Раз уж дискуссия получила продолжение, хотелось бы уточнить один момент. А именно: многие ошибочно полагают, что современное драконовское авторское право защищает АВТОРОВ. А это вовсе не так!
В своё время в советском праве существовала такая любопытная коллизия. Допустим, мальчишка-беспризорник в 40-е годы прошлого века стянул булку хлеба. Если он утащил её из сумки прохожего - ему грозили максимум три года лишения свободы (кража личного имущества граждан). Но если ту же самую булку он имел несчастье утащить с полки хлебного магазина, то срок наказания резко возрастал - минимум до десяти лет (кража общественного имущества)! Общественная собственность священна и неприкосновенна!
Ту же самую коллизию повторяет, ещё в большем масштабе, нынешняя ситуация с авторским правом. Достаточно взглянуть на пресловутую 146-ю статью Уголовного кодекса. Часть первая этой статьи защищает интересы собственно авторов и наказывает за плагиат (присвоение авторства). Это считается преступлением НЕБОЛЬШОЙ тяжести, и если автору причинён крупный ущерб, то виновному грозят максимум шесть месяцев ареста. Впрочем, я не слышал ни об одном случае реального применения этой статьи.
Зато часть вторая той же самой статьи защищает в первую очередь интересы фирм-правообладателей (незаконное использование произведений). И что же? Это тяжкое преступление! Максимум наказания - шесть лет лишения свободы! Разница в наказании, как видим, - в ДВЕНАДЦАТЬ раз. И эта статья применяется на практике сплошь и рядом, чем дальше, тем больше.
Таким образом, кражу у автора закон считает преступлением мелким, незначительным, а вот кражу у правообладателя - тяжким. Всё то же самое, что и с упомянутой булкой хлеба! Статус священной и неприкосновенной имеет частная собственность фирмы или компании, но никак не собственность рядового автора.
А как обстоит дело с защитой авторов на практике? В качестве иллюстрации приведу такой случай из личного опыта. Примерно девять лет назад у меня зазвонил телефон: в трубке раздался незнакомый мне женский голос. Моя собеседница, едва не плача, уверяла, что ни в чём, ни в чём передо мной не виновата. Когда я с изумлением спросил, а в чём, собственно, дело, выяснилось следующее. Оказывается, она написала по заказу одного известного издательства исторический очерк под названием "Иван Каляев", посвящённый знаменитому эсеру-террористу. С ней заключили договор, работу оплатили. Каково же было её изумление и негодование, когда она обнаружила в вышедшей книжке не свой, а МОЙ очерк на ту же тему (он был опубликован несколькими годами раньше). Под моим очерком стояла ЕЕ фамилия.
Таким образом, издательство поневоле втянуло её в свой плагиат. Я успокоил мою собеседницу, заверив, что вполне ей доверяю, а это издательство и раньше поступало подобным образом, так что её сообщение меня нисколько не удивляет. Спустя несколько дней мы оба явились в Никулинский районный суд г. Москвы, я - в качестве истца, она - в качестве свидетеля. Ситуация была более чем ясной: я подтверждал своё авторство, она от своего авторства отказывалась. Чего мы требовали? Запретить издательству впредь использовать мою статью под её фамилией. Издательство нехотя с этим согласилось, суд принял решение в нашу пользу.
И что же? Книжка с этим очерком с тех пор много раз переиздавалась, - однако заменить ни текст, ни даже подпись издатель не удосужился. Выполнять судебное решение ему было лень, да и зачем? Если бы дело снова дошло до суда, ничем серьёзным этот суд ему бы не грозил. И под моим очерком в новоизданных книжках по-прежнему красуется фамилия моей собеседницы... Думаю, этот пример достаточно типичен, чтобы оценить, как в реальности наши драконовские законы и практика их применения "защищают права авторов"...