Где не погибло слово, там дело еще не погибло. А.И.Герцен на первую страницу сайта

                           Живой журнал - дневник Павла Люзакова
ИЗДАНИЕ МОСКОВСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО СОЮЗА

 
 
 

Рубрики:


НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ  
АНТИПУТИН  
АНТИВОЙНА  
АНТИАРМИЯ  
АНТИ-КЛЕРИКАЛИЗМ  
 

Статьи журналистов   "Свободного слова":


Павел Люзаков
Живой журнал
 
Александр Артёмов
Живой журнал
 
Елена Маглеванная
Живой журнал
 
Надежда Низовкина
Статьи
 
Татьяна Стецура
Статьи
 
Валерия Новодворская  
Дмитрий Стариков  
Александр Зимбовский
Живой журнал
 
Глеб Эделев
Живой журнал
 
 
 
free counters
Free counters

 
 
       
публикации 
 
 

ДЕЛО ЦУРОВОЙ. ОТДАТЬ СЫНА УБИЙЦАМ МАТЕРИ?


       В настоящее время Лефортовский суд города Москвы разбирает иск Аминат Цуровой, бабушки 4-летнего Исмаила. Суд должен решить, с кем будет жить ребенок: с родной бабушкой или с братом убийцы матери.
       "В движение в защиту детства обратилась Аминат Цурова, – рассказывает автору материала защитник Цуровой, сотрудничающий с ДЗД адвокат Герасимов Сергей Валентинович, – дочь Аминат Цуровой, Зарима была убита 17 января 2011. По версии следствия, преступление совершил муж Заримы, Али Евлоев, с целью завладеть имуществом Цуровой, переделанной под магазинчик квартирой. В настоящий момент Али скрывается от следствия".
       К несчастью, смерть Заримы была только первой смертью в этой истории. 29.07.2011 был убит муж Аминат Цуровой, Магомет Албогачиев. Стреляли и в Аминат, но не попали. Кстати, преступление было совершено совсем недалеко от УВД. По словам адвоката, Магомета и Аминат предупреждали, что не надо интересоваться ходом следствия, они не послушались и... Защитник рассказал, что СК подозревает в совершении данного преступления родственников Али. Следует отметить, что изначально сын Заримы, 4-летний Исмаил Евлоева был передан под опеку бабушке. Однако впоследствии дядя Исмаила, брат обвиняемого в убийстве Али Евлоева, Ваха Евлоеев подал в суд, требуя передать право опеки над ребёнком ему, и выиграл дело. Следует отметить, что бабушка узнала об этом суде только после вынесения судебного решения. На первый взгляд, данный судебный опус (про то, что бабушку по закону не помешало бы и известить, я уже не говорю) представляется немножко странным, поскольку по закону бабушка более близкий родственник, чем дядя. Однако если учесть, что Ваха Евлоев является сотрудником ингушского УФСБ и имеет широкие полномочия и влияние в регионе... Дополнительно следует отметить, что в настоящее время семья Евлоевых фактически уже захватила искомый магазинчик, однако для того, чтобы узаконить захват Евлоевым, требуется быть законными представителями Исмаила.
       В настоящее время Аминат Цурова была вынуждена бежать вместе с внуком в Москву. Ей был подан иск в Лефортовский суд г. Москвы об ограничении отца Исмаила, Али Евлоева, в родительских правах и назначении её опекуном внука, так как "отец не принимает участия в воспитании сына и подозревается в совершении особо тяжкого преступления против личности". Это необходимо, чтобы мальчик находился с бабушкой законно, мог посещать детский садик и школу, наблюдаться в детской поликлинике, получить официальную регистрацию.
       Суд по данному делу переносился уже несколько раз, поскольку Ваха Евлоев постоянно посылает справки о том, что болеет.
       Он уже успел полежать в больнице с воспалением легких, осложнением после воспаления легких и гипертоническим кризом. Встаёт вопрос, как такой болезный человек может исполнять обязанности сотрудника ФСБ. Впрочем, на последний суд была послана справка попроще – тонзиллит (то бишь ангина).
       Дело опять было перенесено. На этот раз на 8 ноября 14-00.
       А тем временем бабушке приходит очередной привет из дома. Вызов на так называемый "шариатский суд".
       "Мы живём в жуткое время, когда вопреки человеческой логике из-за собственности совершается столь гнусное преступление", – комментирует ситуацию Наталья Глаголева "Движение в защиту детства". Автор материала честно попытался представить себе такое преступление, точнее, такую цепь преступлений, произошедших, допустим, 30 лет назад, и не смог. Ну, не было тогда ни юридических, ни экономических условий для такой мерзости, сгинули они вместе с "Россией, которую мы потеряли". А теперь нашлись снова, вместе с говорухинско-солженицынской Россией, естественно. Ну, так может, 20 лет "счастливого обладания" достаточно, и пора бы уже понять: то, что наши предки в своё время потеряли, было потеряно не зря. И желательно потерять его снова, по второму кругу и окончательно. И лучше – вместе с теми, малодостойными личностями, которые в своё время побудили нас к поиску этой гадости и нырянию в оную.

Александр Зимбовский (октябрь 2012 г.).


Дополнительная информация
Герасимов Сергей Валентинович 8-903-103-14-58



МАГНИТКА. ПРОФСОЮЗЫ. РОДИТЕЛИ? ДОПРОСИТЬ В ПРИСУТСТВИИ РЕБЕНКА!

       Как известно, по закону несовершеннолетних детей положено допрашивать в присутствии родителей. Как мы уже неоднократно писали, магнитогорские правоохранители любят подходить к закону творчески. В данном случае, их ноу-хау был допрос родителей в присутствии несовершеннолетней (6-летней дочери).
       Представьте себе, к вам в семь утра ломится в дверь полиция, барабанит, кстати, на весь подъезд (соседи, не имеющие отношение к происходящему, также просыпаются от лязга и грохота), затем вас (мать, отца и шестилетнюю дочь), доставляют прямо в отделение, где держат, вместе с плачущим ребенком, более полутора часов.
       Именно это процессуальное действие было проведено 24 ноября 2011 г. в отношении Романовой Олеси (члена КПРФ Магнитогорска и члена Территориальной избирательной комиссии от КПРФ) и Романова Андрея (активиста Городской Рабочей Общественной Организации Магнитогорска (ГРООМ) и Левого Фронта). Напоминаем Андрей и Олеся Романовы проходят как свидетели по уголовному делу о возбуждении социальной розни, а именно, о размещении в интернете видеоролика "Фашисты в погонах", возбуждающего социальную рознь к социальной группе "сотрудники правоохранительных органов".
       24 ноября от Олеси Романовой требовали, сначала на допросе, затем на очной ставке со свидетелем обвинения, признать, что это она сняла и разместила в инете оный ролик. И Олеся, и Андрей Романов отказались давать показания, сославшись на 51-ю статью Конституции.
       По чисто субъективному мнению автора материала, если кто-то считает, что лицезрение того, как милиционеры расталкивают пожилых людей (ветеранов Магнитогорского металлургического комбината (ММК), чьи акции были украдены нынешним владельцем ММК Рашниковым), или того, как Андрея Романова уволакивают в участок прямо с больничной койки, возбуждает социальную рознь к представителям социальной группы "фашисты в погонах", то этому кому-то следовало позаботиться, прежде всего, о том, чтобы представители означенной социальной группы не совершали подобных действий. Однако, увы, г. Огнев Михаил Викторович (заместитель руководителя следственного отдела при Орджоникидзевском МСОСУСК РФ по Челябинской области) и Альшин Денис Викторович (старший следователь при Орджоникидзевском МСОСУСК РФ по Челябинской области) придерживаются противоположного мнения.
       Также непонятно, как можно предлагать лицам, проходящим именно как свидетели, а не как обвиняемые или подозреваемые, признаться в совершении того, что правоохранители считают преступлением (впрочем, данное нарушение является достаточно стандартным в практике российских правоохранительных органов), а также как можно проводить, как было сделано 24 ноября, очную ставку между свидетелями (даже в суде свидетелей допрашивают так, чтобы они не слышали показаний друг друга)?
       Следует отметить, что это не первое дело, заведенное Магнитогорскими правоохранителями против профсоюзных активистов. В настоящий момент подходит к концу суд над Валерием Левандовским (пресс-секретарем профсоюза врачей скорой помощи), обвинённым в разжигании национальной розни. Прокурор запросил для известного всему Магнитогорску врача-кардиолога 2 года лишения свободы. Вынесение приговора ожидается в 28-го ноября.
       Следует отметить, что статья, которой Валерий Левандовский "разжигал", была опубликована за 8 лет до возбуждения дела. Почему-то сразу после её выхода никто не предъявил Левандовскому никаких претензий уголовного характера, однако, после того как профсоюз скорой активизировал свою работу, а также начал активно сотрудничать с Городским Рабочим Объединением Магнитогорска и Комитетом обманутых акционеров, претензии появились. Причём силовики захотели привлечь Левандовского настолько сильно, что не поленились сами заново разместить его статью в инете (данное, заново разжигающее межнациональную рознь, действо понадобилось для восстановления срока давности). Дополнительно следует отметить, что в суд была предоставлена справка от владельца домена о том, что принадлежащий Валерию Левандовскому сайт (на котором статья была опубликована изначально) был закрыт 16 июня 2010 г. Напоминаю, следственные действия по статье начались уже после этого (в конце июня), а второй сайт, на котором статья появилась снова, был создан неизвестными лицами (официальный владелец сайта так и не установлен) в начале июля.

Александр Зимбовский (ноябрь 2011 г.).



Опека города Дно. Искусство толкать падающего

       "Падающего толкни!", – так в своё время говорил, по версии Ницше, Заратустра (естественно, реальному Заратустре и в голову не пришло бы нести подобные глупости и мерзости). Я не знаю, читали ли сотрудники опеки города Дно труды одного из духовных отцов фашизма, но вот поступают они в точности по его заветам. Итак...
       В своё время уроженка городка Дно (Псковская область) Светлана Пенская, пытаясь уйти из неблагополучной семьи, рано вышла замуж. Однако проблема не решилась, только стало ещё хуже. Муж постоянно избивал Светлану, угрожал ей убийством. Доведённая до отчаяния женщина написала заявление в милицию. Муженёк отсидел 8 месяцев, вышел на волю и взялся за прежнее с удвоенной силой. В итоге, боясь за свою жизнь и, главное, жизнь ещё не рождённого ребенка (в тот момент Светлана была беременна), Пенская бежала от мужа. Она надеялась устроиться в Питере на работу, снять хоть какое-то жилье, затем вернуться и забрать остальных троих детей. Это Светлане не удалось. По словам Пенской, вскоре после отъезда подруга сообщила ей, что она должна срочно возвращаться, поскольку её муженёк сел в тюрьму, а дети попали в детдом. Светлана вернулась. Детей забрать не получилось. Детозащитники решили, что в детдоме им будет лучше. А чтоб им стало совсем хорошо, местная опека через суд добилась, чтобы с матери вычитали алименты в размере 75% зарплаты.
       Об интересах новорождённого сына Пенской детозащитники не подумали, точнее, подумали, но после. После того, как Светлана смогла устроиться уборщицей на вокзал (сами понимаете, женщине с маленьким ребёнком на руках не так-то просто найти работу, особенно в маленьком бедном городке), после того, как у неё появился второй муж. После того как муж трагически погиб, оставив Пенскую с новорождённым сыном, те, кто надо, наконец задумались об интересах детей Светланы.
       Был подан иск об ограничении родительских прав Светланы в отношении старшего, 9-тилетнего на тот момент, сына.
       Прокуратура мотивировала свою позицию тем, что, цитирую дословно по решению суда: "Пенская должным образом не заботится о нравственном, духовном физическом и интеллектуальном развитии ребёнка" (по заявлению людей, знающих Пенскую, сотрудников вокзала железнодорожной станции Дно, это не соответствует истине).
       Представитель опеки и попечительства г. Якимова Н. В высказалась ещё "ярче": "все проблемы ответчицы связаны с низким материальным уровнем семьи" (напоминаю, низкий материальный уровень семьи вызван, в том числе, и предыдущими действиями детозащитников, добившихся лишения Пенской большей части заработка). Также на суде говорилось о том, что Пенская имеет огромный долг по коммунальным платежам и уже привлекалась к административной ответственности за невыполнение родительских обязанностей (за то, что в том жилье, в котором она обитает, недоделан ремонт). Суд постановил – ребенка отобрать и сдать в детдом, Пенскую ограничить в родительских правах. Взимать с неё, в качестве алиментов, 83% дохода.
       В настоящее время идет суд по отобранию у Пенской последнего, пятого ребенка. Малыш пока ещё на руках у матери, но есть серьёзные опасения, что это уже ненадолго.
       Сотрудники вокзала, на котором Светлана работает, написали письмо в её защиту. Они свидетельствовали, что: "С. (Светлана Пенская) работает в нашем коллективе уже много лет. Она очень ответственный работник, честный и добрый человек. И при этом настолько скромный, и не умеющий постоять за себя, что в это просто невозможно поверить. Но, тем не менее, это так – к примеру, о том, что она ухитрялась вместе с сыном жить на тысячу рублей в месяц, долгое время вообще никто не знал... Сына она вырастила – это отмечали все мы – просто замечательного. Сейчас мальчику 9 лет, и мать по праву может им гордиться – не во всех "благополучных" семьях растут такие воспитанные дети (этого не отрицает даже служба опеки)... В октябре у С. родился ещё один сын. Все мы молимся за них и надеемся, что у малыша будет любимая мама и брат. Что они снова будут вместе. Помощь наша не ограничилась одними молитвами; мы, работники вокзала, "всем миром" собрали деньги – кто сколько смог – и помогли С. привести квартиру в порядок. Но, к сожалению, проблемы на этом не кончились: за коммунальные услуги у молодой мамы астрономический долг, накопленный ещё её пьяницами-родителями. Наверное, можно было бы каким-то образом погасить задолженность, если бы С. удалось получить материнский капитал. А на положенное ей по закону детское пособие она вполне могла бы прокормить новорождённого, которого – кстати – у неё заранее грозятся отобрать..."
       Детозащитники из управления Главного Государственного управления социальной защиты Дновского района не поленились и не побрезговали ответить на письмо. Не могу не процитировать некоторые места из сего занимательного документа:
       "...Нет сомнения, что женщина любит детей (!)... С. работала по договору. Соответственно, не имела социального пакета. Мы понимаем боль и сострадание её коллег, но прожить семье из 3-х человек, из которых двое дети, на ежемесячное пособие по уходу за ребёнком до 1,5 лет в размере 2060,41 руб. и ежемесячное пособие в размере 260 руб. невозможно. Как невозможно и освободить её от уплаты за жилое помещение.
       Мы очень благодарны работникам вокзала – коллегам С. Но мы все взрослые люди и понимаем, что опекать данную семью постоянно они не смогут".
       Ну, что тут можно сказать. Мы действительно взрослые люди и знаем, что на ребёнка, содержащегося в детдоме, выделяется в год, в зависимости от региона, от нескольких сот тысяч до миллиона рублей. Также мы знаем, что далеко не все эти деньги доходят до детей. Немножко непонятно, зачем было плюсовать к этим деньгам жалкие копейки из зарплаты уборщицы.
       Трудно представить, что чиновничий аппарат так уж обогатили эти гроши, но, видимо, как говорил солдат Чонкин, "в нашем положении и малой выгодой пренебрегать не следует!".
       Также мы не понимаем, так ли необходимо изымать детей у любящей их матери, если единственной проблемой этой матери (по словам самих же детозащитников) является бедность. Зачем эту бедность искусственно усугублять? Для чего вообще существуют органы социальной защиты: для того, чтобы помогать людям, попавшим в трудную ситуацию, или для того, чтобы топить их ещё глубже? Автор подозревает, что на все эти вопросы нет ответов. Поскольку то ли эти ответы слишком детские, то ли наоборот, слишком взрослые?

А. Зимбовский (март 2011 г.).


Дело Булавиной. "Мы уже нашли усыновителей"...

       Первый раз семья Булавиных стала жертвой мерзавцев в 1999 году. Чёрные риэлторы лишили их квартиры в Москве. С 1999 по 2006 год Женя Булавина с матерью жила в дер. Васькино, Чеховского р-на, потом Булавины смогли перебраться в г. Чехов. В 2011 г. владелица той квартиры, которую Евгения Булавина снимала, узнав, что Евгения ждёт ребёнка, через суд сняла её с регистрации. Булавина вместе с гражданским мужем сняла другую квартиру, однако регистрации у неё больше не было, а, значит, не было возможности получить для ребёнка ни медицинский полис, ни пособие.
       15 мая 2010 года у Евгении родилась дочь, Маргарита. Вскоре беда пришла к семье снова. Автор материала не имеет доказательств того, что сотрудниками опеки двигали именно коррупционные мотивы. Однако следует отметить, что детозащитники открыто говорили родителям, "мы уже нашли усыновителей для ребёнка". Данное обстоятельство не может не вызвать определенные подозрения.
       В любом случае, как пишет в своём обращении в "Горячую линию помощи семьям и детям" сама Булавина: "Местная служба опеки взяла семью под надзор как неблагополучную. Врачи, привлечённые службой опеки, ставили диагноз один веселей другого, что у ребёнка поражение нервной системы, отставание в развитии и так далее. Причём тут же по инициативе службы опеки, ребёнок был отвезён в районную больницу на обследование. Обследовавший её врач, заведующий детским отделением, не выявил каких-либо отклонений в развитии или дефектов. Ребёнку был рекомендован МАССАЖ, не более того". Маловато для спасения ребенка, страдающего от столь серьёзных проблем, не находите?
       Опека не успокоилась. Ими снова был привлечён врач, невролог, заявивший, что ребенок нуждается в лечении и обследовании. Следует отметить, что класть ребёнка на новое обследование Евгения не отказывалась, однако, по её словам: "Я предложила (опеке) компромиссный вариант, что после нового года вместе с ребёнком лягу в больницу на обследование".
       Иррациональное и необоснованное желание, не так ли. Особенно, если учесть, что мать Евгении погибла как раз в той больнице, куда опека рекомендовала положить ребёнка и как раз в Новый год. Желание матери доверить своего ребёнка медикам, уже после того, как они отойдут от "новогоднего" духа, детозащитники сочли угрозой для жизни малютки.
       "23-го декабря ко мне ворвались сотрудники милиции и, как я позже узнала "Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав", не предъявив каких либо постановлений, документов и удостоверений, унесли ребёнка, – рассказывает Евгения. – Меня, Евгению Булавину, мать ребёнка, держали сотрудники милиции, и не дали хоть как-то помешать. Мне заявили, что ребёнок находиться в смертельной опасности, что ему угрожает, откуда, мне сообщено не было.
       Повторюсь, мне не было предъявлено никаких постановлений суда, каких-либо комиссий, и каких-либо документов вообще, сотрудница опеки заявила, что ребёнку угрожает смертельная опасность. И на этом всё!"
       Евгения обежала местные больницы, и нашла Маргариту в одной из них. "Увидев своего ребенка в боксе одного, исходящего криком, я не выдержала, схватила ребёнка и убежала" – заявляет она. "Похитив" дочь, Евгения скрылась у друзей. После этого возмущённые детозащитники долго звонили гражданскому мужу Евгении, Андрею Тричеву. Они требовали вернуть ребёнка, обещали, что посадят Евгению, самому Тричеву тоже угрожали, правда, уже не уголовным преследованием, а банальной физической расправой. После того, как дед ребёнка, Тричев Александр Георгиевич, обратился на горячую линию ФСБ РФ, а также на телефоны доверия, детозащитники несколько сменили тональность диалога.
       "Мне предложили пойти на компромисс, – рассказывает Евгения, – я отдаю ребёнка, и меня положат вместе с ней в больницу". Впрочем, уступчивость детозащитников оказалась "военной хитростью". Сотрудники милиции снова отобрали ребёнка, сама же Евгения была задержана по обвинению в том, что "на улице приставала к гражданам, нарушая общественный порядок". На следующий день мировой судья прекратил производство по данному делу, поскольку доказательства противоправного поведения Евгении суду предъявлены не были.
       Тем временем ребёнок был помещён сначала в больницу, потом в Подольский специализированный дом ребёнка. Матери больше не разрешают видеть свою дочь. В настоящее время сотрудниками опеки подан иск о лишении Булавиной родительских прав.
       Интересно, что если ранее, во время отобрания, Булавину обвиняли в том, что она ставит жизнь ребёнка под угрозу, лишая его медицинской помощи, то теперь эти обвинения были забыты, их сменили новые. "Булавиной инкриминировано то, что в доме нет специализированного пеленального стола. Коляска ставилась так, что на неё не падает дневной свет, а ребёнок, по мнению сотрудников опеки, имеет право спать при дневном свете", – рассказывает присутствовавшая на суде Марина Поняхина ("Горячая линия помощи семьям и детям").
       Суд идёт. Будущие усыновители ждут...

А. Зимбовский (март 2011 г.).


Образование. Намечается монетизация

       Как известно, в принятом в 92 году законе «Об образовании» содержалась масса советских социальных «предрассудков», таких, как общедоступность или светский характер образования. Все-таки с момента развала СССР тогда прошло еще слишком мало времени. И сразу выкорчевать все, что еще осталось от советского наследия, власти не могли. Впрочем, сейчас они успешно исправляют это упущение. О том, как именно это делается, говорилось на прошедшем в общественной палате круглом столе «Как защитить российское образование от бездумных реформ».
       Участники круглого стола говорили:
Вперед в прошлое
       Андрей Бабушкин (руководитель комитета «За гражданские права») рассказал, что в настоящее время во всех развитых странах доля платных образовательных учреждений достаточно мала (к примеру, в Финляндии 5%). Долю платного образования больше 20% можно найти только в развивающихся странах, да и то не во всех. Даже в Сингапуре перешли от 100% доли платных образовательных учреждений к 10%-ной. И вот в тот момент, когда весь развитый и развивающийся мир переходит к бесплатному образованию, власти РФ возвращают страну к принципам западного образования 19-го века.
       Также Андрей Бабушкин отметил, что принятие нового закона будет смертельным ударом по школам здоровья для детей-инвалидов и заявил, что разрушение образования – это часть разрушения России в целом!
Закон о монетизации образования
       Валерий Валев (руководитель издательского дома «Край Родной») заявил, что новый закон – это закон о монетизации образования. Также он отметил, что речь идет о реформе той сферы деятельности, которая имеет государственное значение и не может быть отнесена к сфере услуг. Что 40% населения живет ниже уровня бедности – их дети они не смогут получить образование.
       Так же он сказал: «новый закон – это сокращение педагогических вузов, введение вместо них курсов учителя, а это профанация профессии. Новый закон – это ликвидация (там наполняемости не будет) сельских школ. Не будет школы – не будет села. А процесс деградации села, уже и так зашел настолько далеко, что стоит вопрос – не прошли ли мы точку невозврата. Американцы сейчас перестаиваются на нашу систему образования, ну а мы...»
       Валерий Габисов (ассоциация гуманизации правоприменительных органов), утверждал, что этот закон является еще одним доказательством, что в России во власти не хватает умных людей!
Просто потребности в рабсиле
       Ожегова Мария (Ассоциация "Россия. Семья. Дети", горячая линия помощи семье) заявила: «Мне не очевидно, зачем государство занимается образованием, что оно хочет получить. Судя по тому социальному строю, куда мы въехали, государство хочет удовлетворить потребность бизнеса в рабочей силе. А, значит, образование будут резать. И не надо врать, что новый закон призван удовлетворять потребности личности!» По мнению Марии Ожеговой: «Когда люди осознают, куда их ведут – мало не покажется никому. В том числе и государству!».
Привлечь к уголовной ответственности
       Артемьев Евгений (преподаватель в 4-том поколении) процитировал фразу Бисмарка о то, что «Германию объединил школьный учитель!». По словам Евгения Артемьева на введение ЕГ было истрачено 2 млрд. долларов. «Если бы эти деньги раздали в качестве зарплаты учителям, пользы было бы больше!» (автору материала трудно не согласиться с этим утверждением).
       Так же Артемьев призвал всех, заинтересованных в будущем страны, писать массовые обращения в прокуратуру, с требованием привлечь к ответственности авторов реформы образования.

       Участниками круглого стола были приняты рекомендации:
       «считать недопустимым коммерционализацию образования; сохранить и расширить систему школ для детей с ослабленным здоровьем; восстановить ликвидированные в начале 2000-х тысячных годов малокомплектные школы в сельской местности; прекратить закрытие и восстановить закрытые военные образовательные учреждения; любые радикальные изменения системы образования вводить только после их широкого всенародного обсуждения; восстановить достаточную доступную и бесплатную сеть мест, где дети и молодежь школьного возраста могла бы заниматься досугом и спортом».

А. Зимбовский (март 2011 г.).


Дело Захаровой. Детозащита в правовом государстве

       Она три месяца находится в одной из самых изуверских тюрем Европы, Флери-Мрожис (первое место среди европейских узилищ по самоубийствам, как среди заключенных, так и среди конвойных). Периодически ее избивают надзирательницы, иногда сама госпожа начальница тюрьмы (то, что данная особь не брезгует лично пачкать ручки, много говорит о ней самой и о порядочках в ее учрежденьице). К настоящему времени, она, уже успела приобрести как обострения ранее бывших у нее болячек, так и воспаление лёгких, сотрясение мозга, сердечную недостаточность, низкое давление, головные боли. В принципе идет речь об ее экстрадиции в ее родную страну, вроде бы даже вопрос решен, но консульство хранит молчание, Минюст воздерживается от комментариев, а избиения и издевательства продолжаются. Дополнительно следует отметить, что она обвинена отнюдь не в том, что является секретарем Бен Ладена, действующей активисткой ИРА или просто мошенницей международного класса. Ей не инкриминирован даже нелегальный переход границы. Наталья Захарова виновна, так это и было записано, в "удушающей любви к дочери".
       Напоминаем, что русская артистка Наталья Захарова в 1993-м вышла замуж за француза Патрика Уари, а потом развелась с ним. Некоторое время мужу разрешалось видеться с дочкой, но в 1998 году трехлетняя Маша вернулась со свидания с папашей вся покрытая синяками. Мать подала в суд. К сожалению, Наталья Захарова не учла одно обстоятельство: во Франции уже давно и всерьез действует так называемая ювенальная юстиция, ставящая во главу угла принцип "интерес ребенка превыше всего!" Исходя из этих интересов ребенка, судья принял решение, которое ему самому, видимо, показалось весьма обоснованным: "В связи с тем, что отец уличен в насилии над ребенком и обвиняет в этом мать, ребенка надо немедленно поместить вне зоны семейного конфликта".
       С момента вынесения судом решения Маша сменила несколько приемных семей, неоднократно подвергалась издевательствам и избиениям и на данный момент находится в интернате закрытого типа, проще говоря, в детской дурке. И все это было сделано в "интересах ребенка!" Для того, что бы вывести ребенка (Машу) из "зоны семейного конфликта". А также для того, чтобы защитить его от матери, испытывающей, по определению французских детозащитников, да, это именно цитата, а не скверная шутка автора статьи, "удушающую любовь к дочери".
       Как рассказала сама Наталья Захарова в интервью передаче "Эхо Москвы": "Председатель суда по детским делам обвиняла меня даже в том, что я покупаю Маше кофточку такого же цвета, как себе, и рисую ее на рисунках похожей на себя. И когда я ее спросила, на кого же должна быть похожа моя Маша, разве ваши дети не похожи на вас, она сказала - нет, мои дети на меня не похожи. Я подумала, может быть, это и к лучшему... Адвокат (сказал) во время заседания: мадам Валентини, тогда отнимите всех итальянских детей у своих родителей, еврейских, арабских, русских. Она сказала - что я и делаю. Из 10 дел, которые у меня есть, я отбираю 9 детей из-за удушающей любви их родителей к своим детям!"
       Понятно, что французские детозащитники поступают так не потому, что слишком любят читать Оруэлла и Хаксли и мечтают воплотить их "ученье" на практике. Их поступки объясняются гораздо проще. По мнению самой Натальи Захаровой (высказанному в интервью программе "Эхо Москвы"): "Французская система выделяет 5 млрд евро ежегодно на существование и содержание этих служб, судьям по детским делам, сотрудникам социальных служб... Эта система была создана после войны, видимо, были дети на улицах без родителей, она имела, как бы вам сказать, логическую какую-то составляющую. Сейчас нет, потому что аппарат раздут, и дети необходимы, это питает систему, система питается детьми". Автору материала трудно не согласиться с подобным мнением.
       В любом случае все усилия матери вернуть дочь окончились ничем. Точнее, совсем неожиданным результатом. На Наталью было возбуждено уголовное дело за попытку поджога квартиры мужа. Следует отметить, что, по данным французской правозащитной организации Stop Violence, дело, мягко говоря, могло быть сфабриковано. Прийти к такому выводу не очень трудно, если учесть, что, во-первых, в момент поджога Захарова звонила (и этот факт зафиксирован в материалах дела) по телефону из своей квартиры, и, во-вторых, как вполне аргументировано пояснила сама Захарова (http://www.newsru.com/world/03oct2001/zaharova_podrobnosti.html), в тот день (день поджога) ее бывший муж встречался с их дочерью Машей. Ни одна мать не стала бы рисковать жизнью своего ребенка, устраивая пожар в доме, где он находится.
       Тем не менее в июле 2006 года был вынесен приговор - 3 года тюремного заключения. Почему суд принял такое решение - вопрос интересный. Автор рискнет предположить, что во Франции, как и в России, поссорившись с чиновниками из одной силовой структуры, вполне можно огрести от их коллег из параллельного ведомства.
       В любом случае Захарова бежала в Россию до вынесения приговора. С тех пор она могла общаться с дочерью только по телефону. Причем не чаще, чем раз в месяц, и под контролем детозащитников. Затем и это общение прекратилось. 1 сентября 2008 года Наталье Захаровой пришла СМС от дочери: "Немедленно звони Патрику! (Это папашу так зовут). Я хочу приехать в Россию. Звони немедленно. Немедленно!" После того, как Маша совершила подобное преступление - отправила СМС - детозащитники больше не позволяли ей пользоваться телефоном. Ни разу.
       Естественно, Наталья продолжала судиться за право быть вместе с дочерью. 5 октября 2010 года российский суд вынес решение о восстановлении ее родительских прав. В декабре 2010 года Наталья вылетела для участия в очередном судебном разбирательстве по поводу судьбы дочери во Францию, и, как сообщила Наталья Захарова корреспонденту ИТАР-ТАСС в день ареста по телефону, "в министерстве юстиции Франции меня заверили, что в случае приглашения для рассмотрения моего дела, которое исходит от французской стороны, меня не должны арестовывать на территории Франции, куда я прибыла в середине декабря. Однако меня пригласили в суд, где и задержали трое полицейских прямо в здании суда, затем отвезли в отделение полиции, а теперь везут к прокурору, который должен решить - должна ли я отбывать наказание во французской тюрьме или оставаться на свободе, поскольку я прибыла сюда на основании гарантий со стороны Минюста Франции для участия в слушании моего дела, которое было отложено с 11 на 25 января".
       В общем, дочь в психушке, мать в тюрьме, чиновник оправдал свое существование и, возможно, получил премию, и все это было сделано в интересах ребенка. Именно так и выглядит защита прав ребенка в полицейском, извиняюсь, в правовом государстве. Все как у нас, только еще запущеннее. Ведь, как-никак, у них структура существует еще с послевоенных времен. А у нас еще только строится. Впрочем, подозреваю, что в РФ еще все впереди. И у детей, и у родителей, и у детозащитничков!

А. Зимбовский (март 2011 г.).


Поправка в Семейный кодекс. Бедность. Не сметь жаловаться!

       Зря говорят, что наше правительство не слушает голоса народа. Слушает и даже реагирует. Причем правильно. То есть в своих интересах. Вот сейчас граждане возмущаются, что цены растут, детей, если есть, прокормить трудно. Как государство поступит? Правильно.
       На 11 февраля в Государственной Думе назначено рассмотрение законопроекта №304472-5. Указанный законопроект предполагает внести в Семейный кодекс следующее изменение. К пункту 1 ст. 80 п. 1 Семейного Кодекса РФ: "Родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей. Порядок и форма предоставления содержания несовершеннолетним детям определяются родителями самостоятельно". Добавляется: "Содержание ребенка включает расходы, направленные на удовлетворение его физических, интеллектуальных, психических, духовных и нравственных потребностей, в том числе расходы на питание, одежду, обувь, другие предметы первой необходимости (средства ухода, санитарии и гигиены, предметы мягкого инвентаря, хозяйственного обихода и т.д.), обеспечение прав ребенка на жилье, образование, медицинское обслуживание, отдых и оздоровление и т. д."
       "Закон не предусматривает каких-либо специальных условий для возникновения обязанности по содержанию (например, наличие у родителей необходимых средств, трудоспособность и дееспособность родителей и др.)... – комментирует поправку президент Центра "Гражданская позиция", эксперт по вопросам защиты прав человека, Р. В. Латыпов. – Иными словами, на законодательном уровне создаются правовые основания для лишения детей права жить со своими родителями в связи с бедностью последних. Причем вне зависимости от причины бедности: являются ли родители безработными, попали ли в трудную жизненную ситуацию или лишены возможности работать в силу состояния здоровья (тяжелое заболевание, инвалидность).
       Фактически, это дискриминационный законопроект, направленный в первую очередь против малоимущих семей, которым вместо поддержки и помощи предлагаются новые санкции за "неисполнение обязанности по содержанию ребенка". Применение закона приведет к тому, что родителей будут лишать детей только за то, что они бедные и не могут купить ребенку апельсинов, т.е. на языке чиновников "уклоняются от выполнения обязанностей родителей..."
       В общем, попробуй, после принятия данной поправки, заяви, что денег на детей не хватает, а тем более пособие, там, потребуй. Детей прокормить, причем по высшему стандарту, не можешь? Говоришь об этом? Сам виноват – сам признал. Отберем! В детдоме финансирование на детей найдется (выделяется от нескольких тысяч, до миллиона в год на каждого в зависимости от региона), а что говорят, что эти деньги совсем малость до детей не доходят, так это гнусные сплетни. А уж если учесть цены на усыновление, с одной стороны, и то, что по этому закону можно законно изъять ребенка из любой семьи (по крайней мере, если не учитывать 10% самых богатых семей), то не закон, а лепота получается, для определенной части госаппарата конечно!

А. Зимбовский (февраль 2011 г.).


Дело Натальи Захаровой. "Детозащита" по евростандарту

       При просмотре материалов дел, связанных с произволом нашими отечественных детозащитничков, иногда создается впечатление, что заполняли протоколы и осуществляли юридические деяния не живые, пусть даже бессовестные и безответственные люди, а ожившие персонажи Кафки и Гашека. Чего стоит, например, обвинение "душили дочь колючей проволокой" (интересно, а сама инспекторша по делам несовершеннолетних госпожа Головченко, обвинившая в этом семью Лапиных, имеет железные лапы, необходимые для осуществления подобного деяния?), изъятия детей по принципу "чисто, но бедно" (дело Пчелинцева), аргументы, типа "в квартире не окончен ремонт, в комнате стоит ведро с клеем для обоев – это угрожает жизни и здоровью детей" (дело Кузнецовых), "нет специализированных детских кроватей / кровати есть, но не специализированные – это угрожает жизни и здоровью детей" (дело Кузнецовых, дело Волковых). Когда знакомишься с материалами по делу Натальи Захаровой, такого впечатления, уже не возникает. Не возникает, потому что, это уже не Гашек и Кафка, это уже Оруэл и Брэдбэри.
       Итак, в 1993 году Наталья Захарова вышла замуж за французского стоматолога Патрика Уари и перебралась во Францию. Вскоре оказалось, что муженек приятен в общении примерно как бормашина. Последовал развод. Суд оставил ребенка у матери, отец имел право видеться с ним. Но в 1998 году трехлетняя Маша вернулась со свидания с папашей вся покрытая синяками. Мать подала в суд, и судья принял решение, которое ему самому, видимо, показалось соломоновым: "В связи с тем, что отец уличен в насилии над ребенком и обвиняет в этом мать, ребенка надо немедленно поместить вне зоны семейного конфликта". В дальнейшем французские ювеналы обвинили Захарову еще и в том, что она испытывает "патологическую, удушающую любовь к дочери"(!), а также, как описывала Захарова в своем интервью, "если на свиданиях я пыталась приласкать Машу, надзиратель меня одергивала и кричала: "Вы подавляете ребенка своей любовью!" А вот другие обвинения: как я посмела купить дочке платьице – точную копию своего, почему я передала Маше рисунок, на котором изобразила ее похожей на себя?"
       В итоге Маша сменила несколько патронажных семей и в настоящее время находится в интернате закрытого типа. Как-никак, удушающая материнская любовь - это страшно. Нужно сделать все, чтобы защитить ребенка от такой беды. Причем если сначала матери еще давали (раз в месяц, не чаще) свидания с дочерью, то затем на Захарову было возбуждено уголовное дело за попытку поджога квартиры мужа. Следует отметить, что, по данным Французской правозащитной организации Stop Violence дело, мягко говоря, могло быть сфабриковано. Прийти к такому выводу не очень трудно, если учесть, что, во-первых, в момент поджога Захарова звонила (и этот факт зафиксирован в материалах дела) по телефону из своей квартиры, и, во-вторых, как вполне аргументировано пояснила сама Захарова, в тот день (день поджога) ее бывший муж встречался с их дочерью Машей. Ни одна мать не стала бы рисковать жизнью своего ребенка, устраивая пожар в доме, где он находится. Тем не менее, в июле 2006 года был вынесен приговор – 3 года тюремного заключения. Несчастной матери пришлось, чтобы не сесть в тюрьму, бежать из Франции. С тех пор она могла общаться с дочерью только по телефону. Причем не чаще, чем раз в месяц, и под контролем "детозащитников".
       1 сентября 2008 года Наталье Захаровой пришла СМС от дочери: "Немедленно звони Патрику! (это папашу так зовут – А.З.) Я хочу приехать в Россию. Звони немедленно. Немедленно!" После того, как Маша совершила подобное преступление – отправила СМС – "детозащитники" больше не позволяли ей пользоваться телефоном. Ни разу.
       Наталья продолжала судиться за право быть вместе с дочерью. 5 октября 2010 года российский суд вынес решение о восстановление ее родительских прав. В декабре 2010 года Наталья вылетела для участия в очередном судебном разбирательстве по поводу судьбы дочери во Францию, и, как сообщила Наталья Захарова корреспонденту ИТАР-ТАСС в день ареста по телефону, "в министерстве юстиции Франции меня заверили, что в случае приглашения для рассмотрения моего дела, которое исходит от французской стороны, меня не должны арестовывать на территории Франции, куда я прибыла в середине декабря. Однако меня пригласили в суд, где и задержали трое полицейских прямо в здании суда, затем отвезли в отделение полиции, а теперь везут к прокурору, который должен решить – должна ли я отбывать наказание во французской тюрьме или оставаться на свободе, поскольку я прибыла сюда на основании гарантий со стороны Минюста Франции для участия в слушании моего дела, которое было отложено с 11 на 25 января".
       В настоящее время Захарова находится за решеткой в женской тюрьме во Флери-Мерожи. Такое преступление, как "удушающая материнская любовь", должно быть строго наказано. А что до гарантий Минюста, то, как говорил Арамис, "слово честного человека, подобно золоту, когда он собирается сдержать его, и разящей стали, когда он не собирается".
       Такая вот она и есть, ювенальная юстиция на своей исторической родине. Прошу любить и жаловать. Как мы видим, даже нашим "детозащитникам" до евростандарта еще далеко, но впрочем, все необходимые законодательные меры в РФ еще не приняты, так что возможности для роста имеются!

А. Зимбовский (январь 2011 г.).


Дети. Когда государство похищает

       19 января в независимом пресс-центре прошел организованный комитетом «За гражданские права» круглый стол «ПОХИЩЕНИЯ ДЕТЕЙ ОТ ИМЕНИ ГОСУДАРСТВА: ИЗЪЯТИЕ ДЕТЕЙ ИЗ СЕМЕЙ ПО «СОЦИАЛЬНЫМ ПОКАЗАНИЯМ».
Существует два потока – дети и деньги
       Марина Ожегова («горячая линия помощи семьям и детям») заявила: Прошедшие в стране реформы полностью уничтожили соцзащиту, привели к тому, что доходы 10 % самых богатых граждан РФ превосходят доходы 10 % самых бедных в 15 раз, даже по официальным данным (по результатам независимых исследований в 70 раз). Минимальная зарплата у нас в стране 4 тысячи рублей. Стоимость рабочего часа вообще не установлена. Все имеет цену – рабочий час – нет. В этих условиях у российских семей есть одна главная проблема – бедность. Если в семье двое, трое или больше детей – бедность гарантирована.
       И вот три года назад государство вспомнило о семейных ценностях. Три года о них говорят с высоких трибун. Однако вся помощь, оказываемая государством семьям (такая как материнский капитал) является в основном виртуальной. А вся госзащита семьи сводиться к попыткам изъять ребенка из проблемной семьи по социальным показателям.
       Государство видит свою роль защитника прав детей в том, что бы забрать ребенка, поместить в искусственную среду и закачивать туда деньги. Существует два потока – дети и деньги. Причем на содержание детей в детдоме идет, в зависимости от региона от нескольких сот тысяч до миллиона рублей в год (естественно, до самих детей доходит минимум от этой суммы). А размер пособия на ребенка в регионах колеблется в настоящее время от 100 до 300 рублей.
       Почему государство вместо содержания детей в детдомах не может помочь родителям?» По словам Марины Ожеговой она обращалась с этим вопросом везде. И все, начиная от госчиновников кончая церковными служками, заявляли ей: «Мы не должны плодить иждивенцев!»
       Видимо «нежелание плодить иждивенцев» приводит и к тому, что, по словам Марины: «За прошедший год была масса обращений к нам. У семьи задолженность по ЖКХ – дело идет в суд. Семью пытаются выселить и лишить родительских прав. Последнее такое дело – дело семьи Кузнецовых в Москве. Был долг по ЖКХ. Коммунальщики обратились к опеке. Те пришли, составили акт о том, что не был сделан ремонт. На основании этого акта 4 детей забрали из дома, одного, как беспризорного и безнадзорного из школы (как ребенок, посещающий школу, может быть беспризорным или безнадзорным – вопрос не к автору статьи, а к опеке?). После того как история семьи Кузнецовых вызвала большой скандал детей вернули, однако угрозы: «Не заплатите, отберем детей снова!», продолжают поступать. Также за неуплату коммунальных платежей пытались отобрать 8 детей у семьи Афанасьевых (Барнаул). Помимо попытки отобрания им отключили тепло, воду, свет, канализацию (и все это в мороз минус 20)».
       По словам Марины, попытки заставить государство заботиться об интересах детей могут быть строго наказаны: «Задал вопрос в коммунальных службах – где пособие? А чиновники спрашивают: «А сама о чем думаешь? Хочешь, в опеку отправим, где будешь объяснять, почему сама не обеспечиваешь своих детей?» Именно таким образом была разрушена семья Волковых в Белгороде. Мать активно выбивала пособия. В результате, на основании акта опеки о том, что у одного из приемных детей были синяки (полученные на катке), а у другого кровать не того образца, отобрали всех троих. Отобрали, несмотря на показание 60 свидетелей, а также позицию самих детей, четко заявлявших на суде, что хотят остаться с усыновителя». По словам Марины, данная практика приводит к тому что «каждый год в РФ отправляются в детдом по решению суда 60 тысяч детей. При этом жестокое обращение вменяется в вину опекунам только в 2 тысячах случаев (!)»
       Марией Ожеговой были анонсированы телефоны горячей линии помощи семьям и детям – 8-915-00-91713 и 8-965-202-20-28.
      
Зарплаты нет. Почему не наворовал?
       Андрей Бабушкин (руководитель комитета «За гражданские права») заявил:
       «Сейчас идет попытка уничтожить семью. Зачем? Семья консервативна – семья носитель традиций. Пока существует семья – она является препятствием для разграбления всех богатств страны. Семейный кодекс 95 года, в котором было записано, что собственность родителей не является собственностью ребенка и не записано, где должен жить ребенок, если его выселят родители, был одним ударом по семье. Изъятие детей по социальным показателям – другой удар!»
       По заявлению Бабушкина: «Безответственные семьи есть, но государство более безответственно! Именно российское государство, неправильно управляя ресурсами, коммерционализируя сферы, которые коммерческими быть, не могут по определению (медицина, образование и др.), сделало многих родителей неблагополучными. Жители умирающих моногородов, люди не умеющие воровать, люди, не сумевшие бросить умирать старую бабушку и потратившиеся на ее лечение так, что в холодильнике нет разнообразных разносолов, не виноваты в своем положении. Государство должно не карать их, а заботиться о них. А чиновники спрашивают у тех людей, которых сами же лишили возможности работать и получать зарплату – почему не наворовал?» Причем, по словам Бабушкина, «3 года назад случаи неправомерного отобрания детей были исключениями. Сейчас они встречаются постоянно. Изъятия детей - это очень хороший рычаг. Особенно для давления на оппозицию!»
       Нельзя отказываться от защиты прав ребенка – это другая крайность. Но критерии, по которым осуществляется изъятие ребенка, не должны допускать двусмысленности. Допустим, истязание – это конкретное правовое событие!»
       А. Бабушкин заявил что: «Должна быть госструктура, защищающая интересы детей, причем не от родителей, а от разбойников и бандитов из опеки, забирающих детей в коррупционных целях.
       Раньше такую роль играл аппарат уполномоченного по правам ребенка Голованя, но теперь место Голованя занимает Астахов, который думает только о пиаре и безумно далек от проблем детства.
       Нужно создать сетевую структуру, которая давала бы экспертное заключение по любому изъятию, а при необходимости проводила общественные компании. В том числе, расклейку по тем домами, в которых живут судьи, совершившие неправомерное отобрание детей, информационных материалов о подвигах оных судей!»
       Кроме этого, Андрей Бабушкин утверждал, что «ювенальная юстиция – это концепция, в соответствии с которой уголовная ответственность для детей должна быть мягче, чем для взрослых. И вышеупомянутые антисоциальные проекты разрушения семьи, например, отбор ребенка из бедной семьи, которые сейчас рядятся в одежду ювенальной юстиции, не имеют к ней никакого отношения!».
      
Пока порядок не наведу – принимать не буду!
       Валерий Габисов (Ассоциация гуманизации правоприменительных органов) заявил: «Назначение Астахова – это наглость и вызов обществу. Недавно мои помощники попытались обратиться к нему. Выяснилось, что электронной приемной у него нет, в обычной он не принимает. Сам он комментирует это так: «Пока в РФ порядок не наведу, прием осуществлять не буду!»». По мнению автора материала, дальнейшие комментарии излишни.
Кирилл плюс Астахов равно…
       Рэм Латыпов (президент Центра "Гражданская позиция", член Правления Комитета за гражданские права) рассказал о трогательном единстве руководства РПЦ и «детозащитных» органов. О том, что «в начале года патриарх Кирилл встретился с Астаховым. Благословил Астахова на введение ювенальной юстиции.
       Заявил, что отбирать детей у пьяниц, преступников и хулиганов необходимо». По словам Рэма Латыпова, если учесть, как работает наша правоохранительная система – это создаст возможности для отобрания детей у всех, особенно у «неугодных», которых можно обвинить в экстремизме. Также, по словам Рэма, сами по себе нормы ювенальной юстиции не так уж и плохи, однако плоха правоприменительная практика, причем не только в РФ, но и за рубежом, откуда эти нормы были взяты.
       Также Рэм Латыпов обратил внимание на то, что «по семейному кодексу основание для изъятия детей - это угроза жизни и здоровью ребенка. Что такое угроза жизни и здоровью – подробно описано в Уголовном кодексе. К тому, что подразумевает под этим опека (несделанный ремонт, отсутствие апельсинов и др…), понятие «угроза жизни и здоровью» никакого отношения не имеет.
       По мнению Рэма Латыпова: «То, что во многих случаев делается сотрудниками опеки, попадает под статью УК «похищение человека». К сожалению, пока нет прецедентов привлечение «детозащитников» к ответственности по этой статье. Если удастся создать хоть один такой прецедент, ситуация измениться к лучшему. Пока же главное орудие защиты от опеки – это широкая общественная огласка!»
Резиновые статьи, как они есть
       Юлия Лабатурина (движение «За права семьи») заявила: «мы тоже сталкивались со случаями изъятия детей из малоимущих семей, причем по любому поводу.
       Вот один из них. Мать попала в больницу. Дети остались со старшим братом (совершеннолетним). Появилась опека – детей изымают как безнадзорных». По мнению Юлия Лабатуриной, изымать детей у родителей из малообеспеченных семей легко, поскольку «бедные родители часто не знают законов, бояться опеки и суда».
       Юлия перечислила «резиновые» статьи российского права, допускающие расширительное либо кривое толкование, провоцирующие опеку на злоупотребления, а именно:
       Ст. 56 и (122) Семейного кодекса РФ. Обязывает всех, кому стало известно о нарушении прав ребенка в семье, сообщать об этом в органы опеки и попечительства. В сочетании с пропагандой, призывающей сообщать «куда надо», допустим, о том, что «родители не соблюдают советов психолога», эта норма ведет к серьезному нарушению права на неприкосновенность частной жизни.
       Ст. 64 ч. 2 Семейного кодекса. Предусматривает право опеки без решения суда лишать родителей права предоставлять интересы детей в суде, если орган опеки (орган опеки, а не суд) установит, что «между интересами родителей и детей есть противоречия».
       Ст. 70 и 73 Семейного кодекса. Дают право выступить с иском об ограничении и лишении родительских прав очень большому числу организаций. Например, школе (Ну, что много еще осталось желающих пожаловаться на незаконные поборы со стороны педагогов? Нет, автор не утверждает, что все педагоги делают это. Конечно, нет. Зато те, кто делает, надежно защищены данной статьей).
       Ст. 77 Семейного кодекса. Дает право на изъятие ребенка из семьи, при угрозе жизни и здоровью. Данное понятие весьма размыто. В некоторых региональных нормативных актах (например, нормативных актах принятых в Нижегородской области), как угроза жизни и здоровью трактуется наличие любых признаков «физического и психического насилия». Методические рекомендации, например «Профилактика жестокого обращения с детьми и насилия в семье (№ 18)» Мосгорздрав, 2009 год относят к этим признакам, наличие любых синяков (думаю, излишне объяснять, что наличие синяков естественно для активных детей определенного возраста).
       При этом закон не требует, что бы при отобрании ребенка, родителям предоставлялась копия документа об отобрании (если родители сами не потребуют выдачи оной копии). Впоследствии, отсутствие данного документа на руках у родителей затрудняет обжалование судебных решений. Ст. 122 Семейного Кодекса. Позволяет объявить ребенка «оставшимся без попечения родителей», если родители «уклоняются от воспитания детей и защиты их законных прав и интересов», «при создании действиями и бездействиями родителей условий – препятствующих их нормальному воспитанию и развитию». (По чисто субъективному мнению автора статьи, под данные формулировки можно подтянуть что угодно. Ребенок не ходит в скаутский отряд? Препятствуете развитию! Ходит? Получил в походе синяки? Смотрите предыдущий пункт!)
       Статья 122 Семейного кодекса. Позволяет «детозащитникам» по первому сигналу, без всяких ордеров и судебных решений, в трехдневный срок обследовать условия жизни семьи. Понятно, какой простор для нарушения прав на неприкосновенность жилища и частной жизни, а также иных злоупотреблений дает данное право.
       Ст. 23 и 28 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» предусматривает возможность принудительного психиатрического освидетельствования и психиатрической госпитализации ребенка против воли его родителей и без решения суда, только по решению опеки.
       Замечательный рычаг для коррупционного давления на родителей. Не находите?
Всё в интересах ребенка
       Марина Поняхина («горячая линия помощи семьям и детям») рассказала об одном из случаев произвола опеки, а именно: ребенок был изъят из семьи.
       Ребенок был, после длительного судебного процесса, возвращен из детдома в семью. После возвращения ребенка выяснилось, что он получил в детдоме психологическую травму настолько тяжкую, что его пришлось положить на стационарное лечение в психиатрическую больницу.
       А как оно там?
       Представитель Движения против преступлений и коррупции «Наше право» Сергей Белозерцев рассказал, как работает ЮЮ на своей исторической родине, в Европе.
       А именно, подвергшаяся в России преследованиям (сначала избивали на улице ее, потом в школе ее детей) журналиста Наталья Петрова была вынуждена иммигрировать в Швецию. Однако в Швеции ее злоключения не закончились.
       Две ее дочери были захвачены в школе и вывезены в неизвестном ей направлении. Следует отметить, что осуществившие киднепинг шведские ювеналы не опрашивали соседей Петровой, а так же не предъявляли Петровой никаких претензий, если конечно не считать претензиями достаточно странные изречения типа: «вы неправильно кормите детей, даете им горячую пищу, а это вредно для здоровья», «у вас девочки ненормальные. Кандидатки в усыновительницы попытались их целовать, а ваши девочки применили к ним физическое насилие!»
       Ознакомиться с материалами дела Наталье не дали. Переводчика не предоставили. Суд Наталья Петрова проиграла.
Только серьезное изменение политического строя!
       Эдуард Рудык (член Правления Комитета за гражданские права) рассказал о политическом применении карательной опеки на территории РФ. О попытке отобрания детей у журналистки Галины Дмитриевой (за написание статьи про ситуацию на «Автовазе»), у Александра Лапина и Зинаиды Смирновой (за участие в выборах в Балашихе и написание аналитических статей о развале российской армии).
       По словам Эдуарда: «Пока у власти находиться консервативная буржуазия – будет политически мотивированные гонения на детей. Единственное средство против этого – серьезное изменение политического строя!»

А. Зимбовский (январь 2011 г.).


Дети, бедность и Государство

У стен царской дачи
       "Государство вводит понятие прав детей. Государство вводит понятие обязанностей родителей перед детьми, – заявляет Марина Ожегова ("Горячая линия помощи семьям и детям"). – Однако своих обязанностей ни перед детьми, ни перед родителями государство не желает видеть в упор. И это несмотря на то, что, в соответствие со статьей 7 Конституции РФ, "Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека".
       По чисто субъективному мнению автора материала, нежелание государства признавать свои обязанности перед семьями доходит до уровня тяжкой патологии.
       Так, в 2008 году сочинский суд удовлетворил иск родителей Павла Божкова и выселил его и его жену Светлану Божкову из родительского дома на улицу.
       Подробности произошедшей между родственниками ссоры представляются автору материала малоинтересными. Внимание в этой истории привлекает совсем другое. А именно, по иску родственников – собственников жилья – вместе с двумя взрослыми людьми были сняты с регистрации и выброшены на улицу четверо их маленьких детей и один ребёнок ещё не рождённый, на момент принятия судом решения находившийся в утробе матери. Кстати, нервное потрясение вызвало у Светланы преждевременные роды. Её пятая дочь выжила, но стала инвалидом на всю жизнь. За два года, прошедшие с момента выселения Божковых, чиновники из органов опеки и попечительства, городского управления соцзащиты не смогли сделать для улучшения положения пятерых детей, ставших по мановению руки судьи Николая Ващенко бомжами, ровно ничего.
       Интересно отметить, что совсем недалеко от места проживания Божковых (в настоящее время они обитают в гараже) находится государственная дача Президента Д. А. Медведева.
Мы не должны плодить иждивенцев
       Впрочем, иногда государство вспоминает о детях. Как-никак, у нас сейчас идёт возрождение семейных ценностей, как с 2008 года (объявленного "Годом семьи") началось, так и идёт. И вообще государство в лице Павла Астахова на проблемы детей внимание обратило, об их правах, здоровье и безопасности задумалось, даже ювенальную юстицию для защиты оных прав начало внедрять потихоньку. Итак.
       "4 ноября 2010 года, – рассказывает Марина Ожегова, – к нам поступила информация о том, что органы опеки изъяли из семьи Кузнецовых пятерых малолетних детей. Необходимость изъятия сотрудники опеки мотивировали тем, что в квартире отсутствует специализированная мебель (кровати вообще были, а вот особых детских кроватей – не было), не доделан ремонт (отец из-за кризиса потерял работу, и денег на продолжение начатого ремонта не было), а также имеется большая задолженность по ЖКХ".
       По мнению Марины, из-за этой задолженности всё и произошло: "коммунальщики обратились в опеку. "Детозащитники" пришли с нарядом милиции, ворвались, вытащили четверых рыдающих детей, ещё одного изъяли из школы как безнадзорного и беспризорного (как ребенок, находящийся в школе, может быть безнадзорным – вопрос интересный, но не к автору материала). Дети были помещены в инфекционную больницу, родителям "детозащитники" сказали: "Если вы не решите вопрос с оплатой коммунальных услуг – мы подаём в суд на лишение вас родительских прав!""
       К счастью, до этого не дошло. Через неделю после того, как история маленького коммунального киднепинга разошлась по всему интернету, да ещё и попала на РЕН-ТВ, детей отдали.
       Впрочем, полную победу сил разума над силами "детозащиты" праздновать рано. Угрозы со стороны опеки "не погасите долг – отберём детей" приходят до сих пор.
       Впрочем, понятно, что всё могло кончиться и много хуже.
       Так, 17.07.2009 г. Железнодорожный райсуд г. Красноярска лишил Елену Орлову родительских прав в отношении трёхлетней дочери Ани. Виновата Орлова была в двух вещах. Во-первых, осмелилась забрать страдающую бронхитом дочь из больницы (ну и что, что таблеток нет и не лечат. Положено лежать – лежи, а жалобы на то, что не лечат – писать не смей) и, во-вторых, в том, что была выселена родителями из квартиры, в которой обитала вместе с дочкой. О том, что вместо того, чтобы изымать ребенка, можно было попытаться подыскать для Елены хоть какое-нибудь социальное жилье, чиновники даже не задумывались.
       Также были изъяты "за бедность" (добиться их возвращения не удалось) дети Веры Камкиной (Санкт-Петербург), и питерские "детозащитники", как и красноярские, как и многие их собратья по стране, также не очень-то задумывались о том, что можно не карать, а немножко помочь. И если бы не участие в судьбе Веры такой же питерской многодетной мамы – Оли Невской, которая "за ручку" водила её по всем инстанциям – от конторы ЖКХ до суда, сама Вера Камкина оказалась бы на улице.
       "На содержание ребёнка в детдоме тратится (в зависимости от региона) от нескольких сот тысяч до миллиона рублей в год, почему нельзя вместо того, чтобы потратить эти деньги на обустройство казённого дома, просто помочь родителям? – говорит Марина. – Допустим, выделить им беспроцентный долгосрочный кредит на покупку жилья? Или установить 100% субсидии на оплату аренды жилья и услуг ЖКХ? Можно и с образованием детей помочь, не вырывая их из семьи (образование, как и всё полезное для детей, всё больше становится платным и очень высоко платным). Все чиновники, к которым я обращалась с этим вопросом, начиная от госчиновников довольно высокого уровня и кончая служащими церковных касс, отвечали одинаково: "Мы не должны плодить иждивенцев!"
       Впрочем, так отшивают активистов общественных организаций. А если сами родители слишком настойчиво пытаются получить то, что им положено по закону, ответить могут не только словами.
       В октябре 2009 служащие Белгородской опеки изъяли из семьи Вороновых трёх приёмных дочерей: Дарью, Марию и Анастасию.
       "Всё началось с того, что ребёнок упал на катке и получил несколько синяков, – рассказывает Марина Ожегова. – Опека составила акт о наличии этих синяков, также были составлены акты о том, что в доме нет специализированных детских кроватей. И суд с этими актами ознакомился и принял сторону опеки. Принял, несмотря на то, что более 60 свидетелей говорили в пользу Вороновой. Несмотря на то, что на суде дети рыдали и рвались к приёмной маме!"
       По мнению Марины Ожеговой, дети Вороновых были наказаны за то, что их мать слишком активно выбивала все положенные ей пособия, чем и достала опеку.
Будут в принципе неразрешимы?
       "Можно много говорить о несовершенстве законов, о том, что понятие "ненадлежащее исполнение родительских обязанностей" лишено правовой определенности и может быть натянуто на что угодно. Допустим, на то, что в холодильнике нет апельсинов, – говорит о сложившейся ситуации Марина Ожегова. – Но это всё частности. Главная причина эксцессов со стороны опеки в том, что государство, задавая достаточно высокие стандарты материального обеспечения ребёнка, устанавливает минимальный размер оплаты труда в сумме 4330 рублей. А минимальная стоимость рабочего часа у нас в стране вообще не установлена. Вот так, всё вокруг имеет стоимость, а труд – нет.
       Как в таких условиях, при такой цене на труд, можно нормально обеспечить даже одного ребенка? Неблагополучная семья – это в первую очередь бедная семья.
       Пока государство не позаботится о том, чтобы работник получал за свой труд нормальную плату, пока в России не появится доступное социальное жильё – проблемы детей, проблемы неблагополучных семей будут в принципе неразрешимы!"

А. Зимбовский (январь 2011 г.).


Ювенальная юстиция. В доме нет апельсинов – мы идем!

       21 декабря 2010 года в Независимом пресс-центре прошел круглый стол «ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ: ЗА И ПРОТИВ». Выступающие заявили: Бабушкин Андрей Владимирович (председатель Комитета за гражданские права, член общественного совета при МВД РФ) сказал, что ювенальная юстиция – это концепция, в соответствии с которой уголовная ответственность для детей должна быть мягче, чем для взрослых. По словам Андрея Владимировича "антисоциальные концепции разрушения семьи, например, отбор ребенка из бедной семьи, которые сейчас рядятся в одежду юстиции, не имеют к ней никакого отношения".
       Рудык Эдуард Яковлевич (член Правления Комитета за гражданские права) заявил, что у него нет однозначной позиции по ЮЮ, поскольку:
       "Есть аргументы и за, и против ювенальной юстиции. Аргументы за это:
       Во-первых. Когда заболел ребенок, его ведут лечиться к детскому врачу. Стричься – к детскому парикмахеру. Ну и так далее. Было бы логично, чтобы и судопроизводство в отношении детей осуществляли детские юристы.
       Во-вторых, дела по нанесению побоев, нанесении лёгкого вреда здоровью возбуждаются только по заявлению потерпевшего. Соответственно, в случае с ребёнком суд примет заявление только от родителей, а если они сами и наносят эти побои? Ещё в суд может обратиться опека, но она зарекомендовала себя только с отрицательной стороны.
       Аргументы против.
       Чего я боюсь? Того, что с введением ювенальной юстиции у нас произойдёт то же, что происходит с любым начинанием в нашей стране. Как, к примеру, вытрезвитель из заведения, в которое нужно забирать пьяного человека, чтобы его не избили и не ограбили, превратился в заведение, где бьют и грабят.
       Или все ждали введения мировых судей, а теперь, как показала практика, у них нижайший квалификационный уровень. К тому же мировой судья, как правило, бывший мент.
       Сейчас мы уже имеем нападки на семью со стороны карательной опеки. Изъятие детей по политическим мотивам (ситуация с Пчелинцевыми, с Лапиными, с Дмитриевой), изъятие детей в связи с так называемым беби-бизнесом.
       Я хотел бы, чтобы ювенальные суды побороли карательную опеку. Но... процентов на 90 с принятием закона всё станет гораздо хуже".
       Отвечая на вопрос автора материала, Э. Рудык пояснил, что наибольшие опасения в готовящемся законопроекте внушают пункты, в соответствии с которыми детей можно изымать "за бедность" и в связи с "экстремистскими взглядами" родителей.
       Надежду же на то, что новый закон ограничит произвол карательной опеки, даёт пункт, в соответствии с которым решения об отобрании детей должны будут приниматься не муниципальной комиссией (фактически опекой), а ювенальным судом.
       Правда, надежда эта является достаточно зыбкой. Ведь после того, как решения о помещении человека в СИЗО начала принимать не прокуратура, а суд, злоупотреблений стало больше (прокуратура немножко опасалась суда, а суд не боится никого).
       Кавказский Николай Юрьевич (юрист Комитета за гражданские права) утверждал, что в принципе ювенальная юстиция нужна для защиты прав ребенка от злоупотреблений внутри семьи. Однако её введение в России, возможно, преждевременно, поскольку есть большие шансы, что под видом ювенальной юстиции будет введен именно институт карательной опеки.
       Латыпов Рэм Владимирович (президент Центра "Гражданская позиция", член Правления Комитета за гражданские права) заявил: "Существует исторический анекдот. Пётр Великий, перед введением своих реформ, решил изучить старые уголовные уложения в России и обнаружил, что самым частым наказанием в них является посажение на кол. "Что это за страна, – воскликнул он, – где всё делается через задницу!" То же и с ювенальной юстицией. Модель нормальна, но внедрение её вызовет ужас, который мы будем расхлебывать несколько поколений. Во-первых, будет изъятие детей до трёх лет (их проще всего продавать для усыновления). Во-вторых, будет изъятие детей и для других коррупционных целей". И осуществлять эти изъятия будет достаточно легко, поскольку будущий закон лишен правовой "правовой определенности": "Что такое благополучие детей? Родители бедные – угроза благополучию? Вот апельсинов нет в холодильнике – угроза благополучию? Так можно 90% детей изъять!"
       Тугарева Татьяна Алексанровна (представитель уполномоченного по правам человека) сказала: "Когда на практике начинаешь разбираться в действиях органов опеки, выясняется, что они говорят: "Мы действуем в интересах ребенка", однако понимают эти интересы очень субъективно!"
       В общем, прошедшая пресс-конференция ещё сильнее убедила автора материала в том, что ювенальная юстиция (ну, или то, что существующий режим называет ювенальной юстицией) войдёт в жизнь нашей страны так же прочно и глубоко, как и самое популярное в допетровской Руси орудие наказания. Причём, через то же самое место!

А. Зимбовский (декабрь 2010 г.).


Дзержинская милиция разогнала праздник многодетных и малообеспеченных семей

       30 июня неподалеку от Дзержинска Нижегородской области был разгромлен сотрудниками дзержинской милиции детский праздник, организованный для многодетных и малообеспеченных семей. Ряд организаторов и участников мероприятия (в том числе несовершеннолетние) были задержаны, об их судьбе информации по настоящее время нет. Разгонять детей и их родителей приехало порядка пяти машин личного состава, действовавших по приказу начальника УВД Дзержинска Коновалова.
       Мероприятие проходило вне черты города, на территории, принадлежащей торговому дому "Эдем". Администрация города Дзержинска мотивировала произвол в отношении детского фестиваля тем, что проходит массовое мероприятие, которое не было согласовано. То, что фестиваль проходит на частной территории, а также что это вообще вне черты города Дзержинска – милицию и чиновников не волновало. Пресс-служба ГУВД на звонки находящихся на месте событий журналистов не отвечала.
       Напомним, что дзержинская организация "Движение в защиту детства", возглавляемая Сергеем Пчелинцевым, организовала социальный праздник в помощь малоимущим и многодетным семьям.
       В 16.00 возле ТЦ "ЭДЕМ" должен был пройти концерт для молодёжи. В программе были заявлены выступления шоу-балета "Се-ля-ви", групп "Студия 302", "SkaнaБИС", "Гайя". А с 10 утра молодых дзержинцев, детей и родителей, гостей города ждали выступления детских коллективов, духового оркестра дзержинского музыкального колледжа, конкурсы, батуты и карусели для детей, ростовые куклы. Там же были организованы бесплатные юридические консультации по семейному законодательству, а также сбор вещей, игрушек, продуктов длительного хранения для нуждающихся семей.
       Не исключено, что действия милиции и городских чиновников - циничная по исполнению месть Пчелинцеву за недавнюю общественную протестную кампанию против изъятия чиновниками детей из собственной семьи, и других нуждающихся семей. Возможно также – это страх властей перед любой общественной инициативой и гражданской активностью.

(Июнь 2010 г.).


Дело Лапиных. До судьи, наконец, дошло

       17 июня в Балашихинском суде прошло очередное слушанье по иску органов опеки об изъятии Владилены Лапиной у усыновителей (Александра Лапина и Зинаиды Смирновой). Заседание получилось кратким. Суд удовлетворил ходатайство защитника Лапиных о приостановке процесса до принятия окончательного решения по уголовному делу, заведенному на Зинаиду Смирнову за жестокое обращении с приемной дочерью. Следует отметить, что данный вопрос ставился защитников в течение полугода. В течение полугода адвокат пытался объяснить судье, что принимать решение об отмене акта усыновления в связи с тем, что в семье с ребенком жестоко обращались, следует уже после того, как окончательно (при расследовании уголовного дела) решится вопрос, было ли оное жестокое обращение на самом деле. Через полгода до судьи, наконец, дошло.
       К.т. защитника Лапиных, Кузьмина Игоря Ивановича 8-926-525-37-64
       Счёт для оказания семье Лапиных помощи электронная карточка N 4276 8381 7080 7103

А. Зимбовский (июнь 2010 г.).


       Дополнительная информация
       8-926-525-37-64 Игорь Иванович Кузьмин (адвокат Лапиных)
       Органы Опеки г. Балашихи 8-926-334-01-26, 8 (495) 529-44-11
       Отдел по Делам Несовершеннолетних Балашихи 8 (495) 521-24-38, 8 (495) 521-19-87
       Прокуратура Балашихи 523-62-85
       Счет для помощи семье Лапиных
       VISA ELECTRON 4276 8381 7080 7103 SBERBANK

ПРЕДЫДУЩИЕ ПУБЛИКАЦИИ О ДЕЛЕ ЛАПИНЫХ – ЧИТАЙТЕ ЗДЕСЬ


Карательная опека. Лапины, Пчелинцев, Дмитриева, кто следующий?

Руки прочь от детей

       1 июня в Москве перед памятником Грибоедову прошел пикет против "карательной опеки". Его участники: активисты Революционной Рабочей Партии, Левого фронта, Левого Социалистического Действия, движения "Вперед", "Движения в защиту детства", Совета рабочих Москвы держали плакаты: "Руки прочь от детей!", "Руки прочь от Галины Дмитриевой и её детей!", "Скажи "НЕТ" карательной опеке!"
       Причина недовольства собравшихся была очень проста. Люди вышли протестовать против использования органов ОДН (Отдел по делам несовершеннолетних) и опеки в качестве еще одного орудия политических репрессий.

Туберкулез как итог детозащиты

       Напоминаем, что 16.04.09 Владилена Лапина, приемная дочь Александра Лапина и Зинаиды Смирновой, была помещена в приют. Одновременно на Зинаиду Смирнову было возбуждено уголовное дело за жестокое обращение с Владиленой, а в Балашихинский суд был отправлен иск об отмене усыновления Владилены семьей Лапиных.
       Лапиным инкриминировалось то, что они жестоко обращались с приемной дочерью, били ее и даже, по словам г. Головченко (ОДН) "Душили ее колючей проволокой". Интересно, что сама Владилена во время допроса в суде заявила, что никто ее не бил, и никто над ней не издевался, что она любит приемных родителей и хочет вернуться к ним.
       Также интересно, что психологическая экспертиза, назначенная следствием, установила: "...уровень развития основных психических процессов позволяет Лапиной Владилене правильно воспринимать обстоятельства своей жизни в семье усыновителей...
       ...Психологическое состояние потерпевшей Лапиной в настоящее время определяется реакцией на психологическую травму, каковой для нее является разлука с усыновителями и помещение в интернатное учреждение...
       ...Психологических и поведенческих признаков, характерных для детей, перенесших физическое насилие, у Лапиной В. В настоящем исследовании не выявлено..."
       Также в деле были и другие интересные документы, собранные "детозащитниками", а именно:
       Показания воспитательницы Р.С. Алешиной: "Нельзя им отдавать ребенка. Он же (Лапин) приходил с комсомольским значком!" (Александр и Зинаида состоят в ВКП (б), принимают участие в проходящих в Балашихе выборах, пишут аналитические статьи о развале российской армии. Автору материала представляется, что это и было реальной причиной их преследования).
       Показания Смирновой Г.Ю., начальника отдела опеки и попечительства г. Рыбинска, разрешившей Лапиным усыновить ребенка: "Александр Александрович и Зинаида Петровна постоянно ходят за руку... Это не нормально, что женатые люди ходят за руку".
       Ознакомившись со всем этим, Балашихинский суд отказал опеке в иске. После полугодового заключения в казенном доме Владилена смогла вернуться в семью. Вскоре выяснилось, что за время нахождения в приюте юная Лапина была инфицирована туберкулезом.
       Однако областной суд отменил решение Балашихинского. Удивительно, при таком акте экспертизы и таких показаниях ребенка?
       В этой истории есть и более удивительные вещи. А именно, как зафиксировала в своем заключении представитель уполномоченного по правам человека, И.В. Вихрова: "13 апреля дознаватель ОДН УВД по городскому округу Балашиха вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (на Зинаиду Смирнову за "жестокое обращение"). Однако через три дня, без каких-либо дополнительных оснований, оно было возбуждено. Прокурор города Балашиха от беседы отказался, официально заявил, что дело Владилены Лапиной обсуждалось на совещании у вице-губернатора, уголовное дело возбуждено по прямому устному указанию исполнявшего в апреле текущего года обязанности прокурора Московской области. Никаких дополнительных свидетельств о жестоком обращении с ребенком установлено не было". Если сие не является прямым доказательством того, что преследование Лапиных было заказным, то чем сие является?
       В настоящее время Лапины были вынуждены, в интересах безопасности ребенка, скрыть свое местоположение от органов карательной детозащиты.

Чисто, но бедно

       12 февраля 2010 г. политически мотивированному изъятию детей подверглась семья левого активиста Сергея Пчелинцева (г. Дзержинск). Следует отметить, что Сергей изрядно надоел местным властям своим участием в организации комсомольских летних лагерей, в кампании против незаконных поборов со студентов, в борьбе против увольнения рабочих с "ГАЗа", в пикетах солидарности с трудящимися "АвтоВАЗа" и во многом-многом еще.
       Сначала на него пытались давить стандартным для нынешнего режима способом, затем, после того как традиционные задержания – избиения не подействовали, к Пчелинцевым пришли.
       Интересно, что для обоснования отобрания, помимо ставшей хрестоматийной фразы "У вас тут чисто, но слишком бедно!", правоохранителями и "детозащитниками" были предъявлены следующие претензии:
       старший сын, 3,5 лет, ел (во время прихода зондеркоманды) пельмени, а не суп с мясом и фрукты;
       младшая дочь, 6 месяцев, ела рисовую кашку на молоке, а не специализированную смесь для питания детей;
       Дети спали на обычных диванах, а не на специализированных детских кроватках, и их родители имели по 3, а не по 5 комплектов белья на каждого ребенка.
       Через некоторое время, в результате давления общественности, дети были возвращены в семью, сначала, 26 февраля, сын Максим, затем 18 марта дочери Аня и Даша. Суд, рассмотрев иск опеки о лишении Пчелинцевых родительских прав, принял решение в пользу Сергея.
       Естественно, никто из участников издевательства над Сергеем Пчелинцевым и его детьми не был наказан.

Будешь писать – будут проблемы!

       25 мая 2010 г. детозащитнички пришли к активистке Революционной Рабочей Партии, независимой журналистке Галине Дмитриевой, серьезно доставшей "тех, кого не надо" своими статьями о том, как "Автоваз" умышленно ведут к банкротству, а Тольятти к социальной катастрофе.
       Сначала к Дмитриевой заявился наряд милиции, возглавляемый г. Кожевниковой (ОДН). Детозащитнички заявили Галине, что заберут ее детей, так как они (дети) находятся в ненадлежащих условиях, а именно: "Дети находятся в антисанитарных условиях, поскольку на полу разбросаны вытащенные детьми детские вещи" и "У детей нет детских вещей"; "Дети лишены продуктов питания, даже хлеба в доме нет" и "Дети находятся в антисанитарных условиях, на столе крошки и куски хлеба (на момент визита "детозащитников" дети только что поели); "Дети не имеют постельного белья" и "Дети находятся в антисанитарных условиях, простыня слишком застирана" и, наконец, "Дети не имеют сезонной одежды" и "Дети находятся в антисанитарных условиях, зимние куртки в шкафу не повешены аккуратно, а свернуты "комом"!
       После длительной дискуссии "детозащитники" согласились детей не трогать, а забрать только Галину для написания объяснительной. После того, как Дмитриеву увезли в ОВД, в дом вломился второй наряд, и увез детей: дочь Сашу (6 лет) и сына Никиту (2.5 лет), как безнадзорных. То, что с Сашей и Никитой остался человек, имевший от Дмитриевой доверенность на право осуществлять надзор за ее детьми в ее отсутствие, "детозащитников" не волновало.
       Далее Галину промариновали в Автозаводском ОВД около 4-х часов, после чего отпустили, так и не объяснив причину задержания. Детей ей вернули на следующий день. По мнению Дмитриевой, это произошло благодаря активной общественной поддержке. Благодаря тому, что сразу после отобрания тольяттинским "детозащитникам" постоянно звонили активисты профсоюзов, журналисты, просто неравнодушные люди, причем не только из других городов, но и из других стран.
       Особо следует отметить, что председателю правления РОО "Право ребенка", члену Общественной палаты Российской Федерации Борису Львовичу Альтшуллеру, звонившему тольяттинским правоохранителям 26 мая, удалось получить от них довольно интересную информацию. А именно, цитирую по его открытому письму в генпрокурору РФ: "Причину этой спецоперации по изъятию детей в неофициальном порядке разъяснили сотрудники органов внутренних дел г. Тольятти, пояснив, что действуют на основании письменного распоряжения, поступившего "из области", и что причиной такого высокого внимания к благополучию детей Дмитриевой Г.В. стала ее статья, вышедшая 23 мая в газете "Город на Волге" с резкой критикой ситуации на "Автовазе"".
       Впрочем, победу разума над "детозащитой" праздновать еще рано. Проверка законности деяний, совершенных "детозащитниками" 25 мая, была поручена помощнику прокурора Архангельскому. Тому самому Архангельскому, который 21 марта этого года угрожал Дмитриевой, что привлечет ее за публикации про ситуацию на "Автовазе" по статье "экстремизм". Более того, уже после возврата детей, Дмитриевой неоднократно передавали (через сотрудников милиции), что если она не прекратит заниматься "Автовазом" – проблемы начнутся снова!

Александр Зимбовский (май 2010 г.).


Дело Пчелинцевых. Суд встал на сторону разума

       6 апреля Дзержинским городским судом было вынесено решение по иску органов опеки к семье Пчелинцевых. Детозащитники заявляли, что детей нужно было изъять из семьи, поскольку Пчелинцевы пьют, нигде не работают и ведут антисоциальный образ жизни. Сергей Пчелинцев представил 14 свидетелей, подтвердивших, что он работает и антисоциальный образ жизни не ведет.
       Более того, даже сотрудники соцзащиты и инспекции по делам несовершеннолетних (данных свидетелей детозащитники вытащили на суд сами) сообщили, что не имеют данных о пьянстве Пчелинцева. Кроме этого, и представители соцзащиты и ИДН заявили, что претензии к семье Пчелинцевых у них есть, но для изъятия детей эти претензии явно недостаточны.
       В итоге суд отказал опеке в иске о лишении Пчелинцевых родительских прав. Детозащитники заявляют, что собираются обжаловать данное решение в кассационном порядке.

А. Зимбовский (апрель 2010 г.).


Ювенальная Юстиция. Мы еще можем остановить это!


       29 марта в Независимом пресс-центре прошла пресс-конференция на тему: "Отобрание детей за бедность: новая юридическая практика?"
       Сергей Пчелинцев (отец, пострадавший от действий "детозащитников") заявил: "Из моей семьи изъяли детей, потому что я являюсь политическим активистом левых взглядов. Сначала сотрудники центра "Э" пытались вербовать меня, обещая устроить проблемы семье. Потом, собственно, наступили проблемы. Следует отметить, что среди сотрудников милиции, пришедших забирать у меня детей, были два человека в чине подполковника. На обычные, дежурные рейды такие ребята не ходят. Люди встали, высказались в мою защиту. Я очень благодарен всем за это. За то, что мне помогли вернуть детей в семью!" В завершении своей речи Пчелинцев призвал: "Нам сейчас всем нужно объединиться против ювенальной юстиции. Нам нужно создать прецедент успешного противостояния! Сейчас еще мы можем остановить это!"
       Александра Барам (мать, подвергшаяся изъятию двоих детей) рассказала, что она не могла в течении длительного времени получить российское гражданство, а значит, и оформить надлежащие документы на двоих детей. Данное обстоятельство стало в глазах чиновников достаточной (!) причиной для изъятия малюток у молодой матери. Впрочем, неофициально Александре пояснили, что ее дети просто приглянулись для усыновления. В настоящее время дети Александры находятся в доме ребенка, а дело о лишении ее родительских прав разбирается, как и дело о лишении родительских прав Пчелинцева, судом города Дзержинска.
       Марина Волкова рассказала, что попала под пресс "детозащиты" после того, как осмелилась письменно пожаловаться директору школы, в которую ее дочь Калерия ходила, на то, что с ее дочерью в школе плохо обращаются.
       В результате в феврале 2008 года Волкова Марина Александровна однажды не дождалась свою 8-летнюю дочь Леру из школы, а, придя за ней, узнала, что Лера была отправлена в 27-ю больницу для беспризорных детей (впоследствии, 21 февраля, в приют "Зюзино") в качестве "безнадзорного" и "беспризорного" ребенка.
       Затем были составлены материалы на возбуждение на Марину Волкову уголовного дела по ч.1 ст.116 УК РФ. По версии "детозащитников", мать систематически избивала ребенка. В качестве доказательства оных экзекуций фигурировал акт об обнаружении у Леры царапины на лбу и двух синячков на лице. По версии следствия они появились следующим образом – мать повалила дочь на пол и долго била руками и ногами (если принять данную историю на веру, то результат выглядит явно не соответствующим приложенным для его достижения усилиям).
       В итоге Лера провела в приюте более полутора месяцев и сидела бы и дольше, если бы отчаявшаяся мать не выкрала дочь из казенного дома.
       Затем, 30 ноября 2009 г. Марине Волковой пришла СМСка от дочери: "Мама, зари меня срочно". Марина перезвонила, услышала в трубке крик и плач, срочно побежала в школу. Впоследствии выяснилось, что Лера пришла в школу с небольшим покраснением на лице (прижали к двери в автобусе).
       Школьная соцработница, которую "детозащитники" мотивировали следить за юной Волковой, тут же сигнализировала "куда надо". Тотчас приехали сотрудницы опеки и какие-то врачи. Девочку, по ее словам и рассказу педагогов, вытащили из класса, повели в медкабинет. Школьная медсестра начала силой раздевать Леру. Лера, уже знавшая, что от "детозащитников" ничего хорошего ожидать не приходится, вырывалась, кричала и плакала. В итоге одежда на девочке оказалась разорвана. В конце-концов Лере удалось вырваться от мучителей. Она убежала и спряталась в школьном туалете, откуда и написала СМС матери. "Детозащитники" тем временем составили акт об обнаружении у Леры Волковой множественных синяков и кровоизлияний. Интересно, что Волковы сразу после этой истории свозили дочь на освидетельствование в травмпункт на Старокачаловскую улицу. Никаких следов избиений обнаружено не было. 3 декабря к Волковым в дом явились представительницы опеки, заявившие, что у них есть ордер на отобрание ребенка. Они требовали открыть им. Угрожали выломать дверь. В настоящее время семья Волковых фактически находится в осаде. Девочка не может посещать школу, она находится на домашнем образовании.
       Судебное разбирательство между семьей Волковых и "детозащитой" продолжается.
       Сама Калерия Волкова (она также присутствовала на пресс-конференции) заявила, что мать ее никогда не била. Что с матерью ей очень хорошо, а в приюте, наоборот, очень плохо, поскольку воспитатели давали ей таблетки, "от которых очень хотелось спать", периодически наказывали, заставляя ночью стоять навытяжку, а воспитанники "постоянно дрались". Из приюта юная Волкова вышла со множеством синяков и прокушенным пальцем.
       Михаил Трепашкин (адвокат) заявил: "Что такое ювенальная юстиция в наших условиях? Это когда ребенка из-за одного синячка помещают в детдом, откуда он выходит с десятком синяков и сильнейшим нервным стрессом!"
       Рэм Латыпов (Комитет за гражданские права) утверждал: "Изъятие детей из семей - это наиболее грубое нарушение прав человека, которое в настоящее время распространяется все более и более!" По его словам, зачастую при изъятии имеет место коррупционный мотив, поскольку ребенка до двух лет очень легко продать на усыновление. Также изъятие может осуществляться (как это было в случае с Пчелинцевыми) для наказания родителей – политических активистов. Р. Латыпов отметил, что в суде по таким делам часто имеет место неравенство сторон. "Детозащитников" поддерживает прокуратура, а родители часто не имеют средств для найма юриста. Латыпов призвал к созданию общественной коалиции для контроля за "ювенальной юстицией".

А. Зимбовский (март 2010 г.).


Дело Пчелинцевых. Дети дома – борьба продолжается!

Семья наконец вместе
       18 марта, в 12 часов дня дочери Аня и Даша были возвращены в семью Пчелинцевых. Теперь вся семья: Сергей Пчелинцев, его жена Лида Бузанова, и трое детей: Максим, Аня и Даша наконец вместе.
       Впрочем, до полной победы разума над детозащитой еще далеко. 5 апреля в 10 утра в Дзержинском городском суде пройдет заседание по иску органов опеки о лишении Пчелинцевых родительских прав.

Пчелинцев готов ответить
       29 Марта в 14 часов в Независимом пресс-центре (Москва, ул. Пречистенка, д. 17/9, 1 этаж.) пройдет пресс-конференция "Отобрание детей за бедность – новая юридическая практика?"
       Ее участники Сергей Пчелинцев, другие родители, подвергшиеся незаконному отобранию детей, юристы Комитета "За гражданские права" Рэм Латыпов, Эдуард Рудэк готовы ответить на все интересующие общественность вопросы.

А. Зимбовский (март 2010 г.).


Дело Пчелинцева. Как содержать детей правильно?


       15 марта 2010 г. в Дзержинском городском суде прошло первое заседание по делу о лишении родительских прав семьи Пчелинцевых.
       Представители органов опеки на суде заявили, что это необходимо сделать, поскольку Пчелинцевы не справляются с обязанностями по содержанию детей в надлежащих условиях. В чем заключались эти надлежащие условия, они (в ходе судебного заседания) не уточняли.
       Следует отметить, что во время отобрания детей детозащитники были более разговорчивы. В частности, помимо ставшей хрестоматийной фразы "У вас тут чисто, но слишком бедно!", ими были предъявлены следующие претензии: старший сын, 3,5 лет, ел (во время прихода зондеркоманды) пельмени, а не суп с мясом и фрукты; младшая дочь, 6 месяцев, ела рисовую кашку на молоке, а не специализированную смесь для питания детей;
       Дети спали на обычных диванах, а не на специализированных детских кроватках, и их родители имели по 3, а не по 5 комплектов белья на каждого ребенка.
       Также детозащитники заявили, что мать не выполняла свои материнские обязанности в полном объеме, поскольку иногда уходила по делам из дома, оставляя детей на мужа. Потрясающей силы доводы, не правда ли?
       Следующее заседание суда по иску детозащитников к семье Пчелинцевых начнется 5 апреля в 10 утра.
       Напоминаем, что 12 февраля 2010 года к Сергею Пчелинцеву и его жене Лидии Бузановой вломились сотрудники милиции и, заявив, что действуют от инспекции по делам несовершеннолетних, без всяких законных оснований изъяли детей. Впоследствии местные органы опеки задним числом "санкционировали" отобрание детей из семьи. В настоящий момент в результате общественной кампании городская администрация пообещала частично привести в порядок выделенное многодетной семье жилье, а органы соцзащиты населения – назначить все положенные пособия. Пчелинцеву удалось забрать из приюта сына Максима. По словам людей, знающих семью Пчелинцева, старания детозащитников не прошли для ребенка даром. Теперь при любой разлуке с папой у Максима начинается форменная истерика; при волнении начинает идти кровь из носа (до заключения в казенный дом ничего подобного не было).
       Впрочем, детозащитники, а также реальные организаторы наезда не успокоились на достигнутом. Две дочери до сих пор не возвращены в семью. Более того, был инициирован процесс о лишении Пчелинцевых родительских прав. Сам Пчелинцев считает наезд на себя явно заказным. "Я участвовал в организации комсомольских летних лагерей, в кампании против незаконных поборов со студентов, в борьбе против увольнения рабочих с "ГАЗа", в пикетах солидарности с трудящимися "АвтоВАЗа", в ряде других общественных кампаний, – говорит он. – В декабре 2009 года я был вызван на беседу в Центр по борьбе с экстремизмом Нижегородской области, меня обыскали, избили, потребовали с меня подписку о сотрудничестве, угрожали расправой над семьей..."

А. Зимбовский (март 2010 г.).


Дело Пчелинцева. И вот она, расправа!


       5 марта в 12.00 в конференц-центре "Союз" прошла пресс-конференция Сергея Пчелинцева "Отобрание троих детей за бедность".
       "В январе 2009 г. в связи с плачевным состояние жилья, в котором обитала наша семья, нам была выделена комната, – рассказывает Сергей Пчелинцев (житель г. Дзержинска Нижегородской области). – В каком виде эта комната находилась? В ней не было ни батареи, ни стекол на окнах, была выбита дверь, ободраны обои и так далее".
       Естественно, Пчелинцевы начали приводить новое жилье в порядок, естественно, сделать все сразу они не могли. Жена Пчелинцева не имеет работы, заработок самого Сергея составляет всего 10-11 тысяч рублей в месяц, ни одного пособия, ни одной субсидии на детей семье выделено не было.
       12 февраля 2010 года к Сергею Пчелинцеву и его жене Лидии Бузановой вломились сотрудники милиции и, заявив, что действуют от инспекции по делам несовершеннолетних, без всяких законных оснований изъяли детей... Один из "детозащитников" при этом изволил объяснить причину своих действий так: "У вас тут чисто, но слишком бедно!"
       Впоследствии местные органы опеки задним числом "санкционировали" отобрание детей из семьи.
       В настоящий момент в результате общественной кампании городская администрация пообещала частично привести в порядок выделенное многодетной семье жилье, а органы соцзащиты населения – назначить все положенные пособия.
       Пчелинцеву удалось забрать из приюта сына Максима. По словам людей, знающих семью Пчелинцева, старания "детозащитников" не прошли для ребенка даром. Теперь при любой разлуке с папой у Максима начинается форменная истерика; при волнении начинает идти кровь из носа (до заключения в казенный дом ничего подобного не было).
       Впрочем, "детозащитники", а также реальные организаторы наезда не успокоились на достигнутом. Две дочери до сих пор не возвращены в семью. Более того, был инициирован процесс о лишении Пчелинцевых родительских прав. 15 марта в городском суде Дзержинска начнется первое слушание по этому делу. Кроме этого, на всеобщее обозрение были вытащены так называемые родственники Пчелинцева, рассказывающие о том, как плохо Пчелинцев обращался с детьми, о том, как они этим детям помогали, чтоб они не пухли с голоду у таких отца и матер, и как они хотят забрать бедных крошек себе, чтобы окружить заботой.
       Интересно, что эти ребята, якобы всегда помогавшие Пчелинцевым, давая интервью "Комсомольской правде", путались даже в датах рождения дочерей Ани и Даши.
       Сам Пчелинцев считает наезд на себя явно заказным. "Я участвовал в организации комсомольских летних лагерей, в кампании против незаконных поборов со студентов, в борьбе против увольнения рабочих с "ГАЗа", в пикетах солидарности с трудящимися "АвтоВАЗа", в ряде других общественных кампаний, – говорит он. – В декабре 2009 года я был вызван на беседу в Центр по борьбе с экстремизмом Нижегородской области, меня обыскали, избили, потребовали с меня подписку о сотрудничестве, угрожали расправой над семьей..."
       И вот она, расправа!

А. Зимбовский (март 2010 г.).


Семья Пчелинцевых: требуйте прекратить издевательства!


       Беспредел в виде циничного отобрания троих детей за бедность, учиненный в отношении семьи общественного активиста Сергея Пчелинцева Дзержинской администрацией Нижегородской области, серьезно всколыхнул общественность. Терпение многих родителей и граждан, неравнодушных к теме реального отношения нашего государства к детям, – лопнуло.
       Пчелинцеву и его жене Бузановой поступает помощь со всех концов России, а также слова поддержки; звонят журналисты и чиновники "высокого уровня". 21 февраля в Сормово прошел пикет родителей, возмущенных издевательством государства над семьей Пчелинцевых. Участники пикета собрали более 400 подписей против введения системы ювенальной юстиции в России. Подобные пикеты проводятся родительской общественностью в рамках Всероссийской акции "Родительские стояния" по решению Объединенного Общественного комитета в защиту семьи, детства и нравственности с декабря 2009 г. В январе 2010 г. подобные пикеты уже прошли в Калининграде, Новосибирске и Сарове. Всего в акции приняли участие уже 9 городов России. В Мурманске после сообщений СМИ о ситуации с семьей Пчелинцевых, организовалась группа родителей, инициировавших единое движение в защиту семьи, детства и материнства "8 марта". Создан сайт движения www.8marta-party.ucoz.ru
       Лидером является правозащитник Елена Васильева.
       Напомним, что 12 февраля у Пчелинцева и Бузановой, без наличия оснований и каких-либо документов, непредставившиеся сотрудники отобрали детей и поместили их в социальное учреждение. Семья Пчелинцевых – многодетная: сын Максим 2006 года рождения, и две дочери – Аня и Даша, 2007 и 2009 года рождения. Незадолго до этого события, Сергей Пчелинцев был вызван на беседу в Центр "Э" УВД Нижегородской области. Правоохранители потребовали от Сергея прекращения участия в протестных мероприятиях в городе либо сотрудничество в виде доносительства. Сергей категорически отказался. Тогда борцы с "экстремизмом" пообещали создать проблемы семье Пчелинцева.
       На сегодняшний день, Максим, Анна и Даша продолжают пребывать в различных социальных учреждениях Дзержинска. Городская администрация официально опровергла факт насильственного отобрания детей у Пчелинцева и Бузановой. Журналистам огласили собственноручные "расписки" Сергея о его согласии на помещение детей в приют на различные периоды времени. В дзержинских СМИ развернута ответная кампания, подвергнувшая семью полной обструкции: мол, папа – алкоголик и тунеядец, дети ходили грязные и голодные и т. п. Чиновники официально сообщили, что предоставленная в январе этого года комната для семьи – это только временное жилье (о постоянном речь не идет вообще). Территориальный департамент соцзащиты заявил, что Пчелинцевы не получают никаких пособий – и правильно! – ведь теперь все дети помещены в приюты. То есть, находятся на полном гособеспечении.
       Городские власти заявили, что семья Пчелинцевых попала на учет в инспекцию УВД как пребывающая в социально опасных условиях, еще в 2008 году.
       Действительно, выясняется, что семью Пчелинцевых местные "органы" преследуют с конца 2008 года. Сергей считает – прежде всего по политическим мотивам. С 2006 года он организовывал летние спортивные палаточные лагеря в Нижегородской области для левых активистов. С января 2008-го, Пчелинцева стали регулярно вызывать для "бесед" в органы ФСБ и милицейские ведомства. Гражданская активность Пчелинцева правоохранителям порядком надоела. Сергея не раз склоняли стать осведомителем, отчего он категорически отказался.
       Сергей Пчелинцев – старший сын в многодетной семье. Его младшие брат и сестра вместе с матерью проживают в том же Дзержинске в "однушке". Мама отобранных детишек – Лидия Бузанова, до создания семьи проживала с отцом-инвалидом в аварийном жилом помещении; кроме того, ее отец (недавно скончавшийся) накопил по квартире огромный долг. В конце 2008 года, в поисках очередного временного пристанища, Сергей и Лида вместе с двумя малышами вынуждены были остановиться у отца Лиды, в той самой аварийной квартире.
       Рассказывает Сергей Пчелинцев: "Приехали милиция и опека и забрали обоих детей, мотивировав это тем, что "пока у вас не будет своего жилья, мы детей забираем". С большим трудом нам удалось забрать тогда старшего сына, а Аню они под угрозой лишения прав до сих пор там держат. Конечно, мы её посещаем, но тем не менее у ребенка идет отвыкание от родных. "Пока не будет своего жилья". Где мы его им возьмем? И почему одному ребенку можно было с нами находиться, а другому нет?". Тогда, в феврале 2009 года, Пчелинцев и Бузанова вынуждены были оставить Анну под "добровольную расписку". Все попытки родителей забрать дочь из госучреждений оканчивались угрозами чиновников о незамедлительном начале процедуры лишения родительских прав. И таких добровольно-принудительных расписок родители за целый год чиновничьего шантажа, написали не одну.
       Следует отметить, что Сергей и Лида юридически неграмотны. Сергей – простой рабочий-отделочник. У семьи нет денег на высокооплачиваемых юристов, готовых отыграть родителям судебный процесс. Тем более, когда противником малоимущей семьи "без связей" является администрация небольшого города, олицетворяющая в нем, по ее мнению, и закон и право. Характерно, что за этот год фактического удержания Анны Пчелинцевой в больнице и приюте, компетентные инстанции совсем не стремились вернуть ситуацию в нормальное русло. То есть, ребенка в собственную семью с нормализовавшимися условиями жизни. Чиновники не приняли никаких мер к подбору вакансий постоянного места работы для Пчелинцева. Чиновники не приняли никаких мер по содействию в устройстве старшего ребенка в детский сад. Семья так и не получила никаких пособий - все "уперлось" в необходимость предоставления справки о составе семьи. Но, во-первых, все члены семьи оказались зарегистрированы на разной жилплощади. А во-вторых, старший Максим и его мама зарегистрированы в уже упомянутой аварийной квартире, обеременной огромным долгом по квартплате. По негласному правилу городских ЖЭКов, до оплаты долгов справки ими не выдаются.
       Сергей пытался решить вопрос с предоставлением семье жилья. И, действительно, по ходатайству депутата городской Думы г. Дзержинска Лескова С.А. администрация выделила Пчелинцевым комнату. Договор социального найма был оформлен на Бузанову 11 января 2010 года. 21 января Сергей прописал в комнате двух дочек и себя. Государство выделило многодетной семье комнату в следующем состоянии: с отсутствием труб отопления, с выбитыми оконными стеклами, вышибленной дверью, вздутым линолеумом, ободранными обоями. В самой коммунальной квартире водопровод и канализация, по словам Сергея, в плачевном состоянии. Все, что успели сделать в только полученном жилье Сергей и Лида – отмыть и кое-как "подлатать" означенное помещение, которое на день его предоставления семье с трудом подпадало под понятие "жилого".
       "Ненасильственная" передача трехлетнего сына Максима и грудной дочки Даши родителями государству, о которой поспешила заявить городская администрация, выглядела так. 12 февраля семь человек, преимущественно в форме сотрудников милиции, без предъявления каких-либо документов, вошли в комнату Пчелинцевых.
       Представители власти увидели ухоженных и сытых детей. Но, семь неожиданных посетителей стали придирчиво осматривать комнату и общую кухню, упрекая Пчелинцева и Бузанову в бедности; один из инспекторов допросил трехлетнего Максима:
       – А что ты сегодня кушал?
       – Конфеты и пельмени.
       Под конвоем личностей "в форме", не обращая внимания на крики, мольбы и слезы мамы детишек, Сергея Пчелинцева с сыном и дочерью вывезли в детскую городскую больницу 8 г. Дзержинска. Там милиционеры передали Максима и Дашу врачам. Мать, Лидию Бузанову, отправили в опорный милицейский пункт "для дачи объяснений". Впоследствии Сергей выяснил, что среди этих конвоиров действительно не было ни сотрудников отдела опеки, ни представителей органов соцзащиты населения. Данный факт не только не оправдывает индифферентную позицию этих ведомств, а говорит скорее о том, что с их молчаливого согласия у родителей попросту похитили малолетних детей.
       Отобрание детей осуществили сотрудники инспекции по делам несовершеннолетних местного отдела милиции. Они же, изъяли у Пчелинцева и Бузановой подлинники всех свидетельств о рождении детей. В понедельник, 15 февраля, Сергей и Лида попытались увидеться с Максимом и Дашей, но руководство больницы категорически отказалось пропустить родителей к детям. От родителей врачи потребовали разрешение органов опеки и попечительства на свидания с детьми.
       Именно туда Пчелинцев и отправился 16 февраля. Рассказывает сам Сергей: "Я направился в органы опеки к Цибиной Ольге Лазаревне. Когда я потребовал пояснить ситуацию по поводу свидания с детьми в больнице, Цибина ответила что это не в компетенции органов опеки. Далее она стала говорить про сложную ситуацию, сложившуюся в нашей семье, про трудности в финансовом плане и с работой. И в конце концов предложила мне написать заявление на помещение младшей дочери в приют. Естественно, подобное заявление писать я отказался, и сказал, что у нас подобная ситуация со средней дочкой, Пчелинцевой Анной. Тем не менее Цибина поставила мне условие: или я пишу сам заявление на передачу ребенка в "Дом малютки", или они незамедлительно начинают процедуру лишения родительских прав.
       Перед таким "выбором" я, конечно, был вынужден написать заявление на временное помещение Дарьи в дом малютки. После этого Цибина забрала у меня медицинские полисы на Пчелинцеву Дарью и Пчелинцева Максима".
       Рассказывает Виктор Буренков, москвич, левый активист, друг и частый гость семьи Пчелинцевых: "Несмотря на то, что Сергею много приходится отсутствовать по работе и общественным делам, ему и Лиде удаётся создать минимальные необходимые условия для воспитания детей. Несмотря на простые бытовые условия, трёхлетний Максим много играет и смеётся, активно общается с гостями, проявляет признаки развитого ребёнка. А когда подбегает к Сергею, говорит: "Папа, я люблю тебя!".
       18 февраля Сергея и Лидию вновь "посетили". На этот раз делегация представляла собой 12 человек, ни один из которых не представился. Они долго попрекали родителей за начатую информационную кампанию по защите собственных детей. Затем, принялись составлять некий "акт обследования помещения". Ни прочитать, ни подписать его Пчелинцеву не дали. Родителей заставляли написать последнюю "добровольную" расписку – на помещение старшего ребенка, сына Максима, в приют. И вновь "детозащитники" выдвинули старый ультиматум: немедленная подача ими иска о лишении родительских прав, либо – подпись родителей "о временном отказе от ребенка". Некто, назвавшись председателем данной комиссии, пояснил Сергею следующее: они помещают детей в соцучреждения временно и дают Пчелинцеву и Бузановой срок – месяц – для решения материальных и житейских проблем. На возражения Сергея о том, что он начал ремонт комнаты и на время его проведения жена и дети могут остановиться у матери Пчелинцева, и на факт наличия самого необходимого питания и детской одежды – чиновник никак не отреагировал.
       19 февраля Сергей и Лида направили в Генеральную Прокуратуру РФ заявление об инициации возбуждения уголовного дела в отношении инспекции по делам несовершеннолетних и органов опеки г. Дзержинска за злоупотребление служебными полномочиями. После начала информационной кампании поддержки семьи, к Пчелинцеву обратилось несколько семей из Нижегородской области, оказавшихся в похожей ситуации. Например, Камаева Светлана. У нее с жильем порядок. Она выполнила все требования органов опеки. И ремонт, и работа, и еда – все сделала, а ребенка не отдают. Для тех, кто заинтересован, ее телефон: 8 950 6026211.
       Безусловно, никаких надежд на гуманизм ювенальной российской юстиции возлагать нельзя. Это в семье Пчелинцевых поняли достаточно поздно. Теперь, направив исковое заявление о лишении родительских прав в суд, органы опеки, правоохранители, прокуратура и чиновники всех мастей Дзержинска станут в первую очередь потрясать "добровольными" расписками Сергея и Лидии о помещении детей в государственные учреждения. Доказать факт шантажа суду весьма сомнительно. Ведь во всеуслышание не шантажируют.
       В России на детские дома ежегодно выделяют 5 миллиардов бюджетных рублей. Чтобы финансирование не уменьшалось, надо и число воспитанников поддерживать на уровне. По словам члена Общественной палаты РФ Бориса Альтшулера, детей у родителей сейчас забирают по любому поводу, чуть ли не по разнарядке.
       "Мне не надо славы и денег", – говорит Пчелинцев. – Справлюсь. Нам надо, чтобы государство помогало людям, а не отбирало детей. Чтобы нам их вернули. Мы с женой специально собираем все чеки с того, что покупаем на присылаемые средства, чтобы не говорили, что мы кладем себе в карман. И в конце мы опубликуем фото с ремонтом комнаты, детские вещи, и чеки. Обманывать нам нет смысла, тут главное дети. И мы хотим, чтобы подобные инциденты были вообще исключены из жизни любого человека. Считаю, что все события, которые в последнее время разворачивались вокруг меня и моей семьи, имеют политическую подоплеку. В связи с моей активной гражданской позицией, выражающейся в защите интересов простого народа".
       Поэтому, Центр "Гражданская позиция" при "Комитете за гражданские права" требует от органов государственной исполнительной власти Нижегородской области:
       – прекратить преследование семьи Пчелинцевых, незамедлительно вернуть Сергею Пчелинцеву и Лидии Бузановой троих детей без всяких ультиматумов и в присутствии представителей аппарата Уполномоченного по правам ребенка в РФ;
       – незамедлительно реализовать конституционное право данной многодетной семьи на получение всех социальных выплат от государства без бюрократических проволочек в виде требований "справок о составе семьи";
       – передать выделенную семье Пчелинцевых комнату в постоянное, а не временное пользование, и обязать жилищно-эксплуатационное управление города привести окна, двери, отопительную и водопроводную системы в выделенном жилом помещении, в надлежащий порядок.


Левый общественный активист Сергей Пчелинцев лишен троих детей за бедность


       12 февраля в комнату, где проживала семья жителя города Дзержинска Нижегородской области, Пчелинцева Сергея, пришли чиновники сразу нескольких органов городской исполнительной власти: отдела опеки и попечительства Дзержинской администрации, комиссии по делам несовершеннолетних местного УВД и Департамента социальной защиты населения. И даже привели с собой работников местного телевидения. Ретивые детозащитники устроили показательное отобрание троих маленьких детей у Пчелинцева, и его супруги Лидии Бузановой: Максима 2006 года рождения, Анны 2007 года рождения и крошечной Даши, родившейся осенью 2009 года. Вопреки требованиям ст. 77 Семейного Кодекса РФ, представители власти осуществили отобрание детей без предъявления их родителям соответствующего акта городской администрации.
       Если Вы думаете, что чиновники, как того требует семейное законодательство в той же 77-й статье, спасли детей, оказавшихся в экстремальной ситуации – в притоне алкоголиков, наркоманов, психически больных или даже попросту равнодушных к судьбе своих детей родителей – Вы глубоко ошибаетесь.
       Сергей и Лидия ведут абсолютно нормальный, трезвый и здоровый образ жизни. Они любят своих детей и заботятся о них. Они оказались виноваты только в том, что стали многодетной семьей в нашем Отечестве. Отнимая детей, чиновники цинично бросили Сергею такие слова: "У вас тут чисто, но слишком БЕДНО".
       Действительно, Сергей делает все возможное, чтобы прокормить свою многочисленную семью. Стоит ли говорить, что живут они в российской провинции, где малообеспеченность даже при наличии рабочего места – ситуация большинства населения. Среднемесячный доход Пчелинцева составляет 10-11 тысяч рублей, чего с трудом хватает на пятерых. Жена вынуждена находиться с детьми – старшему ребенку всего три годика, не говоря о необходимости ухода за новорожденной дочкой. По словам Сергея, иногда приезжает его пенсионерка-мама и помогает жене. Других близких родственников у Сергея и Лидии нет.
       Впрочем, в погоне за соблюдением прав и интересов детей, власти не потрудились выяснить причины той самой бедности, которую они поставили Пчелинцеву и Бузановой в вину, устроив акт правового беспредела. Обратись они в налоговую инспекцию, куда Сергей исправно подает декларацию о доходах, им стало бы понятно, что именно вышеуказанную сумму честным трудом может заработать отец семейства. Высокооплачиваемой работы чиновники Пчелинцеву не предложили, и разумеется, не предложат. Казалось бы, эта семья должна пользоваться всеми мерами государственной социальной поддержки. Так, во всяком случае, гласят принципы российской конституции. Конституция РФ в ст. 19 закрепила принцип равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от имущественного положения; запрещена дискриминация по признаку социальной принадлежности. Часть 1 ст. 39 Конституции РФ гарантирует каждому социальное обеспечение для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом. Сущность этого права гражданина заключается в гарантии со стороны государства в предоставлении помощи в связи с рождением и воспитанием детей.
       Но, характерно, что эта многодетная малообеспеченная семья не получает НИ ОДНОГО пособия, положенного нормативными актами, в том числе и по федеральным льготам при наступлении многодетности. По словам Сергея, им отказывают даже в выдаче бесплатного детского питания для грудничка. Данная позиция Дзержинского департамента социальной защиты населения объясняется его сотрудниками Пчелинцеву всевозможными абсурдными причинами. Возможно, Сергей был недостаточно настойчив в требованиях положенных выплат. Однако перспектива обивать чиновничьи и судебные пороги не кажется блестящей, когда ежедневно необходимо заработать хоть что-то на пропитание. Зато, при демонстрации "защиты" малышей, состоявшейся 12 февраля, соцработник оказался тут как тут.
       Все, чем помогло этой семье государство – выделило семье отдельную комнату. На всех – одну, и, как сказал Сергей – "бывшую в употреблении". То есть далеко не в состоянии проведенного евроремонта. Произошло это знаменательное событие буквально месяц назад. Сегодня, обойдя поочередно опеку, прокуратуру и уйму других инстанций, Сергей услышал много всего интересного, в том числе разъяснения должностных лиц о том, что Пчелинцеву стоило провести в полученной комнате косметический ремонт. Потому, что в такой комнате, которую ему выделило государство, маленькие дети жить не должны.
       Понятно, что в ходе объявляемых "сверху" – то Года Семьи, то очередной программы защиты материнства и детства, – чиновникам необходимо отчитываться о проделанной работе. Куда уходят бюджетные средства, выделяемые на эти самые программы – оставим вопрос "за кадром" – там же, "за кадром", по-видимому, пребывают и сами бюджетные средства. Куда проще пополнить новыми воспитанниками детский дом, а Дом малютки – очередным младенцем, который окажется оторванным от любви и ласки мамы и папы, ведь ясно, что наемные няни заменить родителей не способны. Впрочем, господа-чиновники никогда не примерят уготованные ими судьбы трехлетнего Максима, двухлетней Ани и новорожденной Даши на собственных детях. Менталитет не тот.
       Конечно, возникает закономерный вопрос – почему для этой самой "отчетности" оказалась выбрана именно семья Пчелинцева?
       Действительно, неспроста. Сергей Пчелинцев – политический активист, имеет левые убеждения, но не состоит ни в каких партиях. В ноябре и декабре 2009 года он несколько раз выступил на прошедших в Дзержинске пикетах. Он говорил о том, с чем ежедневно приходилось сталкиваться ему самому: о безработице, бедности, а также о незаконных увольнениях работников нижегородского ГАЗа и грабительских пенсионных реформах. После этих выступлений, в декабре ушедшего года, Пчелинцева пригласили в Центр "Э" (отдел по борьбе с экстремизмом) по Нижегородской области. Как рассказал Сергей, в ходе беседы сотрудники угрожали ему расправой, предлагали "работать" внештатным осведомителем, требовали прекратить выступать на любых гражданских мероприятиях. В числе прочих угроз прозвучало обещание создать проблемы его семье.
       После данного разговора, Пчелинцев собственноручно написал жалобу и отнес ее руководству областного УВД. Реакция на жалобу, как видим, не заставила себя долго ждать.
       В настоящее время дети Пчелинцева и Бузановой находятся в городской детской больнице. И хотя закон, до момента ограничения либо лишения родительских прав, не содержит запрета на встречи родителей с отобранными детьми, Сергея и Лидию к детям не пускают. Через 7 дней после отобрания детей из семьи, органы опеки обязаны выйти с иском в суд об ограничении либо лишении родительских прав на отобранных детей. В устной форме сегодня Пчелинцеву сказали готовиться к такому судебному процессу. Более того, со слов чиновников он понял, что уже известен итог судебного разбирательства: Пчелинцев и Бузанова будут ограниченны в родительских правах на всех детей. А затем будут лишены родительских прав, если через 1 месяц не проведут ремонт комнаты, не закупят дополнительных игрушек, книжек, кроватку и питание. Стоит отметить, что на подобное "устранение недостатков" семейное законодательство устанавливает срок в полгода.
       Также вероятно, что ввиду "телефонного права", которым могут воспользоваться "обиженные" жалобой Сергея служители правопорядка, Пчелинцеву и Бузановой не дадут воспользоваться и этой последней возможностью вернуть детей.
       Следует отметить, что каждый ребенок имеет право жить и воспитываться в семье, право знать своих родителей, право на их заботу, право на совместное с ними проживание. Ребенок имеет права на воспитание своими родителями, обеспечение его интересов, всестороннее развитие, уважение его человеческого достоинства (ст. 54 Семейного Кодекса РФ).
       В соответствии с ч. 3 ст. 27 Конвенции ООН о правах ребенка государства-участники (в т.ч. и Россия) в соответствии с национальными условиями и в пределах своих возможностей принимают необходимые меры по оказанию помощи родителям и другим лицам, воспитывающим детей, в осуществлении этого права и, в случае необходимости, оказывают материальную помощь и поддерживают программы, особенно в отношении обеспечения питанием, одеждой и жильем.
       От вездесущего российского правового беспредела пострадает очередная семья, если гражданские активисты, правозащитники, представители СМИ и вообще неравнодушные к чужой беде граждане не вмешаются в ситуацию. Семье Пчелинцева срочно необходима информационная и юридическая поддержка, выражение общественного протеста против незаконных и бесчеловечных действий "детозащитников" Дзержинска, и материальная помощь.
       Получить дополнительную информацию и предложить поддержку и помощь можно, связавшись с Сергеем Пчелинцевым по телефону: 8 908 239-60-33.
       Посылки с детскими игрушками, книжками, одеждой, нескоропортящимся питанием и денежные средства в помощь семье Пчелинцева можно направить по адресу: 606024, Нижегородская область, г. Дзержинск, ул. Революции, дом 15, кв. 24, Пчелинцеву Сергею Александровичу.
       Письма протеста можно направить в следующие инстанции:
       – в Администрацию г. Дзержинска Нижегородской области;
       официальная электронная почта: official@adm.dzr.nnov.ru
       Отдел общественных связей и работы с обращениями граждан: (8313) 25-51-46, 25-58-80, 26-01-55; Отдел пресс-службы: (8313) 25-63-14, 25-94-51;
       Адрес: пл. Дзержинского, д.1 г. Дзержинск Нижегородской обл., 606000.
       – в Управление социальной защиты населения г.Дзержинска Департамента социальной защиты населения, труда и занятости Нижегородской области;
       Адрес: 606000, Нижегородская область, г.Дзержинск, ул.Победы, 6.
       – в Прокуратуру г. Дзержинска Нижегородской области;
       Телефон: 8 (313) 26-39-48
       Адрес: 606036, Нижегородская область, г. Дзержинск, ул. Матросова, д. 57.
       - к Уполномоченному по правам человека в Нижегородской области Ольневу Василию Васильевичу;
       Адрес электронной почты: ombudsman-nnov@yandex.ru
       Телефон/факс приемной (комната 86) – 419-73-55.
       Адрес: 603082, Нижний Новгород, Кремль, корп. 2, оф. 86.
      

Материал подготовлен Л. Романовой, экспертом Центра "Гражданская позиция" при "Комитете за гражданские права" (февраль 2010 г.).


Дело Волковых. Защита прав ребенка бессмысленная и беспощадная!

       Проблемы у семьи Волковых начались в феврале 2008 года. А именно, Волкова Марина Александровна однажды не дождалась свою 8-летнюю дочь Леру из школы, а, придя за ней, узнала, что Лера была отправлена в 27-ю больницу для беспризорных детей (впоследствии, 21 февраля - в приют <Зюзино>) в качестве <безнадзорного> и <беспризорного> ребенка.
       Как ребенок, имеющий родителей, посещающий школу, а также кружок танцев, может быть признан беспризорным и безнадзорным - это интересный вопрос, но задавать его нужно не автору данного материала, а Г.В.Буславину, исполняющему обязанности руководителя муниципалитета внутригородского муниципального образования <Ясенево> г. Москвы.
       Затем были составлены материалы на возбуждение на Марину Волкову уголовного дела по ч.1 ст.116 УК РФ. По версии детозащитников, мать систематически избивала ребенка. В качестве доказательства оных экзекуций фигурировал акт об обнаружении у Леры царапины на лбу и двух синячков на лице. По версии следствия они появились следующим образом - мать повалила дочь на пол и долго била руками и ногами. Если принять данную историю на веру, то результат выглядит явно не соответствующим приложенным для его достижения усилиям.
       В итоге, Лера провела в приюте более полутора месяцев и сидела бы и дольше, если бы отчаявшаяся мать не выкрала дочь из казанного дома. К тому времени Лера успела получить сильную психологическую травму, достаточно сказать, что на момент освобождения Волкова-младшая перестала выговаривать 10 (!!!) букв алфавита.
       Состоялся суд. Марина Волкова пояснила, что синяки у дочки появились в результате бытового <несчастного случая>. Марина (в момент произошедшего она была беременна, что придает действиям опеки особую омерзительность) полезла по хозяйственной надобности на стул, не удержалась, упала и, падая, толкнула дочь. Сама Лера заявила, что мать никогда ее не била и единственным дисциплинарным взысканием, которому она (Лера) подвергалась, было лишение мороженого. Следует отметить, что ребенка хотели допросить в отсутствии матери, но сделать это не получилось. Лера, услышав, как Марине Волковой сказали выйти, видимо, испугалась, что ее хотят забрать снова, вцепилась в мать, начала рыдать и дико кричать: <Мамочка! Не уходи ради бога!>. Это продолжалось, пока судья не разрешил Волковой-старшей остаться. В итоге суд все-таки подверг Марину Волкову взысканию - оштрафовал на три тысячи рублей. Как говорится, не посадили, ребенка не отобрали, - и на том спасибо Фемиде!
       Жизнь Волковых стала налаживаться. Примерно через полтора года Лера, наконец, излечилась от последствий психологической травмы, но.. 30 ноября 2009 г. Марине Волковой пришла СМСка от дочери: <Мама, зари меня срочно>. Марина перезвонила, услышала в трубке крик и плач, срочно побежала в школу. Впоследствии, выяснилось, что Лера пришла в школу с небольшим покраснением на лице (прижали к двери в автобусе).
       Школьная соцработница, которую детозащитники мотивировали следить за юной Волковой, тут же сигнализировала <куда надо>. Тотчас приехали сотрудницы опеки и какие-то врачи. Девочку, по ее словам и рассказу педагогов, вытащили из класса, повели в медкабинет. Школьная медсестра начала силой раздевать Леру. Лера, уже знавшая, что от детозащитников ничего хорошего ожидать не приходится, вырывалась, кричала и плакала. В итоге одежда на девочке оказалась разорвана.
       В конце-концов, Лере удалось вырваться от мучителей. Она убежала и спряталась в школьном туалете, откуда и написала СМС матери. Детозащитники тем временем составили акт об обнаружении у Леры Волковой множественных синяков и кровоизлияний. Интересно, что Волковы сразу после этой истории свозили дочь на освидетельствование в травмпункт на Старокачаловскую. Никаких следов избиений обнаружено не было. 3 декабря к Волковым в дом явились представительницы опеки, заявившие, что у них есть ордер на отобрание ребенка. Они требовали открыть им. Угрожали выломать дверь. В настоящее время семья Волковых фактически находится в осаде. Девочка не может посещать школу.
       Что тут можно еще сказать? Возможно, издевательство над семьей Волковых является элементарной местью. За год до описанных событий по жалобам Волковой была уволена за поборы заведующая детского сада №1421 г. Кругликова. Возможно, ситуация еще страшнее. Произошедшее - просто дежурный сбой в работе разложившейся и коррумпированной государственной системы, разжиревшие винтики которой уже не хотят, не могут, да и не умеют выполнять свои прямые обязанности (более важное дело есть - бабло пилить), а видимость деятельности создают, привлекая к ответственности первых попавшихся. А значит, жертвой может стать каждый ребенок, которому не повезло получить синяк в ту неделю, когда взрослому дяде понадобилась галочка.
       В любом случае, такая вот у нас защита прав ребенка, бессмысленная и беспощадная, как и все остальные госпрограммы в РФ!
       К.т. .8-963-7217707, 8-495-427-13-17 Волкова Марина

А. Зимбовский (декабрь 2009 г.).


Дело Пузановых. Маленький школьный рэкет

Поборы нужно платить вовремя
       Официально образование в РФ все еще является бесплатным. Впрочем, в реале этот вредный пережиток социализма искореняется не менее успешно, чем все остальные пережитки. Искореняется везде, в том числе и в московской школе № 1985 (по сообщениям родителей, средняя сумма поборов в этой школе достигает нескольких тысяч рублей в месяц). А если кто попробует повозмущаться, то...
       Собственно это "то", испытали на себе Ольга Пузанова, а также (и это особенно омерзительно в данной истории) ее 10-летний приемный сын, Александр Жандармов.
       "Почти сразу же после того, как я отказалась внести очередную сумму неизвестно на что, педагоги, а также представители органов опеки начали травить меня и моего сына!" - рассказывает Ольга.
       В чем эта травля выражалась? Если обратиться к вынесенному по результатам данной истории заключению Департамента образования г. Москвы, то можно прочесть, что классный руководитель Ивушкина В. В. "не смогла найти индивидуального подхода к мальчику".
       Мать потерпевшего выражается более категорично: "Она травила его на каждом уроке. Издевалась над каждым его неудачным ответом. Дети подхватывали ее издевки. Мой ребенок пытался как-то защититься. Дети, понятно, начинали издеваться еще сильнее".
       Поработали педагоги и с родителями. Сведения о том, что Жандармов Александр является не родным, а приемным сыном Ольги Пузановой, были разглашены перед родительским комитетом (данное нарушение тайны усыновления в настоящее время признано официально).
       Понятно, что сведения эти дошли до детей и уважения Александру не прибавили.
       "Под конец моему сыну из дома выйти нельзя было. Иначе чем детдомышем, подкидышем его никто не называл!" - говорит Ольга.
       Не оставили в покое и саму Пузанову. Детозащитники провели у нее инспекцию и констатировали, что она держит приемного сына в "неудовлетворительных условиях", не оборудовав ему спальное место и, соответственно, вынуждая ночевать на полу.
       Кульминации омерзительная история достигла 5 мая 2008 года, после того как Александра вызвали на малый педсовет, и директор школы Суковых торжественно заявил 10-летнему ребенку, что он (А. Жандармов) будет снова возвращен в детский дом.
       Результатом стала тяжелейшая психологическая травма, последствия которой Александр лечил у невропатолога в течение года (!).
       После этого Ольга уже окончательно поняла, что учиться на старом месте ее сыну все равно не дадут и, плюнув на все затраты, переехала, чтобы устроить ребенка в другое учебное заведение.

Суета вокруг дивана
       Ну, что тут еще сказать. Конечно, можно было бы и усомниться в словах Ольги, решить, что никакой организованной травли не было, просто у ее сына изначально имелся дурной характер, который от необходимости спать на полу не улучшился, но...
       Но вот заключение органов опеки о возможности О. В. Пузановой быть кандидатом в усыновители: "По вышеуказанному адресу созданы все условия для проживания маленьких детей".
       Вот заключение начальника Управления по социальной политике опеке и попечительству Л.С. Калагина:
       "...Квартира оборудована всей необходимой мебелью, современной техникой... Для ребенка подготовлено отдельное спальное место..."
       То есть было у ребенка спальное место. Было и сплыло в соответствие со следующими протоколами, составленными уже во время конфликта: "в квартире есть телевизор, этажерка, массажер, компьютер, письменный стол, кресло, зеркало, аквариумы с рыбками, картины", но почему-то "спальное место Саши не оборудовано. Ольга Валерьевна и Саша спят на полу".
       "У Саши по прежнему нет кровати... У ребенка созданы неудовлетворительные условия для проживания".
       А вот если посмотреть на акт контрольного обследования жилищно-бытовых условий, составленный на новом месте жительства новыми чиновниками, то: "у несовершеннолетнего (опять) есть отдельное спальное место".
       Конечно, можно предположить, что диван так огорчила ссора с детозащитниками и педагогами, что он временно сделал из конфликтной семьи ноги, но, честное слово, в недобросовестность некоторых чиновников верится больше.

Любит, не любит... одноклассников
       А вот характеристика, данная Александру в детдоме: "эмоционально-поведенческие особенности адекватны... С одноклассниками дружит...".
       Это не очень соответствует характеристике данной в школе № 1985: "...Мальчик излишне возбудим: на уроках не подчиняется требованиям учителя: конфликтен, агрессивен с одноклассниками, чаще всего является инициатором конфликта..."
       Зато с характеристикой средней школы № 769 (следующая школа, в которую мать устроила Александра) согласуется вполне: "Поведение в школе и во внеурочное время удовлетворительное... Сложностей в общении со сверстниками и учителями не испытывает, среди одноклассников отношения ровные. На все замечания учителей и администрации школы реагирует адекватно..."
       Опять же данное разночтение в характеристиках свидетельствует, в лучшем, для прежней школы, случае о том, что педагоги ГОУ № 1985 проявили некомпетентность, а худшем - служит подтверждением версии О. Пузановой.

Можно только надеяться
       Ну что еще сказать в завершении этой истории? Александр оправился от психологической травмы. Совсем недавно невропатолог снял поставленный ребенку диагноз. В новой школе, как видно из характеристики, дела А. Жандармова идут хорошо.
       Мать Александра судится, ходит по инстанциям, пытается добиться наказания педагогов и чиновников, издевавшихся над ее сыном. Остается надеяться, что у нее это получится.
       Остается надеяться, что семья Пузановых подольше не столкнется с новыми проявлениями омерзительной жадности и жестокости тех, кто по роду занятий обязан защищать детство.
       Остается надеяться...
      

А. Зимбовский (ноябрь 2009 г.).





 


 

публикации 

 




Hosted by uCoz
SpyLOG Rambler's Top100