союз" Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. Напомним, что 23 февраля 2009 года по Улан-Удэ были распространены листовки, в которых осуждался геноцид чеченского и ингушского народов, подвергавшихся депортации в этот день в 1944 году. Одновременно с напоминанием об этом и других преступлениях против человечества, совершенных в советские годы, листовки содержали фразы о некоторых военнослужащих; фразы резкие по тональности, но сложные для понимания. Например, "непризнанные Ульманы и Будановы еще ждут своей награды" или "Защитники Отечества получили хороший подарок к своему торжеству. По крайней мере, наиболее подлые из них, подготовляемые к усмирению собственного народа".
На сайте Следственного комитета при Прокуратуре РБ вчера опубликовали информацию о возбуждении уголовного дела “в отношении двух жительниц города Улан-Удэ, подозреваемых в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.282 УК РФ (действия направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение человеческого достоинства по признаку принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично)". СМИ Бурятии не без оснований посчитали, что речь идет именно о названных выше двух активистках "ДС".

Обращение лидеров демократических организаций Бурятии

24 апреля нам стало известно о возбуждении уголовного дела по ч.1 ст. 282 УК РФ (действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение человеческого достоинства по признаку принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично) в отношении членов объединения "Демократический союз" Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры.
Как сообщается в информации Следственного комитета прокуратуры Бурятии, установлено, что 23 февраля 2009 года две молодые девушки на центральных улицах города Улан-Удэ распространяли листовки с названием "23 февраля - день ТРА-УРА: день жертв защитников Отечества!".
- Согласно выводам лингвистического исследования содержание листовок направлено на формирование у читателей негативного образа российских военных, сотрудников милиции и лиц, работающих в следственных органах, а также на возбуждение ненависти к данным социальным группам. Содержание листовки преследует цель разжечь вражду на социальной почве. Имеющиеся в тексте листовок формулировки унижают достоинство лиц, принадлежащих к названным социальным группам, - говорится в заявлении.
Как сообщает Следственный комитет, в настоящее время в рамках уголовного дела проводятся следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия, направленные на установление всех обстоятельств происшедшего.
За день до этого сотрудником милиции в рамках оперативно-розыскных мероприятий был опрошен Николай Цыремпилов, член Регионального Совета Бурятского "Молодежного Яблока". Сотрудник милиции пытался выяснить у Цыремпилова, как он связан с Низовкиной и Стецурой, и сообщил, что на них возбуждено уголовное дело.
Также сотрудники милиции пытались оказать давление на Сергея Дамбаева, председателя Бурятского регионального отделения Объединенного гражданского фронта. Они приходили на его бывшее место работы (Бурятский государственный университет), где он работал преподавателем, и выясняли его местонахождение. Хотя сам Дамбаев пояснил, что недавно уволился из университета, по его мнению, таким образом, сотрудники милиции хотели поставить его начальство перед фактом, что в их университете работает "нежелательный элемент".
Основываясь на вышеперечисленных фактах, мы, лидеры демократических организаций Бурятии, считаем, что:
- Возбуждение уголовного дела по данной статье в отношении Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры является ничем иным, как актом политической репрессии;
- Этот акт политической репрессии направлен не только против Низовкиной и Стецуры, но и против всей демократической оппозиции в Республике Бурятия.
- Мы можем не разделять политических убеждений Низовкиной и Стецуры, и можем быть не согласны с содержанием распространенной ими листовки. Но мы не усматриваем в тексте данной листовки никаких признаков состава преступления.
- Нас беспокоит как сам факт уголовного преследования, так и то, что проводимые в его рамках оперативно-розыскные мероприятия используются органами следствия в качестве прямого давления на оппозицию.
Мы требуем прекращения уголовного дела в отношении Низовкиной и Стецуры за отсутствием состава преступления.
Мы готовы давать на любом уровне показания в защиту Низовкиной и Стецуры и тем самым, доказывать их невиновность.
Мы призываем граждан, политические партии, общественные объединения, выступить вместе с нами в защиту Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры.

Председатель Бурятского "Молодежного Яблока" Наталья Семенова
Председатель БРО Объединенного гражданского фронта Сергей Дамбаев
Председатель правозащитного движения "Эрхэ" Раджана Дугарова

Поддержали заявление:
Евгений Хамаганов, журналист, Улан-Удэ.
Елена Маглеванная, журналист, г. Волгоград.
Владимир Найханов, программист, г. Улан-Удэ.
Амир Курбанов, социальный и политический активист, г. Уфа
Оксана Доржиева, менеджер рекламного агентства, Улан-Удэ
Мария Ханхунова, студент, корреспондент Агентства социальной информации, Бурятия.
Мурат Берзегов, председатель АРОД "Черкесский конгресс", Адыгея.
Михась Кукобака, бывший политзаключенный, г. Москва.
Юнус Камалутдинов, председатель Президиума ВТОЦ им. Марата Мулюкова, г. Казань.
Вацлав Радзивинович, шеф-корреспондент "Газеты выборчей", Польша.
Надир Бекиров, президент Фонда исследований и поддержки коренных народов Крыма, Украина.
Ярослава Артюшенко, корреспондент, Украина.
Заки Зайнуллин, писатель, доктор технических наук, г. Казань.
Айдар Халим, писатель, публицист, поэт, г. Н. Челны.
Татьяна Киреева, журналистка кубанской редакции газеты "КП" Кубань.
Ерназар Коныратов, председатель партии национального возрождения Каракалпакстана "Еркин Каракалпакстан", Узбекистан.
Зиннур Аглиуллин, редактор газеты "Безнен Юл", г. Н. Челны.
Ринат Валиев, президент Санкт-Петербургского общества "Татарстан", Санкт-Петербург.
Фарит Рахимов, председатель ассоциации "Татарские учителя", Украина.
Александр Кузнецов, журналист, Москва.
Мухаммад Миначев, председатель Народно-демократической партии (НДП) "Ватан", г. Москва.
Мемед Джихашвили, сотрудник Гуверовского института, полевой журналист, Грузия, Батуми.
Ильдар Хасанов, правозащитник, учредитель и редактор газеты "Гражданское достоинство - свободный выбор", Республика Башкортостан.
Вил Мирзаянов, ученый-химик, правозащитник и общественный деятель, США.
Казбек Гайтукаев, председатель Союза Писателей ЧРИ.
Али Мамуч-оглы, председатель курдского культурного центра "Барбанг", Казахстан.
Гюльджан Мясоутова, председатель общества "Туган тел", Азербайджан.
Шаукат Богданов, председатель Совета Ульяновской просветительской общественной организации "Булгарское возрождение", г. Ульяновск.
Лидия Григорьева, председатель правления Общества чувашской культуры Эстонии, Эстония.
Рафис Кашапов, председатель Набережночелнинского отделения ТОЦ, Татарстан, г. Набережные Челны.
Иклил Курбан, ученый-историк, Турция.
Сергей Басаев, журналист, г. Улан-Удэ.
Александр Содномов, инженер, г. Улан-Удэ.
Александр Зимбовский, журналист (Екатеринбург).
Тов. Ечков, командующий межрегиональной федеративной политической организацией "Революционный фронт".
Любовь Раскина, Израиль.
Павел Раскин, Израиль.
Наталья Горбаневская, поэт, переводчик, журналист, политзэк советских времен (Париж).
Александр Савельев, студент, г. Улан-Удэ.



ОБСУЖДЕНИЕ ОБРАЩЕНИЯ НА САЙТЕ "БУРЯТ-МОНГОЛИЯ.ИНФО"



Чего они боятся

Елена Маглеванная


       4 апреля, после вполне легального митинга коммунистов и сочувствующих, в г. Улан-Удэ была задержана активистка партии "Демократический Союз" Надежда Низовкина. Задержана она была за распространение листовок ДС под названием "Медведтепель шагает" (в листовках говорилось об иске волгоградской пыточной колонии ЛИУ-15 к журналистке, опубликовавшей в Интернете фотографии пыток, и вообще о невинно осуждённых чеченцах).
       Цитирую фрагмент текста листовки, которая в настоящий момент подвергается лингвистической экспертизе в следственных органах Улан-Удэ на предмет "экстремизма": "Но вот скажите-ка, в ГУЛАГе была ли секретная инструкция, которая приказывала подвергать особым истязаниям поголовно всех заключённых одной национальности? Или это демократическое завоевание только нынешнего режима?
       А почему путинско-медведевская уголовная система применяет такие нормы, осуществляя геноцид целой нации? Очевидно, потому, что Россия фактически не считает чеченцев своими гражданами (при этом, разумеется, не давая им свободу). Россия очень хочет сохранить Чечню, но она также очень хочет истребить её население, и незаконных задержаний, исчезновений, бункеров, вырытых в земле, ей недостаточно - она пользуется официальной тюремной системой.
       Многие политзэки достойны награды за гражданское мужество, а к некоторым из них применяются пытки. Некоторые из них (например, Зара Муртазалиева), попавшие, как неповинные, так сказать, щепки под волну репрессий, в заключении становятся подлинными политическими, твёрдости которых мог бы позавидовать не один общественный деятель. Они к этому не готовили себя всю жизнь. Такими их делает бесчеловечный режим, если он стремится именно к этому, пускай продолжает в том же духе, на выходе он получит тысячи убеждённых мстителей. Режим тоже не дурак, некоторых он уничтожает ещё в застенках, таких, как Салман Радуев".
       Надежде Низовкиной - 23 года. Её подруга Татьяна Стецура, которая вместе с ней раздавала листовки - чуть старше. Россию если почему и можно считать небезнадёжной, то лишь потому, что в ней растёт поколение, которое не боится говорить в полный голос. Пусть даже в лице отдельных своих представителей. Но так ведь и историю двигают единицы. Большинство было равнодушным, увы, во все времена.
       И система инстинктивно боится именно таких, как Надежда и Татьяна. Скучный пикет ностальгирующих о сталинских временах пенсионеров (при всём моём уважении к их твёрдости идей и боевому духу), из года в год стоящих на одном и том же месте с одними и теми же плакатами о росте цен и безработице, милиция традиционно игнорирует - пускай себе стоят. А одинокую юную девушку с пачкой распечатанных на домашнем принтере листовок - в кутузку. Причём не в первый уже раз. 25 марта Надежда была задержана во время проведения одиночного пикета с теми же самыми листовками. А в "день защитников отечества" (который во всём мире называется по-другому - день геноцида кавказских народов) вопросы правоохранителей вызвала листовка "23 февраля - день тра-ура!", которую я уже цитировала в одной из своих предыдущих статей.
       Тексты Надежды и Татьяны, безусловно, хлёстки и талантливы. Но нервная реакция власти на них объясняется не только этим. Система позволяет определенной части общества выпускать пар в общих словах и пустых мечтах о возврате социализма. Но крайне болезненно реагирует даже на узенькую щёлочку в завесе, прикрывающей её преступления. Конкретные факты и имена палачей - вот что бьёт в самую точку, заставляя систему обороняться. А обороняться она может лишь одним способом, исповедуя принцип "Лучшая защита - это нападение".
       Недавно в Москве был жестоко избит известный правозащитник Лев Пономарёв. Он тоже не был в классическом смысле этого слова борцом с системой. Он не был завсегдатаем протестных митингов. Он просто из года в год писал, говорил о конкретных нарушениях прав заключённых в колониях. И тем самым наносил этой системе удар за ударом.
       А молодёжь и тем более вызывает страх у церберов режима, ведь молодёжь - это будущее. Сейчас в Москве судят антифашиста Олесинова. Дело весьма туманное, но из этого тумана вырисовывается вполне реальный тюремный срок.
       Система работает слаженно, только когда все её шестерёнки вертятся в одну сторону и с одной скоростью. Поэтому она выбраковывает любого, кто шагает не в ногу. Чтобы не мешал работе механизма. Любой рискнувший мыслить самостоятельно - угроза для системы.
       А ещё для неё страшная угроза - свет. Луч, освещающий её тёмные углы, ведь штатные палачи системы - как сказочные оборотни или вампиры, которые гибнут от солнечного луча и чувствуют себя спокойно лишь в условиях полнейшей темноты. Потому и была убита одна из самых честных и неподкупных журналисток современности - Анна Политковская. Потому что вампиры боятся света.
       Ну и пусть боятся. Мы-то знаем оружие против них. Да, больно, когда убивают лучших. Но на их место приходят другие. Такие, например, как девушки из далёкого восточного города Улан-Удэ. Приходят со светильником, от которого разбегаются в разные стороны тени и призраки чекистского режима. Светильник этот - свободная мысль, непродажное слово. И значит, Надежда - кстати, именно так и зовут одну из главных героинь моей статьи - не умрёт никогда.

("Чеченпресс").
Волгоград, апрель 2009 г.




РАЗГОВОР СО СЛЕДОВАТЕЛЕМ О СВОБОДЕ СЛОВА

4 марта с. г. мы побывали в следственном отделе. Нашего следователя зовут Куницын Антон Викторович, юрист 3 класса. Был вежливым до невозможности, то есть все время спрашивал разрешения, когда хотел пить кофе или курить. Довольно образованный, речь заходила о деле скинхеда Сергея Рябова (видимо, он его и вел). Много спорили про Европейский суд - он возмущался, что Страсбург просто издевается над российским правосудием.
Он говорил, что в нашей листовке от 23 февраля ("День жертв защитников Отечества") не находит ничего аморального (в отличие от листовок скинхедов), но, например, про дело Саввы Терентьева говорил с большой неприязнью к нему и к оскорблению органов. Постоянно раздваивался: сам твердил, что никому не позволено писать что угодно, и вместе с тем явно волновался и показывал признаки либерализма. Нерешительным он не был, но ему, возможно, не нравится лично исполнять роль политической полиции. Сказал, что в свое время интересовался историей революционеров и пришел к выводу, что их действия привели только к крови, хаосу и разрушению страны.
Вначале сказал, что намерен в этот раз не возбуждать дело, но в следующий раз оно будет возбуждено. На это Надежда ответила: "Мы будем продолжать это делать". Он слегка подался вперед, напрягся и резко сказал: "Уезжайте отсюда". В процессе диалога он несколько раз уже более внимательно брался за листовку, пытался перечитывать, то же с газетой. Потом взялся за комментарий к УК, тоже то отложит его, то снова листает нервно, плохо соображая. Сказал мучительно: "Под 282-ю не подпадает..."
В целом, весь разговор шел в самых радикальных тонах. Государственническую позицию он отстаивал жестко... В конце подвел итог: "Я проанализирую эти материалы, приму решение и сообщу его вам..." Потом, после длинной паузы, уже без прежней твердости добавил: "Скорее всего, оно будет об отказе в возбуждении дела".
О газете "Свободное слово" он говорил достаточно решительно, что если до 13 марта не будет предоставлена копия свидетельства о регистрации, то придется привлечь ее за "незаконное издательство". Хотя понятно, что в отношении малотиражной газеты такой статьи просто нет...
P. S. После этого допроса мы находимся "в режиме ожидания результата", так как экспертное исследование наших материалов не готово.
Н. Низовкина, Т. Стецура (март 2009 г.).

ЗАДЕРЖАНЫ НА АКЦИИ В ЗАЩИТУ МУСУЛЬМАН

23 февраля около 6 часов утра по местному времени в Улан-Удэ были задержаны милицией активистки Демократического Союза (ДС) Надежда Низовкина и Татьяна Стецура. Задержали их на главной городской улице - "Арбате" (улице Ленина), где они проводили акцию по расклейке листовок ДС с обращением, посвященным годовщине депортации мусульманских народов Северного Кавказа в 1944 году. (Как известно, депортация чеченского и ингушского народов проводилась 23 февраля 1944 года).
Всего по городу было расклеено 200 экземпляров листовок. Листовка озаглавлена: "23 февраля - день тра-ура! День жертв защитников Отечества!". Авторы листовки иронически обращаются к будущим читателям: "Милитаристы! Хунтари! Зачистщики!.."
Авторы обращения выступают и против современных репрессий против мусульман. Один из таких людей, подвергшихся необоснованным репрессиям - Бахтияр Умаров, мирный строитель мечети и бурятский имам, арестованный по заказу спецслужб Узбекистана. Ташкентские власти преследуют его за религиозные убеждения. В настоящее время готовится депортация Умарова в Узбекистан, где ему грозит до 20 лет заключения по сфабрикованным обвинениям в экстремизме.
Другой пример сегодняшних репрессий против мусульман, на который обращают внимание авторы листовки, - уголовное дело Рафиса Кашапова в Татарстане. Кашапов - активный политический деятель и правозащитник, которого преследуют за защиту свободы религиозных убеждений. "Религиозные репрессии превращаются в систему, - считают участницы акции. - Причем эти репрессии проводятся в национальных республиках традиционно неправославного вероисповедания. Не боятся ли власти спровоцировать солидарность нерусских резерваций?".
После задержания Н. Низовкина и Т. Стецура были доставлены в отделение милиции, где их продержали 11 часов. Задержанные были допрошены, однако состава административного правонарушения милиция в их действиях найти не смогла.
(ДС-информ).

СТАТЬЯ О ЛИСТОВКАХ 23 ФЕВРАЛЯ В ГАЗЕТЕ "ИНФОРМ-ПОЛИС" И ЕЁ ОБСУЖДЕНИЕ



23 ФЕВРАЛЯ - ДЕНЬ ТРА-УРА!
ДЕНЬ ЖЕРТВ ЗАЩИТНИКОВ ОТЕЧЕСТВА!
Листовка Демсоюза, распространённая в городе Улан-Удэ 23 февраля 2008 г.

Милитаристы! Хунтари! Зачистщики...
Кто сказал, что убийца не герой?
Только кровь возвышает ваши души!
23 февраля исполнилось ровно 65 лет сталинской депортации чеченского народа. В те же дни за пределы своей родины были высланы целые нации: ингуши, крымские татары, калмыки, немцы, финны, латыши, литовцы, поляки, болгары, армяне, турки, курды - 3 млн. 333 тысячи человек. Депортация народов, повлекшая гибель огромной части их представителей, на международном уровне признана геноцидом. А на российском - стёрта с лица истории.
Сегодня вы поздравляете своих мужей, отцов, радуетесь и не ждёте, что кто-то посмеет омрачать ваш праздник. Они, конечно, мужья и отцы хорошие. Но и любой зверь - хороший родитель своим зверёнышам и хороший супруг своей самке. Однако он при этом замечательно кушает других зверушек и приносит их мёртвые тушки для прокормления своего семейства.
Листовка ДС. Фотография газеты Информ-Полис У зверей есть оправдание: хищники без мяса жить не могут. А мужчины-люди могут взять себе за образец трудолюбивого хлебороба, продвинутого программиста, смелого учёного или правдоискателя. Наконец - серьёзного воспитателя своих детей. Но идеал мужчины предпочитает отстаивать своё мужское достоинство профессиональными убийствами, включая чужих детей. По заданию, за деньги, не из ненависти, отродясь не видя своего врага, не глядя на него издали из самолета. Хотя некоторые не гнушаются не только посмотреть в глаза жертве, а и раздеть, и на тело посмотреть, и не только посмотреть...
Непризнанные Ульманы и Будановы ещё ждут своей награды. Ежегодный показатель нашего технологического развития - не демонстрация мирных роботов, компьютеров, телефонов, но авиасалоны. Любимое зрелище нашего народа - военные игрушки прямого действия.
Не знаем как мужчины, а вот Защитники Отечества получили хороший подарок к своему торжеству. По крайней мере наиболее подлые из них, подготовляемые к усмирению собственного народа. Надбавка за подлость - от 35 до 160 тысяч рублей ежемесячно для отличившихся военнослужащих. От 40 до 200 тысяч - особо радеющим сотрудникам милиции. Теперь понятно, кто это раньше побирался на помойке с палочкой резиновой!
На днях миротворцы-принудители отметили двадцатый День воина-интернационалиста, следовало бы сказать - империалиста. 1989-ый - год вывода советских войск из Афганистана. 10 лет спустя, в 1999-ом, их славные преемники вторглись в Чечню, не удовольствовавшись предыдущей войнушкой с ненавистной республикой. 40 лет назад наши танки шли по Праге и по правде, подавляя оппозицию в чужом государстве. Тогда честь наших соотечественников спасли семь демонстрантов на Красной площади. Сегодня преследуют татарского общественного деятеля Рафиса Кашапова за то, что он воспротивился насильственному крещению мусульманских детей. Это уголовное преступление. А в благословенной Бурятии держат в одиночной камере и собираются выслать в Узбекистан, на пытки и неправосудие, бурятского имама-узбека Бахтияра Умарова. Он строил единственную мечеть в Бурятии. Это уголовное преступление. То есть не это, а "антиправительственные высказывания" в адрес Узбекистана. Кто больше?
23 февраля - Праздник геноцида.
публикации 

 




SpyLOG Rambler's Top100


Hosted by uCoz